Песнь гор

Известие о великой победе заполонило всю Карсадари, и ликованию не было предела. Трудно сперва было поверить, что на свете больше нет грозного князя-колдуна, рвавшегося править царством. Больше не спустятся с гор жуткие чудовища, неся жителям смерть, а всем начинаниям царицы - разрушение. Мрачные черные крылья не затмят никому солнце. Никто из знаменитых людей в царстве больше не умрет неожиданно с явными признаками темного колдовства. Мхитар был мертв, и сама царица Леона убила его! Эта весть облетела всю страну, многократно повторялась, точно горное эхо, и со временем приобретала самые причудливые формы. Впоследствии певцы сложили сказания, в которых царица и колдун сражались три дня и три ночи; будто Леона в бою превратилась в огромную говорящую птицу; будто Мхитар умер, поцеловав ее. И, чем дальше от реальности уходили подобные истории, тем охотнее их повторяли люди. Так рождаются легенды. Ну а сразу царицу встретили в Уруми с такой радостью, какую вряд ли знали прежние карсадарийские цари, начиная с самого строителя столицы, Арама Первого. Громкая музыка и радостные пожелания совсем оглушили вернувшееся в столицу войско. Даже кони пугливо прядали ушами, проходя по украшенным, заполненным народом улицам. - Да здравствует царица Леона! Да здравствует царь Ярослав! Да здравствует победоносное воинство! - кричали люди. Леона ловко поймала брошенный ей венок из роз и надела на голову. - Благодарю вас, мой любезный народ! Эта победа не моя, ее заслужила вся Карсадари. Мы одолели опасного врага. Да пошлют нам Боги счастливую мирную жизнь! На ступенях крыльца царицу встретила ее тетка, царевна Хорасана. У нее на глазах выступили слезы радости, когда она увидела вернувшихся с победой своих воспитанников, Леону и Амрана. - Какое счастье, моя девочка! Как сейчас твой отец гордился бы тобой! Ты спасла Карсадари... - Хорошо, что с Мхитаром, наконец, покончено! - бледно улыбнулась Леона. Бурно радоваться, как ее подданные, ей покуда не удавалось. К Амрану выскользнула из дворца Хализа и тепло приветствовала его. За недолгое время, прожитое при дворе, она привыкла держаться, как подобало девушке из княжеского рода. Жених, соскучившийся по ней за время похода, залюбовался ею. - Как я рада, что ты цел и невредим! Я просила Богов сберечь тебя в бою, - проговорила она. - Теперь и ты вполне свободна, моя Хализа! Правда, ненадолго: скоро мы с тобой пойдем к алтарю Адгилис-Дида! - порывисто воскликнул Амран, не смущаясь, что вокруг собрались люди. Все тут же принялись поздравлять царевича и его невесту. А Бирисса, приблизившись к царице под руку с Наурзом, лукаво подмигнула: - А мы тоже решили пожениться! После битвы с Мхитаровыми чудовищами стало ясно, что мы ни на кого больше не сможем полагаться лучше, чем друг на друга. Леона радостно улыбнулась подруге. - Это же прекрасная новость! Пусть Боги и вас щедро наделят счастьем. Так в Карсадари началась мирная жизнь. Впрочем, после победы над Мхитаром следовало еще уладить все, что от него осталось, чтобы не проросло дурных всходов. Цвиретский замок очистили от остатков колдовства, уничтожили живших там опасных существ и опасные предметы. После гибели владетельницей Цвирети была объявлена Хализа, однако она, став женой Амрана, не возвращалась туда, а послала вместо себя управляющего. Новая княгиня предпочла бы снести и самый замок, напоминавший о страшном прошлом, но обрушить базальтовые стены Цвирети смог бы при жизни лишь сам Мхитар. И потому замок остался стоять, но лишился своей зловещей славы. Однако в горах еще долго попадались сбежавшие от возмездия слуги Мхитара и уцелевшие недобитые твари. То нападали на путников страшные дэви, то зловредные духи болезней, приваженные Мхитаром, не хотели уходить без добычи, и косили людей целыми селениями. Порой появлялись и вовсе причудливые твари. Еще