Профессиональный риск

Рю влип по полной программе. Влезть в должники к Горящим головам было самым опрометчивым решением за всю его непродолжительную жизнь. По его словам, не сумев расплатиться по счетам, под угрозой возмездия он был вынужден согласиться на все поставленные условия. Именно от главаря Голов и пришло требование о вступлении в мафию. Задача новичка состояла в том, чтобы дождаться нужного момента и суметь выловить часть дорогостоящего товара. В счёт оплаты за долг. Когда он понял, во что ввязался, отступать было поздно. Отказаться — значит подставить и Наоко, и себя, и своих братанов. Сделав ставку на слабого куратора в лице Аяко, узнав о какой-то внештатной ситуации с одним из глав Исполкома, Рю начал разрабатывать план. Обычно партию привозят в конце месяца. Так как новичков отправляют именно на сопровождение контрабанды, то вместе с ними будет по одному лейтенанту и капитану. Отвлечь своих постановочным нападением со стороны врагов, поджечь все грузовики для создания паники и свалить — проще простого. Если бы одним из лейтенантов не оказался Тачихара Мичизу. Он успел не только прострелить колёса, но и вытащить вора из кабины. Катаяма окатил его пламенем, схватил несколько коробок в руки и был таков. — То есть, на тебя теперь охотимся и мы, и Горящие головы? Но с чего вдруг они вообще вздумали воровать у мафии? Решили в самоубийц поиграть? — Аяко крутила пончик в руках, надкусывая его с разных сторон. «Синева небес» слишком быстро растрачивала кровь, а вместе с ней жидкость и сахар. Вот и приходилось пить чёрный чай с выпечкой из соседского магазина, великодушно купленной и доставленной двумя громоздкими друзьями Рю. — В душе не ебу. Мне сказали сделать — я сделал. Лишних вопросов не задавал, — невнятно пробасил Катаяма, ёрзая на стуле и сутуля спину. О, ему наверняка очень некомфортно выступать перед сестрой и дружками в неприглядном свете. А вот надо было пораскинуть мозгами, прежде чем влезать в такое дерьмо. Аяко задумчиво облизнула палец, к которому прилипла разноцветная присыпка. Она ненавидела эти мелкие приторные кружочки, которыми для неё всегда щедро сдабривали пончики. Кривилась и продолжала грызть, рассматривая покрытые пятнами стены. Вот и что делать с этим идиотом? Оттащить в штаб, чтобы из него выпытали информацию? Самой заставить говорить? Вызвать кого-то из лейтенантов сюда? Сколько мороки. Торчать несколько дней в Сэйе, отсыпаясь в служебной машине, радуясь коротким перекусам и паршивому кофе, выслеживать девчонку, прикрываясь от школьной охраны. Ни помыться, ни передохнуть, ни отвлечься. Она непомерно устала от этого сраного задания. Представься возможность — и в удачный момент Рю бы случайно засёк кто-то из рядовых. Дело с концом. — Слушай, а ты действительно такой безмозглый? Катаяма поднял на неё хмурый взгляд, чуть расправляя плечи и сжимая губы. Заводится с полуоборота. Для эспера с такой разрушительной способностью подобное поведение — непозволительная роскошь. Накахара никогда не поддаётся эмоциям. Всегда держится уверенно и расслабленно. Его лицо похоже на идеальную холодную маску, в которой только отливающие золотом глаза остаются обжигающими, словно раскалённый металл. Такой аурой неоспоримого превосходства веет от всех глав Исполкома. Они двигаются, говорят, живут, как люди, но на самом деле являются чем-то совершенно иным. Новой ступенью. — Ну, по факту, тебя развели, как жалкого сосунка. А ты и повёлся. Возомнил себя двойным агентом, решил поиграть в кошки-мышки со «злобной Портовой мафией». Знаешь, чем такие развлечения заканчиваются? Личным участком на глубине полутора метров. Пальцы коснулись кружки, пачкая поверхность