Побочный эффект

Nicholas Hooper\Possession Apocalyptica\Coma Evanescence\All That I'm Living For       Исчезновение Монтегю добавило Снейпу головной боли. Несмотря на то, что Снейп полностью доверял своим старостам, он всё же с утра лично опросил всех слизеринцев, которые последними видели парня. Он нутром чувствовал, что в этом деле замешаны гриффиндорцы, но доказать ничего не мог. Снейп обратился к Минерве, чтобы она провела дознание среди своих, на что та недовольно фыркнула и сказала, что это паранойя – во всём случившемся видеть происки Гриффиндора. Бросив в ответ нечто привычно-язвительное, Снейп не стал продолжать спор. Он понимал, что на месте МакГонагалл вёл бы себя точно так же, стараясь оградить собственный факультет от нападок. И, тем не менее, он обязательно провёл бы расследование среди своих студентов, точно так же, как это сделает сейчас Минерва среди своих. Потому что пропажа ребёнка в школе – это ЧП, независимо от того, на каком факультете он учится. В этом оба соперничающих декана были солидарны.       В то же утро сразу после завтрака Снейп поставил в известность о случившемся новоявленного «директора». Амбридж, которая только-только пришла в себя после героической борьбы с последствиями грандиозного фейерверка, скорчила недовольную мину, но не стала упрекать Снейпа в данном происшествии. Он предупредил: если в ближайшее время парень не отыщется, придётся известить об этом его родителей. Снейп покинул кабинет, решив этим же вечером вновь самостоятельно прочесать весь замок, подключив к поискам Филча.       А пока он привычно проводил занятия, предвкушая, как сможет отдохнуть от всего этого на предстоящих пасхальных каникулах. Даже несмотря на то, что каникулы эти короткие, и в замке будет полно студентов, которые не разъедутся по домам. Обычно пяти- и семикурсники предпочитали проводить пасхальные каникулы в школе, не тратя время на поездку домой, а стараясь наверстать упущенное и лучше подготовиться к предстоящим экзаменам. Впрочем, бывали и исключения из этого правила. Зато те, кому в этом году не грозили ни СОВы, ни ЖАБА, охотно отправлялись по домам, соскучившись по родным и близким. Во всяком случае, в течении недели он будет избавлен от необходимости впихивать в головы этих тупиц то, чего они упорно не желают получать. И от проверки «шедевров», сдаваемых ему в качестве домашних заданий.       Сегодня ему предстояло занятие окклюменцией с Поттером. Несмотря на приказ Дамблдора, которому мальчишка всецело доверял, этот самонадеянный болван всеми силами сопротивлялся его требованиям и абсолютно не тренировался, отрабатывая навыки по очистке сознания. От невозможности вдолбить ему знания, которые тот с ослиным упрямством отказывался получать, Снейп приходил в бешенство. Но вновь и вновь пытался преодолеть сопротивление этого заносчивого идиота, понимая, насколько это важно.       Снейп ожидал его в своём кабинете. Разумеется, тот явился с опозданием. Судя по его виду, мальчишку распирала злость. О каком там очищении сознания могла идти речь? Ничего, сейчас он вытащит из этого болвана всё, что вызвало его раздражение. В таком состоянии он вряд ли сможет сопротивляться вторжению в собственное сознание.       Стоя спиной к Гарри, Снейп привычно отправлял пряди своих мыслей в Омут памяти. Опустив в каменную чашу последнюю серебристую прядь, он повернулся к наблюдавшему за ним Поттеру. — Итак, — сказал он, — вы упражнялись самостоятельно? — Да, — соврал Гарри, на всякий случай не сводя глаз с ножки письменного стола. — Ну что ж, скоро мы это проверим, — спокойно заметил Снейп. — Вынимайте палочку, Поттер.       Гарри занял свою обычную позицию — по другую сторону стола, лицом к Снейпу. Тот отметил, что мальчишка был по-прежнему чем-то раздосадован. «Ничего, сейчас узнаем – чем», - подумал Снейп. — Итак, на счет три, — лениво произнёс он. — Раз… два…       Дверь кабинета со стуком распахнулась, и внутрь влетел Драко Малфой. — Профессор Снейп, сэр… ох, извините…       Малфой с удивлением переводил взгляд со Снейпа на Гарри. — Ничего, Драко, — сказал Снейп, опуская палочку. — Поттер здесь, чтобы освоить приготовление кое-каких целебных зелий.       