Профессиональный риск

Ради этого вечера в Йокогаму прибыли все крупные игроки. Назначение очередного сопляка на место его стареющего предшественника давно не забавляло высоких гостей, но вот представление будущего главы Портовой мафии — совсем другое дело. В нынешних реалиях, когда преступный мир Японии трясло и шатало, такой смелый ход вызывал интерес. И вселял тревогу. Чуя оправил полы пиджака, рассматривая своё отражение в высоком напольном зеркале. Костюм сидел идеально, но он всё раз за разом проходился оценивающим взглядом по складкам чёрной ткани. Будто бы вся эта внешняя мишура могла убедить оторванных от реальности небожителей в серьёзности его намерений. Даже облачённый с ног до головы в самые дорогие тряпки Чуя всё равно останется для них безродным мальчишкой из трущоб, которому каким-то чудом повезло обладать аномально мощной способностью. Конечно, всегда можно было начать общаться с позиции грубой силы, но какие результаты это даст в долгосрочной перспективе? Нужно быть умнее, хитрее, думать на сотни шагов вперёд. Сестра все эти годы наставляла: «Даже непобедимому никогда не одолеть самого себя. Будь терпелив, мой дорогой Чуя. Сделать шаг назад не значит проиграть — ты лишь даёшь себе шанс не ошибиться. Какой толк в десятках неудачных попыток, если достаточно будет одной верной?» Пропустив волосы через пальцы, зачесал их назад, позволяя нескольким прядям упасть на лицо. Без шляпы образ казался незавершённым, но благодаря перчаткам всё ещё в его вкусе. Никаких лишних соприкосновений с посторонними. Рукопожатий предвидится много, но ни одно не будет истинным — обе стороны лишь соблюдают этикет, как и принято в мафии. Когда он в последний раз снимал перчатки, находясь не наедине с собой? Ах да. Напомни себе об этом ещё раз. Чуя окинул взглядом гардеробную, заставленную недавно прибывшими коробками и пакетами. Камакура нашла для себя очередное развлечение: заваливать его дом вещами, которые, как она считала, идеально подошли бы будущему боссу. Возможно, ей просто нравилось смаковать эту деталь, возможно, хотелось ощущать некую власть над ним. Эта шалость сходила с рук, пока она не требовала к себе излишнего внимания и не настаивала на близости. В коридоре послышались шаги, и через минуту в комнату заглянула Масами: — Господин, машина подана. С нами связались из дома Камакура — они сказали, что госпожа сама прибудет на мероприятие. Чуя усмехнулся, с щелчком закрепив застёжку кожаной ленты на шее. Она по-прежнему пытается продемонстрировать ему свой характер. Избалованная девка. — Без разницы. Собери всё это барахло и раздай ребятам из охраны. Чтобы к моему возвращению ничего не было. Масами коротко поклонилась и отошла в сторону, пропустив Чую вперёд. Он спустился по лестнице и прошёл в направлении чёрного входа с припаркованным у дверей автомобилем. С каждым шагом ощущение расслабленности в теле сходило на нет, сменяясь сосредоточенностью и напряжённостью. Захлопнувшаяся дверь погрузила его в темноту и аромат новенького кожаного салона. Чуя любил этот запах — чистоты, совершенства, отрешённости от окружающего мира. Идеально соответствующий его положению. Этот вечер многое значил для мафии, для босса, для него самого. Поэтому нельзя позволить ни единой мелочи вмешаться в сформированный порядок. Ни надменной наследнице, привыкшей к извечному заискиванию окружающих и мгновенному исполнению каждого спонтанного желания. Ни одному выродку, который не успел ещё взять в руки бразды правления, а уже пытался поставить себя на один уровень с главой Исполкома мафии. Чуя слишком многое прошёл, чтобы заслужить то, что кто-то получил просто по факту рождения. Поэтому не терпел даже упоминания своего имени в одном ряду с их — слишком огромной была пропасть. Отель «Йокогама ИнтерКонтиненталь» возвышался над набережной, распахнув свои роскошные двери перед самыми