Кащенко

Егор вообще-то классный. Он целует жадно, обнимает крепко, мило сопит. Еще делает отличный кофе, каждое утро гуляет с Ракетой и заказывает завтраки. И будто бы нет у него больше никаких дел, кроме как десять дней к ряду сидеть у Данилы, смотреть на него, целовать, играть с ним в приставку, пить пиво и обсуждать артхаусный кинчик. Ему все время кто-то названивает, но он каждый раз отвечает что-то вроде «позже», «отвечу в телегу» или «давай не сейчас», а когда совсем начинаются заебы, то вовсе отключает мобильник и бросает его куда-то в сторону кресла. — Тебе пиздюлей не дадут? — как-то день на шестой спрашивает Даня, поднимая взгляд с экрана ноутбука. — Да пошли они все нахуй, — парень в ответ смеется. Егор слишком сильно окунается, но Даниле от этого по-эгоистичному хорошо. Крид бросает все дела, посылает всех этих своих концертных директоров, менеджеров, рекламщиков, чтобы набыться с ним. И все десять дней ни единого спора. Когда Поперечному нужно работать — он садится и работает, а Булаткин тут же открывает книжку или включает приставку, усаживаясь перед телевизором и смешно подгибая под себя ноги. Даня ведь заслужил такое, да? Он ведь столько всего пережил внутри себя, что теперь ему отлично в роли счастливого мужа жены-домохозяйки. — Кофе сделать тебе? — говорит Крид из-за сгорбленной спины Дани. — Давай, черный без сахара и не очень горячий. — Я успел запомнить, — отвечает парень уже из кухни. Одиннадцатый день. Сколько всего их будет? Может всё же нужно завести маленький календарик, в котором красными крестиками ежедневно отмечать дни, когда данина менталочка в порядке? Через десять минут чашка с кофе оказывается на рабочем столе, напротив усаживается Егор. — Санёк выпить зовёт сегодня, — причмокивая констатирует Поперечный. — И? — Думаю сходить. Булаткин отчего-то напрягается и тяжело вздыхает, но не произносит ни слова. — Ты чё, Барби? — Да всё ок. Иди, чё. Даня ведь тоже пропал. И все эти традиции в духе «ежепятнично бухаем в нашем месте» успели проебаться. Но восстанавливать отношения всё-таки необходимо, хотя бы по той причине, что это его друзья и он их как-никак любит. Крид перемещается на диван и залипает в телефон, как те девчонки, когда не получают чего-то желаемого. Но не ему обижаться уж точно, думалось Дане. — Бля, Егор, да чё ты? — парень закрыл ноутбук и подсел ближе. — Да не, ничё, — Крид так и не поднял глаза, — просто я как обычно не у дел. — В смысле? — прыснул от смеха Данила. Парень пальцами утонул в егоровой прическе и потрепал её. — Ты один собираешься туда? — Ну типа да, как и всегда. — А я что буду делать? Вопрос огорошил Поперечного. Он совсем не подумал над тем, как они будут с этими отношениями. Это ведь, наверное, нужно как-то скрывать или нет? Да, точно нужно скрывать, иначе Данилу потом засудят кридовские фанатки. — У тебя же, вроде, друзья какие-то были в Питере, не? — Ну да, тебе же стремно с этим кумиром малолеток в люди выйти, — Егор ухмыльнулся как-то раздраженно, голос немного задрожал. — Это же Крид, кальянщик, тупой пидорас и быдло. Куда ему до самого Данилы Поперечного. — Ты чего психуешь-то? Одиннадцатый день, уже одиннадцатый. Хотя нет, не «уже», а «всего». Всего одиннадцатый, а Егор уже почему-то начал беспричинно обижаться. Обычно в даниных отношениях должно было пройти минимум полтора месяца. «Отношения» — как-то смешно, странно и почему-то совсем неорганично. Даня улыбнулся. — Не сочти меня идиотом, Поперечный, но разве это не нормальное желание — проводить с человеком, которого, — Егор