несколько лет царские воины и заклинатели очищали горы от них. Приходилось в это время воевать и с иными противниками, человеческого рода. Рассчитывая на затруднения у молодой царицы, на границах зашевелились недобрые соседи - Фарси. Несколько раз вторгались и кочевники с гор. Ярослав, Амран, Орунг и другие полководцы не раз отражали их набеги. По счастью, удача не изменила им, и они одерживали значительные победы, приводили в Уруми толпы пленных, табуны боевых коней, доставляли богатую добычу. Так что Карсадари их походы приносили благосостояние, и богатеющее царство росло и украшалось. Чтобы почтить свои победы, царица Леона приказала воздвигнуть в Уруми храм в честь Сыновей Неба - защитников человечества: Квириа, Иасхари и Копала. Внутри на стенах храма лучшие мастера изобразили сцены сражений Богов с чудовищами, некогда заполонившими мир, а фронтон украшен был не менее искусными барельефами. Подобного ему храма не было раньше во всей Карсадари. Строительство его заняло более пяти лет, и возводили его пленные фарсийцы, как и многие здания тех лет. Царица Леона готовилась прославить свое правление грандиозным строительством зданий и целых городов. В этом ее всецело поддерживал ее муж, царь Ярослав. Он не меньше Леоны любил красивые вещи, а желание правителя обессмертить свое имя строительством памятных зданий было ему созвучно с детских лет. Все это время до них временами доходили слухи из Сварожьих Земель. На следующий год после победы над Мхитаром пришли известия о славгородском князе Радомире, о его неудачном походе на команов, разгроме и поражении. Узнав об этом, Ярослав сильно опечалился, вспомнив былую дружбу с Радомиром. - Увы, судьба каждого стоит за плечами! Пророчество приморского ведуна сбылось для нас обоих. Некогда мы с Радомиром вместе начинали наш боевой путь под Орлиной Вежей. И вот, как судьба разбросала нас! Однако к тому времени само Карсадарийское царство еще находилось в опасном положении, и царь должен был охранять собственные владения, ничем не мог помочь старинному другу. По счастью, через несколько месяцев пришло радостное известие, что князь Радомир бежал из плена и вернулся домой. С тех пор прошло еще несколько лет, наполненных различными событиями, для кого-то печальными, для других - радостными, а в целом составляющими ту череду событий, что называется жизнью. Однажды утром Ярослав с Леоной сидели в беседке дворцового сада, среди кустов магнолии. Та как раз расцвела, и крупные бело-розовые цветы наполняли весь сад чарующим ароматом. Вместе с ними этим утром завтракали Амран с Хализой и госпожа Хорасана. Они негромко беседовали, слушая, как в саду играют дети. В густых зарослях слышался их звонкий смех. При особенно звонком возгласе Хализа тонко улыбнулась. - Наши близнецы резвятся как жеребята. У нас дома постоянно все вверх дном. - У нас тоже, - улыбнулась царица. - Арслана скоро придет пора передать на воспитание наставникам. А маленькая Хорасана в этом обществе задает тон, хоть и младше всех. - Она берет пример со своей неподражаемой матери, лада моя! - улыбнулся Ярослав, обняв царицу за плечи. Она тепло улыбнулась, когда из кустов выбежали мальчик и девочка в нарядных одеждах. - Матушка, отец! Поглядите, кого мы нашли! Мальчик положил на колени матери маленького бельчонка, с едва отросшей шерстью, с еще тонким, как у мышонка, хвостом. Маленькая белокурая девочка вскарабкалась на колени отцу, который поцеловал ее. - Вы хорошие охотники, Арслан, Хорасана. Но лучше верните бельчонка на место. Его, наверное, уже ищет мать, - строго сказала царица. - Хорошо, матушка! Я мигом! - маленький царевич подхватил бельчонка и убежал с ним в заросли. Его сестренка вприпрыжку бросилась следом, стараясь не отставать. Взрослые поглядели им вслед. - Арслан родился в год нашей победы, - задумчиво проговорил Ярослав. - Если бы