На лице Малфоя вспыхнуло злобное удовлетворение — в последний раз Гарри видел его таким, когда Амбридж неожиданно явилась инспектировать Хагрида. — Я не знал, — сказал он, ядовито усмехнувшись, и Гарри почувствовал, как у него запылали щеки. Он дорого дал бы за то, чтобы выкрикнуть в лицо Малфою правду или, еще лучше, угостить его хорошеньким заклятием. — Ну, Драко, так в чем же дело? — спросил Снейп. — Профессору Амбридж нужна ваша помощь, сэр, — сказал Малфой. — Они нашли Монтегю, сэр, — кто-то засунул его в туалет на пятом этаже. — Монтегю сказал, кто это был? — осведомился Снейп. — Нет, сэр, у него вроде как в голове помутилось. — Ну что ж, очень жаль, Поттер, — сказал Снейп. — Придется нам перенести занятия на завтрашний вечер.       Он повернулся и вышел из кабинета. Прежде чем двинуться следом, Малфой за его спиной беззвучно произнес: «Целебные зелья?» — и показал Гарри язык.       Грэхем Монтегю сидел на стуле в кабинете у Амбридж с весьма потерянным видом. Когда Снейп вошёл, Амбридж стояла в отдалении от него, брезгливо бросая на парня такие взгляды, словно тот был заразным, а она боялась подхватить инфекцию. - Профессор Снейп, - произнесла она с явным облегчением, - ваш студент нашёлся. - Где вы были, Монтегю? – сурово обратился к нему Снейп. - Я… я н-не знаю, с-сэр… - мальчишка явно был напуган и подавлен. – Там б-было темно и… и я ничего не п-понимал. - Как вам удалось выбраться? – поинтересовался Снейп уже мягче. - Я п-попытался аппарировать. Б-больше ничего н-не помню. - Кто его нашёл? – обратился Снейп к Амбридж. - Филч. А ему доложил домовик, который убирал в туалете.       Снейп обернулся к Малфою, вошедшему в кабинет вслед за ним: - Драко, вчера вы проверяли туалет на пятом этаже, когда организовали поиски? - Разумеется, сэр. Я лично заходил туда вместе с Гойлом. Могнтегю там не было. - Благодарю, Драко.       И, обращаясь к Амбридж, продолжил: - Думаю, Монтегю следует отправить в больничное крыло. Возможно, получив медицинскую помощь, он сумеет вспомнить подробности этого досадного происшествия. - Да, конечно, - та кивнула почти с облегчением. Было заметно, что ей явно не хотелось копаться в этом деле и что она готова с удовольствием переложить всю ответственность за него на плечи Снейпа. - Монтегю, вы можете самостоятельно идти? – поинтересовался Снейп.       Тот неуверенно кивнул и поднялся на ноги, слегка пошатываясь. Сделав несколько шагов к двери, он почувствовал себя более уверенно. - Отлично, - прокомментировал Снейп. - В таком случае, Драко, вы проводите Монтегю в больничное крыло. - Да, сэр, - с готовностью отозвался Малфой.       Снейп слегка кивнул Амбридж и покинул кабинет вместе со своими студентами. Дойдя до лестницы и убедившись, что Монтегю в состоянии передвигаться самостоятельно, он отправился вниз, неожиданно вспомнив, что оставил открытым кабинет зельеварения вместе с застрявшим там Поттером. Хотя он и предполагал, что Поттер постарается покинуть ненавистное помещение как можно скорее, чтобы Снейп не смог, вернувшись, заставить его заняться окклюменцией, в глубине души у него всколыхнулось смутное беспокойство. Снейп ускорил шаг.       Так и есть. Переступив порог кабинета зельеварения, Снейп тут же увидел этого негодяя, опустившего голову в Омут памяти. Снейп знал, что он там видит и как наслаждается этим зрелищем. Гнев затопил его с головы до пят, словно кипятком разлившись по телу, заставив лицо мгновенно побледнеть, а сердце – бешено колотиться о рёбра. Схватив за руку Поттера чуть повыше локтя, Снейп рывком выдернул его из Омута памяти. - Развлекаетесь? – тихо произнёс он побелевшими губами, продолжая сжимать его руку цепкими ледяными пальцами, будто щипцами.       Гарри оцепенел, с ужасом глядя на разъярённого Снейпа, буравящего его жутким пустым взглядом. - Итак, - с затаённой угрозой в голосе произнёс тот, сжимая руку Гарри так крепко, что она начала неметь. — Итак… вам понравилось, Поттер? — Н-нет, — ответил Гарри, пытаясь высвободить руку. Ему стало страшно: губы у Снейпа дрожали, лицо побелело, зубы оскалились. — Приятным человеком был ваш отец, правда? — сказал Снейп, встряхнув Гарри так сильно, что у того очки съехали на нос. — Я… я не…       Снейп изо всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал и больно ударился о каменный пол. — Не вздумайте рассказать кому-нибудь о том, что вы видели! — прорычал Снейп. — Нет-нет, — пробормотал Гарри, поднимаясь на ноги и стараясь держаться от Снейпа как можно дальше. — Конечно, я никому… — Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было!       