Ирэн и Молли: зарисовки из жизни.

- Это шпага. - Да. - Отлично, - Молли ещё раз посмотрела на торчащую из стены шпагу, потом на лежащую на диване хмурую Ирэн; без слов сняла с кресла блузку Ирэн и унесла стирать вместе с другими вещами, которые уже собрала по дому. День не задался. Шерлок четыре раза заходил с дикими глазами и ещё более дикими просьбами, за ним вламывался очень злой Джон, у которого второй день болела голова; они мало того, что загружали её работой, которая не помогала закончить отчёт, так ещё и ругались шёпотом и смотрели друг на друга совершенно не влюблено, как обычно. Молли понимала, что всем людям нужно иногда ругаться, но каждый раз, когда она слышала ссорящихся людей, ей хотелось плакать. Спрятаться куда-нибудь подальше – и плакать. Но те ругались шёпотом, и у неё не было никакого морального права попросить их выйти – фактически они не должны были её отвлекать. Кроме того, ссориться – их право. Но это было тяжело. И так целый день. Под конец Молли попросту не выдержала, схватила Джона за руку, завела в подсобку (взгляд Шерлока, когда она утащила у него из-под носа Джона, надо было видеть) и всё-таки расплакалась при нём, пытаясь объяснить, как она хочет, чтобы они просто прекратили ссориться. Джон ахнул и кинулся её утешать, а потом она слышала, как он, подойдя к Шерлоку, сказал только одно простое «Прости». И всё изменилось. Но она всё равно еле-еле прекратила плакать, пришлось сидеть в этой подсобке, словно ей снова девять – и другие девочки дразнят её, потому что увидели, как она вскрывает лягушку. Плохой день. И вот она приходит домой и видит, что Ирэн не в духе и не хочет с ней разговаривать, а из стены торчит шпага. Красивая шпага, явно старинная, с позолоченным эфесом… Да, очень красивая шпага, такую не купишь на распродаже. Что это может означать? Что Ирэн выследили? Что Ирэн возвращается к прошлой жизни? Что? Господи, какая разница, она просто так устала. Сейчас ей на самом деле хотелось бы не рассуждать о том, почему у них из стены торчит шпага, а скорее вытащить её из стены и проткнуть всех своих врагов – воображаемых и настоящих. Этим сияющим старинным лучом – насквозь. Может быть, и не стоит оно того, думала Молли, ставя машинку стирать и на автомате наливая воду в ведро (когда ей было плохо, ей всегда хотелось убираться), в смысле, всё это она зря. Да, они с Ирэн неплохо ладили, даже чуть-чуть слишком неплохо, потому что Ирэн умела не трогать её, когда ей нужна была тишина, а она не доставала Ирэн, когда та была не в духе, но разве так она представляла себе счастливую пару? Разве их можно было назвать семьёй? Она всегда думала, что если люди любят друг друга, они выясняют иногда отношения – бурно, кидая посуду в стены, высказывая друг другу всё разом и потом мирно продолжая жить дальше долго и счастливо. Так было у её родителей, когда она была совсем ещё маленькая (может, именно поэтому она ненавидит слышать, как кто-то рядом ругается), так, она думала, будет и у неё. Но это холодное обсуждение всех проблем по мере их появления, это спокойное «Я пока не хочу с тобой говорить» и «Мне нужен день помолчать»… Разве это не было слишком… Разумно? Слишком разумно для сердечных отношений. Вот сейчас она не спросила, откуда эта шпага. Потому что знала, что Ирэн сама расскажет – или это не так важно, и не надо ломать голову. Это отношения пришельцев с другой планеты, а совсем не людей, потому что нормальные люди всё равно бы спросили, а вот Молли – не спросила. Если бы ту же шпагу увидел Джон, он бы долго ругался, долго тормошил Шерлока, и это было бы раздражающе, но тепло. Грэг бы вошёл, посмотрел на Майкрофта изумлённо и спросил бы: «Что за нафиг? Нет, и как ты себе представляешь этот ремонт?» А Молли спокойно, будто её это вообще не касается, констатировала факт, что это шпага, а потом пошла стирать одежду и мыть пол с лимонным средством для мытья посуды. Никакого изумления, никакой ругани, никаких эмоций. Ей не хватало этого? Отчего же, нет, всё было в порядке, и вот это особенно выводило её из себя. Ведь так не должно быть в нормальных отношениях, разве нет? Если бы Молли была с кем-нибудь другим, разве не были бы отношения… иными? Если Молли такая холодная, разве не нужен ей кто-то горячий? Вот в паре Шерлока и Джона, Джон – горячий. Это он отвечает за их общие эмоции. Грэг горячий. А у них… Может ли быть такое, что Молли неправильно выбрала пару? Может ли быть такое, что им следует расстаться на некоторое время и посмотреть, не подойдёт ли им кто-нибудь другой