Два часа ночи 31 октября. Канун Дня всех святых. Все жители района Синдзюку была эвакуированы полицией в ближайшие районы, расселены по гостиницам, отелям, кто-то у друзей, знакомых или родственников. До наступления Кровавого зарева оставалось четыре часа.
***
Полицейские, как и на прошлой миссии, разделились на несколько групп и расположились в зданиях. Национальная полиция Японии также была распределена по группам и также была в помещениях. Всё было рассчитано, даже выделилось время на отдых. Оставалось четыре часа. Хината, сидя в высоком офисе, мониторил все камеры наблюдения, проверял связь по рации, Тендо помогал ему проверял все волны и каждого на готовность к операции. Яку также находился с ними, без возможности выйти на передовую, лишая полицейских преимущества в наличии квалифицированного медицинского специалиста. Бокуто и Вакатоши, как всегда, — в первой группе А. В первых рядах, лицом к лицу со смертью. Куроо был с ними же, но без какого-либо оружия, детектив детективом, но Сатори решил, что так будет лучше. К тому же, он считается погибшим. Тетсуро взял в автомате горячую банку с кофе, открыл её и отошел в место предназначенное «для курения». Раздалось тихое чирканье зажигалки и он глубоко вдохнул в себя отравляющий дым, выпуская изо рта серое облако. Первый глоток кофе. Три часа ночи, даже не утро. Напиток приятно наполняет изнутри, разливается теплом. Нервы напряжены, руки немного подрагивали, что произойдет, когда Ойкава увидит его? Второй глоток кофе, слегка дерёт горло, проходится по пищеводу и в последующие органы. Рана начинает слегка ныть и напоминать о себе. В той комнате, в тот день точно был Тоору, в этом нет никаких сомнений. Ведь с того дня, как Тетсуро был отправлен «в отпуск», босс ни разу не вышел на связь ни с ним, ни с Хинатой. Третий — перед глазами картинка, когда Бокуто сказал: «Либо ты идешь в детективы, либо отправляешься за решётку». Может, стоило просто сесть за решетку… Глубокая затяжка сигаретой и раздается едва слышное тление табака. Тяжело выдыхает клуб дыма. Вспоминает, как он курил с Наотаро и пил вино, разговария часами о психологии, как смеялись, спорили. Когда Куроо был в коме, почему в видении, которое пришло к нему, рядом с Бокуто стоял брат, а не вместе с родителями? Четвертый глоток кофе. Вспоминается продолговатая черная бархатная коробка с когтями внутри. Которая валяется где-то в шкафу его квартиры. В которой он не был уже месяц, наверное, там много пыли накопилось. Глубокая затяжка, с которой он чувствует, как раскрываются лёгкие и их заполняет горячий дым. Пятый. Он достает из кармана перчатки, которые подарил Наотаро. Держит сигарету в зубах, шумно вдыхая и выдыхая. Надевает быстро, но в глаза все равно попал дым, неприятно. Они начинают болеть и слезиться. Куроо перехватывает сигарету между двумя пальцами правой руки. Шестой глоток, банка почти пустая. Сердце ускоряет ритм, энергия получена и доставлена. Седьмой глоток и Тетсуро тушит сигарету, выбрасывая её вместе с банкой. Семь. Нарушил традицию.До кровавого зарева оставалось три часа.
