Побочный эффект

Apocalyptica\Catharsis Lifehouse\Everything       Сознание возвращалось к Луне вспышками боли, рвущими в клочья окружающую темноту. Луна тихонько застонала. Этот стон помог ей установить связь с реальностью. Боль стала более однородной и уже не разрывала мозг невыносимо яркими вспышками. Луна попыталась открыть глаза. Всё вокруг неё расплывалось. В ушах стоял звон. Луна силилась вспомнить, что с ней произошло, и откуда взялась эта боль. Но память не подчинялась ей. Луна снова прикрыла глаза и какое-то время лежала, тихонько постанывая при каждом выдохе.       Вторая попытка подключить сознание оказалась более успешной. Луна вновь открыла глаза и сфокусировала взгляд. Ей удалось понять, что она лежит на полу какой-то очень странной комнаты. В пределах её видимости был кусок пола, часть стены да ножка стола, под которым она, собственно, и лежала.       Откуда-то слева до Луны доносился странный шум и голоса, выкрикивавшие слова, которые Луне не удавалось разобрать. Поблизости, на уровне пола, она уловила странное сопение и возню. Луна попыталась повернуть голову на звук. Вспышка боли вновь ненадолго затуманила сознание. Впрочем, надолго или нет, Луна не смогла бы сейчас определить. Время для неё остановилось.       Когда Луна вновь смогла со стоном приоткрыть глаза, она услыхала топот ног, затем страшный грохот и звон бьющегося стекла и ощутила, как что-то мокрое и вонючее растеклось по полу намочив её мантию. Знакомый голос воскликнул: «Вингардиум левиоса!» и кто-то, перепрыгнув через неё, метнулся к двери. — Гарри! — услышала Луна слабый оклик, в котором узнала голос Джинни.             Значит, человек, перепрыгнувший через неё, был Гарри. Луна постепенно вспоминала всё, что случилось с ней и её друзьями до того, как она потеряла сознание. Слабое хихиканье Рона навело её на мысль, что он так и не смог прийти в себя после поразившего его заклятия. Тут же вспомнилась сломанная нога Джинни… Луна вновь попыталась повернуть голову. На сей раз ей удалось сделать это без потери сознания, хоть голова и отозвалась на её движение сильной болью. Луна вновь застонала.       В стороне от неё на полу лежало чьё-то тело, в котором Луна постепенно узнала потерявшую сознание Гермиону. Когда и как это случилось — Луна не помнила. — Луна… Эй, Луна… — услышала она голос Джинни. — Ты жива?       Луна попыталась ответить, но губы отказывались разлепляться, и она вновь издала слабый стон, пытаясь подтвердить, что жива. Через какое-то время в поле её зрения оказалась Джинни. Она подползла к Луне откуда-то сбоку и потрясла её за плечо. Луна застонала громче, стараясь показать, что ей от этого больно. Кажется, Джинни поняла и, к счастью Луны, оставила свои попытки, перебравшись к Гермионе и пытаясь привести её в чувство.       Голова у Луны слегка кружилась, и очень болела спина. Попытка сесть не привела ни к чему хорошему — комната вокруг Луны завертелась ещё сильнее, а боль в спине вновь отдала в голову. Тогда Луна со стоном перевернулась на бок, а после на живот. До этой минуты девочка не ощущала никаких запахов. Но сейчас у неё будто вытащили невидимую заглушку, и резкая вонь ударила в нос. Луна увидела рядом с собой разлитую по полу зелёную жидкость — именно она издавала этот невыносимый запах. Её вид был не менее мерзким. Луне к горлу подкатила тошнота, и девочка зажмурилась, чтобы не видеть этой зелёной лужи на полу. Дыша ртом, Луна сумела встать на четвереньки и уже из этого положения сесть на согнутые в коленях ноги.       Она попыталась вновь открыть глаза. Комната продолжала по-прежнему кружиться и покачиваться. Каждое движение отдавалось болью в голове и в спине. Но если не двигаться, было вполне терпимо. Луну подташнивало. Она старалась не смотреть на пол и по-прежнему дышала ртом.       Джинни так и не смогла привести Гермиону в чувство и теперь сидела рядом с ней на полу, вытянув повреждённую ногу. Рон привалился спиной к стене. Вид у него был идиотски-счастливый. Он тихонько хихикал и время от времени отпускал замечания о том, что видел вокруг.       