больше? Разумно так попробовать себя в других отношениях. Раз они всё решают разумно, почему бы и нет? Почему бы и нет? И вот тут появились эмоции, пробившись сквозь блокировку из усталости и нервотрёпки этого дня. Ледяной ужас – она будет приходить домой, а Ирэн дома не будет. Ну, в смысле, понимаете… Не будет. Безысходность, тоска – никто не будет понимать её вот так, с полуслова, полужеста, никто не сможет подойти ей так же идеально, снова барахтаться в получужих отношениях, стараясь направить на верный курс. Нежность – в эту секунду ей захотелось кинуться к этой лежащей на диване и угрюмо глядящей в потолок невозможной женщине и обнять её – порывисто, ярко, необходимо. Гордость – ей повезло, как никому. Пусть это странные отношения, пусть не похожи на нормальные, но они обе такие. Странные. И это нормально для них – странные отношения. Это нормально для них – шпага в стене, а вчера – разодранная подушка, а позавчера – кухня в дыму, а до этого – две дохлые канарейки на подоконнике, и вопросы не «Почему?», «Что это?» и «Откуда это?», а «Тебе это ещё нужно?» Столько эмоций разом, всего-навсего после вопроса, не разойтись ли им. Нет, всё правильно. Всё правильно. У них всё правильно. Молли домыла пол на кухне и вздрогнула, когда почувствовала на талии знакомые нежные руки. Она не слышала, как Ирэн подошла – наверное, слишком задумалась. - Прости, - прошептала Ирэн ей на ухо. – Я вижу, что у тебя был сложный день. Просто хотела сделать тебе подарок, я же знаю, ты любишь такие странные вещи, увидела её на распродаже… Я… Ты будешь смеяться. Я споткнулась. И теперь не могу её вытащить из стены. Думала тебя обрадовать. А в результате огорчила. Это было некрасиво с моей стороны. - Нам ведь не нужно с тобой расходиться, чтобы понять, что мы с тобой хорошая пара? – спросила Молли. Руки на её талии сжались так, что она ахнула. - О чём ты? – удивлённо и спокойно спросила Ирэн, будто это не она сейчас так сильно сжала руки. – Я принесла тебе шпагу в подарок, ты моешь пол со средством для мытья посуды, я присоединилась к эксперименту с канарейками, а ты помогла мне нашить маленькие подушки из большой подушки. Молли, бога ради, назови мне хотя бы одного человека, который смог бы нам друг друга заменить в этих ситуациях? Покажи мне хотя бы одного человека, которому вообще пришло бы в голову подарить тебе шпагу. Ты даже Шерлока не можешь назвать, он бы в принципе не догадался тебе хотя бы что-нибудь подарить. Надо ли нам расходиться, чтобы проверить отношения? Ты просто устала, тебе просто нужно выпить горячего чая с корицей и посидеть в тепле. Я приготовлю. Ты плакала? Эти двое ссорились при тебе? – она поцеловала замершую Молли в висок и, обогнув её, поставила чайник и стала доставать чашки. – Ты знаешь, у этой шпаги интересная история, и… Молли отпустила швабру (которая упала на пустую бутылку из-под красного вина, в которой у них стояла засохшая роза), кинулась к ней, обняла и разрыдалась, хотя сама толком не понимала, почему плачет. Потом они обе, разумеется, порезались об осколки бутылки, когда выбирались из кухни, потом долго и нервно вытаскивали шпагу из стены (КАК она вообще могла так крепко засесть?), потом долго и нежно любили друг друга, а потом смотрели диснеевские мультики и хихикали над персонажами, как две идиотки. Среди ночи Молли проснулась на самом краю дивана, поправила сползший плед, послушала, как тикают часы, посмотрела на такое молодое и такое спокойное во сне лицо Ирэн, потом повернулась и подняла шпагу, всё это время лежавшую на полу у дивана. Шпага была тяжёлой с непривычки, но правильно и ладно лежала в руке. Молли взмахнула ею пару раз, увлёкшись тем, как свет фонаря отражается от металла, а потом вспомнила, что может разбудить Ирэн, и положила шпагу обратно на пол. - Не спишь? – сонно спросила Ирэн. – Что-то случилось? - Нет, я так… Шпагой помахать… Ирэн улыбнулась, не открывая глаз, с явной гордостью, и притянула её к себе. - Ты ж моя… - и она снова заснула, так и не закончив фразу. А, может быть, и закончив. Молли лежала, вжавшись в её плечо, и думала с улыбкой, что Ирэн абсолютно права. Ни один другой человек в мире не назвал бы её своей, если бы она сказала, что среди ночи проснулась, чтобы помахать шпагой. И ни один не улыбнулся бы с такой откровенной ленивой гордостью. Сонная улыбка. Не может быть подделкой. Молли закрыла глаза. Завтра после работы она, наверное, слегка задержится. Чтобы найти для Ирэн вторую шпагу, не менее красивую, чем эта. Ведь они парные. Они - пара.