тогда знал, что ты носишь его под сердцем, не выдержал бы, когда ты вышла к Мхитару... Леона крепко сжала руку мужа. - Я должна была это сделать именно ради него. Нельзя было дать Мхитару ни единого шанса. Какой стала бы судьба нашего сына, если бы князь-колдун победил?.. Но зачем об этом делать сейчас? Прошло уже несколько лет, у нас прекрасные сын и дочь. Боги нас любят, несмотря ни на что. - Мне до сих пор не совсем в это верится. Иногда мне кажется, что я все последние годы сплю и вижу сон, - шепотом признался Ярослав, целуя руки жены. - Со мной такое тоже бывает, - поддержал его Амран. - Но затем я убеждаюсь, что не сплю, что у меня наяву есть жена и прекрасные дети, и больше никто не угрожает нам. Маленькие Арслан и Хорасана снова мелькнули в зарослях, в сопровождении двух мальчиков-близнецов, черноволосых и смуглых. В саду снова послышался звонкий смех. Старшая Хорасана загадочно улыбнулась, поглядев на своих племянников. - Самое лучшее время в жизни человека - когда ты видишь, как растут твои дети, - проговорила она. Никто из четверых, поразмыслив, не мог ей возразить. Леона передала своему супругу чашу горячего мятного напитка и спросила на сварожском наречии, довольно чисто научившись за годы замужества изъясняться на родном языке Ярослава: - Какие вести сегодня принесли сварожские купцы, с которыми ты долго беседовал? Царь почувствовал большую благодарность ей. Его всегда трогало, когда он слышал слова родного языка из уст своей лады. - Дела в Брониславле идут хорошо. По словам купцов, город становится больше и краше день ото дня, а на торги съезжаются люди со всех обитаемых земель. Жена князя Станислава Мирославича этой зимой подарила ему еще одного сына, уже пятого. Владения Сварожьих земель расширены до самой Великой реки. На берегу ее строится новый город, названный Вышеградом. Через него отныне будут проходить с полудня главные торговые пути. Другие князья, как мне сообщили, повинуются Станиславу не меньше, чем моему отцу повиновались. Последние несколько лет там не бывало больших усобиц. Леона пристально поглядела на мужа. В его интонациях ей послышалось нечто непривычное. - Станислав - сильный правитель. Нам было бы полезно заключить с ним договор. Свободная торговля необходима любой стране не меньше, чем сильное войско. Между давними союзниками и родственниками нужен более выгодный договор. Почему бы нам не проверить новый караванный путь и не поехать в Брониславль самим? Мы сможем договориться лучше, чем мог бы любой посол. А ты побываешь на своей родине. - Леона! - изумленно воскликнул Ярослав. - Я никогда не говорил... - Муж мой, я ведь не слепая, вижу, что ты скучаешь по Сварожьим Землям. - Карсадари сделалась мне второй родиной, лада, и я мечтаю прожить всю жизнь рядом с тобой. Здесь мой народ, - поспешил Ярослав заверить жену. - Но просто побывать в Сварожьих Землях, в Брониславле... Проехать по улицам города, где я вырос... Как бы мне хотелось показать тебе наши земли, чтобы ты их увидела своими глазами!.. - Если так. то скоро мы поедем. Весной как раз удобнее всего путешествовать, - сказала Леона. - Сейчас в Карсадари, наконец, установлен мир, и, я думаю, не случится неладного, если мы уедем ненадолго. Амран, ты останешься править в наше с царем отсутствие. А ты, тетушка, станешь помогать ему. Вам придется потрудиться, пока мы путешествуем для собственного удовольствия, - она рассмеялась. - В Брониславль мы, разумеется, поедем, - проговорил Ярослав. - Но сперва мне хотелось бы по дороге заглянуть к Радомиру Славгородскому. Прошло уже несколько лет, как он вырвался из плена. Я давно мечтал поглядеть, каким он стал за это время, как живет со своей Сияной. Вспомнить старое, поговорить о новом... - Конечно, заедем и к нему, - обрадовалась Леона. - Ты мне столько рассказывал о Радомире и Сияне, что я очень хочу