липким сиропом. Кухня наконец перестала скакать перед глазами, замерев в своём нормальном скудном положении. Белеющее одним пятном лицо Наоко обрело знакомые очертания, но от этого живее не стало. Девочка роняла слёзы на колени, сдерживая всхлипы и крепко держа старшего брата за руку. Вот он — тот самый момент. Когда жизнь вбивает в тебя ржавые гвозди. Имеет ли она моральное право влиять на чью-то судьбу? Вмешиваться, забирать, разрушать? Скорее всего, нет. Но разве это кого-то волнует? Приказы отдаются без оглядки на чьи-то внутренние принципы, а ты обязан подчиниться. Это счёт, выставленный за предоставленные свободу, силу и деньги. Раз переступил черту единожды, значит, понимал, на что идёшь. Аяко не понимала. Долго отрицала, оправдывала себя, ненавидела и проклинала всех вокруг. Всё сжалось до размера атома — и воплотилось в бурлящую смесь яда, медленно отравляющего мозг и сердце. Любовь и ненависть к семье. Любовь и ненависть к себе. К нему. Ко всему. — Эй, мадам из мафии, ты так легко ешь то, что мы тебе даём. Не боишься, что внутри цианид или отрава для крыс? — с недоумением поинтересовался самый необщительный громила. Он еле помещался на небольшой табуретке и всё это время сверлил окружающих внимательным взглядом. — Ой, да травите на здоровье. Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Аяко отставила остывший чай в сторону, вновь съёжившись от неприятной липкости на пальцах. До чего же всё это нудно. Невыносимо. Больно. — Блять. Блять. Я не знаю, что предложить вам. Я на мели. Мне даже за свет платить нечем. Выродки из Голов ищут меня по всему городу, типа той партии мало, чтобы покрыть мой долг. Но я знаю, что там дохера дури было, — Рю с громогласным хлопком опустил кулак на стол. Израненные пальцы дымились, наполняя комнату запахом жжёного дерева и кожи. Наоко лишь крепче прижималась к брату, не открывая глаз и тяжело вздыхая. Что творилось в её голове прямо сейчас? Чувствовала ли она этот мерзотный вязкий страх, стекающий от лица к дрожащим ногам? Были ли это похоже на то, что чувствовала когда-то сама Аяко? Шея невыносима ныла, а к одной из рук так и не вернулась чувствительность. Организм молил об отдыхе и восстановлении, но мозг продолжал методично обрабатывать информацию. Пацана точно убьют, стоит только притащить его в штаб. Если отпустить его — крайней станет уже она. Такой вариант не рассматривался с самого начала. Пока старший Катаяма вполголоса о чём-то говорил с друзьями, Наоко с мольбой в глазах уставилась на Аяко. Её прямая чёлка совсем немного скрывала брови, а шея казалась неестественно длинной. Словно диковинная птица — тонкая, немного несуразная и вздрагивающая от каждого шороха. — А если мы выплатим мафии долг? Вы сможете нас защитить? Рю обернулся так резко, что стул под ним жалобно скрипнул. Похоже, предложение сестры его не слишком-то обрадовало. Он наверняка и сам рассматривал такую возможность, но предпочёл между молотом и наковальней не выбирать ничего. Глупо и наивно. — Наоко, лучше не лезь, если ничего не понимаешь. Это опасные взрослые дела. Иди к себе. Девочка насупилась и опустила глаза. То, что ей во всеуслышание указали на место, обрубило ту хрупкую нить инициативы, созданную с таким трудом и трепетом. Для забитого и напуганного подростка подобный шаг сродни прыжку с парашютом. Но если нет никого, кто удостоил бы такую смелость вниманием, что же случится дальше? Всё правильно, дальше пойдёт самобичевание, страх, закомплексованность. Напротив Аяко сидела не Наоко. Кто-то подозрительно знакомый, совсем близкий. У человека было округлое лицо с ярко выделяющейся родинкой на левой щеке. Синие-синие глаза, похожие