прочистил горло, — который тебе небезразличен, как можно больше времени? — Так ты со мной хотел просто? Да без базара вообще, ты чё, пошли. — Я вижу, что тебе это неудобно. Не нужно меня звать просто так, чтобы я не обижался. Флэшбэками прошлого в голову Дани врываются картинки, как он сидит на кухне, курит, бывшая крутится у зеркала и в голове эхом: «Не нужно меня брать с собой просто из жалости. Иди одна уже, я займусь работой». Она одаривает его укоризненным взглядом и выходит из квартиры, попутно бросив колкое: «Вкрай отбитый». — Егор, мне всё удобно. Не строй из себя недостойного, пожалуйста, бесить начинает. — А Саня этот твой как отнесется? — Да мне похуй, Барби. Харэ мозги ебать, а? Поперечный наклоняется и развязно целует Егора в шею, переходя на покусывания уха. — Ладно-ладно, я понял, — Крид рассмеялся. Компания встретила улюлюканьем, от чего Егор немного смутился, но почти что не подал виду. Саня подошёл к другу первым и обнял. — Так вы же вроде враги или теперь, типа, как Ромео и Джульетта? — заржал Санёк. — Ну типа того, ага, только вместо яда друг у друга под подушкой заточка, — поддержал Поперечный. Парни пожали друг другу руки. — Надеюсь, в этот раз вас не придется разнимать, как тогда? Даниле вспомнилось, как в конце июня он сбежал от психотерапевта в Москву; вспомнилось, с какой силой Егор тогда на тусовке держал его опущенным к полу; потом этот поцелуй на балконе, егорова квартира. И все-таки Булаткин ему совсем незнаком. Неужели можно быть настолько разным и не поехать крышей? Вот стоит эта принцесса, натянуто улыбается, потихоньку перемещаясь в угол, когда несколько месяцев назад на вечеринке держал толпу. Они вновь поменялись ролями. Толпу теперь держит Даня. Его окружили, а сам парень был в полном расцвете сил и даже не хотел сегодня нахуяриваться до талого, имея цель лишь заглушить в себе пустоту. Через полтора часа после прихода парней в баре уже царил хаос. Кто-то просил ставить песни, кто-то под эти самые песни записывал сторис, танцевал. Кто-то уже успел напиться до такого состояния, что сходил поблевать, а вернувшись клеил какую-то девчонку. Дане всё подливали, его слушали, пока Крид напивался драй мартини где-то в углу. — Блять, — Данила отпил очередной олд фэшн, — этот долбоеб съебал из страны, я в ахуе. — Не, а ты что хотел? У него биполярка. — Да блять, я это понимаю, Сань, — парень осушил бокал и поставил на стойку. — Просто смотри какая хуйня- — Дань, да отъебись ты от Долгополова уже, — встревает Дима. — Димас, да я бы от него давно уже отъебался, если бы он отъебался от меня. Компания загоготала. — Хули вы ржете? — Поперечный рассмеялся. — Вот при всем уважении, всем на тебя абсолютно похуй. Друзья подняли бокалы и чокнулись. Даня осушил очередной коктейль и бросил взгляд в угол бара, где абсолютно отрешенно сидел Егор, что-то клацал на экране мобильника, а потом, будто бы ощутив на себе взгляд, посмотрел на парня. Недобрый прищур, губы сжаты — Булаткин раздражен. — Ты как тут? — сказал Данила присаживаясь. — Не хочешь к нам? — Я не знаю, кто такой этот Долгополов, — Егор допил коктейль и цокнул, — и голова совсем другим забита. Крид вертит в руках телефон и трясет ногой, периодами поглядывая на рыжего исподлобья, а спустя мгновение деланно улыбается. — А чем голова забита? Рядом с парнями смеется компания девчонок, кто-то из них то и дело бросает на пару взгляды, хихикает. А с другого конца Дима пьяно зовет рыжего. — Зовут тебя, — Булаткин кивает в сторону друзей. — Минутка у меня