Луна не знала, откуда в комнате взялся Невилл. Нос у него распух, губы были разбиты, а рубашка на груди густо залита кровью. Луна попыталась отползти к стене и прислониться к ней спиной. Её героические усилия увенчались успехом, но пока она достигла этой цели, её сознание, затопленное болью, не воспринимало ничего из того, что происходило в комнате.       Привалившись к стене и вновь открыв глаза, Луна увидела, что народу в комнате добавилось. Рядом с ней стоял Аластор Муди. Склонившись над Луной, Грозный Глаз вглядывался в её лицо, пытаясь понять, насколько тяжёлым было её состояние. — Как чувствуете себя, мисс? — обратился он к Луне. — Голова кружится, — промямлила она, — и тошнит. — Ну, это не страшно, — ответил знаменитый аврор. — Головой ударились, небось? — Ага, — Луна по привычке хотела кивнуть, но голова тут же напомнила о себе вспышкой боли, хоть и не такой резкой, как вначале, а комната вновь закружилась перед глазами. — Ты пока головой не маши, — посоветовал Аластор. — Сотрясение мозга я и сам могу подлечить. Но целительнице всё равно покажешься.       С этими словами Грозный Глаз вынул из кармана палочку, приставил её к темени Луны и произнёс заклятие, разобрать которое она не смогла. Но боль в голове мгновенно прошла, как и кружение пространства перед глазами. Луна закрыла глаза и блаженно улыбнулась. — Ну как, полегче? — услышала она хриплый голос Грозного Глаза. — Да, спасибо, — тихонько ответила Луна и попыталась слегка опустить голову. Боли почти не было. И тошнота исчезла. Кажется, даже эта зелёная мерзость на полу перестала так вонять. Спина, правда, болела, но это вполне можно было вытерпеть.       Луна открыла глаза и обвела взглядом комнату. Рон по-прежнему сидел у стены и время от времени расслабленно хихикал: — Лавгуд, — обратился он к Луне, поймав её взгляд. — А ты знаешь, кто это? Это Грозный Глаз Муди. Он своим глазом видит все твои кишки. И мозги… Если они у тебя есть.       Отойдя от Луны, Аластор направился к Невиллу и, прикоснувшись волшебной палочкой к его носу, не только остановил кровь, но и значительно уменьшил размеры самого носа. Луна не знала, что случилось с Невиллом, но предполагала, что его сильно ударили по лицу. Джинни выглядела довольно бодрой. Наверное, Муди уменьшил боль в её лодыжке. И только Гермиона по-прежнему лежала на полу без сознания. — А где Гарри? — тревожно спросила Луна. — Он внизу с Дамблдором, — ответил ей Аластор.       Луна открыла рот, чтобы переспросить, не ослышалась ли она. Но в этот момент в комнату вошёл высокий темнокожий мужчина в лиловой мантии и феске такого же цвета, расшитой золотистыми нитями. В руках он держал обломок статуи — Луне показалось, что это был мраморный кусок ведьминской шляпы. — Ну, что там, Кингсли? — Муди выпрямился и вопросительно взглянул на вошедшего. — Дамблдор отправил Гарри в Хогвартс, — ответил темнокожий волшебник густым низким басом. — Люпин с Тонкс аппарировал в Мунго. А это, — он приподнял осколок статуи, — портал. Дамблдор сделал его, чтобы мы переправили детей в Хогвартс. — Отлично. Тогда все сюда, — позвал Муди, подходя к сидящему у стены Рону и помогая Джинни добраться до него. Тот, кого назвали Кингсли, подошёл к Луне, предварительно оставив портал на столе. — Ты сможешь встать? — спросил он, наклоняясь над ней. — Я попробую, — тихо ответила Луна, хватаясь за протянутую ей большую крепкую ладонь.       Оказавшись на ногах, Луна тихо охнула — боль в спине давала о себе знать. Кингсли поддержал пошатнувшуюся девочку и помог ей подойти к остальным. После чего легко поднял с пола Гермиону и подошёл к кучке детей, сгрудившихся вокруг Рона.       Аластор принёс лежавший на столе портал. — Ну, держитесь все, — скомандовал он.       Дождавшись, когда все руки коснуться осколка статуи, Кингсли накрыл их своей большой тёмной ладонью. Луна почувствовала, что её будто подцепили крюком за живот. Пол, залитый застывающей тягучей зелёной жидкостью, ушёл у неё из-под ног, и её понесло куда-то в вихре цветов и звуков. ***       Выпроводив Малфоя, Снейп взглянул на часы. На ужин он безнадёжно опоздал. Есть ему не хотелось вовсе — сейчас он не смог бы заставить себя проглотить ни кусочка. Но лучше было бы всё же «отметиться» за преподавательским столом, за которым сегодня вечером оставалось слишком много свободных мест. Это могло вызвать ненужные вопросы и подозрения среди студентов, тем более что несколько пустующих мест за гриффиндорским столом тоже бросались в глаза. Но раз уж всё сложилось именно так… Пускай Флитвик разбирается сам. Интересно, он вообще заметил отсутствие в школе одной из своих студенток?       