на тяжёлое грозовое небо со сверкающими у горизонта молниями. Множество белёсых полос по всему телу. Казалось, будто те самые молнии проникли под кожу и остались там. Она узнавала её. Ту, что когда-то хотела рассказывать людям правду, жить в небольшой квартире у парка, ходить на работу и когда-нибудь завести семью. Лицо напротив было посиневшим, на груди алело тёмное пятно. Аяко держала в руках пистолет. — Эй, бро, я думаю, что это единственный вариант. Где ты сейчас такие бабки отроешь? Мы больше недели херачим, а толку нет, — здравая мысль, посетившая голову второго из группы поддержки, заставила Рю стать ещё мрачнее. Очевидно, он боялся, что столь рисковый план сделает всё ещё хуже. Лишь бы не согласился. Только этого не хватало. Слишком мала вероятность, что она сможет внятно объяснить начальству, почему решила помочь беглому диверсанту вернуть долг мафии. В любом случае Катаяму вряд ли спасёт схема «погонял две недельки и вернул». Товара нет, Головы проверили работоспособность вербовки должников и остались довольны. Помимо денег, нужно кое-что ещё. Восстановление репутации. Конечно, она не станет озвучивать свои предположения. Рю должен понести ответственность за собственные действия и принять наказание. Но должна ли Наоко отвечать за его ошибки? — В четверг у Голов сбор прибыли в казино «Венера». Если сделать всё правильно, то суммы хватит на покрытие долга перед мафией. Пойдёшь на попятную — уничтожу на месте. Лишь недоумевающие четыре пары глаз смогли вернуть Аяко в реальность. Сказала-таки. Чёртова жалость. Когда-нибудь она её убьёт.

***

— Чуя, мой дорогой, ты ведь понимаешь, насколько важен предстоящий вечер? Сестра Коё с особой тщательностью готовила всё руководство мафии к выходу в свет. Каждый раз она приговаривала: «Каким бы авторитетным ты ни был, никто не станет вести дела с человеком в мятом костюме». Выбор рубашки, туфель, аксессуаров, парфюма и даже запонок на рукавах имел для неё огромное значение, ведь сестра выросла среди элит и знала тонкости их мира. Всегда утончённая, расслабленная и по-королевски сдержанная, Коё соблюдала все необходимые формальности, организовывала самые роскошные приёмы в Японии и поражала окружающих своей естественной величественностью. — Понимаю. Но меня бестолковые попойки достали. Поперёк глотки уже. Отчасти это было правдой. Другая причина крылась в значении встречи с главами наркокартелей — Чую представят в качестве преемника господина Мори, а также продемонстрируют серьёзность его намерений по отношению к Саюми. К той самой Саюми, встречи с которой он регулярно отменял. Капризная принцесса с каждым днём становилась всё более невыносимой. Лезла в его работу, устраивала внезапные встречи с друзьями из общих с Арисимой кругов, зазывала на быстрый секс посреди задания и категорически не принимала отказы. Чую раздражали пристальное внимание и контроль. Отношение к нему, как к подростку, вымораживало настолько, что спустя время он перестал отвечать на её звонки, иногда молча приезжал, коротко говорил и исчезал ещё на месяц. Формальности. Ответственность. Служебный долг. Когда это началось? Наверное, месяца два назад. Камакура заявилась в дом посреди ремонта, вздыхала и причитала о его осунувшемся лице, просилась остаться на ночь. Утром вызвала свою кухарку, чтобы та приготовила фирменный завтрак, и встретила какого-то напыщенного стилиста, принявшегося изучать качество проводимых над особняком манипуляций. Чуя ненавидел посторонних в своих стенах. Чуя ненавидел суету и самоуправство. И точно так же начинал ненавидеть Саюми. В тот день его водитель вывез всю свору во главе с Камакурой в город, а Масами избавилась от