опасными людьми преступного мира. Облачённые в дизайнерские костюмы и струящиеся ткани, они улыбались друг другу, жали руки и хлопали по плечам. Случайные прохожие могли бы принять происходящее за чрезмерно роскошный светский вечер, а людей — за бизнесменов, моделей, топ-менеджеров. Вот только случайных зевак тут не было и быть не могло — всю территорию отеля окружали сотрудники охраны и контролировали ситуацию с воздуха. И это помимо личных телохранителей, с мрачным лицом неотрывно следующих в паре шагов за своими хозяевами. Когда прохладный воздух коснулся кожи, к нему подлетела запыхавшаяся помощница Саюми. — Господин Накахара, моя госпожа ожидает Вас внутри. Госпожа Саюми была уверена, что Вы прибудете пораньше… — на последних словах её голос стал еле слышен. Она не поднимала на него глаз, склонив голову в поклоне и сцепив пальцы в замок. Сама понимает, какой может быть его реакция на совершенно идиотские претензии хозяйки. Чуя молча прошёл мимо замершей девушки, не удостоив даже взгляда. Не хватало ещё тратить своё время на что-то подобное. Он коротко поздоровался с несколькими знакомыми ему боссами и их заместителями, повторно одёрнул пиджак и шагнул внутрь, позволяя потоку из голосов, света, хрусталя и металла впустить его в вычурную золотую клетку, заполненную хищниками. Нужно помнить — ни единая мелочь. — О, мой дорогой, ты выглядишь потрясающе, — сестра коснулась плеча, совершенно бесшумно приблизившись со спины. Она обогнула его, пройдясь изящными пальцами по вороту рубашки и спустившись к пуговицам на пиджаке. — Сидит идеально. От мягкой улыбки Коё внутри улеглась буря. Хотя бы временно, но спокойствие тёплым молоком разлилось по венам. Чуя открыто заявлял, что ему комфортно одному и будущему боссу не следует обзаводиться семьёй. Но жизнь — забавная штука — раз за разом убеждала его в обратном. Вот и сейчас, нырнув в самый эпицентр шторма, глубоко внутри себя он чувствовал радость от присутствия босса и сестры. Ведь уверенность и преданность окружающих воспитывали в Чуе лидера, способного с маниакальной жестокостью защищать своих. Босс, до этого активно вовлечённый в разговор с кем-то из русских, мягко отпустил ладошку Элис, позволяя той со звонким смехом броситься в их с сестрой сторону. Очень нехарактерный для него жест. Какой-то сигнал? Хихикающий ворох из кружевных юбок, светлых локонов и огромных бантов обхватил его за пояс и уткнулся куда-то в бок. Элис крепко сжимала в своих руках пиджак, от нетерпения подпрыгивая на одном месте. — Братишка! Как красиво! Ты похож на ангела смерти! Ринтаро доволен! — светящиеся голубые глаза выражали столько восторга, что губы невольно растянулись в улыбке. Похоже, босс и впрямь удовлетворён своим ставленником. — Он просил тебя передать нам что-то? — Коё взяла Элис за руку, привлекая к себе. Присутствующие бросали в их сторону косые взгляды, с ухмылкой реагируя на возгласы девочки. Какой повод для обсуждений — босс Портовой мафии приходит на мероприятия с дочерью, как глуповатый заботливый папаша. Рискует самым дорогим, совершенно наплевав на статус гостей. Считает собрание каким-то детским утренником. Роящиеся в их головах мысли слишком открыто отражались на лицах, выдавая самых самонадеянных и надменных. Те, кто обладал хоть толикой здравого смысла, старались держаться на расстоянии, лишний раз избегая столкнуться взглядом с широко улыбающейся малышкой. Они, словно звери, чувствовали опасность, скрытую за безобидной личиной. Именно от них всё и зависело. Именно их стоило держать под контролем. — Этот надоедливый старикашка что-то сказал про «начинать свой путь с опоздания — не лучшее решение». Но вы тут, а сестрица Саюми обещала угостить меня пирожным и куда-то ушла. Да, точно, следовало найти Камакуру и держать её рядом весь вечер, чтобы не возникло вопросов. Чуя кивнул сестре и последовал в сторону