Снейп раздражённо вскочил и зашагал по комнате. Почему его, драккл подери, волнует судьба какой-то девчонки, которая даже не является студенткой его факультета? Почему он сейчас переживает так, будто опасность угрожает… Нет! Опять? Снейп запретил себе подобные сравнения. Но тревога от этого не стала меньше. Он понял, что больше не в силах находиться в этой комнате, стены которой, казалось, смыкаются всё плотнее и душат его. Снейп бросился вон. Ему необходимо успокоиться и привести в порядок разгулявшиеся нервы. Лучшего средства, чем патрулирование коридоров замка, для этого не придумаешь.       Снейп никогда не признавался себе в том, насколько он сроднился с этим громадным каменным существом. Да-да, именно существом. Замок всегда был для него живым, он дышал, думал, чувствовал… Замок жил своей жизнью, а он, Северус Снейп, был неотъемлемой частью этой жизни. Снейп не представлял себя вне этих стен. Даже когда Хогвартс надоедал ему до оскомины, так, что хотелось сбежать отсюда куда глаза глядят. И когда он проводил лето в своём обшарпанном «родовом гнезде» в тупике Прядильщиков, Снейп всё равно ощущал себя частью этого замка. Они срослись, как сиамские близнецы, проникая друг в друга и питаясь энергией друг друга. И не было для Снейпа лучшего способа успокоиться, чем пройти по всем ходам и переходам, по всем коридорам и лестницам этого громадного каменного существа, именуемого Хогвартсом, ощутить себя частью этой древней таинственной мощи и впитать в себя её умиротворяющее воздействие.       Снейп стремительно преодолел лестницу, ведущую из подземелий наверх и стал методично, этаж за этажом, прочёсывать здание. Ему сейчас необходимо было встретить кого-то, на ком можно было бы отыграться, излить свою тревогу и беспокойство, трансформировав их в гнев, но, как назло, в тёмных закутках замка не тискалось ни одной парочки. Все словно прониклись этой драккловой тревогой, терзавшей его самого, замерли в ожидании чего-то неведомого и пугающего.       Хотя нет… Снейп уловил какое-то шевеление в полутьме коридора, освещённого неверным колеблющимся светом факела. Томные вздохи и звук поцелуев явно доказывали, что Снейп оказался в нужном месте в нужное время. Подобравшись своей мягкой неслышной походкой вплотную к парочке, обосновавшейся в нише, занятой средневековыми доспехами, он достал из кармана волшебную палочку и вкрадчиво произнёс: — Люмос.       Его появление произвело на парочку эффект разорвавшейся бомбы. Эти двое вскочили и отпрянули друг от друга так резко, что чуть не уронили на себя дурацкие средневековые доспехи. «Идиоты, — подумал Снейп, вглядываясь в факультетские эмблемы на мантиях, — в следующий раз будут думать, выбирая места для поцелуев». Их перепуганные лица немного позабавили Снейпа. Разумеется, он узнал этих хаффлпаффцев — мальчишка учился на седьмом курсе, девчонка на шестом. Их можно было понять — парень заканчивал школу, и это были их последние дни вместе. Тем более стоило проследить, чтобы они не наделали глупостей. — Тридцать баллов с Хаффлпаффа, — зло процедил Снейп, отдавая себе отчёт, что в данной ситуации вполне хватило бы и десяти. Но он не смог отказать себе в этом маленьком мстительном удовольствии. — И марш в свою гостиную.       Парочка мгновенно исчезла, словно растворилась в воздухе, не предприняв попыток возмутиться или разжалобить его. Снейп почувствовал разочарование. Его душа сейчас жаждала большего — бешеного негодования и потоков ругани в свой адрес. Поттер со своей ненавистью пришёлся бы как нельзя более кстати. Но Поттер был далеко, где-то там, в недрах Министерства магии. А вместе с ним рисковали жизнью его друзья, эти дети, среди которых… Нет. Не думать. Не думать…       Снейп продолжил обход. В полутьме коридора, ведущего к Башне прорицаний, он услышал неровные спотыкающиеся шаги. Нетрудно было догадаться, кто в такое время мог прохаживаться в этой части замка. Снейп плотоядно оскалился. Может быть, хоть здесь ему повезёт, и он сможет выплеснуть на кого-то часть клокотавших в нём эмоций. Тем более