следов присутствия чужаков. Раздражение не покидало тело до сих пор. — Не попойки, а вклад в будущее организации, — господин Мори сделал глоток чая, с улыбкой наблюдая, как Элис тянется за следующим пирожным. Сегодня она появилась облачённой в винтажный красный бархат, поэтому босс достаточно часто уделял ей внимание. Способность спустя столько лет продолжала вызывать у него искреннее восхищение. Элис тянулась к Чуе. Он видел это и считал, что так босс демонстрирует своё доверие и расположение. Сегодня девочка не отходила от него ни на шаг. Наставники возлагают на предстоящий приём большие надежды. — Я понимаю. Веду изучение информации о планах каждого клана, их основном составе и слабых местах. Вы же знаете, что все доверенные мне задачи я всегда выполняю безукоризненно, — в носу защекотало от запаха благовоний. Одна из служанок зажгла новую свечу, и та в мгновение ока заплелась паутиной дыма. В панорамные окна заглядывала полная луна, а зал освещало лишь несколько напольных торшеров. Как обычно — самые важные собрания Исполкома проводились в полутьме. Словно днём само солнце хотело помешать им. — Что там с Арисимой? Слышала, ваша встреча помогла наладить контакты со старшим сыном главы. Саюми упоминала, что он знаком с кем-то из наших, — от сестры ни одну деталь не удавалось скрыть надолго. Девушки видели в ней идеал, считали своей наставницей и часто посещали «Дом с хризантемами». Они дали особняку такое название и негласно между собой обменивались новостями, услышанными на персональных чаепитиях. Какого чёрта Саюми решила вспомнить именно её? Слишком зациклилась на вскользь упомянутом в обществе царской особы другом женском имени? До чего злопамятная девка. — Я даже имени не запомнил. Кто-то из рядовых. Разве это имеет сейчас какое-то значение? — Уходи от этой темы. Уходи от упоминания о девчонке. Не хватало обсуждать её персону в таком кругу. Много чести. — Как скажешь, — Коё загадочно улыбнулась и впилась идеальными белыми зубами в сочную плоть розового персика. Неудивительно, что Саюми бегает к ней по любому поводу — она грезит добраться до такого же уровня авторитетности и влиятельности. Только одних денег и внешности маловато. Камакуре не хватало хитрости и сдержанности. Пальцы в который раз прошлись по волосам, зачёсывая длинную чёлку назад, спустились к бровям и сжали кожу над переносицей. В голову будто опустили горящие угли. Боль сводила с ума. Арахабаки объявлялся слишком часто, опалял тело изнутри и изматывал бесконечными кошмарами. Ночи превратились в невыносимое испытание. Какой оставался выбор, кроме как работать на износ и падать на диван в беспамятстве? — Такэси то ещё отродье. Сколько бы не клялся в верности, так и продолжает вести дела в обход нас. По всей видимости, он сейчас собирает отдельную организацию из наиболее крупных банд, чтобы защитить свою наркоимперию. Камакура заикнулись о том, что с таким предложением приходили и к ним, — босс переплёл тонкие пальцы и опустил их на колени. Жест, означающий, что он заинтригован. И раздражён. — Они считают, что мафия уже не та. Наших новичков выслеживают и убивают, на одного из глав открыто нападают и выводят из игры, у нас из-под носа уводят товар и пытаются подговаривать партнёров. Кем это отребье себя возомнило? Элис с размаху вонзила нож в спелый гранат, одиноко покоящийся на ажурной тарелке. Фарфоровое дно со звоном треснуло, а кровавое нутро фрукта выпало наружу. Алые дорожки заструились по столу, оставляя пятна на расписных салфетках и спускаясь к краям. Знак. Вызов брошен. Чуя поднялся, кивком подзывая к себе служанку с его шляпой и курткой в руках. Нужно успеть проверить некоторые факты и