одной из лестниц, ведущих на этаж-балкон. Она любила находиться выше остальных и наблюдать за всеми, поэтому точно бы направилась туда. Почти угадал. Саюми медленно потягивала ликёр из широкого прозрачного бокала, вполуха слушая своих щебечущих подруг. Они восторгались роскошью выбранного отеля, рассыпались в комплиментах будущей первой леди мафиозного мира и отмахивались от личных охранников, старающихся сбавить темпы употребления спиртных напитков своими подопечными. — О, ты здесь, — она одарила его совершенно пустой, но идеальной улыбкой и протянула изящную руку в белой перчатке, позволяя мягко увести себя с лестницы. Чуя коснулся сверкающей мелкими блёстками щеки в невесомом поцелуе, замечая румянец, проступивший под фарфоровой кожей. Ха, ты по-прежнему так плохо скрываешь свои эмоции. — Господин Накахара, вы с Саюми словно инь и янь. Мой отец всегда говорил, что такие союзы совершаются на небесах, — высокая и темноволосая. Наследница Киригая. — Вот-вот! Госпожа Коё и господин Мори подают такой прекрасный пример! — оливковая кожа, срезаны мочки ушей. Дом клана Оцука. Холодные и властные наёмники Имаи, торговцы детьми Канэко, чёрные фермеры Кондо. Они и правда решили собрать здесь всех. Даже продажную шваль, с которой никто не желал вести дела. Кроме Арисима, конечно. Где же сам виновник торжества? Не смог собрать своё ничтожное достоинство и явить его миру? Ха, трусливый ублюдок. Столько разговоров, а по итогу всего лишь фарс, залитый золотом в попытке придать важности. Как глупо. От этих мыслей Чуя мог даже почувствовать себя расслабленным, если бы руку не продолжали сжимать цепкие тонкие пальцы. Саюми настолько сильно жалась к нему, что, он мог поклясться, каждое очертание её тела чувствовалось под струящейся жемчужной тканью. Почти обнажённая на глазах у всех. Демонстрирующая своё неповиновение правилам, свою неприкасаемость. — Почему ты так одета? Я же выбрал тебе подобающий наряд, — недовольство было куда слабее, чем ожидалось. Будто случайно спущенная шина или слетевшая с пиджака пуговица. Неприятное, но слишком мелкое, чтобы уделять ему много внимания. — Ты мне не хозяин, чтобы указывать. Сам явился, как на похороны, — хмыкнула она, будто невзначай проведя кончиком носа по его скуле. Чуя сжал челюсти, ощутив резкий укол брезгливости под кожей. Не в таком виде он планировал предстать в качестве следующего босса. Пара шагов в сторону от впившихся в них взглядов, выбившийся локон, который он заботливо заправил за чуть острое к кончику ухо. — Прекрати вести себя, как избалованная сука. Ты меня утомляешь. Покрытые тёмными тенями глаза распахнулись и застыли в немигающем взгляде. Она коротко вдохнула и выдохнула, разомкнув губы, чтобы что-то сказать. Но была резко остановлена. — А теперь пойди и набрось на себя что-нибудь, если не хочешь, чтобы я насильно заставил переодеть тебя в туалете. Скоро твоя семья будет здесь. — Иди к чёрту. — О, дорогая, он уже рядом со мной. К ним подходили всё новые и новые гости, желая поприветствовать и познакомиться. Наблюдали, выискивали каждый недостаток, пожирали и переваривали любую деталь. Под натиском такого внимания от уверенности и дерзости Саюми совсем скоро не осталось и следа. Она то и дело подтягивала перчатки и оправляла тонкие бретели, так и норовившие соскользнуть с плеч. Ровная, как натянутая тетива лука, спина и немного резкие движения. Упрямая дура. Чуя ждал, когда её терпение лопнет. Каждый жизненный урок должен быть усвоен — и этот для Камакуры может стать самым важным. Меньше внимания — меньше проблем. Жадность ослепляет. Хочется всего и сразу. Один раз ощутив власть, ты уже не сможешь с ней расстаться. Пока не станешь мишенью. Босс научил его сдержанности и терпению. А он научит этому всех остальных. Или избавится от них. Звон бокалов, переливы хрусталя и золота, смех, музыка, разговоры. Спустя час