***Воспоминание***
POV Наиб Бежать, бежать, бежать! Сердце беспрерывно стучало, но нужно двигаться быстрее — до окна совсем немного, а там и доска недалеко. От напевов охотника звенело в ушах. Прыгнув в окно и почувствовав прилив энергии, я подбегаю к одной из досок. У меня было всего пара секунд чтобы перевести дыхание. Охотники всегда идут напролом, надеясь дать удар по выжившему, но сейчас Потрошитель стоял на месте и смотрел на меня. — Мне всегда было интересно, почему у тебя забинтованы руки? — вдруг поинтересовался охотник. — Шрамы, оставленные войной, — врать я не умею, но какое охотнику дело до моих***Конец воспоминания***
— С чего это ты взял, что твоя подстава повлияла на наши отношения? — Ты разрушаешь мою самооценку! — обиженно воскликнул Илай. — Твою самооценку разрушает Хастур, — ответил я, усмехнувшись. — Вроде бы, ты хотел его зажарить на сковородке, не так ли? — Ну, я… это… — Ты просто на дух его не переносил, что уж говорить о романтических отношениях, — театрально приложив руку ко лбу и закрыв глаза, дразнил я Илая. — Это было раньше! Тогда он вёл себя как полный мудак! Конец POV Наиб***Воспоминания***
POV Илай Кто вообще придумал режим «два на восемь»? Мне кажется, что эта карта с кораблём бесконечная, и куда не плюнь — везде эти гадкие щупальца! Нас осталось пятеро на три машинки. Почему-то я уже чувствую на себе воздушные шарики… Вокруг всё пасмурное и тусклое, а надо мной возвышается массивный полуразрушенный корабль. Забегая внутрь, я слышу скрип множества досок подо мной, но нужно бежать. Поднимаясь на второй этаж, я замечаю печатную машинку, которая расшифрована ровно на половину. Приступив к делу, я осмотрелся: огромная дыра в полу, торчащие отовсюду доски, лужи крови и окно — единственный путь к отступлению, если сюда придёт охотник. Ах, как же я мог забыть! Ещё целых четыре щупальца. Прямо бей и бей этих выживших! Задумавшись, я случайно ошибся в шифре. «Охотники наверняка гоняются за кем-то другим» — думал я до того момента, пока моё сердце не начало стучать быстрее. И вот на лестнице показался Хастур… Наконец, закончив с расшифровкой, прыгаю в то самое окно, быстро бегу к ближайшей доске и только сейчас замечаю, что нас… трое? Когда все остальные успели улететь? В голове всё смешалось… Мы не победим, мы точно не победим. Из замешательства меня вывел удар огромной тентакли по спине. Испугавшись, я скинул доску и побежал дальше, предварительно прикрывшись совой. Как и ожидалось, он ударил по ней, а я уже подбегаю к новой доске. Послышался крик — Виктора поймали и посадили на ракетное кресло. Я бросаю препятствие, как вдруг по моей голове наносит удар очередное щупальце. После второго меня собьют с ног… Подбегаю к окну и перепрыгиваю через него, а сердце бешено стучит, оповещая о нахождении охотника рядом со мной. Ещё одна скинутая доска, прыжок через окно, новое прикрытие совой. Сколько их уже было?.. Виктор успешно спасён Парфюмером, а машинок тем временем оставалось всё также две. Этому недокальмару не надоело бегать за мной? Я понимаю, что уже не сбегу, но хотя бы выиграю для остальных время. Загорается еще одна машинка, а за ней и последняя. Я бегу к ближайшим воротам, перепрыгивая через все доски — адреналин в крови зашкаливает, придавая мне сил. Вдали виднеются открывшиеся ворота. Осталось совсем немного и… Хастур достаёт до меня. Парфюмер, открывшая ворота, спокойно убегает. Вот и всё. Осталось донести меня до стула и эта жестокая игра закончится. На время, но всё же закончится. Меня поднимают на шарики и несут к воротам… Стоп, что? Смотрю по сторонам и не вижу рядом ни одного кресла, он что, дурак? Я слышал, что некоторые отпускают своих жертв, но чтобы Хастур, и отпустил меня?! Нужно будет отметить этот странный день в календаре. Он опускает меня на землю возле самого выхода и, видимо, замечает мой непонимающий, даже скорее шокированный взгляд. Красная гуща под его капюшоном резко пропадает, и из-под него на меня смотрит молодой парень с белыми растрёпанными волосами и яркими красными глазами. — Тебе расчёску подарить? — всё, что я смог выдавить охрипшим голосом. — Я и без тебя знаю, что не в лучшем виде, а теперь уползай отсюда! — сделав отгоняющий жест, ответил мне охотник. Не желая его нервировать, я выбежал в ворота, оставив этот матч позади.***Конец воспоминания***
Конец POV Илай Эзоп Карл сидел на полу своей комнаты спиной к входной двери и пытался успокоиться. Он выпил несколько таблеток успокоительного, но сердце все еще бешено стучало. Это чувство было новым для него, это чувство было неправильным для него. Карл должен быть хладнокровным Бальзамировщиком, а не краснеть, как маленькая влюблённая девочка. Парень находился в замешательстве и даже не заметил наступления утра. Всю ночь провёл в раздумьях. Ему не хотелось верить в то, что он способен на подобные чувства. Заметив солнце, что начинало показываться из-за горизонта, парень постепенно начал приходить в себя. Встав с пола, он направился в ванную комнату и хорошенько плеснул себе в лицо холодной водой и это, как не странно, помогло. Эзоп переоделся и пошёл на обыденный утренний матч. Он всегда проводился за два часа до основных. Своеобразная разминка. POV Эзоп Послышался треск стекла и вот я уже стою на втором этаже больницы рядом с машинкой. Решив перестраховаться, ставлю гроб и принимаюсь к расшифровке. «Даже если это будет он — плевать, я сбегу» Матч начинается подозрительно хорошо — первые машинки успешно заведены. Вдруг раздался женский вскрик. Патриция получила ранение. Повернув голову на звук, я заметил до боли знакомую ауру Фотографа. В груди неприятно кольнуло, но я продолжил работу. Моя печатная машинка загорелась, значит, осталось всего две.«Помоги мне!»
