***
Холод. Я давно не испытывал такого холода. И пустоты. Безразлично поднимаю пальцами купюру с изображением Королевы. Смотрю на неё пару секунд, а затем безжалостно разрываю на мелкие кусочки. И следующую. И следующую. Блять, какой же ты придурок, Малик. Просто ебаный кретин. Когда ты успел потерять свою сраную голову и холодный рассудок? Налив себе очередной стакан виски, я опрокинул его в себя, даже не почувствовав вкус. Затем ещё один. Хочешь напиться до беспамятства? А что, это идея. Может тогда я забуду взгляд, которым она на меня смотрела. Нет, этого ты точно не забудешь. Он будто отпечатался на внутренней стороне твоих век, и ты будешь видеть его до бесконечности, как сраный фильм. И как ты смог просрать момент, когда эта сука стала так дорога тебе? Когда ты допустил очередную ошибку, почувствовав вновь то, что обещал себе никогда больше не чувствовать? Когда ты успел вновь опуститься на дно ебаных чувств к ебаной девушке? Сжатые пальцы готовы вот-вот раздробить стакан на два части. Наглая сука. Самоуверенная, наглая сука, которая поимела тебя. Тебя и твои сраные чувства. Да, но ты сам это допустил. Сам впустил ее в своё сердце. Снова. Сам поддался чувствам. Снова. Сам доверился. Снова. Как же я ненавижу ее! Врешь. Нагло лжёшь сам себе, Малик. Ни слова правды не было сказано из ее уст. Ни одного ебаного слова правды. Все это время она имела тебя, как мешок с деньгами, как долбаного спонсора для своей долбаной школы. Тогда почему она не взяла деньги? Да какая к черту разница? Дело в другом. Все это время она лгала, она ебаная актриса без Оскара. Ей стоило бы пойти учиться в актёрскую школу, а не в сраную школу искусств. А вдруг она не притворялась? Вспомни, сколько мольбы было в ее глазах сегодня? Ты видел, как она смотрела на тебя, когда вы были в Австралии. Как она смеялась рядом с тобой. Кажется, она тоже была счастлива. Нет, все это неважно. И она не важна. Больше нет. Пора выкинуть ее из головы. Вытащить с подкорки мозга. Эта сука плотно пустила свои корни в твою голову. Она засела там навсегда. Чертова дрянь, ненавижу, чтоб тебя!!! «Я влюблена в тебя, Зейн». Ещё одна чертова ложь! Чертыхнувшись, я схватил пачку сигарет и дрожащими пальцами вытащил одну, закуривая. Встал со стула и начал мерить комнату шагами, словно взбешённый зверь. Меня никогда и никто там не бесил. Я давно не испытывал такой ненависти, тягучей и густой, словно патока. Ну, хорошо, может и испытывал, но это было давно. Перри была давно. И вот опять. Проходя мимо ее комнаты, я не раздумывая толкнул дверь, входя внутрь, словно хотел побольнее ударить себя. В комнате все ещё висел ее аромат. Кажется, ни одна уборка не смоет его из этой квартиры. Глаза бегали по комнате, словно искали какую-то зацепку, что она не ушла, что это всего лишь глупый розыгрыш, и вот сейчас она выйдет из ванной, обёрнутая в полотенце, и скажет что-то саркастичное, закатив глаза. Ты такой слабак. Глаза натыкаются на картину, которую мы рисовали вместе с ней только вчера. Господи, как будто сто лет прошло с этого момента. Ее смех, когда она измазала меня в краске, ее искренняя улыбка. Разве это можно подделать? Как можно быть такой бессердечной сукой, чтобы настолько притворяться? Она пробила твою броню. Броню, которую ты выстраивал несколько лет. Разрушила ее в хлам, как только начала смотреть на тебя своими чертовыми карими глазами и выдыхать из своих чертовых пухлых губ твоё имя. Ты слабый, Малик. Падкий на девушек, которые разбивают твоё ебаное сердце на куски. И ведь ты был готов сделать все, чтобы она была твоей. Свернуть горы ради неё. Измениться ради неё. Стать лучшим ради неё. Все ради неё. Ради неё, блять. Ради той, которая растоптала твоё израненное сердце и ушла, хлопнув дверью. Ты сам ее отпустил. Потому что я ей не нужен. Она была со мной только из-за денег. Ты должен вернуть ее. Во что бы то ни стало. Она лучшее, что было с тобой за последнее время. Ты не можешь отпустить ее просто так. Пусть катится к черту. Ты влюблён в неё, как мальчишка. Влюблён в ее глаза, в ее тонкие ноги, в ее каждую ебаную веснушку на лице, в ее смех, в ее поджатые губы, когда она злится на тебя. И она тоже что-то чувствует. Что-то, что заставляло ее просить выслушать тебя сегодня. Так почему ты собственноручно рушишь свою жизнь? Она мне не нужна. Моя девочка. Как же мне хочется вновь коснутся ее нежной кожи. Ощутить прикосновение ее пальцев на моей щеке. Прижать ее к себе так крепко, до хруста позвоночника. Больше никогда не хочу видеть ее. Сраная Мия Джонсон. Как же ты разрушаешь меня.Zeroing.