Гарри опрометью кинулся к двери. Почти достигнув её, он услышал оглушительный хлопок – это у него над головой лопнула банка с сушёными тараканами. Он рывком распахнул дверь и бросился бежать по коридору. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.       Снейп какое-то время стоял посреди кабинета, тяжело дыша и сжимая в кулаки похолодевшие пальцы. Прошлое снова вернулось к нему и навалилось душным кошмаром, затопило чувствами, которые он изо всех сил старался забыть. Исчез строгий преподаватель зельеварения, декан факультета Слизерин, человек, которого ненавидели и боялись, но который сумел заставить окружающих относиться к себе с должным уважением. По крайней мере, проявлять его внешне. Сейчас посреди кабинета вновь стоял мальчишка, только что переживший дикое, ни с чем не сравнимое унижение. Мальчишка, которого душили стыд, гнев, ненависть и жажда мести. А ещё – страх. Страх от мысли, что он совершил что-то непоправимое, что-то такое, от чего его жизнь рушилась на глазах, а он смотрел на это как бы со стороны, не имея возможности ничего исправить. Этот страх был сильнее стыда и гнева, сильнее ненависти. Именно он заставил его тогда простоять у дверей гриффиндорской гостиной, невзирая на любопытные, насмешливые и откровенно враждебные взгляды тех, кто наверняка уже знал о его позоре. Страх потерять Лили… Хотя он и тогда уже понимал, что потерял её значительно раньше. Он чувствовал, что Поттер нравится ей. Чувствовал – и ничего не мог с этим поделать.       И вот теперь этот негодяй вновь заставил его пережить все эти чувства. Как будто Джеймс Поттер в лице своего сына вновь получил удовольствие, в очередной раз унизив его. Разумеется, мальчишке было приятно наблюдать, как его папаша издевался над тем, кого он так люто ненавидит. Яблоко от яблоньки…       Драккл! Почему его, взрослого человека, душит стыд от того, что сын покойного врага увидел, как с него на глазах у всей школы стянули подштанники? Ведь это ему должно быть стыдно за то, что его отец был таким мерзавцем! Если только он посмеет раскрыть рот и хоть кому-то поведать о подвигах своего распрекрасного родителя!.. Может быть, подстраховаться и стереть мальчишке память? Неплохая мысль… Им обоим было бы легче. Но нет. Пусть знает, какой сволочью был его отец. Пусть. Конечно, он найдёт ему оправдание. И в этом ему помогут оставшиеся в живых дружки его папаши. Но всё же… Пускай в глубине его сознания занозой засядет мысль о том, что Джеймс Поттер не был идеальным. Мразь. Как же он ненавидел его! Даже сейчас, даже мёртвого.       Снейп медленно подошёл к Омуту памяти, извлёк злосчастное воспоминание и вернул его на место. Больше это приспособление ему не понадобится. Теперь, после всего случившегося, ни о каких занятиях с Поттером не может быть и речи. Пусть всё остаётся так, как есть. Тем более что мальчишка изо всех сил сопротивлялся освоению этого навыка. А он, Снейп, не желает заниматься заведомо провальными делами, хотя бы во время, свободное от уроков, на которых он вынужден делать это, принуждаемый профессиональным долгом. Впихивать невпихуемое в пустые головы, преодолевая бешеное сопротивление.       Снейп помассировал виски, провёл ладонями по лицу, словно пытаясь стереть с него остатки грязи, выплеснувшейся из глубин памяти, и тяжело опустился за стол, заваленный пергаментами с домашними заданиями. Читать внимательно, придирчиво взвешивая каждое слово. Не думать ни о чём, кроме зелий, ингредиентов и способов варки. Забыть. Хотя бы на время забыть о том страшном и тёмном, что тяжким грузом лежит на дне души и поднимается оттуда всякий раз, когда голова свободна от повседневных насущных забот, разливается вместе с кровью по жилам и затапливает сознание дикой болью. Не думать. Не думать… ***       Первый день пасхальных каникул прошёл для Снейпа вполне спокойно. С утра он сходил в больничное крыло, справился у Поппи о состоянии Монтегю и взял у неё список целебных зелий, запасы которых подходили к концу и которые необходимо было сварить до конца этой недели. Колдомедик уверила Снейпа, что физически Грэхем достаточно оправился, и его вполне можно было бы выписать из лазарета, если бы не его моральное состояние. Скорее всего, парень получил сильнейшую психическую травму, о природе которой можно было только догадываться. Не зная причины его недуга, мадам Помфри трудно было сходу подобрать для Грэхема схему лечения. Но она не теряла надежды привести парня в порядок, а пока пичкала его успокаивающими зельями, чтобы он побольше спал и не нервничал.       