Он прошелся по помещению, в которое его поставили вместе с первой группой. Вместе с Вакатоши и Бокуто. Конечно, Котаро пытался всех развеселить и подбодрить, рассказывая различные весёлые истории. Но напряжение среди мужчин особо остро ощущалось каждый раз, когда кто-то смеялся. Все их улыбки были натянутыми, смех наигранным. Тетсуро внимательно осматривал их изучая каждую эмоцию, которая появлялась на их лицах. Конечно, были такие, которые искренне смеялись и улыбались. Но даже Котаро был на нервах, постоянно занимал руки чем-то: то оружие протрет, то проверит всё ли на месте, патроны, оружия для ближнего боя, бинты на крайний случай. Когда Куроо видел такую реакцию друга, внутри него всё сжималось. Не вступи он тогда в мафию, может, и не было бы всего этого? Может, изначально стоило было принять предложение еще от брата? Сейчас его терзали сомнения, он полностью погрузился в размышления о том, что он сделал в своей жизни для себя, для брата, для Бокуто, в конце концов. На уме был лишь один вывод — он всех крупно подставил. Даже самого себя. А сейчас уже ничего не изменить, обратно не повернешь. прошлое тоже не изменить. Никак, черт его подери! Даже невозможно просто взять и переписать сценарий своей жизни, начиная со средней школы. Может, не стоило даже в волейбол идти, а просто углубиться в психологию, работал бы себе спокойно, выписывал людям антидепрессанты, помогал им. Как и советовал когда-то давно Наотаро. Куроо тяжело вздохнул и сел на пол, запрокидывая голову вверх, закрыл глаза и оказался наедине с собой. Он отстранился от внешнего шума, погружаясь в мысли всё больше и больше. Усталость от размышлений накатывала очень некстати. Всё, что он делал, было сплошной ошибкой. Вся его жизнь оказалась одной сплошной ошибкой. Единственное, за что себя ни разу не ругал Тетсуро — дружба с Бокуто. Это было самым прекрасным. Самым честным и добрым. Колкие шутки, срыв уроков, вечное соревнование «кто первый, тот и победил», драки, ссоры. Разговоры по душам до самого утра. Мужчина слегка улыбался каждый раз, когда вспоминал Котаро и его привычное бодрое: «хэй, хэй, хэй!». Он почувствовал, как потрясли за плечо. Открыв глаза, Тетсуро увидел перед собой этого надоедливого, энергичного засранца, который очень похож на сову со своей укладкой вверх. — Ты в порядке? — тихо спрашивает полицейский, держа руку на плече. — Да, — неуверенно полушепотом отвечает Куроо, а затем, прочищая горло, говорит уже с большей уверенностью, — да, — но голос слегка надламывается и выдаёт, — наверное. — Перекур? Тетсуро соглашается на предложение Котаро, хоть и знает, что тот не курит. Это лишь предлог, чтобы отойти от остальных и поговорить наедине. Они неспеша проходят по темному помещению, выходя в курилку. Комната буквально два на два метра, но этого вполне достаточно, чтобы выдохнуть ту нервозность, в которой находились. Шуршание пачки сигарет в кармане, чирканье зажигалки, первая затяжка шумно раздается эхом. — О чем ты думаешь, когда куришь? — вдруг задает вопрос Бокуто, он всегда хотел спросить это, но никогда не решался. — Когда как, — отзывается друг и снова затягивается, — всё зависит от обстоятельств, места и времени. Если я дома и это утро, то, как правило, о грядущих убийствах, — глубокая затяжка и тяжелый выдох. — А сейчас? — Прости, что втянул тебя в это, — Куроо отворачивается от друга, вбирая в себя отравляющую порцию дыма, — я не… — Что изменят твои извинения? — Бокуто скрещивает руки на груди и облокачивается на стену, — даже, если бы ты не вступил в мафию, не был бы убийцей, да даже при учёте того, что ты не пришел бы на место Нао, думаешь, этого всего бы не произошло?! — Котаро впервые за очень долгое время повышает голос, он нервничает. — Тот, кто объявил эту войну, самый настоящий псих, а ты сейчас винишь себя в этом?! Знаешь, что я думаю? Да даже хорошо, что всё так вышло! Потому что, если бы не ты, шансы на мою смерть увеличились бы. Ты, как никто другой, знаешь этого ублюдка и можешь грамотно задержать его. Даже, если он сбежит, ты сможешь найти его, предотвратить дальнейшее существовании мафии! — Боку, всё не так просто, — Тетсуро приятно удивлён подобным словам, но радоваться было нечему, — ему есть, где скрыться, ведь… — А Хината в напарниках на что? У этого мелкого рыжего засранца миллион способов найти человека, выйти на его след. Ты не один, хватит «сражаться» в одиночку. Ты не наёмный убийца больше. Ты не кровавый дикий кот. Ты — Куроо Тетсуро, детектив полицейского участка №135. Больше Куроо не мог спорить с Бокуто. Он даже не знал, что ему ответить, ведь простого «спасибо» было бы слишком мало. Тетсуро докурил сигарету и затушил её в мусорном баке. Немного приободрившись и придя в себя, лишь слегка улыбнулся Котаро. Полицейский понимал его без слов, поэтому, лишь похлопав друга по плечу, они вернулись к остальным.***
До кровавого зарева оставалось тридцать минут.
