Ирэн и Молли: зарисовки из жизни.

Первый шарик Ирэн увидела, когда вышла с работы. Синий и яркий, он был привязан к решётке окна и слегка покачивался на ветру. Наверное, какой-нибудь ребёнок привязал, улыбнулась она, невольно любуясь шариком. Он был цвета неба, почти под цвет её глаз. Молли говорила, что эти глаза похожи на какой-то краситель, и это странное сравнение в темноте их спальни почему-то каждый раз звучало романтично донельзя. Второй шарик был привязан к скамейке в парке. Ирэн остановилась и нахмурилась. Да, точно. Это была та самая скамейка, на которой они… Боже, Молли, неужели ты… Но как она могла вычислить? Она специально пошла домой через их аллею… И не поверила глазам. К каждому кусту был привязан яркий синий шарик. Кое-где шарики лопнули и покачивались на ветках, но это несовершенство, эта неловкость трогали Ирэн ещё сильнее, потому что они были так похожи на Молли. Такую удивительную, робкую, роняющую всё на свете, долго извиняющуюся, дробно смеющуюся, такую сильную, такую изумительную женщину. Её женщину вот уже два года как. Ирэн подошла к одному из шариков и, улыбаясь, провела по нему пальцем, шарик легко двинулся в такт её движению – и снова застыл. Молли, зачем? На перилах тоже были синие шарики. Лёгкие, смешные. Если бы это были не шарики, а что-то другое, наверное, Ирэн бы не понравилось, но шарики… Молли оказалась на кухне, и выглядела она так, словно она пыталась убить монстра, состоящего из муки и яиц, одевшись в костюм слесаря-сварщика: огромные тяжёлые рукавицы, волосы растрёпаны, одна прядь в яйце, лицо, грудь, руки – всё в муке, на багровом полосатом фартуке следы корицы и шоколада… - Прости, пожалуйста… - грустно сказала Молли, опуская руки. – Я хотела закончить всё до твоего прихода… - Как ты узнала? – улыбаясь, спросила Ирэн, вымочила платок в тёплой воде и стала аккуратно стирать муку вперемешку с яйцом с её лица. Молли закрыла глаза и доверчиво замерла. - Ты была странная в этот день в том году, - сказала Молли. – Я же тебя знаю. И вижу. Я подумала, что, наверное, у тебя день рождения. Мне каждый день хочется сделать для тебя что-нибудь хорошее, и вот теперь целый день, а я ничего не успела… - она замолчала, потому что Ирэн начала стирать муку с её губ. Жест этот внезапно стал чуть-чуть чрезмерно эротичным, они посмотрели друг на друга смеющимися взглядами – и Ирэн отвела руку. Позже. Ночью она покажет Молли, как благодарна. - Ну, что у нас здесь? – приподняла брови Ирэн, берясь за жёлтые перчатки, которые куда больше подходили для готовки, чем то, что неизвестно откуда вытащила Молли. За Молли оказался большой неоднородный ком, наверное, теста для, наверное… Ирэн потерялась в догадках. – А теперь подскажи мне, чем ты его задумывала, - улыбнулась она Молли. - Шоколадный торт, - вздохнула Молли. – Ты любишь всё шоколадное… Я всё делала по инструкции… - Рецепту, - пробормотала Ирэн, не стремясь, впрочем, исправить Молли, скорее по привычке. – Ну, чудесно. Полагаю, если добавить сюда немного больше сахара, меньше перца и… Ирэн не праздновала дни рождения не потому что её преследовали неприятные воспоминания. Не потому что ей не нравились дни рождения. Она не праздновала их, потому что ей казалось, что дни рождения нужно праздновать с людьми, которые и правда дороги, а у неё никогда не было такого человека. А теперь был. И он только что случайно уронил ей на ногу сахарницу – и долго-долго извинялся, а потом долго-долго целовал её запорошённые совершенно случайно разлетевшейся по всей кухне шоколадной крошкой щёки и веки, смеялся и крепко и внезапно обнимал её. И Ирэн была счастлива. )))