Выслушав всё это и сунув список в карман мантии, Снейп кивнул и покинул больничное крыло, по дороге размышляя о том, что же всё-таки могло случиться с его студентом. Конечно, Грэхем Монтегю умом не блистал и пробивался в жизни с помощью физической силы. И, раз физически он здоров, можно было не беспокоиться о его умственных способностях, скудных от природы. Но это был студент с его факультета, ЕГО студент, а значит, Снейп не мог не беспокоиться за него, хоть внешне это беспокойство никак не проявлялось.       Конечно, Монтегю – болван, кто бы с этим спорил. Снейп был уверен, что он, пользуясь правами члена Инспекционной дружины, полез к гриффиндорцам, возможно, снял с них баллы. А те сделали с ним что-то, отчего парень пропал почти на сутки. При этом сам не знает, где он находился и с трудом вспоминает, как выбрался. Причём выбрался с риском для жизни. А если бы не выбрался? Что тогда? С кого спрашивать в случае гибели этого болвана? Да и стал ли бы кто-то в Хогвартсе тщательно расследовать это происшествие? Даже теперь, когда школой руководит Амбридж? Снейп понимал, что её власть продлится недолго, и Альбус снова займёт своё директорское кресло. Станет ли он разбираться в том, кто из его обожаемых гриффиндорцев подверг опасности жизнь слизеринца?       Снейп криво ухмыльнулся, вспоминая, как он сидел в кабинете Дамблдора после того, как Поттер его «спас», вытащив из лаза под Гремучей ивой. «Надеюсь, мистер Снейп, вы понимаете, что в ваших интересах молчать обо всём случившемся?» Конечно, он понимал, что ему никто не поверит. А Поттер с Блэком получили тогда по месяцу отработок у Филча… Именно тогда он понял, сколь мало ценится в этой школе жизнь слизеринца вообще и его собственная жизнь в частности. Понял и запомнил. И ещё запомнил слова Дамблдора о том, что он, Снейп, должен быть благодарен Поттеру за то, что тот героически спас его жизнь. Снейп приоткрыл было рот, чтобы возразить: «Поттер спасал не мою жизнь, а свою шкуру. И вашу, кстати, тоже». Но понял, что говорить этого вслух не следует. Тогда он многое понял. Во-первых, что можно совершать любые гадости и нарушать любые правила под чьим-то сильным покровительством. И, во-вторых, что лучше делать это не в одиночку, а в компании единомышленников. Иначе жизнь твоя будет стоить не больше месяца отработок у Филча.       Вернувшись к себе, Снейп принялся за изготовление зелий для больничного крыла. Это занятие было привычным и не требовало особого напряжения. К вечеру, покончив с зельями, Снейп привёл в порядок рабочий стол, потянулся, громко хрустнув костями, и отправился ужинать в Большой зал с твёрдым намерением, вернувшись оттуда, провести остаток вечера в своём уютном потёртом кожаном кресле с книгой в руках. Но этим планам не суждено было осуществиться.       Резкая боль в левом предплечье заставила его дёрнутся, как только он ступил на лестницу, ведущую в подземелья. Волдеморт призывал его к себе, причём призывал нетерпеливо и настойчиво. Мысленно выругавшись, Снейп быстрым шагом спустился вниз, стремительно вошёл в свои апартаменты, сунул в карман флакон с Охранным зельем и ещё парочку – с Укрепляющим раствором и настойкой растопырника. Так, на всякий случай. Снейп не мог знать заранее, в каком состоянии он вернётся от Тёмного Лорда. Дамблдора в замке не было. Приводить его в более или менее приемлемое состояние было некому. Значит, нужно будет позаботиться о себе самому. И, хотя Снейп уже не раз убедился в действенности Охранного зелья, подстраховаться всё же не мешало.       Через минуту Снейп уже вышел из комнаты, запечатав дверь сложными Защитными чарами, и стремительным шагом направился к выходу из подземелий. Редкие студенты, встречавшиеся на его пути в холле и во дворе замка, шарахались в сторону, завидев развевающуюся чёрную мантию и натыкаясь на тяжёлый, пустой, устремлённый в пространство взгляд.       