Пустите меня на танцпол! Пьяным подвигаться
Даня, кажется, уже слышал эту песню в такси, когда пьяным ехал с очередной алкогольной посиделки. Тогда трек ему понравился. Сейчас как-то не очень.С бокалами встречи, Невнятные речи и это не лечит
Верно, это не лечит. Только лишь ухудшает ситуацию, но Поперечному хотелось думать, что это все-таки хоть немного помогает ему справляться со своими не всегда адекватными эмоциями, помогает обуздать их.Пустите меня на танцпол! Пьяным подвигаться
Булаткин на волне не так давно выпитого пива расслаблялся быстрее обычного. Он стоял посреди кухни и горланил песню. Интересно, он действительно всегда слушает подобное? Если да, тогда у них с Даней ещё меньше общего, чем думалось.Я сам по себе, я навеселе, На лайте подвигаться
Данила рассмеялся. Как часто кто-то видел Крида таким, каким видит его рыжий уже на протяжении четырех дней? В голове начали проноситься картинки, в которых Егор кружил на руках свою девушку. Одна, вторая, третья и далее. Под какие песни они выпивали? И выпивали ли вообще? Может, только вино при свечах и музыкой Sade. А потом секс в миссионерской позе и ничего больше? А может быть и наоборот. Напивались, как в последний раз, а потом зажимались по углам. Настроение Поперечного немного упало. Хотя, печалиться было не из-за чего. Ведь Егор сейчас здесь, с ним, и никуда, кажется, не собирается. По крайней мере, до того момента, пока Данилу вновь не переклинит. — Теперь моя очередь давать задание, — Крид присел на корточки перед сидящим на стуле Даней. — Мы всё-таки играем? — Конечно! Ему и правда интересно. Это хороший знак. Булаткин налил рюмку, выпил залпом и быстро закусил ложкой кус-куса. — Ответь мне на вопрос. — Любой. — Что тебя гложет? — Это твое задание? — Да. По телу Поперечного пробежал холодок. Сейчас самое время раскрыться или нет? Он посмотрел Егору в глаза, чтобы разглядеть в них что-то, что могло бы помочь принять решение. Музыка выключилась. Телефон раздался трелью. — Алло, — блондин поднялся с корточек и ушёл в соседнюю комнату. Всё само собой решилось. Сейчас не время, никогда не время. До ушей Дани доносились лишь обрывки фраз. Что-то про «я сам хочу так», «какая разница?». Булаткин говорил раздраженно, нервничал, переходил на повышенный тон. Алкоголь уже хорошо дал ему в голову, слова стали протяжнее, а сам парень доебывался до каждого слова, выводил кого-то на скандал. Через пару минут, когда Егор договорил и вернулся в кухню, Данила курил в окно. На улице начало смеркаться, восемь часов вечера. — Так и что? — Да просто устал от всего. У меня произошла перегрузка всем, от этого и заперся дома, — рыжий стряхнул пепел и выдохнул дым. — От чего перегрузка? — Крид достал сигарету из пачки и поджег. — От всего. Большая усталость от всего, от людей, от суеты, от себя самого. Даня говорил почти правду. Он действительно утомился за последний месяц так, будто прошел год. Вечные проекты, выступления, видео, алкогольные тусовки, окончание терапии. И, вроде как, всё шло хорошо, по плану, но усталость накапливалась с геометрической прогрессией. Сейчас он самоизолировался, отключил все уведомления, решил передохнуть. А тут эта принцесса. И всё по новой, от чего он так долго старался избавиться. — У тебя, наверное, такого не бывает, — Поперечный сказал это максимально отвлеченно, между прочим, думая, что знает ответ. — Бывает. От этого я и сбежал в Питер, — Булаткин затянулся и с грустью улыбнулся. — А что случилось? — Просто не очень удачное время. Они стояли так ещё около получаса. Никто не говорил ни слова. Каждый думал о чем-то своем, о своей жизни, о том, почему всё так, а не иначе. На площадке всё ещё играли дети. Мальчика по имени Саша мама из окна позвала домой, потому что уже темнеет. А Таня, подружка этого Саши, звонким голосом попросила разрешить мальчику погулять ещё немножко, пока родители девочки не приедут с работы и не заберут ее домой. Мать мальчика ничего не ответила, просто скрылась в окне третьего этажа. — Может все-таки на улицу? — Егор нарушил тишину. — Ну можно, в принципе. Дане показалось, что сейчас уже можно выйти. Крид уже с кем-то поговорил по телефону, не уехал, а это что-то да значит. Парни накинули куртки и вышли из квартиры. Данила предусмотрительно припрятал бутылку во внутренний карман. Булаткин вдохнул воздух полной грудью и резко выдохнул. От него сильно пахло алкоголем. От Дани, наверное, тоже. Друзья присели на скамейку за дом, куда мало кто заходит, рыжий достал сигареты. — Мы ведь только что курили. — От меня не убудет, — Поперечный улыбнулся. Егор переживает за него? Даниле хотелось в это верить, ведь тогда у него появлялся шанс. Но на что — сам еще не до конца понимал. Его кидало из стороны в сторону. — Мы в детстве с пацанами прыгали по крышам гаражей, — блондин говорил