Ловушка для кролика

      Люси очень долго прожевывала все в своей голове, как, КАК, можно все забыть, неужели мне никто не пытался помочь хоть что-то вспомнить?       С этими мыслями ты пошла ужинать. Пока ты спускалась, заметила, что отец и Локи уже сидели за столом. Ты молча прошла к своему месту, села, и в голове было: «Молчи, молчи и никак не реагируй!» Но у тебя не получилось сдержаться. Ты громко бросила вилку на стол:       — Неужели никто из вас не хотел мне помочь вернуть память, неужели вас так это напрягало, что вы убрали все мои детские фотографии из семейного альбома? Или вы решили пустить всё на самотёк?       — Люси успокойся я… — не успел договорить отец.       — Что ты, папа, что, думаешь, я не знаю, как ты с самого нашего с братом рождения печёшься только о своем статусе, отправил Локи в Англию на три года, даже не поинтересовавшись у него, чего твой сын хочет на самом деле, мне не дал развиваться в волейболе со словами: «Дочь такого человека как я не будет всю жизнь играть с мячом!» Благо, ещё дал добро на мою журналистскую деятельность. Ты всегда стеснялся нас, стеснялся своей семьи, особенно болезни мамы. Ты никогда её не брал на приёмы, боялся, что все увидят, какой она стала и начнут шептаться о тебе за спиной, а она в свою очередь ждала, что ты её позовёшь, ну или хотя бы поинтересуешься, сможет ли она сопровождать тебя. Откуда я это знаю, спросишь меня, так вот, папа, я помню, как мама мне говорила: «Сегодня особенный прием гостей, и твой папа должен за мной зайти, поэтому, доченька, у мамы не получится с тобой играть», но папа не заходил, и мы с ней до вечера сидели и ждали, когда же ты всё-таки придешь, а потом у мамы пропала вообще какая-то надежда. А что делал ты в это время? Ты говорил всем пришедшим гостям, что твоей жене очень плохо и ты не хочешь ее утомлять, — наконец закончив, ты стояла и смотрела на них с такой злобой, но тебе было легче, что ты хоть немного выговорилась.       — Не перегибай палку, Люси, — сказал тихо Локи. — Всё это было сделано для твоего же блага. Это я просил убирать все фотографии, всё, что могло хоть как-то напомнить о чём-то, а знаешь, почему? Потому что ты и представить себе не можешь, как это тяжело, тяжело заново учить пятилетнего ребёнка ходить, говорить, кушать, банальным вещам и при этом знать, что ты не можешь ему объяснить: «Почему так?». Поэтому я всё убрал, уничтожил, чтоб ты начала жизнь с чистого листа, и ничего тебя не беспокоило, я знал, что если хоть что-то всплывет раньше времени, я не смогу тебе это объяснить, — Локи так одолели эмоции, что у него появились слёзы на глазах.       Ты стояла и не знала, что говорить, смотрела на отца и пыталась найти в его глазах какую-то подсказку или что-то похожее на сожаление, но его глаза были пусты, в них не было ничего, им проще было спихнуть всю вину на тебя и сделать крайней, ты понимала Локи, всё свалилось на него, а после он уехал, и переезд стал для него перезагрузкой, но ты не просила от них помощи или жалеть тебя, ты просто хотела, чтоб тебя поняли, поняли, какого это жить и думать, что всё хорошо и прекрасно, а потом узнать в один миг, что вовсе не прекрасно, что, оказывается, пол твоей жизни находится в пропасти.       — Вы могли бы хотя бы попытаться всё объяснить, постепенно, пытаться помочь вспомнить, рассказывая истории из моего детства, но вы выбрали всё оставить как есть и надеялись, что правда никогда не всплывет, вот только папа допустил оплошность, — с этими словами ты пошла на верх. — Спасибо за ужин, — поднимаясь по лестнице сказала ты.       Придя в свою комнату, ты захотела лечь на кровать и плакать. Ты села на край кровати и начала прокручивать всё, что сказал брат ещё раз, голову начали посещать разные мысли. Ты взяла телефон, нашла нужный номер и набрала его.       На линии послышался мягкий мужской голос.       — Ты решила позвонить, чтобы извиниться? — с лёгкой насмешкой сказал мужчина.       — Мне нужно с тобой встретится, завтра в десять в кофейне «Black Berry».       — А если я не смогу или у меня будут дела? — ехидно сказал он.       — Значит, ты отменишь свои дела, — со злостью сказала ты и положила трубку.       Ты понимала, что это был самый последний человек, с которым ты хочешь видеться, но кроме него тебе никто не может помочь в данной ситуации. С этими мыслями ты стала раздеваться и отправилась принимать душ, что-что, а прохладный душ точно мог привести тебя в чувства.       Выйдя из ванной, ты заметила, что на телефон пришло уведомление.       «Я так понял, это твой номер, если у тебя плохое настроение, то не стоит звонить и грубить. Я принял твоё приглашение, так что можешь считать это свиданием. P.S.: не думай, что я дам тебе забыть этот инцидент».       — Вот же напыщенный придурок, я те6я только о встрече попросила, а ты уже напридумывал себе всякого, и вообще, что ты можешь мне сделать? — сказав это! ты бросила телефон на кровать со всей злости. Ты еще десять минут ходила по комнате и что-то зло бубнила себе под нос.       — Свидание? Я никогда не пойду на свидание с таким как ты, — с этими мыслями ты погрузилась в сон.