Ирэн и Молли: зарисовки из жизни.

Чесслово, я не могу не написать этого, но: Это моему Шерлоку. За то, что мы правда стараемся - вместе. И за то, что у него отвратительный Джон. ) Но он его очень любит. Очень. Чай в чашке Молли остро пах валерьянкой, и этот запах разливался по кухне, на которой они обе замерли в ожидании, каким-то тревожным сигналом для обеих. В самом начале, когда они только сошлись, Молли тоже пила этот чай. Ирэн пробовала его из её чашки и смешно морщилась – горький. Молли смеялась и говорила, что лицо Ирэн действует на неё лучше любого успокоительного. Больше не действовало. Они старались смотреть на что-то другое. Молли смотрела на солонку. Ирэн смотрела на чашку Молли. Чашка была жёлтая, и в неё сверху, как шапка сливок, приземлился яркий солнечный зайчик, отразившийся, видимо, от чьей-то машины. Странно, как же надо было так точно поймать и перекинуть клочок солнца, чтобы тот приземлился точно в чашку этого успокоительного сбора. Будто солнце говорило им – успокойтесь. - Итак, разреши я всё-таки это озвучу, - сказала Ирэн. Она знала, что при этом по щекам Молли снова поползли крупные слёзы, она уже много их видела за эту неделю, и, кажется, чувствовала их появление. И ненавидела их. – Мы расходимся. Я слишком самостоятельная, ты слишком неуверенная, у нас нет будущего, нужно порвать это сейчас, пока не зашло слишком далеко. Молли прерывисто кивнула и потянулась к подоконнику за платком. В полной тишине она высморкалась. Ирэн смотрела на кружку. Когда Молли перегибалась через неё, она её чуть подвинула, и теперь этот сместившийся солнечный зайчик действовал на нервы. Ирэн больше не задавала неправильные вопросы. Вопрос «Ты этого правда хочешь?» - вызывал рвущийся из самой груди ответ: «Нет!» - и горькие рыдания. Слишком горькие, куда более горькие, чем успокоительный чай. Вопрос: «Куда ты пойдёшь?» - Молли замыкалась и неопределённо качала головой. На самый первый вопрос: «У тебя появился кто-то другой?» - Молли машинально отвесила ей пощёчину и ещё полдня извинялась, а потом неделю смотрела виновато. Понятно – не было. Значит, дело было только в них. Люди разучились строить долговременные отношения. Наверное, потому что слишком стараются строить, слишком привыкли пользоваться руководствами, схемами, советами, как Библией. «Отношения зашли в тупик», «У меня закончилась любовь к тебе», «Я просто устала». Они хотели бы, чтобы просто пришёл кто-то сильный и умный и разрешил их ситуацию. Но это они здесь были сильными и умными. И больше, кроме них, здесь никого не было. Разве что солнечный зайчик в чашке успокоительного чая. Молли вытерла слёзы и шумно вздохнула, чтобы успокоиться. Ирэн казалось, что она слышит хруст мягкого бумажного платка в её руках – и шум каждой проезжающей мимо машины. - Ещё какие-нибудь мысли по этому поводу? – почему именно ей приходится вести в этом танце, тоскливо подумала Ирэн. Ведь начала-то всё Молли. – Что-нибудь сказать? - Джон… - Молли запнулась. – Джон Уотсон, он подошёл ко мне вчера. - Так, - у Ирэн в груди всё перевернулось. - Он сказал, что я выгляжу грустной. Спросил, как дела. - Ммм. - Мы зашли в кафе. Я опоздала тогда домой с работы… - Избавь меня от подробностей, - Ирэн шумно отодвинула стул и вскочила. – Поверь мне, я не ханжа, но я сейчас не хочу это слушать. - Он сказал, что с Шерлоком сложно, - не слушая её, сказала Молли, всё ещё глядя на солонку. – Очень сложно, иногда невыносимо, и хочется завыть от безысходности, - Ирэн замерла. – И с Джоном самим, с ним тоже сложно, хотя и кажется, что он эдакий символ тепла и уюта, нет. Они часто срываются друг на друга. Я спросила, как они справляются с этим, - Молли посмотрела на Ирэн. – А он засмеялся, сказал «Никак», потом задумался и сказал: «Вместе». Ирэн сглотнула. Молли повернулась и поставила чашку так, чтобы в неё падал солнечный зайчик. - Видишь? – сказала Молли. – Я всё про тебя знаю. Даже то, что тебя раздражает, когда вещь не на своих местах или стоят неровно. Но иногда я не подозреваю, о чём ты думаешь, чего ты хочешь. Мы всегда с тобой оставляем друг другу свободное пространство, личное, оно нам необходимо. Но есть вещи, которые для меня важны, и они на твоей территории. Прости меня. Я к этому не привыкну. - Не извиняйся, пожалуйста, когда ты не виновата в чём-то, - раздражённо отозвалась Ирэн. – Ты знаешь, что я этого не люблю. - Знаю, - легко согласилась Молли. Они посмотрели друг на друга. - Ты знаешь, что мне всегда будет нужно это пространство. - Знаю, - сказала Молли. - И я и так отдаю тебе всё, что могу. - Знаю, - сказала Молли. С каждым словом её лицо всё больше светлело. Ирэн посмотрела на это странное создание, которое полностью перетормошило её жизнь и внесло в неё смешной нелепый хаос и ощущение тепла. - Ты будешь беситься, что не понимаешь меня, а я буду беситься, что ты из-за этого бесишься, ты будешь переживать, а я – чувствовать себя виноватой. - Знаю, - в глазах Молли теперь сиял смех. - Господи, да за что мне это, - уныло вздохнула Ирэн и, шагнув к Молли, прижала её рыжеватую голову к себе этим привычным глупым жестом, к которому они обе так привыкли. Как мать прижимает ребёнка к фартуку. – Ты знаешь, если бы я была Шерлоком, а ты Джоном, ты была бы отвратительным Джоном. - Угу, - невнятно и весело послышалось у её живота, и Ирэн против воли улыбнулась. - Ну, я тоже не подарок, - примирительно кивнула Ирэн, методично поглаживая волосы Молли. – Так что… что и говорить. Солнечный зайчик дёрнулся и пропал. И Ирэн была этому рада. В конце концов, нечего высвечивать в их доме успокоительное. Лицо Ирэн – лучшее успокоительное. Да, именно так. Отныне и вовеки веков.