Побочный эффект

Charles Bernstein\Main Title (A Nightmare On Elm Street) Charlie Clouser\Main Title (Dead Silence)       Подсадив Невилла на фестрала, Луна вновь вскарабкалась на спину Смерти, но теперь уселась на него не боком, рассудив, что в полёте безопаснее всё же держаться за коня и руками, и ногами. После того, как Гарри неуверенно назвал пункт назначения, фестрал под ним остался неподвижным, ожидая, когда в воздух поднимется вожак стаи. Смерть распахнул свои мощные кожистые крылья, слегка присел и взмыл вверх так резко и круто, что Луне пришлось изо всех сил вцепиться в его гриву и всем телом прижаться к его шелковистому крупу. Оглянувшись назад, Луна увидела, как следом за ней в воздух поднялся конь Гарри, за которым последовали все остальные.       Когда фестрал вырвался из-под лесного полога навстречу кроваво-красному закату, Луна в восторге подняла голову, подставляя лицо бешеному ветру, трепавшему её волосы и фестралью гриву, в которой она запутала пальцы, но за которую сейчас цеплялась уже не так судорожно, как при взлёте.       Каким же стремительным был этот полёт! Фестрал пронёсся над замком, почти не взмахивая крыльями. Грудь Луны переполнилась восторгом. Никогда раньше ей не доводилось передвигаться так быстро. Ни одна метла не давала такого нереального, восхитительного ощущения полёта. Луна оглянулась на товарищей. Все они пригнулись как можно ниже, уткнувшись в шеи своих фестралов, чтобы уберечься от ветра. И лишь она неслась впереди всех, не пряча лицо от его неистовых порывов, наслаждаясь чувством дикой, первобытной, ничем не ограниченной свободы.       Внизу под ними стремительно исчезали территория школы, Хогсмид, горы и ущелья. В наступающих сумерках маленькими гроздьями зажглись огни деревень; затем внизу показалась извилистая дорога с одиноким автомобилем, пробирающимся среди холмов… — Ну и чудеса! — донесся откуда-то сзади еле слышный крик Рона, и Луна подумала, как это, должно быть, странно — лететь в поднебесье без всяких видимых средств передвижения.       Сумерки сгущались; на ярко-фиолетовом, стремительно темнеющем небе загорелись крошечные серебряные звездочки. Теперь единственными ориентирами, по которым они могли судить о скорости и высоте полета, были огни маггловских городков.       Все дальше и дальше летели они в густеющей тьме; лицо Луны и её руки застыли от холода. Луна пригнулась к холке фестрала и обняла его за шею. Уши у неё заложило от неумолчного воя воздушных потоков, а губы пересохли и замёрзли на пронизывающем ночном ветру. Она утратила всякое чувство расстояния и времени, ощущая себя пылинкой в бесконечном космическом пространстве. Мыслей в голове не было. Исчезло ощущение реальности происходящего.       Луна не знала, как долго продолжался этот удивительный полёт. В действительность её вернуло ощущение, будто все внутренности вдруг подкатили к горлу и вот-вот вырвутся наружу. Это фестрал под ней резко пошёл вниз. Позади кто-то вскрикнул, но у Луны не было возможности обернуться назад.       Жёлтые огоньки со всех сторон приближались, становясь всё больше и круглее; уже можно было различить крыши домов, яркие фары автомобилей, похожие на светящиеся глаза насекомых, бледные жёлтые квадратики окон. Вдруг, совершенно неожиданно, на них понеслась мостовая; Луна покрепче вцепилась в гриву коня, а тот легко коснулся копытами земли и, сложив перепончатые крылья, замер, ожидая, пока Луна плавно соскользнула на мостовую.       Гарри соскочил со своего фестрала легко, а вот Рон свалился на мостовую мешком со словами: — Чтоб я ещё раз…       С трудом встав на ноги, он попытался отойти от своего невидимого коня, но по ошибке наткнулся на его круп и чуть не упал снова. — Нет уж, спасибо… хуже этого я ничего…       Гермиона и Джинни опустились с небес по обе стороны от него; и та и другая спешились с чуть большим изяществом, чем Рон, но и они, очутившись на твердой земле, явно почувствовали облегчение. Невилл спрыгнул со своего коня, весь дрожа. — Куда теперь? —поинтересовалась Луна у Гарри с вежливым любопытством, точно речь шла всего лишь об интересной экскурсии. — Сюда. — Благодарно потрепав по холке своего фестрала, Гарри быстро прошел к покосившейся телефонной будке и открыл дверцу. — Скорее! — поторопил он друзей, увидев, что они медлят.       Рон и Джинни покорно забрались внутрь, за ними в будку втиснулись Гермиона с Невиллом и Луной. Кинув прощальный взгляд на фестралов, которые принялись рыться в мусорном баке, ища съедобные отбросы, Гарри шагнул в будку вслед за Луной. — Кто там ближе к аппарату? Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два!       