имеется. Егор совсем ничего не отвечает, лишь заводит руку за данину спину и холодной ладонью лезет под майку. — Пошли в туалет, — наклоняясь к уху, Крид говорит вполголоса. — Нахуя? — задается вопросом Даня, а когда парень опускает руку на поясницу и спускается к ягодицам, он прыскает. — Стопарни, давай дома. — Я сейчас хочу. Ситуация как из классического гейского кино: один хочет, другой не может. И этот другой не может не потому, что не хочет, а лишь по той причине, что как-то даже не очень хорошо вот так вот запираться в туалете бара двум мужикам. Да и искать их будут, наверное. Смущение, сплошное смущение и страх. Даня иногда думал о том, как бы он вел себя со своим мужиком в компании друзей. Воображение всегда рисовало что-то вроде: подошел, уверенно взял за руку и сказал: «Мой». А по факту всё как всегда иначе. — Дань. Булаткин в своем стиле протягивает букву «а» и целует парня в ухо, отчего компания девчонок издала звук умиления. — Бля, Егор, я прошу тебя, — уже сипло отвечает тому Поперечный и поворачивается к компании девушек. — Вы интересное что-то увидели? Девчонки тут же замолкли и отвернулись. — Забей на этих сосок. Ты мне лучше скажи, тебе не нравится? — тихо сказал блондин, не отрываясь от даниного уха. — В том-то и дело, что как раз наоборот. Но нам уже не по пятнадцать лет, чтобы сосаться по туалетам. — Похуй. И Крид тут же поднялся с места, поправил водолазку и направился в сторону туалета, попутно бросая взгляд на зажатого Даню. — Блять, — на выдохе произнес парень. Саша с Димой уже совместно выкрикивали данино имя, в попытке вновь втянуть в разговор, пока он всё жался. Но через минуту встал и громко, пытаясь перекричать музыку: — Мне можно хотя бы сходить поссать? Парни заржали и дружно заулюлюкали. В туалете тесно и душно. Парни целуются то у одной, то у другой стены. Крид закидывает ногу на бедро Поперечного и кусает того за ухо. — Барби, ты этим хотел увести меня от компании или тебе настолько приспичило? — Просто не нужно про меня забывать. И тут он встает на колени и расстегивает данины джинсы. Парень пытается ловить и собирать в кучу несвязные мысли о том, почему Булаткин подумал, что тот про него забыл. Но мысли не держатся и по итогу совсем улетучиваются. Поперечный за плечи поднимает Крида с колен и прижимает лицом к стене. Он окончательно забил. Ведь какая разница, если он уже здесь. Сам поднялся и пришел на блядский зов. — Когда-нибудь на моем месте снова будешь ты, помяни мое слово, — хрипло произносит Егор. — Когда-нибудь обязательно, принцесса. Даня двигает рукой в районе паха Егора, сжимает член, другой рукой закрывая ему рот. Парень мычит, толкается в кулак, а потом откидывает голову на данино плечо и шепчет в поцелуй: — Я рядом с тобой еле сдерживаюсь. — Не надо сдерживаться, — он свободной рукой сжимает кридовские щеки и облизывает нос. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Парень увеличивает амплитуду толчков, с одной стороны насаживаясь на кулак, с другой толкаясь и елозя по вставшему даниному члену. — Войди, пожалуйста. — Не хочу, чтобы ты совсем потерял голову, принцесса, — ухмыляется. — Тогда быстрее двигай рукой, я хочу кончить. Поперечный сначала было тоже хотел. Но сейчас в голову нескончаемым потоком лезли егоровы тараканы. — Почему я не знаю, о чем говорю? — рыжий перестает двигать рукой, а потом и вовсе ее убирает. — Блять, ты серьезно решил это узнать сейчас? — Просто ты очень любишь уходить от темы. — А еще я люблю кончать. — Ты можешь кончать и рассказывать мне. Даня знал, это