— Господин, вам не кажется, что сегодня в Синдзюку слишком тихо? — Да, подозрительно тихо, — он огляделся по сторонам и заметил, что ни в одном доме, офисе, кофейни, кафе и магазинах не горит свет, — жителей эвакуировали. — Но для чего? — Не знаю, но у меня дурное предчувствие. — Вы видели уже знаки? — Да, и мне они не нравятся.***
Повторная проверка связи заняла пятнадцать минут. Всего было десять групп полицейских и семь от Национальной полиции Японии. С лиц мужчин пропала радость и безмятежность, с которыми они сидели два часа назад. Каждый проверял свою боевую готовность. Наличие у каждого небольшой аптечки, в которую входили: обезболивающие, бинты и средства для защиты органов дыхания. Затягивали боевые разгрузочные жилеты, в которых хранились патроны. Каждый надевал шлем, регулируя по своему размеру. Все выглядели собранными. Они отогнали какие-либо эмоции в дальний угол, готовились к самому худшему исходу ситуации, который только мог произойти. Кто-то просматривал фотографии близких, которые были размером буквально четыре на три сантиметра. Атмосфера накалялась с каждой минутой, пробирая Тетсуро до дрожи. Улицы Синдзюку были пустыми, не было ни единого лишнего звука, за исключением птиц, которые уже начинали щебетать свои утренние приятные мелодии. Небо окрашивалось в светлые оттенки розового и персикового. А затем стало краснеть, приобретая алые цвета. Они пестрили по всему небу. Ярко-красные полосы расползались вдоль всего небосвода, встречаясь с оттенками темнее, смешивались и становились: бордовыми, малиновыми, пунцовыми, цвета красного полусладкого вина, оранжевыми. Их было такое множество, что перечислив их все, не хватило бы и одного принтерного листа. Послышались шаги на улице. Многочисленные, как будто шагала целая рота. Одна дорога перекрёстка оказалась перекрыта людьми с розовыми платками на шее, голове, руках и ногах. У каждого повязка была на видном месте. Их общий внешний вид навевал ужас. Мужчины и женщины, взрослые и молодые, подростки. У которых в руках было по одному или два огнестрельных оружия. Пистолеты, револьверы, автоматы, крупнокалиберные и даже с порохом. В рации раздался голос Тендо: «Тетсуро, это всё?». На что в ответ Куроо лишь помотал головой, а отрицательную информацию передал Бокуто. С другой стороны появилась еще одна толпа в двадцать человек. Они сильно отличались от первых. На их руках были перчатки с железными когтями. У каждого была своя длина, следом за ними шли еще около тридцати людей с винтовками и автоматами. Их возраст был ограничен лишь молодыми, каждому где-то 25-35 лет, не старше. На третьей стороне появились ярко одетые мужчины и женщины, также разных возрастов от подросткового до зрелого. Они кардинально отличались от других — неоновых цветов одежда, крашенные в зеленые, синие, красные, бирюзовые и другие цвета волос. Эти выглядели гораздо опаснее. У каждого на груди висело два автомата, за спиной находилось еще два. Вдоль ног свободно болтались ленты с пулями, как для оружия непрерывного огня. Хината и Тендо наблюдали с ближайших видеокамер за происходящем на перекрёстке. Их эмоции были неоднозначными. Хотелось засмеяться с появившейся последней группы людей, но в то же время они наводили ужасающее чувство страха. Те, кто были с когтями, определенно выиграли бы ближний бой, но их поддержка с дальними бойцами также наводила ужас. Первые же казались лишь обычной шайкой воров и убийц, в то время как другие были больше похожи на наёмников. Наконец, пробираясь через толпу, вышли несколько мужчин и женщин, среди них был Ойкава Тоору и Иваизуми Хаджиме, его незаменимая правая рука. В рации у полицейских Тендо снова обратился к Куроо: «Это еще кто?». В ответ на это, Тетсуро лишь взял микрофон у Бокуто и произнёс: «Это боссы мафий и их правые руки. В яркой одежде мафия «Цедра». С