Вывернув руку, Рон с трудом дотянулся до диска. Когда он набрал последнюю цифру, в будке зазвучал прохладный женский голос: — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения. — Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, — скороговоркой произнес Гарри, — Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд… Мы здесь, чтобы спасти человека, если только ваше Министерство не сделает этого раньше нас! — Благодарю вас, — произнёс прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.       В углубление для возврата неиспользованных монет высыпалась горсть значков. Гермиона сгребла их и молча протянула Гарри через голову Джинни; он взглянул на верхний и прочёл: «Гарри Поттер, спасательная миссия». — Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. — Хорошо! — громко сказал Гарри. Его шрам снова засаднило. — Теперь мы наконец можем войти?       Пол телефонной будки содрогнулся, и мостовая поплыла вверх мимо её стеклянных стенок. Роющиеся в мусоре фестралы скрылись из виду; над головами шестерых друзей сомкнулась тьма, и с глухим скрежещущим звуком они канули в недра Министерства магии.       Вскоре на их ноги упал тонкий луч мягкого золотистого света и, расширяясь, пополз вверх. Гарри присел и, насколько позволяла теснота, взял свою палочку на изготовку, высматривая сквозь стекло, кто или что ждёт их в атриуме. Однако зал, похоже, был абсолютно пуст. — Министерство магии желает вам приятного вечера, — произнес женский голос. Дверца телефонной будки распахнулась; Гарри, а за ним и Невилл с Луной вывалились наружу. Тишину, царящую в атриуме, нарушал только ровный шум воды в золотом фонтане — это журчали струи, изливающиеся в бассейн из палочек чародея и волшебницы, кончика стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа-домовика. — Пойдём, — тихо сказал Гарри, и все шестеро двинулись в конец зала. Гарри шагал впереди. Они миновали фонтан и подошли к столу, за которым когда-то сидел дежурный колдун, взвесивший палочку Гарри, а теперь было пусто.       Гарри встревожился: он был уверен, что здесь должен сидеть дежурный, уверен, что его отсутствие — зловещий знак, и это дурное предчувствие усилилось, когда они прошли через золотые ворота к лифтам. Он нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решётки, и ребята шагнули внутрь. Гарри ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, решётки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз. В первый раз, придя сюда с мистером Уизли, Гарри не заметил, сколько шума от этих лифтов; теперь он подумал, что шум наверняка перебудоражил всю охрану здания, но тут лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решётки разошлись в стороны. Они выбрались в коридор, где все было неподвижно — только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов.       Гарри уверенно повернул к простой чёрной двери. Луна поняла, что он точно знает, куда им нужно идти. Откуда у него эти знания, она не представляла, но полностью доверяла Гарри, который повёл их куда-то вглубь коридора. Луна шагала сразу за ним, озираясь по сторонам с чуть приоткрытым ртом.       В нескольких шагах от двери Гарри остановился и предложил одному из друзей остаться здесь, чтобы предупредить остальных в случае тревоги. — И как же ты услышишь наш сигнал? — подняв брови, спросила Джинни. — К тому моменту ты можешь оказаться за милю отсюда. — Мы пойдём с тобой, Гарри, — сказал Невилл. — И нечего терять время, — твердо добавил Рон. Гарри по-прежнему не хотел брать с собой всех, но ему не оставили выбора. Он снова обернулся к двери, пошёл вперед, и, точно как во сне, она распахнулась перед ним и его товарищами.       Они очутились в просторной круглой комнате. Всё здесь было чёрным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые чёрные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на тёмную воду под ногами. — Кто-нибудь, закройте дверь, — тихо попросил Гарри.       Он пожалел об этом сразу же, как только Невилл выполнил его просьбу. Отрезав себя от освещенного факелами коридора, они на мгновение перестали видеть что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу.       Гарри замер в нерешительности. Внезапно раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась.       Гермиона схватила Гарри за руку, видимо, испугавшись, что и пол у них под ногами начнет двигаться, но этого не произошло. Однако стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп; затем, так же внезапно, рокот стих и всё снова замерло в неподвижности.       В глазах у Луны всё ещё стояли синие полосы — больше она пока ничего не видела. Наверное, так же чувствовали себя и остальные. — Чего это она? — боязливо спросил Рон. — Наверное, это для того, чтобы мы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказала Джинни.       Все сразу поняли, что она права. Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на чёрном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг. — Как же мы выберемся? — с тревогой спросил Невилл. — Пока что это неважно, — решительно сказал Гарри, мигая, чтобы избавиться от синих полос перед глазами, и сжимая палочку ещё крепче, чем раньше. — Нам не понадобится уходить отсюда, пока мы не найдем Сириуса… — Только не вздумай его звать! — взволнованно сказала Гермиона, но этот совет был абсолютно лишним: интуиция и так подсказывала Гарри, что надо вести себя как можно тише. — Куда теперь, Гарри? — спросил Рон. — Я не… — начал Гарри. Потом сглотнул. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в тёмную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу её. Пошли.       Вместе с друзьями, не отстающими от него ни на шаг, он направился к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую руку на её прохладную блестящую поверхность, он поднял палочку, чтобы его не застали врасплох, затем толкнул дверь. Она легко распахнулась.       После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, показался им очень ярким. Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую её середину, — наполненный темно-зеленой жидкостью, он был так велик, что все они свободно могли бы в нём искупаться. Приглядевшись, они заметили, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья. — Что это за штуки? — прошептал Рон. — Не знаю, — сказал Гарри. — Может, рыбы? — предположила Джинни. — Вододышащие личинки! — возбужденно сказала Луна. — Папа говорил, что в Министерстве выращивают… — Нет, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. — Это мозги. — Мозги? — Да… Интересно, что они с ними делают?       Все сгрудились у аквариума. Действительно, теперь, когда они глядели на них с близкого расстояния, ошибки быть не могло. Зловеще поблескивая, мозги то выплывали из глубин зелёной жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты. — Пойдём отсюда, — сказал Гарри. — Это не та комната. Надо проверить другую дверь. — Здесь тоже есть двери, — заметил Рон, обводя рукой стены. У Гарри упало сердце: какой же он огромный, этот Отдел тайн! — Во сне я выходил из тёмной комнаты и сразу попадал во вторую, — сказал он. — По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда.       Они снова вернулись во тьму круглой комнаты; теперь вместо синих огненных полос перед глазами у Гарри плавали призрачные комья мозгов. — Стойте! — вдруг сказала Гермиона, когда Луна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. — Флагрейт!       Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда всё опять затихло, огненный крест не потух — он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли. — Молодец, — сказал Гарри. — Ладно, давайте проверим эту…       Он снова пересёк комнату и толкнул противоположную дверь, держа палочку наготове; друзья последовали за ним.       Новая комната, прямоугольная и слабо освещённая, была больше последней, а пол её спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты. На дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней — каменная же арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она ещё не рассыпалась в пыль. Проем арки, стоящей на платформе без всяких дополнительных опор, был закрыт изорванным чёрным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись. — Кто здесь? — спросил Гарри, спрыгивая на следующую скамью. Никто ему не ответил, но занавес в арке по-прежнему зыбился, точно колеблемый лёгким ветерком. — Осторожно! — шепнула Гермиона.       Гарри спустился по крутым уступам до самого дна каменной ямы и медленно двинулся к платформе. Его шаги сопровождало громкое эхо. Отсюда, снизу, островерхая каменная арка казалась гораздо выше. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошёл. — Сириус? — снова подал голос Гарри. На этот раз он говорил тише, поскольку был совсем близко.       У него было очень странное чувство — будто по ту сторону занавеса, прямо за аркой, кто-то стоит. Сжав палочку как можно крепче, он стал боком пробираться вдоль платформы, но там никого не оказалось: он снова увидел изорванный чёрный занавес, только с другой стороны. — Пойдём, — окликнула его Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. — Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдём отсюда.       