и смотрел куда-то вдаль. — Удачно? — Когда как. Один раз злой сосед настучал родителям, — парень повернулся лицом к Дане, — мне потом так досталось! Рыжий почти не слышал Егора. Просто разглядывал его лицо: голубые глаза, точеный нос, идеально ровная щетина, будто нарисованная, розовые губы, что всегда блестели как от блеска для губ. И эти морщинки у рта и глаз. Они появляются, когда человек много улыбается. У самого Данилы были лишь морщины на лбу. Он очень много хмурится, думает, переживает. — Я взял водку, — Поперечный достал бутылку из куртки. — Красавчик, давай! — Булаткин взял водку и отпил из горла. — Бля. — Занюхай рукавом, как батя учил. — Меня так не учил, — блондин поморщился и отдышался. — А зря, — Даня взял бутылку, закрыл глаза и сделал несколько глотков. Егор был пьяным. Он сидел сгорбившись, подперев голову руками и медленно моргал. — Почему ты со мной тусуешься? — Тебе это не нравится? — Напротив, просто это странно для таких, как ты. — А какой я? — Крид повернулся к Даниле и посмотрел в глаза. — Не знаю, — Поперечный пожал плечами, — другой. Булаткин рассмеялся то ли от того, что рыжий сейчас был таким серьезным, то ли от того, что был уже слишком пьяным. На улице стемнело. Уже десять. Парни все также продолжали сидеть на лавке за домом. Егор откинулся на спинку скамейки и смотрел в небо, а Даня смотрел на парня. Снова начали возникать картинки в голове: вот он проводит подушечками пальцев по профилю друга, рисует на лице кружочек вокруг носа, легко вырисовывает контур губ. Потом рука спускается ниже, на шею. Холодные пальцы проходятся по тонкой коже, от неожиданности Булаткин дергается. Поднимает голову со спинки, смотрит Дане в глаза и целует прямо в губы. Так глубоко, сразу с языком, запускает пальцы в волосы, немного сжимая. — Сейчас твоя очередь давать задание. Невовремя. Мысли сейчас далеко, не там, где нужно. Главное, чтобы не вырвалось. Даня тяжело дышал, голова кружилась от алкоголя и всех этих мыслей. Нужно закурить, чтобы остыть. — Принцесса. — А? — Егор, кажется, привык. — Давай поцелуемся? Данила подставил самого себя. Договориться не удалось. Он снова все испортил прямо сейчас и зажмурился в ожидании удара кулаком в лицо. Но его не последовало. — Ты этого хочешь? — Булаткин поднял голову и посмотрел другу в глаза. — Да, — Поперечный сказал это тихо, стыдливо опустив голову. Крид взял в ладони голову парня. На долю секунду замер перед лицом, а потом накрыл губы рыжего своими. По телу Дани прошелся ток. То, что он представлял у себя в голове, в реальности было совсем иным. Егор тяжело дышал, от него пахло водкой. Он рвано целовал Данилу сухими губами, которые со стороны казались пьяняще влажными. Последний отвечал на поцелуй, углубляя его, двигал языком. Булаткин крепко держал голову Поперечного в своих ладонях, сжимал щеки. Потом переместил кисти рук на затылок и легонько сжал волосы парня. С губ Дани вырвался глухой стон. Все происходило почти так, как он себе представлял. Это бывает? Это точно не видения от белой горячки? Данила ладонями гладил шею Егора. Он боялся, что если прямо сейчас откроет глаза, то выяснится, что все это — сон, а вместо поцелуя его на самом деле облизывает Ракета. Крид оторвался от губ рыжего. Удивительно, ему совсем не было противно. Напротив, в глазах читалось желание. Блондин мягкими подушечками пальцев гладил лицо Дани. — У тебя очень красивые веснушки. Егор сказал это тихо, почти шепотом. А потом начал легко, еле прикасаясь, целовать щеки, нос, глаза и лоб парня. Поперечный чувствовал себя маленькой девочкой, что целуется со старшеклассником за школой, но это нравилось. С каждым поцелуем Данилу трясло все больше. Это странное ощущение истомы, накрывающее с головой, немного пугало, но в то же время это чувство хотелось продлить. Парень крепко обнял блондина и незаметно вытер слёзы с глаз, что выступили от переизбытка чувств. — Егор. — Даня. — Спасибо. Булаткин улыбнулся и издал добрый смешок. Даня знал, что все это — странно, что это не должно больше повторяться. Но прямо сейчас он чувствовал облегчение, ещё один тонкий момент счастья, которое также охота поймать и положить в кармашек футболки, чтобы оно всегда было под рукой. — Пиздец, и здесь эти, — грузный лысый мужик с той-терьером на поводке прошел рядом. — Какие-то проблемы? — Поперечный окинул мужика тяжелым взглядом. — Дома этим всем занимайтесь. — Иди куда шел. Мужик цокнул, выругался себе под нос и ушел. — Пойдем домой, — Егор посмотрел на часы, — уже поздно. — Сейчас. Данила затянулся зажженной сигаретой и отпил из горла. Он надеялся, что это хорошее не принесет проблем, потому что проблемы сейчас пугали его больше всего на свете. Если не брать в расчет то, что Булаткину скоро нужно будет возвращаться в Москву, но Даня гнал от себя эти мысли.