познакомиться с твоими друзьями. Что ж, теперь мы вправе исполнять наши мечты!.. И вот, царская семья Карсадари, окруженная блестящей свитой, отправилась в путь. Было решено показать сварожанам все богатство и роскошь Карсадари. И потому одеяния витязей и амазонок сверкали золотым шитьем и драгоценными каменьями, кони были убраны богатейшей сбруей, колесницы, наполненные подарками для сварожских владетелей, сверкали как солнце. Более прекрасного шествия еще никому не доводилось встречать. Ярослав и Леона взяли с собой детей. Путь был нелегок, однако на семейном совете решили, что им следует познакомиться с родиной своего отца. Ярослав учил своих детей говорить по-сварожски, и они забавно лепетали, коверкая непривычный им язык. Путешествие веселило их, мальчику с девочкой очень нравилось долго-долго ехать в колеснице, видеть новые земли и новых людей. - Матушка, отец! Это замечательное приключение! - говорил старший, шестилетний царевич Арслан. Конечно, по малолетству царские дети еще не сознавали себя наполовину сварожанами, для них все происходившее было просто поездкой в гости. Шел самый расцвет весны, и, спустившись с гор, карсадарийцы увидели степь, обновленную, полную свежей зелени. Шелковый ковер из трав устилал ее до самого окоема. Алые маки жарко горели повсюду. Вдыхая прохладный воздух степей, жители гор удивленно разглядывали расстилавшийся во все стороны простор. - Это невероятно, - как-то проговорила Леона, оглядываясь по сторонам. - Здесь настолько широкий обзор, что взгляд не успевает охватить все! Земля, плоская, как блюдо, открыта во все стороны, ей нет конца и края... - Сперва, должно быть, трудно привыкнуть, - улыбнулся Ярослав. - Мне на первых порах тоже казалось непривычно в горах: куда ни взгляни - глаз непременно упрется в какую-нибудь гору, даже самое небо вечно загораживают скалы. Ты еще увидишь, Леона, густые леса вокруг Брониславля. Когда мы приедем, они как раз покроются густой листвой. - Я слышала, насколько обширны Сварожьи земли, но мне трудно было представить, пока не увидела воочию, - промолвила карсадарийская царица. Путь через весеннюю степь был долог, но, по счастью, не вызвал затруднений. В степи кочевали команы, однако ни одна их орда не осмелилась напасть. Царская семья Карсадари путешествовала с большой и хорошо вооруженной свитой, так что кочевники предпочитали объезжать их стороной. За время пути витязям-горцам и амазонкам так и не удалось обнажить оружие против кого-то более опасного, чем степные лошади или горбоносые сайгаки. Жители мест, что они проезжали, дивились богатой процессии чужеземной царицы. Она же, в свою очередь, внимательно разглядывала, как те, вспахав землю, сеют пшеницу или рожь, овес, лен, агайское просо. Кое-где уже поднималась зеленая поросль, посеянная с осени. Что и говорить, у сварожан было достаточно земли, не то что в гористой Карсадари. Широкая проезжая дорога, какой пользовались купцы из полуденных стран, вывела их по направлению к большим городам Сварожьих Земель: Дедославлю, Червлянску, а главное - к Славгороду, куда лежал их путь. И вот, еще издалека, под ясным синим небом, показались каменные стены Славгорода. Там гостей уже ждали. Ярослав с волнением разглядел впереди всадника в княжеском одеянии, в сопровождении красивой золотоволосой женщины. Как бывает, когда сквозь туман проступают знакомые черты, он узнал друзей своей юности. Пережитые испытания оставили свой след на лице Радомира Славгородского. Его каштановые волосы густо осыпала седина. Но яркие зеленые глаза его вспыхнули горячим блеском, как в юности, когда он узнал Ярослава. Тот, догадываясь, что и сам он в глазах друга изменился не меньше, первым подъехал к нему. Царица Леона, с любопытством оглядываясь по сторонам, приблизилась вместе с мужем. - Радомир! - карсадарийский царь первым протянул руку переднему