Миновав двор, Снейп быстрым шагом направился к воротам замка. Привычно открыв их с помощью заклинания, известного только преподавателям, Снейп покинул территорию школы и немедленно аппарировал. ***       На пути от ворот Малфой-мэнора ко входу в замок Снейп сжимал в кармане флакон с Охранным зельем и извлёк его, лишь оказавшись перед высокими тяжёлыми дверями с бронзовым молотком, рукоять которого обвивала изящная змейка, выкованная столь искусно, что казалась живой. Быстро проглотив зелье и спрятав пустой флакон в карман, Снейп постучал в дверь и был впущен внутрь домовым эльфом, традиционно одетым в наволочку с вышитым на ней гербом Малфоев.       Холл, лестница и коридор Малфой-мэнора были привычно пусты и, если бы не ковры под ногами, глушившие звук шагов и не позволявшие ему эхом разноситься в пространстве, замок производил бы впечатление полной необитаемости. Быстро преодолевая расстояние от входа до гостиной, Снейп отметил про себя, что, кажется, Люциус уже жалеет о том, что оказался настолько близок к Повелителю. Воздух в его жилище пропах страхом. Напряжение, разлитое повсюду, ощущалось почти физически.       В гостиной, как и в коридоре, на этот раз тоже никого не было. Потухший камин сиротливо скалился тёмной пустой пастью, усиливая ощущение необитаемости замка. Снейп чуть приостановился, глубоко вздохнул, проверил надёжность окклюментного щита и, полностью успокоившись, уверенно постучал в дверь, ведущую в покои Волдеморта. Выдержав положенное время, он вошёл внутрь, застывая на пороге в привычной позе почтительного ожидания. - Вы призывали меня, Повелитель.       На этот раз пауза не затянулась надолго. Против обыкновения, Волдеморт отозвался почти сразу, из чего Снейп понял, что разговор будет носить чисто деловой характер, с минимальными театральными эффектами. - Входи, С-с-северус-с-с.       Снейп подошёл к сидевшему в кресле Волдеморту и остановился в двух шагах от него, по-прежнему склоняя голову в почтительном полупоклоне, словно отгораживаясь от Повелителя завесой из свисающих неопрятных прядей. Тот без предисловий сразу перешёл к делу: - Северус, что происходит с Поттером? - Внешне по нему незаметно никаких изменений, мой Лорд, - ответил Снейп. – Сейчас, в отсутствии Дамблдора, он ведёт себя так же нагло, как и раньше. - А когда Дамблдор ещё оставался директором – он не проводил с Поттером никаких занятий? Не вызывал его к себе? Ты не замечал ничего подозрительного? - Нет, мой Повелитель, - Снейп продолжал всё так же почтительно склоняться перед Волдемортом, но теперь приподнял голову и время от времени бросал на него быстрые взгляды. – Насколько я знаю, ничего подобного Дамблдор не предпринимал. - Насколько ты знаешь… - протянул Волдеморт. – А насколько ты знаешь, Северус-с-с? Мне почему-то кажется, что старик не слишком доверяет тебе. Либо ты сам что-то скрываешь от меня…       Красные глаза угрожающе сверкнули и вновь спрятались под полуприкрытыми веками. Снейп, встретившись с ними взглядом, поспешил опустить голову, всеми силами демонстрируя покорность. - Что-нибудь случилось, мой Лорд? – осторожно спросил он. – Если бы вы дали мне больше информации, возможно, я бы смог проанализировать и правильно оценить события, происходящие в замке… - Больше информации… - раздумчиво произнёс Волдеморт, переплетая тонкие пальцы и глядя на Снейпа из-под полуприкрытых век взглядом, от которого у того ощутимо холодел позвоночник. – Тебе нужно больше информации… Но сам ты в последнее время доставляешь мне не слишком много сведений. Мне нужно подумать… Убедиться, что тебе по-прежнему можно доверять…       Снейп не видел, как в руке у Волдеморта возникла волшебная палочка, но он точно знал, что сейчас произойдёт. Лёгкий толчок под колени вместо привычного резкого удара – и Снейп рухнул на пол перед Повелителем, готовый изображать боль и страдания. Зелье действовало. Теперь нужно было сосредоточиться на окклюментном барьере, который тот собирался атаковать, чтобы «убедиться, что ему по-прежнему можно доверять». - Круцио, - почти равнодушно произнёс Хозяин.       