Обернувшись, я заметил, что Патрицию посадили на стул. Спрыгнув через дыру в полу, я побежал к ней на помощь. Подбежав как можно ближе к стулу, посмотрел на Джозефа. Монохромный и весь в трещинах… Этот вид и правда отчасти пугал, но, выбросив лишние мысли из головы, я подбежал к Шаманке и начал быстро освобождать её от пут. Девушка была спасена, а я получил саблей по спине, что было абсолютно нормальным. Перейдя на шаг, я зашёл охотнику за спину и спрятался за ближайшей стеной. Когда я аккуратно выглянул, передо мной открылась такая картина: Фотограф, стоя ко мне боком, потянулся к нагрудному карману на своём фраке и достал оттуда… мою перчатку?! Дезолье прикрыл глаза и поднёс её к своим губам. Моё лицо мгновенно покрылось алым цветом. Внезапно охотник посмотрел прямо на меня. Бежать было некуда, поэтому всё, что мне оставалось, это смотреть на то, как он приближается ко мне размеренными шагами. Я попятился назад, пока не упёрся в стену. — Господин Бальзамировщик, я не вернул вам перчатку с нашей последней встречи, но, думаю, делать это в такой обстановке не стоит. Не могли бы вы заглянуть ко мне после матча? Мы бы уладили все разногласия, — кокетливо улыбаясь, произнёс Фотограф. — У нас с вами нет никаких разногласий, поэтому просто верните мне мою вещь, — я потянулся за своей перчаткой, но рука, удерживающая её, резко дернулась вверх, а меня придержали за талию. — Вам стоит быть осторожней. Комната номер 971, этаж охотников, — сказал Джозеф перед тем, как отпустить меня и перейти в фотомир. Прозвучала спасительная сирена. Услышав её, я быстро направился к воротам и, не останавливаясь, вбежал в них, даже не обратив внимания на обеспокоенные взгляды своих союзников. Я оказался в своей комнате. В голове всё ещё крутилось много сомнений: стоит ли идти туда? Мало ли, что он хочет со мной сделать? Несколько раз мне приходилось подходить к двери и отходить обратно, но, наконец решившись, я вышел в коридор и направился в сторону лестницы. Интересно, в который раз я спускаюсь по ней? Впрочем, неважно. И вот я оказываюсь на этаж охотников, что само по себе ужасает. Вдали стоят фигуры трёх охотников. Стараясь ходить как можно тише, я начал искать нужную комнату. 969… 970… а вот и 971! Страх пойти назад и потеряться превысил сомнения и я постучал в дверь. Её сразу же открыл Джозеф с обаятельной улыбкой на лице. — Вы всё-таки пришли! Пожалуйста, проходите, — отойдя с прохода, сказал граф. Комнаты охотников значительно отличались от комнат выживших: позолоченная мебель, голубые шторы, свисающие по краям окон — да, всё здесь было в золоте, а само помещение очень просторное и тёплое. Было заметно, что охотникам предоставляли самые лучшие условия для того, чтобы они соглашались отправлять выживших в полёт на ракетных стульях. Закрыв за собой дверь, я прошёл вглубь его комнаты. — Так о каких разногласиях вы хотели поговорить? — сделав голос менее язвительным, спросил я. — Я бы хотел извиниться за своё неподобающее поведение в оранжерее. Мне не хотелось вводить вас в неловкое положение, — протягивая мне перчатку, начал Дезолье. — Но есть ещё одна причина, по которой я позвал вас сюда… Понимаете, находясь рядом с вами, я испытываю… очень странное чувство, — медленно приближаясь, продолжал тот. Сердце начало биться чаще. — Надеюсь, вы поймёте меня правильно… — граф всё приближался. Сердце бьётся очень быстро. — Я думаю, что… Грудную клетку начало сдавливать, а дыхание участилось. — Я думаю, что влюблён в вас, — наши лица разделяло всего десять сантиметров. Так это и вправду… любовь? Мои пальцы рефлекторно потянулись к краям маски и стянули её. Граф накрыл мои губы своими. Перед глазами всё потускнело, а сердце продолжало биться в бешеном ритме. Я начал отвечать на столь нежный и трепетный поцелуй. Меня взяли за талию и притянули ближе, из-за чего мне пришлось закинуть руки на плечи Джозефу. Отстранившись, моё лицо вновь начало приобретать пунцовый оттенок, а перед глазами было лишь лицо ехидно улыбающегося Фотографа.