всаднику, съехавшись с ним вплотную. - Ярослав! - воскликнул князь, казалось, не в силах поверить своим глазам. Но вид царской четы, окруженной блестящей свитой, все еще казался неправдоподобным, и не помогал увериться, что это все наяву. - Слышал я, что ты стал царем в горском царстве, но не мечтал когда-нибудь с тобой увидеться! - признался он. - Я тоже много слышал о твоей судьбе, Радомир, - с сочувствием произнес Ярослав. - Мне давно хотелось с тобой повидаться. Но, к сожалению, раньше не удавалось приехать. Вам довелось многое пережить, но и мы, в Карсадари, испытали не меньше. Они оглянулись на своих жен - те не менее тепло приветствовали друг друга и вместе поехали в город, беседуя так, как будто всю жизнь были подругами. - Все-таки пророчество того старика сбылось для нас обоих, - задумчиво проговорил Ярослав по дороге в город. - Я тоже об этом много думал, - с грустной улыбкой отозвался Радомир. - Теперь я знаю песни отчаяния и гнева, что пишутся кровью растерзанного сердца... А помнишь, ведь ты не поверил сперва? - Я обещал, что, если все сбудется, приеду к тебе и расскажу, чтобы ты мог сложить об этом песню, - улыбнулся Ярослав. - Вот я и выполнил свое обещание. Только сперва ты о себе поведай. Будто темное облако окутало лицо славгородского князя. - Скоро я обо всем поведаю. Прошло уже достаточно времени после той гибельной войны. С тех пор, как возвратился домой, я складываю песню о походе и поражении нашем. Сегодня вы услышите ее. А ты после расскажешь все о себе. Ярослав оглянулся на жену, в это время беседовавшую на сварожском языке с княгиней Сияной. - Ты видишь сам знаки моей жизни, яснее, чем я мог бы сказать. Меня избрала своим супругом прекраснейшая и мудрейшая царица на земле, я до сих пор не знаю - за какие заслуги. У нас растут прекрасные дети. Чего же можно желать? - Еще и царский титул впридачу! - усмехнулся Радомир. - Да ведь царем не именовался еще ни один из сварожских князей! если бы увидел тебя князь Станислав Мирославич - откусил бы себе бороду с досады... Ярослав засмеялся вполголоса. Сегодняшняя встреча живо напомнила им обоим их ушедшую юность, и показала, что в опытных, многое переживших мужах осталось еще много от прежних беззаботных юношей. И теперь оба развеселились и, держась стремя в стремя, легонько подталкивали друг друга локтями и усмехались. - Ну, ежели хочешь взглянуть, как встретит нас мой любезный родич, поезжай с нами! Мы с Леоной как раз собираемся в Брониславль для переговоров. - Для переговоров со Станиславом? Поеду охотно: очень хочу увидеть, как он встретит твое царское величество, - проговорил Радомир со смехом. В это время они въехали в ворота княжеского дворца, и князь, приветствуя гостей, учтиво произнес: - Быть может, мои владения - не самые богатые в Сварожьих Землях, но зато здесь вас точно примут как желанных гостей! Леона улыбнулась с достоинством истинной повелительницы. - Дом настоящего друга никогда не бывает бедным! Благодарю вас, любезные хозяева. Вечером, после ужина и горячей ванны, Ярослав с Леоной долго лежали без сна в отведенных им покоях, и беседовали обо всем, что увидели в Славгороде. - Красивый город, и весьма приятное княжеское семейство, - проговорила Леона. - Я видела, как ты беседовал и смеялся с Радомиром, как будто вы снова стали беззаботными юношами. - Не то слово! Я очень рад, что нам нашлось о чем говорить после стольких лет. А как тебе его супруга? Кажется, вы с ней нашли общий язык. - Княгиня Сияна - очень милая женщина! Она сперва держалась стеснительно, но я убедила ее, что, кроме нашей короны, мы ничем не выше других людей. И что та, кто выручила своего мужа из команского плена, имеет право беседовать со мной, как равная. - А как дети Радомира и Сияны сразу сдружились с нашими, хоть им и не всегда хватает общих слов! Как будто всю жизнь играли