Привычный щелчок в сознании – будто выключатель света в маггловском доме. Он видел такие, когда приходил в гости к Лили… И снова ощущение, что половину его сознания занимает посторонний человек. Девчонка, которая в последнее время отнимает слишком много его внимания. Непозволительно много. Девчонка, которая… Драккл! Ему кажется, или..? Она испытывает к нему чувства, которые ни одно живое существо на земле испытывать не может. Что это? Жалость? Сочувствие? Ощущения эти были настолько неясными, а момент столь неподходящим для самокопания, что Снейп не стал углубляться в дебри сознания странной девицы, наполовину владевшей его мозгом. Сейчас он не может сосредоточиться на том, что ему кажется. Судя по всему, сила Пыточного заклятия, которое сейчас применяет к нему Волдеморт, приближается к максимально возможной. Вместо дикой, рвущей внутренности на части боли, Снейп ощущал сильную ломоту во всём теле. Но мощь, с которой Повелитель пытался пробиться сквозь окклюментный щит в его сознание, впечатляла. Снейпу нужно было не просто отгородиться от этих бешеных атак. Ему нужно было подсовывать Хозяину воспоминания, которые утвердили бы того в мыслях, что никакого окклюментного щита нет вовсе. И выдавать такие воспоминания из своего собственного сознания, а не из сознания находившейся сейчас в нём девчонки, стоило Снейпу неимоверных усилий. Лицо его посерело, пот катился градом, заливая глаза и превращая и без того тонкие, засаленные волосы в отвратительные сосульки. Снейп тяжело дышал и корчился на полу у ног Повелителя, удачно выдавая муки своего раздвоившегося разума за физическую боль. Кажется, Волдеморт был удовлетворён полученным результатом. Во всяком случае, когда он произнёс долгожданное: «Фините Инкантатем», вид у него был весьма довольный. Отдышавшись, Снейп тяжело, но достаточно проворно поднялся на дрожащие ноги – Хозяин должен видеть его рвение и готовность служить. Лёгким движением волшебной палочки Волдеморт передвинул стул, стоявший у стола, установив его напротив кресла, в котором он сидел, на расстоянии шести футов от себя. Снейп дождался, пока Повелитель едва заметным кивком позволит ему сесть и замер, выпрямившись и опустив взгляд, в ожидании, когда тот соизволит заговорить. - Я недавно заметил, С-с-северус-с-с, что в определённые моменты в моём сознании на короткое время возникает кто-то другой. И, судя по всему, этот другой – не кто иной, как Поттер. В связи с этим у меня появилось подозрение – а не натаскивал ли Дамблдор мальчишку на проникновение в моё сознание? - Вы считаете возможным легилименцию на расстоянии? – почтительно поинтересовался Снейп, чуть ниже опуская голову. - Раньше я считал это невозможным. Но кто знает, чего можно ожидать от этого мерзкого старика? Возможно, он обладает этим навыком и решил обучить ему Поттера. - Не думаю, что этого тупицу можно обучить чему-то подобному, - недовольно проворчал Снейп, - но полностью сбрасывать со счетов такую возможность, конечно, не стоит. - В последнее время мне кажется, Северус, что между мною и мальчишкой существует какая-то связь. Если я ощущаю его присутствие в своём сознании, то, скорее всего, я точно так же могу проникнуть в его мозги. - Думаю, вы правы, мой Лорд.       Снейп снова опустил голову, отгораживаясь от взгляда Волдеморта завесой из длинных засаленных прядей. «Ну, вот он и догадался, - подумал Снейп. – А этот идиот Поттер так и не научился защищать своё сознание». - Ты должен помочь мне в этом, Северус. Находясь рядом с мальчишкой, ты можешь сделать его сознание более открытым и доступным для проникновения.       «Знал бы ты, что этот идиот и без моей помощи с готовностью откроет тебе своё сознание, - зло подумал Снейп. – Потому что считает, будто Избранному всё позволено и не желает осваивать окклюменцию. Предпочитает вместо этого совать свой мерзкий нос, куда не следует». - Да, мой Лорд, - со сдержанной почтительностью отозвался Снейп. – Я сделаю всё, что в моих силах. - А что в твоих силах, Северус? Как ты собираешься воздействовать на мальчишку? - Думаю, мне стоит постоянно проникать в его сознание с помощью легилименции всякий раз, когда я буду непосредственно видеть его. Потер будет нервничать, пытаться закрываться, но, поскольку ему не знакома окклюменция, у него ничего не получится. А в ослабленное таким образом сознание вы, мой Лорд, сможете легко проникнуть в любое время, которое сочтёте подходящим. - Ты прав, Северус, - Волдеморт казался довольным. – Приступай сегодня же. - Сегодня уже довольно поздно, мой Повелитель, - осторожно возразил Снейп, - и я вряд ли увижусь с Поттером. Но с завтрашнего утра я буду потрошить его сознание при каждой нашей встрече.       