розовыми повязками — «Вишня», а с когтями, как можно догадаться, «Коготь». Все они первоклассные убийцы, собранные годами в единое целое». Внимание Куроо привлекла еще одна толпа, появившаяся на дороге, которая была перед их зданием, в котором они сидели. Мужчины одетые полностью в чёрное. В их руках были шокеры, за спинами у некоторых были колчаны со стрелами и темные, как смоль, луки. На их руках были алюминиевые наручи, а на бедрах красовались несколько шприцов с неизвестным содержимым. Из рации раздался голос Мориске: «Без единого сомнения могу сказать, что у них в наличии яд, остерегайтесь любых царапин от этих парней». Бокуто ошеломленно смотрел на сборище людей, которое находилось на одном перекрёстке. Куроо легонько ткнул его в бок, указывая на то, что ему еще есть, что сказать в рацию: «А вот и непредвиденный момент — четвертая мафия. Кубомедуза из Иокогамы». Послышались недовольные выражения: «Нас не предупреждали о четвертой мафии. Что здесь происходит вообще?». — И что вы задумали, чертяки? — выразилась женщина крепкого телосложения полностью одетая в розовый, с длинными волосами, — Вишня вас просто затопчет. В этот момент в голове Тетсуро что-то щелкнуло. Именно в этот момент он осознал всю ситуацию. Первые четыре убийства — предупреждение брошенное Ойкавой для боссов Вишни и Цедры. Наличие синильной кислоты — это он хотел сказать. Показать своё превосходство. Вторым его пунктом в списке стало — убрать лишних. Женщина, которая погибла в клубе после Рюзецу Гокото — предыдущая правая рука Вишни. Но из-за того, что она совершила суицид, мафия не обратила внимания на это. Третий стал Куроо Наотаро, который решил расследовать дела с синильной кислотой — «небольшая уборка». Предупреждение полицейским — влезут и их убьют. Четвертый пункт — увеличение боевого состава. После прихода Тетсуро, мафия Коготь значительно увеличилась, заданий поступало всё больше. Пятый пункт — седьмое убийство. Массовое убийство в клубе W, после которого должны были умереть и детективы. Шестой — похищение Куроо Тетсуро. Лишение полицейских преимущества, очередное предупреждение. Из-за того, что он взялся за раскрытие дела, которым занимался Наотаро. Седьмой — Кровавое зарево для Токио в Синдзюку. Дабы захватить власть над тремя районами и быть в курсе любых происшествия. Показать, насколько он превосходен. — А ты разве еще не поняла, глупышка? — Ойкава принял деловитую позу, надевая перчатки и рассматривая их, — смотрите же, насколько я прекрасный и могущественный. — Сейчас! Пошли, пошли, пошли! — Тендо крикнул в рацию. Полицейские вмиг выбежали по сторонам от каждой мафии, направляя на них своё оружие, прикрикивая: «Стоять! Руки за голову! Никому не двигаться!». Их было значительно больше, но они были, как сыр в мышеловке. Не ожидавшие такого поворота событий, мужчины и женщины бросили своё оружие и подняли руки вверх в знак поражения. Боссы мафий не двигались с места. Даже не слушались того, что им говорили. Наконец, ситуация застыла на месте. Мафии были окружены полицейскими и Национальной полицией Японии. Через толпу полицейских вышел Куроо Тетсуро и встал напротив Ойкавы. — Так вот в чем дело, — Тоору злился сейчас на самого себя, что промахнулся и не попал в жизненно важный орган. — Вы же говорили, что убили его! — Иваизуми злился не меньше, ведь получается так, что босс мафии соврал. — А видишь, как вышло, Ойкава Тоору, босс мафии Коготь, ты… — Арестован, как и Рита — босс Вишни, её правая рука Леон, босс Цедры — Тсурада и его правая рука — Тори, вы, господа, арестованы. Вы имеете право хранить молчание, но не имеете права на адвоката, а также каких-либо поблажек при вынесении приговора, уверен, что он будет смертным, — раздался голос мужчины за спиной Тетсуро. — Че-го? — по слогам произнёс Куроо и повернулся. — Давно не виделись, Тетсу-чан.