отдать приказы подчинённым. Мафия никогда не была сильна так, как сейчас. Он заставит рыдать кровавыми слезами всех, кто хоть на долю секунды посмел сомневаться в этом. Мотоцикл был холодным. Весна выдалась дождливая, а в воздухе днями напролёт пахло грозой. Конечно, Чую это слабо волновало — ни одна капля не успевала прикоснуться к нему. Но вот подчинённые всегда прибывали на внеплановые встречи мокрыми с ног до головы. Их жалкий вид не позволял вести разговор хоть сколько-нибудь серьёзно. Ехать сегодня в штаб ради пары поручений не слишком хотелось. Он грезил о том, чтобы наконец закрыться ото всех и, может, даже прикоснуться к нотам впервые за много месяцев. Пыль с пианино убирали регулярно, но смыть тоску и одиночество ни у кого не получилось. Инструмент должен жить, даже если его хозяин слишком погряз в своих мыслях и проблемах. — Хироцу, что с тем малолеткой? Нашли его? Для первой остановки был выбран заброшенный парк, расположенный совсем близко к трущобам Сурибачи. Раньше Чуе нравилось сидеть на этих перилах и наблюдать за клонящимся к горизонту солнцем. Оно вспыхивало огнём в последний раз и тонуло во тьме, оставляя после себя только розоватую дымку. Напоминание о том, что каждый день это рождение и смерть. А значит, пока просыпаешься по утрам, ты должен карабкаться вверх изо всех сил. — Да, Соно провела с ним воспитательную беседу. Выяснилось, что в деле замешаны Горящие головы. Несколько дней назад мы отловили разведчика в одном из наших клубов. Аяко выдвинула предложение о полном возврате долга и напоминании Головам об их месте. Пацан согласился сдаться и принять наказание. В целом, я согласен. Пусть отрабатывает ущерб, — тон Рюро всегда был таким умиротворённым, что иногда вводил Чую в заблуждение. Казалось, будто ничто не способно удивить этого человека. Но он знал, что это лишь образ. В эту самую минуту Хироцу яростно защищает свою ученицу. Она была самой слабой из всех, кого он готовил, но именно к ней старик относился с наибольшей теплотой. — Я не уверен. Где она сейчас? — вопрос сорвался с языка быстрее, чем он успел от него скривиться. Что, так хочется увидеть свой кошмар наяву? Младший Арисима. Если она знает о его настоящей личности, то должна доложить, общаются ли они сейчас и что об организации он успел выведать. Если не знает — запретить приближаться. Этот парень наверняка воспользуется таким рычагом, ведь Соно работает под руководством Чуи. «Какого хера ты якшаешься с мафией?» «Значит, она солгала. Как это похоже на Аяко». Ох, как же хотелось утереть с лица блондинистого ублюдка эту самодовольную ухмылочку. Думает, что всё знает? Так в себе уверен? Она здесь ни при чём. Лишь случайно всплывшее имя. Случайно подслушанный разговор. Случайно запомнившаяся фраза. — Она в районе Сурибачи. Вместе с беглецом разыскивает какую-то девчонку из Голов. Чуя опустил глаза на раскинувшийся под его ногами лес из разномастных построек. Сердце тянулось к родным улицам, но сознание не позволяло снова погрязнуть в отравляющей боли воспоминаний. — Хорошо. Держи в курсе. На горящий экран упали несколько дождевых капель, смазывая под собой изображение. Блять, да не будет он звонить этой странной девчонке. Решила заработать себе на задницу приключений — вперёд. Провалит и это задание, значит, будет отвечать по законам мафии. Всё просто. А что делать с Арисимой? Да кому она нужна. Что он сможет сделать с её помощью? Верно — ничего. Сейчас стоит думать о предстоящем приёме. Это станет первым выходом в высшие круги и закрепит его положение в качестве следующего босса мафии. Саюми наконец сыграет роль, которая была ей отведена. Клетка захлопнется, а Чуя заберёт ключ.