На змеином лице Волдеморта отразилась какая-то мысль – его явно посетила идея, связанная с проникновением в сознание Поттера. Снейп почувствовал укол тревоги в сердце. - И вот что, С-с-северус-с-с… В следующий раз, когда я тебе подам знак, - он небрежно указал на левое предплечье Снейпа, - это будет означать не вызов ко мне. Почувствовав боль, ты должен будешь оказаться рядом с Поттером и полностью раскрыть его сознание. Сделай его максимально доступным для меня, С-с-северус-с-с-с…       Голос Волдеморта становился всё выше и выше, поднимаясь до невыносимых свистящих звуков. Он вибрировал в ушах, отдаваясь в голове Снейпа звенящей болью. Казалось, весь мир состоял лишь из одного этого звука. Но Снейпу удалось пробиться сквозь эту вязкую пустоту в голове и, собрав волю, ответить, в который раз почтительно склонившись перед монстром: - Да, мой Повелитель.       Наступившая тишина взорвалась резкими звуками, которые до этого казались неслышными – тиканьем часов, поскрипыванием стула, треском дров в камине… Волдеморт сидел перед ним, поигрывая своей волшебной палочкой в тонких червеподобных пальцах. Кажется, идея, пришедшая ему в голову, захватила его целиком, и в данный момент он с удовольствием обдумывал её. Судя по всему, комбинация в его мыслях складывалась удачно. А это не могло означать ничего хорошего ни для болвана - Поттера, ни для их общего дела. - Ты свободен, Северус, - сказал Волдеморт, словно стараясь поскорее избавиться от присутствия Снейпа, мешавшего ему обдумывать планы.       Снейп быстро встал, поклонился Повелителю и, резко развернувшись, стремительно направился к двери. Ему сейчас хотелось оказаться как можно дальше и от этой комнаты, и от существа, в ней находившегося. На пути к выходу он снова не встретил ни одной живой души. Малфой-мэнор казался неживым. Обитатели замка словно замерли, затаившись и боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не напоминать о себе тому, кто сидел сейчас в комнате на втором этаже, задумчиво глядя в каминное пламя, зловеще отражавшееся в красных нечеловеческих глазах.       Снейпа устраивало это безлюдие. Ему сейчас совершенно не хотелось разговаривать ни с кем из обитателей замка. Он хотел как можно скорее оказаться в Хогвартсе, чтобы там, в своей комнате, обдумать и проанализировать всё услышанное сейчас.       Снейп понимал, что рано или поздно Волдеморт догадается о своей связи с Поттером и постарается использовать её в своих целях. Каким образом он это сделает – сейчас предсказать невозможно. Да он и не Трелони, чтобы предсказывать. Главное – что рано или поздно это должно было случиться. А заносчивый кретин Поттер так и не соизволил научиться закрывать своё сознание от подобных вторжений, предпочитая вместо занятий окклюменцией рыться в его, Снейпа, воспоминаниях. Мысль об этом снова больно резанула Снейпа, заставив его хищно ощериться в тот момент, когда он взялся за ручку входной двери. Драккл его подери! Почему его до сих пор так жгут эти воспоминания? Почему прошлое не отпускает его из своих цепких объятий? Может быть потому, что он сам не хочет, чтобы память стёрла их – ведь вместе с ними сотрутся и другие воспоминания, от которых он избавляться ни в коем случае не хотел?       Пройдя по пустынному подземному коридору, Снейп заглянул в слизеринскую гостиную. Там сейчас тоже никого не было. Убедившись, что всё в порядке, он наконец вошёл в своё жилище, запер дверь и поудобнее уселся в любимое кожаное кресло у камина. Вытянув ноги к огню и позволив себе полностью расслабиться, Снейп, тем не менее, продолжал обдумывать всё произошедшее в этот вечер.       Привычно раздражающие мысли о Поттере плавно перетекли в совершенно другие размышления. Что там Волдеморт говорил об ощущении присутствия мальчишки в своём сознании? Снейпу тогда ещё захотелось съязвить, мол, не беспокойтесь, Хозяин, у меня те же проблемы. Только в моём мозгу периодически хозяйничает полусумасшедшая девчонка, верящая в нарглов, морщерогих кизляков и бундящих шиц. Правда, впускаю я её туда почти добровольно, а вынуждаете меня к этому вы своими Круциатусами. Но, тем не менее, я понимаю вас, мой Лорд.       