Вид у неё был испуганный — гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги, — но Гарри показалось, что в этой арке, несмотря на всю её ветхость, есть своеобразное очарование. Она пробудила в нём любопытство: у него возникло сильное желание подняться на платформу и пройти сквозь эту мягко колышущуюся вуаль. — Пойдём, Гарри, пожалуйста! — повторила Гермиона ещё настойчивее. — Сейчас, — сказал он, но не тронулся с места. Его ушей только что достигли странные звуки. Это был слабый шёпот или ропот, словно по ту сторону занавеса тихо переговаривались какие-то люди. — Что вы говорите? — спросил он так громко, что его слова эхом прокатились по всему помещению. — Никто ничего не говорил, Гарри! — сказала Гермиона, шагнув к нему. — Кто-то шепчет там, сзади, — сказал он, нахмурившись, и чуть отодвинулся от неё, не давая взять себя за руку. — Это ты, Рон? — Я здесь, дружище, — отозвался Рон, появляясь сбоку от платформы. — Неужели вы ничего не слышите? — удивлённо спросил Гарри, поскольку тихий ропот усиливался; неожиданно для себя Гарри заметил, что уже стоит одной ногой на платформе. — Я тоже их слышу, — сказала Луна, подойдя к ним с другой стороны. Она не сводила глаз с колеблющегося занавеса. — Там, внутри, кто-то есть! — Что значит «внутри»? — осведомилась Гермиона, спрыгивая с нижней скамьи. Она говорила гораздо более сердито, чем того требовала ситуация. — Там нет никакого «внутри» — это просто арка, туда никто не поместится. Хватит, Гарри, пойдём отсюда…       Она схватила его за локоть и потянула, но он не послушался. — Гарри, мы пришли сюда ради Сириуса! — сказала она высоким, напряжённым голосом. — Ради Сириуса… — повторил Гарри, как зачарованный глядя на волнующийся занавес. — Да-да…       Что-то наконец встало на место у него в мозгу — Сириуса взяли в плен, его пытают, а он здесь таращится на эту арку…       Он отступил от платформы на несколько шагов и с трудом оторвал взгляд от занавеса. — Пошли, — сказал он. — О чём я тебе и… ну ладно, идем! — сказала Гермиона и первой начала взбираться по каменным ярусам. По другую сторону амфитеатра стояли Джинни с Невиллом — они тоже смотрели на занавес, как загипнотизированные. Без единого слова Гермиона взяла за руку Джинни, а Рон — Невилла; потом они решительно повели их по ступеням вниз и вместе с ними поднялись обратно к двери. — Как по-твоему, что это за арка? — спросил Гарри у Гермионы, когда они вновь очутились в круглой тёмной комнате. — Не знаю, но я уверена, что она опасна, — твёрдо сказала Гермиона, опять помечая дверь огненным крестом.       Ещё раз закружились и замерли стены. Гарри наугад выбрал третью дверь и толкнул её. Она не поддалась. — В чём дело? — спросила Гермиона. — Здесь заперто, — ответил Гарри и налёг на дверь всем своим весом, но безрезультатно. — Стало быть, это она, да? — возбуждённо сказал Рон, присоединяясь к Гарри и тоже пытаясь взломать дверь. — Точно она — иначе и быть не может!       Попытка Гермионы открыть дверь с помощью «Алохоморы» тоже не увенчалась успехом. Гарри попытался справиться с дверью, просунув в щель между нею и стеной нож, подаренный ему Сириусом, но тоже потерпел фиаско. Взглянув на нож, Гарри обнаружил, что его лезвие расплавилось. — Ладно, эту дверь мы пропустим, — решительно сказала Гермиона. — А что, если она-то нам и нужна? — спросил Рон, глядя на дверь со смешанным выражением опаски и страстного любопытства. — Этого не может быть, ведь Гарри во сне всюду проходил свободно, — пояснила Гермиона, в очередной раз помечая дверь огненным крестом.       Гарри опустил бесполезную рукоятку загубленного ножа обратно в карман. — Знаете, что там могут прятать? — жадно спросила Луна, когда стены снова пришли в движение. — Очевидно, какое-нибудь блеющее чудо, — пробормотала Гермиона себе под нос, и у Невилла вырвался короткий нервный смешок.       Стены замерли, и Гарри с растущим чувством отчаяния распахнул следующую дверь. — Вот оно!       Войдя внутрь, все замерли, пока их глаза привыкали к танцующему, искрящемуся бриллиантовому свету. Со всех сторон их окружали циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло её, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты. — Сюда! — позвал Гарри.       Все послушно устремились за ним по узкому проходу между рядами столов, направляясь прямо к источнику света — хрустальному сосуду, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра. — Ой, смотрите! — воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда.       Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознёсся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и её пёрышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце. — Не останавливайся! — резко сказал Гарри, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку. — Сам-то сколько проторчал у своей дурацкой арки! — огрызнулась она, но всё же пошла за ним дальше, к единственной двери позади хрустального сосуда. — Вот оно, — снова сказал Гарри. Сердце забилось так быстро и сильно, что его стук почти мешал ему говорить. — Нам сюда…       Он оглянулся на своих друзей — все они достали палочки и сделались серьёзными и взволнованными. Он снова повернулся к двери и толкнул её. Дверь открылась.       