всё — ужасно пошло и извращенно, будто бы это нечто такое, похожее на БДСМ-сессию. Но ему страшно хотелось услышать то, что парень хочет сказать именно сейчас и именно при таком раскладе. — Да пошел ты нахуй, Поперечный. Булаткин, видимо, совсем не понял даниного желания. Он просто взял свой член в руку и, не отводя взгляда от Дани, принялся мастурбировать. У Данилы с каждым проведенным в компании Крида днём всё больше и больше ехала крыша в ключе сексуальных предпочтений. Это немного пугало, но всё равно хотелось узнать, как далеко сможет зайти вся эта история. Егор дрочил быстро, хватая ртом воздух и закидывая голову. Поперечный, тем временем, стоял, прислонившись к двери и кусая нижнюю губу. А потом в один момент стремительно вышел из туалетной комнаты, не дожидаясь момента, когда тот закончит. Он возвращается к компании и опрокидывает стопку чего-то крепкого, сам не зная чего именно. Нужно залить эти странные чувства в груди: гремучую смесь из похоти, интереса и непонимания происходящего. Им нужно было когда-нибудь поговорить. И не зажавшись в туалете с членами в кулаке, а по-взрослому. Поведение Егора начинало настораживать, а так продолжать было нельзя. — Долго ты ссал, однако. Мы уже думали скорую вызывать, — Саня похлопал парня по плечу. — Да там Криду просто хуево стало, нужна была помощь. — Слабак он, — друг рассмеялся. Крид появился со спины, совсем игнорируя санин вброс. Он нахмурился и сквозь зубы процедил Дане на ухо: — Поехали домой. — Егор, я разговариваю с друзьями. Компания смеялась, Поперечный активно отшучивался и только Булаткин стоял чернее тучи. — Я хочу уехать. — Давай выпьем лучше, куда торопишься? — Я с тобой хочу время провести. — А ты не хочешь узнать, чего хочу я? Даня вскипел. Алкоголь изрядно ударил в голову, вызывая некогда забытое чувство агрессии. Парень одернул егорову руку со своего плеча. — Да блять, поехали. — Либо оставайся со мной, либо свали, — Данила зашипел. — Хватит ебать мне мозг, принцесса. — Ну раз тебе так похуй на меня, я тогда поехал. — Ну езжай, хули, — Данила опрокинул еще одну рюмку и пьяно заржал. Никто из парней так и не понял, что случилось и в какой момент обоим стало неприятно находиться рядом. Егор молча развернулся и вышел из бара так быстро, что Поперечный сначала даже не осознал, в какой момент блондина и след простыл. — Чего он? — поинтересовался Дима. — Да хер его поймешь, Димас. Друзья чокнулись, и вместе с этим звуком к Дане в голову влез второй за день флэшбэк из его уже прошлой жизни. — Ты просила, чтобы я пришел — я и пришел. Посидели и хватит. Давай домой. Девушка смотрит хмуро и вырывается из даниных рук. — Почему я каждый раз из-за твоих приступов ревности должна пропускать свою жизнь? — Это не твоя жизнь, а жизнь каких-то твоих друзей, — говорит, вновь хватая руку. — Твоя жизнь — это я. — Поперечный, хватит, я тебя прошу. — Пожалуйста, давай не будем ругаться. В итоге они всё же едут домой. Сбегают со дня рождения её подруги. Даня доволен собой, он получил что хотел. Девушка сидит отвернувшись к окну и шмыгает носом, утирая слёзы с лица. — Солнце, я ведь просто хочу, чтобы мы всегда были рядом. Она молчит всю оставшуюся дорогу и еще два дня после этого. — Поперечный, ты чё завис? Пошли курить. Он молча идет за Саней, в голове на повторе гоняя одну единственную мысль: это он обидел Егора, это он виноват. Не нужно было так. Нужно было поехать, тогда точно всё было бы хорошо. Но он предпочёл друзей Егору, променял за три копейки. И ментальное здоровье снова идёт нахуй.