Приплыли тапочки...

Утром каждого понедельника первой мыслью девочки было что-то вроде: «Никому не нужных программистов сдают в багодельню». Тапочки чувствовали, что хозяйку надо как-то подбодрить да и вообще пора бы ей завязывать по воскресеньям устраивать оргии во славу Дедлайна, и делить кров с одними только ими пора перестать... Они ведь даже до домашних животных не дотягивали: те могли хотя бы заснуть поверх компьютера или потереться о штанину. А когда о твою штанину начинает тереться вязаный фаллос с другой ноги, вероятность погрязнуть в размышлениях «что я делаю со своей жизнью?» достигает пикового значения. Тапочки как-то слушали из-под стула, как девочка читала про корпускулярно-волновой дуализм («Знаю я все это! — оправдывалась она перед ними. — Забыла, есть там дефис или нет»), и запомнили, что пиковое значение и хуевое часто идут рука об руку... спинка о спинку... асимптота об асимптоту... Там еще что-то про стоячие волны было... Тапочки знали столько умных слов, что частенько с намеком подводили хозяйку к пылесосу. Тщетно. В тот понедельник девочка отделалась от навязчивой мысли: «А критичность багов как зависит от длительности пребывания в багодельне, прямо, обратно или возвратно-поступательно?» — мужественно («Женственно!» — всколыхнулось обиженной азбукой Морзе мужское начало тапочек) пришла в офис и тут же словила задание от непосредственного начальства: — Там программа свалилась, потыкай в нее палочкой. Начальство тут же умчалось по своим начальственным делам, а девочка осталась гадать, какой палочкой лучше тыкать: правой или левой. Все же многопоточность — сила... Программа вспомнила свои бинарные корни, вырастила сбоку последовательность нулей и единиц, складывающуюся в запутанное генеалогическое древо с инцестом и графическими подробностями, и начала отрицать, что ошибка вообще была. Девочку похвалили, девочка загордилась и ходила работоспособная почти целую неделю... конечно, после того, как извинилась перед тапочками за небрежно брошенное на похвалу «как два пальца об асфальт».