***

— Знаешь, а ведь твой начальник тоже тут жил. Наши пацаны частенько обсуждают его историю. Имя Накахары Чуи в трущобах по известности сродни какому-то супергерою. Из нищеты в руководство Портовой мафии. Нехило так. Рю нёс в руках сумки с оружием, когда-то оставшимся на сохранении у его бывшей подружки. Девушка не слишком удивилась его появлению на своём пороге, даже кинулась обнимать и что-то шептать на ухо. Катаяма крепко сжал её маленькие ладони и настойчиво попросил ничего не говорить о нём старшему брату. Похоже, тот был членом Голов. Именно так Рю и вышел на банду, когда нуждался в деньгах. Откуда же его возлюбленная могла знать, что отправляет ухажёра в вечное рабство? По словам Катаямы, её звали Мегуми, и она была в курсе всех тёмных делишек брата. Именно она подтвердила информацию о сборе выручки в четверг. Теперь у них была чёткая дата, оружие и набросок плана. Господин Хироцу не слишком одобрил столь безумную идею, но предпочёл дать ученице возможность проявить себя в качестве куратора. Ответственность за побег Рю с неё никто не снимал. При удачном исходе удастся спасти от наказания и себя. — Интересно. И что поговаривают? — Аяко стёрла со лба выступивший пот. Они несли мешки с оружием прямо на себе, поднимались в гору и ко всему прочему пытались скрыться от лишних глаз среди деревьев. Промозглый ветер облизывал обнажённую взмокшую шею. Если она сейчас остановится, то уже не сдвинется. Усталость гнула к земле и размывала мысли. — Что он какое-то божество. Потому что даже эсперы не могут обладать такой охеревшей мощью. — Ммм. Понятно. Божество. Да, то существо иначе назвать было нельзя. Облачённое в чернильное пламя, скалящее сверкающие зубы и вызывающее бескрайний ужас. Стоило застать его в таком обличии всего один раз — и оно являлось в кошмарах по сей день. Чуя Накахара. Арахабаки. Уму непостижимо. Они добрались до перил и наконец опустили свой груз на землю. Аяко расправила плечи и потянулась, слыша характерный хруст в позвонках. Мелкие капли дождя падали на лицо, собранные в хвост волосы трепал ветер, а ноздрей касался еле слышимый знакомый аромат. Она распахнула глаза и оглянулась. Вокруг ни души. Только шум и свет фар от изредка проезжающих по трассе машин. Что, новый вид галлюцинаций? Будешь грезить его запахом? Совсем крыша потекла. — Так, вы отправляйтесь сейчас в пункт сбора, который мы определили. Переночуете там. Пусть Наоко скроется у подружек. Завтра обсудим всё ещё раз. Она махнула синхронно кивнувшим парням и двинулась в сторону остановки. Домой. Только домой. К ванной, сухому белью и горячему молоку. Неужели наконец удастся выспаться? Компания во главе с Катаямой ушла быстрее, чем появился транспорт. Аяко стояла больше получаса, но так и не дождалась ни одного автобуса. Хоть попутку лови. Да, можно натолкнуться на извращенца, но и у неё в кобуре не перцовый баллончик спрятан. Сложно угрожать тому, кто обещает прострелить тебе колени и заставить так ползти до ближайшей больницы. Аяко сильнее укуталась в пальто и вытянула руку в сторону дороги. Несколько автомобилей остановились, но водители направлялись совсем в другую сторону. Она поблагодарила их за предложенную помощь и осталась ждать дальше. Спустя несколько минут рядом с ней затормозил синий автомобиль с какими-то неместными номерами. Мужчину за рулём она особо не рассмотрела, но он достаточно доброжелательно предложил вместе добраться до центра. Вздохнув с облегчением, она оставила промокшую верхнюю одежду и рюкзак на заднем сидении, а сама нырнула вперёд. — Вы не представляете, как я Вам благодарна! Уехать отсюда практически нереально. Такой… ливень… — слова застряли поперёк горла. Виска коснулось холодное дуло пистолета, а замки на дверях с щелчком заблокировались. — Какая приятная встреча, Аяко Соно. Хочешь послушать историю о том, как одна мразь убила невинную женщину и скрылась? Или предпочтёшь начать с той, где она оказалась внедрённой крысой, сдавшей все позиции своих хозяев? Не спеши выбирать. У нас ещё столько времени для беседы. Перед глазами застыл пейзаж светящихся разноцветными огнями трущоб Сурибачи. С каждой секундой их было видно всё хуже, длинные дождевые дорожки превращали всё в мутное месиво. Онемевшими пальцами Аяко нащупала ремень безопасности, перетянула грудь и защёлкнула. Стоило валить с Катаямой. Стоило убить его. Стоило принять наказание от Накахары и не вмешиваться. Стоило сдохнуть на полу посреди зарослей собственной способности и чужой изничтожающей, кошмарной силы. — Внимательно слушаю, офицер Химуро. Начните с части про крысу.