на эту дракклову провидицу, из-за пророчества которой дети оказались в Министерстве, а он сам, как последний идиот, бродит по замку, не в силах справиться с беспокойством за этих самых детей. Ну, пускай не за всех, но всё же…       Завернув за угол, Снейп почти столкнулся с фигурой, закутанной во множество шалей. Сивилла была верна себе. Даже сейчас, когда никто не мог её увидеть, она поддерживала имидж загадочной прорицательницы с помощью странных нарядов и всех этих побрякушек, позвякивающих на её руках и шее. Тонкий винный перегар — привычный спутник Сивиллы Трелони — был значительно слабее, чем обычно, что свидетельствовало о постепенном уменьшении её «стратегического запаса», казавшегося ранее неиссякаемым.       Наткнувшись на Снейпа, Сивилла испуганно отпрянула и резко вскрикнула. Свет факела, отразившийся в огромных толстых линзах её очков ярко вспыхнул, отчего вся её фигура показалась каким-то совершенно сюрреалистичным видением. — Тише, Сивилла, — холодно произнёс Снейп, — что ты так орёшь? — А-а-а… Это ты, Северус, — Трелони остановилась в шаге от него, слегка покачиваясь и дыша на Снейпа лёгким винным перегаром. — Ты меня напугал. — Какая ты нервная, — язвительно заметил Снейп. — Что, лекарство не помогает? — Ты о чём? Какое лекарство?       Сивилла продолжала слегка покачиваться, отчего браслеты на её руках тихонько позвякивали, вызывая в душе Снейпа приступ глухого бешенства и желание придушить эту пьянчужку прямо здесь. — Херес, — процедил он сквозь зубы. — Да что вы все пристали ко мне с этим хересом? — с обидой воскликнула Трелони. — Дался вам этот херес! Д-да, пью. А что мне ещё ос-стаётся делать? Работы у мен-ня нет. Вместо меня взяли к-какого-то коня… — Сивилла горестно всхлипнула. — Я д-даже выйти никуда не могу. П-приходится вот… п-по ночам гулять.       Сивилла развела руками, словно приглашала полюбоваться на своё жалкое положение. Из-под очков по её щекам потекли пьяные слёзы. Снейп брезгливо поморщился. — Сама виновата, — зло бросил он, — из-за твоих пророчеств одни неприятности. Ещё неизвестно, правдивы они или это всё такая же чушь, какую ты вдалбливаешь студентам на уроках. — Чт-то?! — Сивилла возмущённо икнула, обдав Снейпа усиленной порцией перегара. — Да как ты… Как ты с-смеешь? А кто побежал передавать Сам-Знаешь-Кому моё пророчество? Если сомневался в его правдивости…       В полутьме коридора невозможно было разглядеть смертельную бледность, покрывшую лицо Снейпа. Он приблизился к Трелони, привалившейся спиной к стене и сжавшейся от испуга, навис над ней и прохрипел страшным надтреснутым голосом: — Заткнись. Если бы не ты и не твоё пророчество… Она была бы жива. Все были бы живы. Убирайся. Убирайся к себе и умолкни навсегда. Слышишь?       Сивилла в ужасе смотрела снизу-вверх на это страшное, бледное лицо, на горящие глаза и чуть приподнятую в хищном оскале верхнюю губу, и хмель стремительно выветривался из неё. Она хватала ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но из её горла вырывались лишь странные нечленораздельные звуки. Пытаясь вжаться в стену, Сивилла лишь медленно сползала по ней вниз. Когда её ноги всё- таки подкосились, и она тихо осела на пол, Снейп пришёл в себя. Он почувствовал, как кровь медленно отливает от бешено колотящегося сердца и возвращается к щекам, к онемевшим пальцам, как пульсирует в висках…       Постепенно выпрямляясь, Снейп продолжал смотреть на сидящую у его ног провидицу. Ненависть в его взгляде постепенно сменялась брезгливостью, а та, в свою очередь, обычным холодным презрением. Резко развернувшись на каблуках, Снейп направился обратно, в тот конец коридора, откуда только что пришёл. — Грим! — хриплый вскрик Сивиллы, как толчок в спину, заставил его замереть на месте и стремительно развернуться к ней лицом. — Я видела на дне своей чашки Грима! Сегодня кто-то умрёт. — Замолчи! — голос Снейпа прозвучал, пожалуй, слишком резко. Неужели его напугали бредни этой жалкой пьянчужки? — Говорю тебе, Северус! Сегодня кто-то должен умереть, — Сивилла издала носом непонятный хлюпающий звук, пытаясь подняться на ноги, при этом путаясь в многочисленных шалях и позвякивая браслетами, чем ещё сильнее раздражала Снейпа. — Дура, — тихо и зло бросил Снейп, не делая попыток ей помочь. — Ты всегда видишь Грима. К счастью, когда ты под хересом, твои пророчества не сбываются.       