Снейп ухмыльнулся этим мыслям, но ухмылка быстро сошла с его лица. Что он там почувствовал во время Круциатуса? Что девчонка прониклась к нему жалостью и сочувствием? С чего бы это? Что такого она узнала о нём, чтобы испытать такие чувства? А что, если она так же проникает в его сознание, как он в её? Да нет, бред. Снейп точно знал, как действуют подобные зелья. Ведь это её кровь была в нём, а не наоборот. Следовательно, она не могла проникнуть в его сознание. Тем не менее, Снейп решил всё же поискать в библиотеке свидетельства тех, кто использовал зелья, в состав которых входила кровь другого человека. Он должен чётко знать, возможна ли в принципе подобная связь, которую он заподозрил между собой и Лавгуд.       И всё же… Отчего девчонка сочувствует ему? Это было настолько странно, насколько же и непонятно. Впрочем, и сама она более чем странная. Кто разберёт, что там творится в голове у сумасшедших? Снейп ожидал, что её жалость вызовет в нём гнев. Ведь жалость унизительна, разве нет? Но вместо этого Снейп с удивлением ловил себя на том, что никакого гнева на девчонку у него нет и в помине. Напротив, Снейп совершенно неожиданно для себя ощутил, что ему приятно это сочувствие. Что оно поддерживает его и согревает изнутри. Согревает слабо, неуверенно, словно пламя от свечи, которое не в силах рассеять холод и мрак, но и не позволяет им одержать окончательную победу. Это было не тепло, а скорее надежда на него, слабая и по-детски трогательная. Такая раздражающая и неуместная. Совершенно неуместная, когда дело касается его, Снейпа.       Он резко поднялся и быстро зашагал по комнате, нарезая круг за кругом, стараясь справится с этим внезапно накатившим на него чувством. Что за бред лезет ему в голову? Кажется, он действительно сходит с ума, что неудивительно – с кем поведёшься, от того и наберёшься. Наконец он сумел-таки вызвать в себе злость на себя и на собственную глупость – чувство, вполне понятное и привычное для него. А заодно и гнев на девчонку, заставившую его испытать подобное смятение, пугающее своей необычностью и неуместностью.       Примерно на шестидесятом круге злость, кипевшая в Снейпе, окончательно заглушила все остальные чувства. Наконец-то он пришёл в норму, хвала Мерлину! Снейп остановился у стены, грохнул в неё кулаком и устало опустился в кресло.       Мысленно обозвав себя идиотом, Снейп призвал из шкафа початую бутылку огневиски и стакан. Он давно уже отказался от этого «лекарства», осознав его бесполезность и обманчивость производимого им эффекта. Но держал у себя это «зелье», чтобы иногда с его помощью расслабляться в те моменты, когда он точно знал – никто ему не помешает и его присутствие никому не понадобится. Эта бутылка была открыта им в нынешнее Рождество, да так и стояла в шкафу, ожидая своего часа.       Наполнив стакан, Снейп посмотрел на огонь сквозь густо-насыщенный янтарный напиток и сделав большой глоток, отставил стакан. Горло мгновенно обожгло, но вслед за этим приятное тепло разлилось в груди, согрело желудок и заставило кулак, сжимавший сердце, отпустить хватку. Гнев прошёл. Голова прояснилась.       Удивляясь тому, до чего же смогла довести его одна-единственная сумасшедшая девица, Снейп какое-то время сидел перед камином, уставившись в огонь. Да, такого с ним не случалось никогда. Видимо, после того, как в его голове потопчется эта Лавгуд, там случаются какие-то остаточные явления, на время превращающие его, Снейпа, в полного болвана. Пора прекращать это. Он не должен так распускаться только лишь от того, что какая-то малолетняя дурочка неизвестно отчего вздумала его пожалеть.       А что, собственно, произошло? Чего он так испугался? Того, что девчонка жалеет его лишь потому, что напридумывала себе о нём драккл знает, чего? Или он боится как раз совсем другого – потерять то ощущение зыбкого, слабого, неуверенного тепла, так некстати возникшего у него в душе?       Снейп в несколько глотков допил огневиски из стакана и отправился спать. Уснул он на удивление быстро. Мысли о странном поведении Лавгуд вытеснили из головы всё привычное, терзавшие его еженощно вот уже полтора десятка лет, и спасительный сон беспрепятственно завладел им, принеся временное облегчение.