Семейная жизнь

POV Шон Вот чего-чего, но я никак не ожидал увидеть молодую растрепанную девушку, которая медленно, на цыпочках покидала кабинет Аскани поздно вечером. Идет, придерживая развязанное на груди платье. Губы красные, словно их совсем недавно целовали. — Ты чего замер, Шон? — спросила Тим, выходящая следом за мной из библиотеки. — Да так, задумался, — отмахнулся я, скрывая эту незнакомку от Тим. — Над чем? Снова будешь меня какой-то гадостью поить? — От этой гадости тебе лучше. — Нельзя сделать так, чтобы она еще и вкусная была? — уже привычно заныла моя вредина, которой уже порядком надоели мои зелья. Вкус, конечно, придать можно чему угодно, но не в случае с беременной женщиной, которой порой самые обычные блюда казались отвратительными. Поэтому проще не добавлять ничего вообще и оставить лишь естественный вкус трав и немного сладости, чтобы не выплюнула сразу же. Так как она это может. Проверено. Мы уже почти прошли мимо кабинета Аса, когда Тим внезапно дёрнулась к двери со словами: — Давай и его позовем. Он целый день там уже сидит. Устал, наверное. И взялась за ручку. — Иди, попроси Эмму приготовить её любимые пироги завтра. Я по ним уже соскучился. А я напомню Аскани, что уже пора ложиться спать. Мне всё равно с ним о делах поговорить надо. Думал, не попадётся на такую простую уловку, а нет, беззаботно улыбнулась, по всей видимости, радуясь, что мы больше времени проводим вместе, и пошла дальше к лестнице, ведущей на первый этаж. А я зашел в кабинет, собираясь увидеть всякое, но никак не мирно спящего за столом Аскани. Дёрнул его магией, будя, и поинтересовался: — Ты, наверное, давно никого из прислуги не наказывал? Совсем распоясалась! — Ты о чём? — спросил он сонно. — Вот. В комнату молчаливой марионеткой вошла, а точнее, влетела уже рыдающая девочка. Правильно, глупая, таких, как ты, по закону могут и высечь во дворе, как-никак, унижение чести своего господина и обман. Любопытно, сама спектакль придумала или кто помог? Аскани абсолютно круглыми глазами наблюдал за этой сценой, а после ускоренного показа того, что чуть не заметила Тим, его взгляд потемнел, а девушка ухватилась руками за горло, выпучив глаза. Блестящая тонкая нить обхватывала тонкую шею, словно дорогое ожерелье. Прекрасное украшение, только один минус — если долго носить можно, и без головы остаться. Вернул свой взгляд на Аскани и хмыкнул. Вырос мальчик. Раньше сто раз бы подумал, прежде чем девушку ударить, а тут, смотри, и убить с лёгкостью готов. Как-никак часы пыток меняют наше отношение к жизни кардинально и сейчас Аскани воспринимал каждого помимо Тим и, может быть, меня как врага и был готов не колеблясь убить. Разрезал его нить, пока сдуру не сжал петлю сильнее и пояснил: — Выяснить надо, кто подначил на это преступление. Уж очень всё слаженно произошло. Не будь меня рядом, то Тим бы уже рыдала в истерике и неизвестно, как бы это закончилось для ребенка в итоге. Вдруг бы побежала по коридору к лестнице и упала? — Ты хочешь сказать, что меня не просто скомпрометировать хотели, а готовили покушение на Тим и малыша? — Я привык готовиться к худшему, поэтому убьешь позже, а я пока проверю все детали. Снова вернулся к пленнице, которая, казалось, нас вообще не слушала, продолжая реветь и безмолвно просить пощады, уже сидя на коленях. Присел рядом, взял её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза и прочёл всё, что желал узнать. — Нет. Никакого заговора. Просто беременная, надеялась получить от тебя деньги и уйти. Просто глупая, — пояснил увиденное через пару минут. — Как с ней поступишь? — Уволю и остальных предупрежу, чтобы подобных выходок не было, — решил Аскани через секунду. Вот и славно, что хоть кого-то убить не сможет, иначе такое поведение уж очень на простого убийцу похоже, для которого ни морали, ни принципов нет. Девушку передали подоспевшему по первому зову управляющему. Ему же и было поручено провести беседу со всем персоналом, чтобы убедиться, что подобных ситуаций больше не повторится. Уже когда девушку унесли (она всё-таки потеряла сознание) и мы остались одни, Аскани неожиданно спросил: — Это ты, получается, мою измену перед Тим скрыл? Почему? — Не хотел её расстраивать. — То есть ты действительно подумал, что я могу изменить Тим? Спрашивает тихо, но голос дрожит от негодования. Злой. Обиделся, что я его так легко в изменники записал. — Не кипятись. Вы еще слишком молоды, чтобы понять, что в жизни есть вещи похуже измены, и пока неспособны ни принять этот факт, ни понять. — Это ты о вас с Тим? Считаешь, что я не смогу понять? — Я думаю, сможешь, но позднее. И главное, до этого момента не наворотить дел. Если хочешь отомстить — мсти мне, а не ей, понял? Надеялся поговорить спокойно, не вышло. Психанул. Рванул в мою сторону, позабыв про магию, которой дотянуться было бы быстрее. Еле увернулся от удара в лицо. Скользнул под руку, схватил его поперек груди, крепко прижимая к себе и постарался урезонить: — Это ревность, Ас, и это нормально. Ты её любишь.Тебе больно. Но это все пройдет. Слышишь? Замер в руках, тяжело дыша, и ответил, чеканя каждое слово: — Я никогда ей не изменю. — Ну и дурак, раз не понимаешь, что это не главное, — припечатал я, отпуская этого психа. Отступил в сторону, поправляя одежду, а ко мне пришла абсолютно дикая мысль — проучить этого ребенка, доказать ему, что насколько бы он ни любил, но изменить все равно сможет, хотя бы просто ради любопытства или же действительно полюбив вновь. Иначе, если этого не сделаю, то он так и продолжит считать себя святым, а Тим соответственно с грязью смешивать. Не дело. Пусть сам в этой же грязи и изгваздается. Может, мозги на место встанут.