Они наконец нашли то, что искали, — зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажжённые канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно.       Гарри осторожно шагнул вперед и заглянул в один из сумрачных проходов между стеллажами. Он ничего не услышал и не заметил ни малейшего движения. — Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона. — Да, — шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду. Там, под канделябром с горящими синим огнем свечами, поблёскивали серебряные цифры — тройка рядом с пятеркой. — По-моему, надо идти вправо, — прошептала Гермиона, вглядываясь в полумрак. — Да… вон пятьдесят четвертый ряд… — Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри.       Они украдкой двинулись вперёд, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки.       Они миновали восемьдесят четвертый ряд… потом восемьдесят пятый… Луна не испытывала страха. С того момента, как они оказались внутри Министерства магии, Луна не переставала жадно разглядывать всё широко распахнутыми глазами, стараясь запомнить как можно больше из увиденного, чтобы потом рассказать обо всём папе. Как же он будет рад этому рассказу!       Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было. — Он в дальнем конце, — сказал Гарри. Во рту у него вдруг слегка пересохло. — Отсюда разве увидишь…       И он повёл их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками — некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием… — Он должен быть где-то здесь, — прошептал Гарри, каждую секунду ожидавший увидеть в темноте скорчившуюся на полу фигуру Сириуса. — Вот-вот дойдём… мы уже совсем близко… — Гарри, — осторожно окликнула его Гермиона, но он не захотел ей отвечать. Во рту у него было совсем сухо. — Кажется… где-то… здесь, — сказал он.       Они достигли конца ряда, тускло освещённого канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина. — А вдруг он… — хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. — Или, например… — Он торопливо шагнул к следующему. — Гарри, — снова сказала Гермиона. — Чего? — буркнул он. — Я… я не думаю, что Сириус здесь.       Остальные молчали. Гарри не хотелось смотреть на них. Ему было тошно. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь! Ведь именно это место Гарри видел во сне…       Он побежал вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди. Затем развернулся и побежал в другую сторону. Луна молча проводила его взглядом. — Гарри! — окликнул его Рон. — Что? — отозвался Гарри.       Луна повернула голову. Рон смотрел не на Гарри. Его взгляд был прикован к одному из пыльных стеклянных шариков на полке. — Ты видел это? — спросил Рон. — Что? — повторил Гарри, но на этот раз уже с жадным нетерпением.       Подбежав к Рону в надежде увидеть знак, говорящий о том, что Сириус был здесь и не увидев ничего похожего на ключ к разгадке, Гарри мрачно спросил: — Ну?       Гарри придвинулся ближе. Рон указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли — похоже, никто не трогал его уже много лет. — Моё имя? — озадаченно переспросил Гарри. Он сделал ещё шаг вперед. Поскольку Рон был выше его ростом, Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть надпись на пожелтевшем ярлычке, приклеенном к полке точно под стеклянным шариком. На нём тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата — примерно шестнадцать лет тому назад, — а под ней стояло: С.П.Т. — А.П.В.Б.Д.       Тёмный Лорд и (?)Гарри Поттер       Гарри уставился на ярлычок. — Что это значит? — спросил Рон. В голосе его звучала тревога. — Почему здесь стоит твое имя?       Он посмотрел на другие ярлычки, приклеенные к той же полке. — А меня тут нет, — недоуменно сказал он. — И никого из остальных тоже. — Гарри! По-моему, тебе лучше его не трогать, — резко сказала Гермиона, когда он протянул к шарику руку. — Почему? — спросил он. — Ведь это имеет ко мне отношение! — Не надо, Гарри, — внезапно сказал Невилл. Гарри посмотрел на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе. — Но здесь моё имя, — сказал Гарри.       И, поддавшись безрассудному порыву, он сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика. Луна со спокойным интересом наблюдала за происходящим. Казалось, она была здесь единственным человеком, которого не волновали последствия столь безрассудного поступка Гарри. Остальные затаили дыхание и напряглись, ожидая чего-то необычного. Гарри снял стеклянный шарик с полки и вгляделся в него.       Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Гарри, наблюдая за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль.       И тут, прямо за их спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова: — Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.