И, сделав свой коронный разворот, при котором мантия у него за спиной вздувалась парусом, а после медленно оседала, окутывая его высокую тощую фигуру эффектными складками, Снейп быстрым шагом покинул злосчастный коридор.       «Я видела Грима. Сегодня кто-то умрёт». Слова этой пьяницы засели у него в голове, точно гвоздь, вбиваемый прямиком в мозг. Каждый шаг, как удар молота: «Сегодня кто-то умрёт. Сегодня кто-то умрёт». И как ни старался Снейп уговорить себя, что это всего лишь обычный алкогольный бред отъявленной неудачницы, в душе он точно знал, чувствовал — это правда. Сегодня действительно кто-то умрёт. Вот только кто? Только бы не…       Снейп нёсся по пустынным ночным коридорам Хогвартса, стараясь усталостью изгнать из своей головы навязчивые мысли. Но они неотвязно следовали за ним по пятам, не отпуская ни на секунду. Прочёсывая этаж за этажом, Снейп тщетно ругал самого себя и приказывал прекратить эту позорную панику. Но с каждым шагом в нём росла уверенность. Сегодня кто-то умрёт. ***       Время давно перевалило за полночь. Снейп продолжал ночной обход замка, но уже в обратном порядке — сверху вниз. Спустившись на второй этаж, он внезапно услышал голоса, доносившиеся снизу, из холла перед Большим залом. Судя по тому, что до возникновения этих голосов Снейп не слышал ни стука открывающейся входной двери, ни звука шагов, люди в холле появились там внезапно. Аппарировать на территории Хогвартса невозможно. Значит… Значит, люди попали в замок, используя портал. А портал, который позволяет оказаться внутри замка, мог изготовить только один человек — Дамблдор.       Снейп бросился к лестнице, ведущей на первый этаж. Остановившись на площадке перед последним пролётом, Снейп вгляделся в кучку людей, поднимающихся на ноги и неуверенно ощупывающих себя посреди холла. Двое взрослых и пятеро детей, среди которых не было ни Дамблдора, ни Поттера.       Сбежав по лестнице вниз, Снейп стремительно подошёл к прибывшим. Хвала Мерлину, Лавгуд здесь. Снейпу было некогда копаться в себе и заострять внимание на том облегчении, с каким он встретил этот факт. Его первыми словами, обращёнными ко всем и ни к кому были: — Где Поттер?       Ему ответил Кингсли, державший на руках Грейнджер, которая, судя по всему, была без сознания: — Дамблдор сказал, что отправил его в свой кабинет. Думаю, он сейчас там. А сам Дамблдор обещал прибыть через полчаса.       Снейп почувствовал, как страшное напряжение этой ночи постепенно отпускает его. Поттер и Лавгуд живы и, судя по всему, не слишком пострадали. Остальные выглядят похуже, но это поправимо. Поппи своё дело знает. Снейп достал из кармана волшебную палочку и наколдовал носилки, на которые Кингсли опустил бесчувственное тело Грейнджер. Муди последовал его примеру и тоже наколдовал носилки. — Ложитесь, мисс, — обратился он к Джинни. — Зачем? — воспротивилась та. — Я и сама дойду.       В доказательство своей правоты она сделала шаг и тут же, вскрикнув, чуть не свалилась на пол, ощутив острую боль в лодыжке. Грозный Глаз подхватил девочку и опустил на носилки со словами: — Геройствовать нужно, когда в этом есть необходимость, мисс. Геройство без надобности — это глупость.       Джинни надулась, но послушно улеглась на носилки, не зная, что возразить опытному аврору.       В этот момент Рон, долго приходивший в себя после довольно неприятного путешествия, снова глупо хихикнул, пошатываясь на нетвёрдых ногах: — О, глядите-ка… Это же Снейп. Хе-хе… Сальноволосый слизеринский ублюдок. Хе-хе… Гигантский нетопырь… Хи-хи-хи…       Вид у Уизли при этом был совершенно идиотский, из чего Снейп сразу сделал вывод, что мальчишка пострадал довольно сильно. Поэтому он молча сжал зубы, бросив на Рона испепеляющий взгляд. Однако смертельная бледность, покрывавшая его лицо, слишком уж явно свидетельствовала о клокотавшей в нём ярости. — Господин профессор, — услышал он слева от себя знакомый тихий голос и, повернув голову, встретился с серебристо-серыми глазами, которые сейчас казались затуманенными. Но даже сквозь эту пелену Снейп ясно различил светящееся в них сочувствие, такое неуместное и раздражающее. — Не сердитесь на Рона, господин профессор. Он сейчас всё время такой. В него попало какое-то непонятное заклятие, вот он и не соображает, что несёт.       