голоса стали лишь громче, а оцепление охраны плотнее на десяток человек. Маски падают, обнажая истинные лица присутствующих. Они жаждали крови, жаждали наконец заполучить жертвенного ягнёнка и вынуть его внутренности. Лишить Портовую мафию влияния, сделать своей шлюхой и разменной монетой. Кость в горле для всех. Босс добродушно улыбался всем своим собеседникам, иногда отвлекаясь, чтобы взять Элис на руки или принести ей сладкого. Чуя наблюдал, как приезжие над ним смеются. Закатывают глаза и стараются припугнуть. Как снисходительно смотрят на Коё, то и дело пытаясь коснуться её своими грязными руками. Жалкий мусор. Ничего не видящий дальше собственного носа. — Такэо! Мы тут! — слишком радостно вскрикнула Саюми, игнорируя разговаривающих с ней гостей и тут же замершего рядом Чую. Он почувствовал его. Проснувшегося и вытянувшего шею. Голодный, раздражённый, давящий своими тяжёлыми движениями, испепеляющий вырывающимися клубами ядовитого дыма. Всё это время Арахабаки ждал. Вслушивался, впитывал, мучительно долго скрёб когтями изнутри. Показавшийся из тени на втором этаже Арисима махнул ей рукой, продолжая говорить с кем-то, скрытым от взгляда массивной мраморной колонной. — Да что он там делает вообще… — шипение Саюми вторило гортанному рыку Зверя. Тело будто налилось свинцом, привинченное к месту стальными оковами. Чуя мог поклясться, что Арахабаки вырвался, взял контроль, управлял им против воли. Настолько сильной ощущалась эта связь. Такэо ступил на лестницу, протягивая руку и увлекая за собой таинственного собеседника. Будущий наследник наркоимперии, вышагивающий так, будто он властитель всего мира. Властно ведущий за собой. Её. Зверь взметнулся, не позволяя Чуе отвести взгляд. Одни глаза на двоих, одни лёгкие, одна кожа. Всё замерло в ожидании, цепляясь за что-то неосязаемое и тонкое, будто паутина. Отдающееся тянущей болью в висках, скользящей между лопатками каплей горячего пота. Мучительное и сладкое. Тёмные волосы ровной водяной гладью спадали на грудь. Вдох. Иссиня-чёрная ткань длинного платья, скрывающая каждый сантиметр израненной кожи. Выдох. Алые губы, кровавым пятном выделяющиеся на окаменевшем лице. Помутневший взгляд. Немая ярость. — О, Саюми, потрясающе выглядишь! Платье будто для тебя создано! Их разговор сливается с общим шумом, скрытый за рёвом заходящегося слюной Арахабаки. Объект его желания, его голода и жажды. «Наркотик». Соно не поднимала глаз, стараясь остаться чуть поодаль и скрыть лицо за волосами. Какая-то аномально другая. Да вашу, блять, мать. Успокойся уже. Чуе стоило огромного усилия воли удержаться от того, чтобы схватить её и вытрясти ответы. Сломать, как куклу, изучить, отдать на опыты. С ней что-то не так. Может, она его чем-то заразила. Какой-то своей ядовитой хуйнёй. Издевается, вынуждает проживать всё это. Вот же ведьма. — Что она здесь делает? Вопрос в никуда. Ха, делать вид, что не замечаешь её, так по-детски, Накахара. С каких это пор ты стал избегать чьего-то внимания? — Как видишь, сопровождает меня. Арисима действительно наслаждался моментом. Дерзкий ублюдок. С первого же дня своего вступления в права босса решил плюнуть на все правила и традиции. Их мир может закрыть на это глаза сейчас, но в перспективе такая выходка останется гнилым пятном на и без того дерьмовой репутации. Если босс узнает, то точно не будет в восторге. Штатный член мафии явилась под руку с новым главой враждебной организации. И Чуя не знал об этом. Позволил Арисиме провернуть этот мерзкий трюк. Был слишком занят? Отвлечён? Или просто не допустил мысли, что Соно может стать фигурой на шахматной доске? Не хотел думать о ней. Не хотел знать. Избегал. Такая простая и очевидная истина, признание в которой он отвергнет спустя пару минут. Вспылит на чушь, которая крутится в голове, возненавидит девчонку ещё сильнее, а затуманенный её видом разум