3 марта 2020 г. в 04:14
Soundtrack: Poets of the Fall — Carnival of Rust.
Прочь.
Прочь из его квартиры. Из его жизни. От него.
Как можно дальше.
Разве бывает так больно? Разве сердце может так сильно болеть?
Чертов орган. Это всего лишь чертов орган.
Но он разрывается на куски. Словно кто-то вырывает его из груди, и в ней образовывается зияющая дыра.
Чертов Малик! Гори в аду!
Блять!
Злость перемешанная с болью, которая словно чувствуется на языке. Фу, какая же ты жалкая, Мия.
Рыдания настигли меня, когда я поднималась в свою квартиру. Вот же, Мия, получай, ты ведь этого хотела. Вернуться в свою квартиру и в свою жизнь, где нет места Малику. Ты же блять этого хотела, это были твои сраные слова, так получай, получай в полной мере!
Злобный крик, а затем звук разбившейся чашки, которая не вовремя оказалась у меня под рукой. Как будто она была виновата в моей глупости.
Сжатые от злости кулаки и град слез, которые без остановки катятся по щекам. Ты сама виновата! Ты придумала себе идеальный мир, в который сама же и поверила!
Опустившись на пол, я глухо рыдала, с силой закусив кулак.
Дура, дура, ДУРА!
Так тебе и надо! Расплачивайся за свои чувства в полной, мать ее, мере!
Малик, Малик, Малик.
Словно набатом стучало в голове.
Разве возможно так притворяться? Разве можно так играть чувствами других людей? Как вообще можно быть таким бесчеловечным?
Можно. Это же Малик.
Вот я впервые встречаю его. У Найла была репетиция, и я заехала за ним на площадку, чтобы не терять зря времени и сразу поехать ко мне домой на ежемесячный вечер фильмов ужасов и пиццы. Жду его в гримерке, куда меня любезно отвела их ассистент.
Проходит какое-то время и я слышу громкие голоса двух парней, которые заходят в гримерку. Меня не видно, так как я сижу за небольшой ширмой, которая скрывает меня от посторонних глаз. Разговор ни о чем, обсуждение каких-то шлюх, с которыми они вчера весело проводили вечер, и я уже собираюсь раздраженно выйти из-за ширмы, чтобы не слышать все грязные подробности, как вдруг прислушиваюсь.
— Ты действительно собираешься продолжать трахать ее? За последствия не переживаешь?
— О каких последствиях ты говоришь, Луи? Ну да, она его дочь, но я же не имею его жену? Хотя, ты должен признать, для сорока пяти она отменно выглядит.
— Ох, если Саймон узнаёт о том, что ты насаживаешь ее дочь, а иногда прямо здесь, на диване, — на этом моменте я брезгливо одернула руку и собиралась вскочить на ноги, но передумала, боясь быть замеченной при таком личном разговоре, — он сам насадит тебя, Малик. Трахнет по самые яйца.
— Да она влюблена в меня, как кошка. Она сделает для меня что угодно, даже уговорит папашу устроить мне очередную фотосессию, а я периодически лью ей в уши слова о бесконечной любви. Все будет пучком, не парься ты так, — слышу я самодовольный голос и морщусь от отвращения.
Боже, какой же он мудак. Самовлюблённый кретин, который не видит дальше своего носа. И какая только девушка может лечь с ним в одну постель?
Ты. Ты, Мия. Легла с ним в постель. Стонала под ним. Отвечала на его ласки. Отсасывала ему. И была бы рада сделать это снова.
Он изменился. С нашей первой встречи он изменился.
Сними розовые очки. Такие, как он, никогда не меняются.
Слёзы продолжали катится по щекам. Нескончаемый поток соленой влаги.
И когда только успел приехать Найл? Когда я успела оказаться в его успокаивающих объятиях? Его теплые ладони гладили мои волосы, словно убаюкивая, а губы шептали что-то абсолютно нелепое, но такое важное сейчас для меня.
Он рядом. Ты спасена.
Но абсолютно разрушена.