Снейп видел, что каждое последующее слово давалось девчонке всё труднее. Её пошатывало, а взгляд становился всё более тусклым. Снейп едва успел подхватить Луну под мышки в тот момент, когда ноги её подкосились, и она едва не рухнула на пол. Он почувствовал, как тело девочки обмякло в его руках, по нему пробежало нечто вроде судороги, и вдруг её стошнило на пол и частично на его мантию. — Странно, — проворчал Муди, наколдовав ещё одни носилки. — Я ведь убрал у неё симптомы сотрясения мозга. — Скорее всего, это Портальная болезнь, — процедил сквозь зубы Снейп, укладывая Луну на носилки. Выпрямившись, он быстро очистил одежду Луны, свою мантию, а также пол от содержимого её желудка. — Хе-хе-хе… Полоумная Лавгуд обблевалась, — подал голос Рон.       Снейп свирепо глянул на него. Но этот взгляд не возымел на Уизли ни малейшего действия. Мальчишка и впрямь был невменяем. — Лонгботтом, вы сможете довести его до лазарета? — Снейп не считал нужным скрывать свою злость. — Да, гозбодин бробессор, — прогнусавил Невилл. Снейп с интересом взглянул на него. По всей видимости, у мальчишки был сломан нос.       Лонгботтом закинул руку Рона к себе на плечо, обнял его за талию и осторожно повёл к лестнице, ведущей в больничное крыло. Хвала Мерлину, замок, как существо мыслящее, сейчас не перемещал лестницы в разных непредсказуемых направлениях. Он будто замер и напрягся, понимая, что дети нуждаются в медицинской помощи, и как можно скорее.       Взрослые волшебники подняли носилки в воздух и осторожно направили их в сторону лазарета. Впереди шёл Кингсли с неподвижно лежащей на носилках Гермионой, за ним Муди, транспортирующий Джинни. Замыкал процессию Снейп, перемещавший носилки с Луной. Девчонка лежала, глядя в потолок широко раскрытыми, как ему казалось, ничего не видящими глазами. В какой-то момент Снейпу вдруг почудилось, что глаза эти наполнились слезами. Вдруг девчонка неожиданно резко села, отчего Снейп чуть не уронил носилки, и уставилась на него своими огромными выпуклыми глазищами, действительно блестевшими от слёз. — Простите меня, господин профессор, — быстрой скороговоркой заговорила Луна. — Мне так стыдно, что я… Я не хотела вас… Простите меня, пожалуйста.       С этими словами Луна одной рукой схватила Снейпа за кисть, накрыв её сверху второй рукой. Снейп вздрогнул. Он не привык к прикосновениям. Он никогда ни с кем не здоровался за руку. Он исключил любую возможность случайных касаний собственного тела кем бы то ни было, постоянно держа необходимую дистанцию между собой и всеми остальными людьми. Никто не был с ним настолько близок, чтобы иметь возможность прикоснуться к нему. Девчонка нарушила очерченные им границы, и это повергло Снейпа не в ярость, как он мог бы предположить, но в смятение. Она держала его руку в своих маленьких ладошках и умоляюще заглядывала в его глаза. А он замер, словно громом поражённый, не в силах ни сдвинуться с места, ни произнести ни звука. Горло сдавила судорога, а тяжкие удары сердца отдавались гулом крови в ушах и болью в висках. Мерлин всемогущий, да что же это с ним?! Отчего он застыл, словно в него угодило Оглушающее заклятие? Ведь это всего лишь девчонка… Маленькая девчонка, которая только что заблевала ему мантию и теперь просит за это прощение. Тогда почему он не в состоянии вырвать свою руку из этих тёплых крепких ладошек?       А Лавгуд, кажется, пострадала ещё сильнее, чем Уизли. Иначе чем объяснить, что она медленно наклонилась вперёд и, не выпуская его руки, прислонилась к ней лбом, а после щекой? Снейп вздрогнул, кожей ощутив нежную мягкость её щеки, а чуть погодя — влагу на тыльной стороне ладони. Палочка в его руке дрогнула, и носилки тяжело грохнулись на пол. Сидя на полу, девчонка, тем не менее, продолжала цепляться за его руку. Но Снейп уже пришёл в себя.       Взмахом волшебной палочки он резко вздёрнул носилки с сидящей на них Луной в воздух и посмотрел в спину шедшего впереди Муди. Не стал ли тот свидетелем его позора? Но Муди был сосредоточен на том, чтобы не уронить свою ношу и на звук позади себя не оглянулся.       