Кровь на твоих запястьях

— Лу..Лука Куффен? — Девушка невольно вскрикнула и, переваривая всю ситуацию, ошарашенно отошла от двери. Дыхание сбилось, сердцебиение участилось, слезы накатываются на глаза. Левой рукой она прикрывает рот и пытается дышать как можно тише. Ей не привиделось? Нет, глаза не могут врать. Это и вправду Лука? Так это он целовал Адриана. Это совершенно не то, что она представляла. Совершенно. Только не он, только не Лука.

«Дура»

Синеволосая резко поворачивается и со всех ног бежит к лестнице, в душе надеясь, что они не заметили ее присутствия. Не может такого быть. Ну не может ее любимый быть геем, ведь..ведь ему нравилась Кагами, так? И что теперь ей делать со своими чувствами? Они, как и на протяжении двух лет, буду поедать ее еще больше, будут давить на ее мысли, она не сможет спать. Дюпен-Чен останавливается на одной из ступенек, чувствует взгляд на себе. Этот взгляд прожигает, испепеляет. Если б он был материален, то девушка давно бы превратилась в жаркое. — Ма..Маринетт? Это ведь ты? Девушка дергается, не хочет оборачиваться. Она застыла как фигура в неестественной позе, хочет сделать шаг, но не может. Внутри нее буря эмоций, да и к тому же ком в горле. Ни слова не сказать, не прокричать. Только вот накатившиеся слезы на глазах никак не высыхают и сопли не дают спокойно дышать. «Больно. Больно. Больно. Больно. Больно» — Маринетт, это ведь точно ты. Почему ты молчишь? — Блондин спускается вниз и расстояние между ними быстро уменьшается. В его голосе чувствуются нотки раздражения, а шаги такие тяжелые. «И что мне делать? Остаться? Убежать? Думай, думай, думай. Нужно сказать ему, сказать» — А.. — Маринетт не успевает и слова произнести, как блондин с глазами чистого изумруда хватает ее за хрупкое кукольное запястье и против ее воли тянет в мужскую уборную. К сожалению или к счастью, все ученики уже давно разошлись по домам. В этот теплый весенний день все пошло не так как можно было предположить. Как и несчастное признание, так и погода. На небе стали появляться черные тучи, предвещающие собой скорую беду. Подул сильный ветер. Приближается гроза. Маринетт не любила грозу, она боялась ее, ибо в такие дождливые дни она чувствовала себя только слабой и сломленной, а так не подобает вести себя Леди баг. Леди баг должна быть смелой и непоколебимой. Порывы ветра становятся все сильнее, а тучи уже до конца скрыли солнце. Резко похолодало, стало совсем темнее обычного. Блондин грубо толкает девушку вперед, чтобы точно не смогла убежать. Та только еле сдержала равновесие руками. Еще бы чуть-чуть и она бы разбила нос об холодный кафель совсем недавно отремантированной уборной. Маринетт хмурится и сдерживает слезы. Ее руки дрожат, кулаки сжаты. Ее прекрасное узорчатое платье испачкано в невысохшей серой краске, а весенняя панама давно слетела и валяется где-то на лестнице. Девушка возмущенно смотрит на своего возлюбленного обидчика. Разве она виновата в своих чувствах? «Лука» — синеволосая замечает силует брюнета. Он на секунд двадцать останавливается около двери, но увидев Маринетт и Адриана из дверного проема, виновато поджимает губы и уходит. Чен хочет последовать за ним, даже сама не понимает почему, но Агрест, перегородивший ей путь, не дает ей это сделать. Видя взгляд непонимающей девушки, блондин надменно хмыкает и начинает медленно двигаться к ней. — Адриан..— Сдерживая слезы, девушка пятится назад. Ее загнали в тупик. Прямо как беспомощная жертва, она попала в лапы хищника. Чен смотрит на Адриана, пытаясь хотя бы зрительно показать, что она не хочет проблем, ей и так страшно и неприятно. — Прошу выслушай. — Маринетт. Он подходит все ближе и ближе, а ей уже некуда деваться — сзади нее стена. Его взгляд холодный как зимний ветер, невозможно понять что он чувствует. Она никогда его таким не видела, Адриан всегда был добрым к другим и в особенности к ней. Он всегда был готов помочь, прийти на помощь, всегда поддержать. Его глаза всегда несли доброту и очарование. Грянул гром, вдалеке сверкнула молния. Он раздался, словно внезапный выстрел, и, прокатившись по полям, нехотя затих где-то за горизонтом. По спине Маринетт пробежали мурашки. «Ну вот кто просил ее открывать эту чертову дверь?» — Ох, Маринетт, я не хотел чтобы все так закончилось, но.. — Он приблизился и наклонился к ней настолько, что от его дыхания начали гореть щеки. Он маниакально улыбнулся, его глаза загорелись. — Если ты проболтаешься кому-либо, отрежу язык. — с этими словами Агрест истерично усмехнулся и из правого кармана джинс медленно достал концелярский нож, тем самым показывая, что он не намерен шутить. Маринетт оцепенела. Животные страх занял в ее сердце определенное место и даже не думал уходить. Навязчивые и без того мысли снова разрывают ее голову. В какой момент все пошло не так? Почему Адриан ведет себя как сумасшедший? В него..вселилась акума?