заставит прокручивать мысли одну за другой. Нужно избавиться от неё до начала торжественной части. — Соно, не знаю, о чём ты вообще думала, но сейчас тебе лучше по-хорошему исчезнуть. Потом обсудим твою оплошность, — голос сочился раздражением. Сдерживаться до охерения сложно — от силы Зверя кровь стучит набатом в ушах. Это совершенно ненормально. Когда начался его кошмар? Неделю, месяц назад? Как долго он не замечал болезни, разрушающей привычную жизнь? Вокруг десятки нужных ему персон, с которыми в любой другой момент Чуя с удовольствием бы пообщался. Но он стоит, замерев в паре метров от девушки, неведомым образом вынуждавшей ненавидеть себя и желать до сумасшествия. Ты провалился. Как руководитель, как мафиози, как Чуя Накахара. Поддался эмоциям, как какой-то пубертатный сопляк из мелкой дворовой банды. Алые губы разомкнулись, и произнесённые ими слова заставили кровь вскипеть с большей силой: — Простите, босс, я не могу. Арисима победно усмехнулся, приобнимая помрачневшую Соно за плечи. Она таращилась в пол, вытянув руки вдоль тела, будто солдат на построении. Что-то не так. Чуя только было собирался сказать что-то едкое, выплюнуть им обоим в лицо «да как вы все мне осточертели», как его окликнул господин Мори. Вокруг него крутилась Элис и излишне активно жестикулировала. Если сейчас все заметили его замешательство, то проще со стыда провалиться, чем с боссом говорить. Он ничего не скажет, но точно подметит и учтёт на будущее. Лидером не может быть тот, чьи пешки внаглую топчутся по устоям и идеалам организации. И чьи враги этими пешками пользуются. Такэо уверенно шагнул мимо Чуи, потянув за собой по-прежнему молчаливую Соно. Саюми коснулась его ладони, стараясь увлечь и разорвать эту вязкую, как трясина, обстановку неприязни и злобы. И она поступала правильно, разумно. Ещё десять минут назад он мог бы похвалить её, но не сейчас. Всё внимание сфокусировалось на том, как бы избавиться от лишнего звена и стереть сраную улыбочку с лица самоуверенного выродка. Взгляд скользнул по шагнувшей мимо Соно — по напряжённым плечам, скованной походке и неестественно прямой спине. Не так. Не она. Почему не получается злиться на её идиотский поступок? Почему разрешаешь лишь смотреть, как она рушит всё и уничтожает себя? Явись девчонка с кем угодно — всё равно была бы наказана. Рядовым мафиози путь в высшие круги закрыт. Но она не просто пришла на столь важное событие, но ещё и успела за пару минут обзавестись огромными проблемами. Босс не простит удара в спину. В тот самый миг, когда их плечи почти соприкоснулись, синие глаза впились в лицо, а губы зашевелились, произнося «Сад». Внутри что-то кольнуло, заставив поймать секундную близость и подметить в ней каждую деталь. То, с какой силой ублюдок Арисима сжимал её плечи, как с каждым шагом бледнело её лицо, как тонкие пальцы обхватили запястье левой руки. Осознание окатило жгучей волной. Маленький жест, придуманный ребятами из трущоб Сурибачи. Придуманный им. Он сам учил «овец», что если вас взяли в заложники, издеваются или куда-то уводят посторонние — обхватите запястье левой руки. Простой и короткий сигнал «Спаси меня» без привлечения лишнего внимания. Но откуда она… Мальчишка Катаяма. Это связано с ним. Что же она попросила у Арисима, что теперь так жестоко расплачивается? — Чуя, ты не собираешься… — голос Саюми выдернул его из бурлящей трясины раздражающей головоломки под именем «Аяко Соно». — Поговоришь с господином Мори и останешься с сестрой. Я подойду ближе к основной части. Гости сновали перед ними, совершенно скрывая из виду удаляющиеся фигуры. Огонь в ладонях рисковал расплавить жаропрочную кожу перчаток. Арахабаки ревел, раскрывая дымящуюся пасть и истекая кровавой слюной. И в голове внезапно стало так тихо и пусто. Одна эмоция, сжавшая сознание в точку. Оглушительно громкая. Кристально чистая. Ярость.