Снейп резко вырвал руку из вцепившихся в неё пальцев и злобно прошипел: — Успокойтесь, Лавгуд. Учитывая ваше состояние, я готов оставить без внимания этот неприятный инцидент. При условии, что вы не помешаете мне доставить вас в больничное крыло и постараетесь не делать из случившегося драму. Извольте улечься и лежать спокойно.       Луна сникла и покорно опустилась на носилки, стараясь не смотреть Снейпу в глаза. Тот так же старательно избегал смотреть на девчонку. Интересно, заметила она его смятение? Дракклово дерьмо! Во что он превратился? Как мог так распуститься? Неужели он не в состоянии держать себя в руках, когда опасность угрожает какой-то сумасшедшей малявке? Драккл бы побрал эту дуру Трелони с её предсказаниями! И его вместе с нею, раз уж он настолько глуп, что поверил ей и довёл себя до такого состояния! ***       Пока Снейп находился рядом с Луной, все её чувства были обострены до предела. Каждой клеточкой своего тела она ощущала его присутствие. Кажется, ледяной холод его пальцев навсегда отпечатался в её памяти… И это была не память мозга. Кажется, всё случившееся было вырезано у неё на сердце. Неужели она, Луна, решилась на такое? Она посмела схватить его за руку и прижаться к ней лбом, а после щекой? Невероятно… И это после того, как она испортила его мантию!       Воспоминания об этом инциденте неприятно резанули сознание Луны. Что она наделала? Теперь ему всегда будет противно думать о ней! Всякий раз он с брезгливостью станет вспоминать, как она… Луна вздохнула. И после этого она ещё имела наглость прикасаться к его руке!       Луна старалась не смотреть на идущего рядом с её носилками Снейпа. Она чувствовала, что ему тоже не по себе, но поднять на него взгляд и проверить это ощущение девочка не решалась.       Они вошли в лазарет. Поскольку Снейп с Луной замыкали шествие, она не могла видеть того, что делается впереди. Судя по всему, разбуженная мадам Помфри выбежала из своей комнаты и повела всех в зал с пустовавшими сейчас больничными койками. — Укладывайте их, — скомандовала она, махнув рукой в сторону ближайших кроватей и быстрым взглядом окинула всех пострадавших, пытаясь на глаз оценить тяжесть состояния каждого из них. И первым делом направилась к так и не пришедшей в сознание Гермионе.       Снейп остановил носилки у одной из свободных коек. Луна самостоятельно поднялась с них и осторожно уселась на краешке кровати. Спина побаливала, но Луна не обращала на это внимания. Немного кружилась голова, но уже не тошнило. Она виновато взглянула снизу-вверх на профессора, который уже дематериализовал носилки и, по всей видимости, собирался как можно скорее покинуть больничное крыло. Луне показалось, что ему хотелось побыстрее отделаться от неё, и она снова мысленно упрекнула себя за несдержанность и навязчивость. Она чувствовала, что её прикосновения оказали на Снейпа какое-то странное действие, и ей казалось, что они были ему неприятны. — Господин профессор, — тихонько позвала Луна уже готового повернуться к ней спиной Снейпа.       Тот застыл, чуть склонив голову набок, выжидательно глядя на неё с выражением лёгкой иронии на лице. — Простите меня, господин профессор, — она подняла глаза и посмотрела прямо на него.       От этого взгляда в душе Снейпа что-то дрогнуло. Но лицо его осталось по-прежнему бесстрастным. — Разумеется, мисс Лавгуд. Я прощаю вам этот досадный инцидент с моей мантией, тем более что его последствия легко решились с помощью Очищающего заклинания, — чуть насмешливо произнёс Снейп. — Не думаю, что вы сделали это нарочно, чтобы досадить мне.       Луна набрала в грудь воздуха, чтобы воскликнуть, что вовсе не за это просит у него прощения. Но его ироничный тон, эта лёгкая усмешка в слегка приподнятом уголке рта заставили её сникнуть и замолчать. Конечно, он понял, за что она просит прощения. Но явно не горит желанием развивать эту тему. — А теперь извольте лечь и дождаться, когда мадам Помфри окажет вам необходимую медицинскую помощь.       С этими словами Снейп резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу, не дожидаясь, пока Луна выполнит его указание. Это было похоже на бегство. Он больше не мог оставаться рядом с девчонкой и выносить виновато-доверчивый взгляд её широко распахнутых ему навстречу глаз.       