вместе. Хорошо, когда дружба родителей продолжается в их детях. - Я тоже за ужином об этом думала, - кивнула Леона. - Мне подумалось даже: вот с этой семьей я бы захотела породниться в будущем. - Как это? - не сразу понял Ярослав. - Когда дети подрастут, поженим Арслана с дочкой Радомира и Сияны. Или же Хорасана пусть станет женой одного из их сыновей. Почему бы нет? Так наш род не прервет связей со Сварожьими Землями. Разве ты об этом не думаешь? - Думал не раз, - признался Ярослав. - Но заботиться об этом еще рановато. Кто знает, как сложатся интересы царства, когда дети вырастут? Да и делать за них выбор без крайней необходимости не хочется. - Ты прав, конечно, - Леона приподнялась на локте, и при свете стоявшей на столе свечи ее бронзовые волосы стекали по плечам огненным водопадом. - Мы не станем ни к чему принуждать наших детей. Но нам позволено будет мягко и ненавязчиво направлять их желания. Если они будут помнить о своих друзьях детства, их образы станут на расстоянии казаться милее, смутные воспоминания будут питать мечты. Быть может, так сложится, муж мой. Ты завтра поговори с Радомиром. Ярослав действительно поговорил со славгородским князем о возможной помолвке их детей. Тот сперва был сильно удивлен, что ему, не самому сильному из князей, предложили породниться с царствующим родом. Тем же вечером князь Радомир, наконец, решился спеть о своем неудачном походе против команов. Эта песнь была его искупительной жертвой. В ней он, не оправдывая себя, пел о том, как доблестно сражалось сварожское войско, но все же было разбито. С волнением пел о любви княгини Сияны, выручившей мужа из плена. При этом сама Сияна, сидевшая рядом с мужем, светилась радостью и тревогой. Все интонации в песне были так выразительны, что даже те из карсадарийцев, что совсем не знали сварожского наречия, слушали с воодушевлением. Еще до отъезда один из списков Радомировой песни был подарен карсадарийцам, и позднее переведен на их язык. Когда последние отзвуки лютни утихли в примолкшем зале, Ярослав поднялся из-за стола. - Я петь не умею. Но, если любо, расскажу, как было у нас в Карсадари... Рассказывал он долго, лишь иногда прерываясь, чтобы попить, когда пересыхало в горле. Иногда Леона добавляла что-нибудь от себя, когда ее супругу что-то не было известно в точности. Повествование длилось до самого утра. Уже солнце взошло высоко на небе, а хозяева и гости слушали с неослабевающим вниманием. - Это самая настоящая песня, друг мой! Я еще не слышал ничего подобного. Да и никто другой - тоже, не сомневаюсь! - восхищенно проговорил князь Радомир. В Славгороде карсадарийцы прожили десять дней. Все это время гостеприимные хозяева развлекали гостей празднествами и пирами, соколиными и змеиными ловами, воинскими состязаниями. А по истечении десяти дней гости отправились через степь дальше, до Великой реки. Там сели на ладью, идущую вверх по реке, до Брониславля. При виде широченной реки, медленно катившей свои воды, Леона сильно удивлялась в первые дни, как и многие карсадарийцы. - Это не река, а море, у нее нет второго берега! - сказала она, глядя, как вода убегает из-под кормы ладьи. - В наших горных реках всех вместе не найдется столько воды! - Тебе нравится все обширное, величественное, лада моя, - отвечал ей Ярослав. - А в Сварожьих Землях все велико и просторно: степи, реки, леса... Вскоре по берегам реки стали густой стеной леса. Вековые дубы и медноствольные сосны поднялись до неба. Здесь навстречу все чаще попадались другие ладьи и струги, купеческие или посланные князем Станиславом. А, когда из Великой реки поднялись в ее приток - Каменку, гостям сообщили, что впереди лежит Брониславль, столица Сварожьих Земель. В один немного пасмурный, дождливый день, царь Ярослав и царица Леона вместе с их свитой и славгородской княжеской четой прибыли ко двору великого князя.