Проходя мимо кровати Грейнджер, он заметил, что мадам Помфри удалось привести её в чувство. Глаза Гермионы были по-прежнему закрыты, но теперь она тихо стонала, в то время как целительница делала над её грудью пассы волшебной палочкой и шептала заклинания. Бросив беглый взгляд на остальных участников героического рейда по спасению Блэка из лап Волдеморта и убедившись, что их состояние не ухудшилось, Снейп покинул больничную палату, предоставив мадам Помфри беспрепятственно заниматься своими прямыми обязанностями. В её умениях и квалификации он не сомневался, а потому мог со спокойной душой оставить пострадавших на её попечение.       Проводив взглядом удаляющуюся фигуру в чёрной мантии, Луна улеглась на кровать. Только теперь девочка почувствовала, насколько она устала. С уходом профессора все её чувства вдруг как-то сразу притупились, стали нечёткими и невнятными. Луна внезапно почувствовала себя рыбой, находящейся внутри аквариума. Всё окружавшее её воспринималось будто сквозь толщу воды. Очертания предметов были размытыми, звуки неясными, словно доносившимися откуда-то издалека. Луне стало казаться, будто всё, что она видит вокруг, происходит не с ней. А события минувшей ночи виделись далёкими и совершенно неправдоподобными. И тоже происходившими не с ней. Как будто кто-то читал ей книжку о девочке, отправившейся вместе со своими друзьями в Министерство магии. Мысли Луны медленно шевелились в прозрачной вязкой жидкости, заполнившей её сознание, то плавно поднимаясь к поверхности, то опускаясь на дно этого странного аквариума. Одной из этих мыслей была: «Надо записать всё, что произошло, чтобы ничего не забыть рассказать папе». Но и эта мысль была вялой и не побуждала к действию.       Луна не заметила, как мадам Помфри привела в чувство Гермиону, после чего подошла к Рону и, осмотрев раны на его руках, смазала их каким-то снадобьем. Луна не знала, было ли ему больно, но он продолжал время от времени тихонько хихикать. Очевидно, действие заклятия не проходило до сих пор.       Отойдя от Рона, мадам Помфри занялась Джинни и её сломанной ногой. Следующим её пациентом оказался Невилл. После него целительница подошла к Луне, решив, видимо, оставить Рона напоследок. — Что у вас болит, мисс?       Луна пошевелилась, прислушиваясь к ощущениям в своём теле. — Спина немного, — ответила она. — Вы помните, что с вами произошло? — продолжила опрос мадам Помфри. — В меня попало какое-то заклятие, — Луна напрягла память, что далось ей с большим трудом. — Кажется, оно подбросило меня в воздух. Потом я упала на стол… И, наверное, потеряла сознание. — Она проехалась по этому столу и грохнулась с него на пол, — подал голос Невилл, лежавший на соседней кровати. — Ударилась спиной и головой? — уточнила у него мадам Помфри. — Да, — подтвердил тот.       Мадам Помфри тут же наколдовала ширму, отделившую Луну от остальных пациентов. — Сможете сами раздеться? — спросила она Луну.       Та неуверенно кивнула. Вставать с кровати не хотелось, но девочка медленно поднялась и с усилием принялась расстёгивать мантию. Целительница помогла Луне раздеться и, уложив её на живот, долго обследовала спину, постоянно спрашивая: «Тут болит?», «А тут?» — Хвала Мерлину, это всего лишь сильный ушиб, — изрекла она наконец свой вердикт, после чего призвала коробочку с целительной мазью и натёрла ею спину девочки.       Луна почувствовала лёгкое приятное покалывание по всей спине. Тепло разливалось по всему её уставшему телу, укачивало и убаюкивало.       Целительница шептала ещё какие-то заклинания, направив волшебную палочку на голову Луны, но этот момент виделся ей уже вовсе размытым. Призвав с помощью Акцио флакончик зелья Сна без сновидений, мадам Помфри наколдовала три стакана с водой, накапала в каждый по несколько капель снадобья и дала выпить его Луне, Невиллу и Джинни. По всей видимости, Гермиона выпила это зелье раньше, потому что сейчас она спала спокойным безмятежным сном. Впрочем, Луна этого не заметила, как не заметила и тихонько лежавшего на кровати Рона, блаженно улыбавшегося, глядя в потолок. Мадам Помфри занялась им сразу после того, как все остальные её пациенты уснули. С этим парнем ей ещё предстояло повозиться — такие заклятья быстро не лечатся.