Побочный эффект

Bryan Adams & Sarah McLachlan/Don't Let Go Celine Dion/Falling into You       В ночь на девятое января, как только Токи доставил Луну в спальню к Северусу, она повисла у него на шее и радостно произнесла: — С днём рождения, любимый.       Он посмотрел на неё удивлённо. День рождения? Он и забыл… — Спасибо. Ты же знаешь… — Знаю, — беспечно перебила его Луна. — Но для меня-то это праздник. Если бы ты не родился, многого в моей жизни так и не случилось бы. — Невелика потеря, — проворчал Северус, хоть ему и были приятны её слова. — А по-моему, велика, — улыбнулась Луна. — Так что поздравляю тебя.       Она чмокнула Северуса в щёку и вздохнула: — Жаль только, что ничего не могу подарить тебе в этот день. — Уже подарила, — усмехнулся Северус. — Что? — удивилась Луна. — Себя. Ты же здесь, — пояснил Северус. — Тогда я в душ, — с улыбкой произнесла Луна. — Подарок не должен быть грязным.       Вскоре она вернулась, закутанная в полотенце, неся в руках ворох одежды, которую Северус привычно очистил с помощью Тергео. Когда с очисткой было покончено, Луна поспешно оделась. Они всё ещё опасались, что Луне в любой момент придётся вернуться в подземелья Малфой-мэнора и не хотели быть застигнутыми врасплох. Лишь дорожная мантия Луны, в которой её сняли с поезда, осталась висеть на стуле.       Одевшись, Луна подошла к Северусу и нежно обняла его. Сюртука на нём не было. Ладони Луны скользили по спине Северуса, прощупывая сквозь тонкую ткань рубашки его костлявые плечи и худые лопатки. Его руки в это время гладили тело Луны, сначала медленно, а после всё более быстро и жадно.       Расстегнув пуговицы на рубашке, Луна отстранилась, чтобы снять её с Северуса. Когда рубашка оказалась у неё в руках, Северус увлёк Луну в постель, не прерывая при этом поцелуя. Они целовались долго, до изнеможения, со всё нарастающей силой страсти. Луна расстегнула брюки Северуса и освободила его налитый желанием член. Продолжая целоваться, Луна ласкала рукой восставшую плоть Северуса, приводя его во всё большее возбуждение. Не прерывая ласки, Луна стала покрывать поцелуями тело любимого, опускаясь всё ниже.       Она привычно поцеловала шрам у него на груди, после чего провела кончиком языка дорожку от шрама к соску, обвела его и слегка прикусила, заставив Северуса громко застонать. Обласкав оба соска, Луна продолжила поцелуи вниз, туда, куда вела тонкая дорожка чёрных волос на его животе. Вид и запах сочащейся желанием плоти Северуса заставил судорожно сжаться её мышцы внизу живота, отчего по телу прокатилась дрожь возбуждения. Луна захватила губами блестящую багров-фиолетовую головку и слизала языком слой смазки, нарочно задевая его кончиком отверстие. Северус выгнулся и вновь издал протяжный стон.       Луна сильнее сжала губы, продолжая выписывать языком узоры на его головке. Постепенно она стала втягивать в себя его пенис, с каждой секундой увеличивая сопротивление. Северус задвигал бёдрами, стараясь проникнуть глубже. Луна на секунду подняла глаза. Он лежал, запрокинув голову. Его взмокшие волосы беспорядочно рассыпались по подушке, глаза были закрыты, а кулаки судорожно комкали простыню. Грудь Северуса вздымалась тяжело и часто, дыхание с хрипом вырывалось из полуоткрытого рта. Он был прекрасен в этот момент. Луне захотелось дать ему столько удовольствия, сколько было в её силах. Она вдохнула побольше воздуха и втянула его член в себя так глубоко, как только позволяли её физические возможности. Протяжный стон Северуса был ей наградой. Он напрягся, замер, задрожал всем телом и излился в неё, сотрясаемый несколькими волнами наслаждения.       Когда тело Северуса расслабилось и обмякло под ней, Луна выпустила изо рта его пенис, сглатывая тягучую солоноватую жидкость. Поцеловав головку, она улеглась на подушку рядом с Северусом, который медленно возвращался в реальность. Вот он, не открывая глаз, положил руку Луне на живот. Вот медленно повернулся на бок и прижал её покрепче к себе. Вот раскрыл глаза и припал к её губам долгим проникающим поцелуем. Оторвавшись, хрипло произнёс: — Лучшего подарка, мисс Лавгуд, невозможно пожелать. Благодаря таким подаркам вы заставите меня примириться с этим дурацким праздником. — Очень рада доставить вам удовольствие, господин профессор, — в тон ему ответила Луна.       Северус продолжил целовать её, лаская поверх одежды. Как же мешали ему эти неуместные сейчас тряпки! Однако кое-от чего избавиться всё же было необходимо. Северус стянул с Луны колготки вместе с трусиками и засунул всё это в карман её сарафана со словами: — Если что, потом в камере наденешь.       Луна хихикнула, наслаждаясь прикосновениями его ладоней к своим ногам. Северус поглаживал их от щиколоток, поднимаясь выше, к икрам и дальше — к бёдрам, которые Луна разводила всё шире по мере того, как разгоралось её желание.       Северус поднялся и встал на колени между её широко раздвинутых ног. Пока он целовал внутреннюю поверхность её бёдер, Луна тихонько постанывала, приподнимаясь ему навстречу, будто просила поскорее перенести поцелуи в то место, которое больше всего жаждало его ласк.       Северус подсунул ладони под её ягодицы, задерживая их в приподнятом положении и провёл языком между влажных горячих складок снизу-вверх. Нащупав её трепещущий бугорок, Северус обвёл его кончиком языка, заставив Луну вскрикнуть. Она вцепилась руками в его волосы, словно хотела оттолкнуть его голову, но вместо этого лишь сильнее прижала её к себе. Язык Северуса ласкал её всё интенсивнее, Луна вскрикивала, стонала и металась, изнемогая от его ласк.       Как жаль, что всё это может прерваться в одно мгновение! Северус представил, как в самый пиковый момент в спальне неожиданно появится Токи, и ему придётся резко прерываться, выпуская распалившуюся Луну, чтобы дать ей возможность вернуться в сырую вонючую камеру полностью неудовлетворённой. И самому после этого лезть на стену, пытаясь вручную достичь облегчения. Нет, так не пойдёт.       Однако не зря Северус провёл столько времени в Запретной секции библиотеки на протяжении рождественских каникул. Ох, не зря… В разделе о сексуальной магии, книги из которого он штудировал несколько дней подряд, нашлось много дельных советов и для повышения потенции, если мужчину одолевают заботы и усталость, и для тех, кто хочет порадовать партнёршу незабываемыми ощущениями, если полноценный акт по каким-то причинам невозможен.       Сейчас как раз был такой случай, и Северус решил испробовать эти новые, доселе неизвестные ему чары. В душе он немного переживал, получится ли у него. Он не имел права ошибиться. Он обязан доставить своей девочке удовольствие. Тем более, в благодарность за сделанный только что подарок. Поэтому Северус, ничем не выдавая своей неуверенности, поднял голову и потянулся за волшебной палочкой. Луна смотрела на него вопросительно и умоляюще одновременно. Она подумала, что сейчас Северус произнесёт над ней привычное «Non concept». Но вместо этого он пошире раздвинул её коленки и осторожно вставил кончик палочки в её истекающее соком отверстие.  — Юкумдум, — тихо произнёс он.       Луна замерла, мгновенно ощутив внутри приятные вибрации. С каждой секундой они усиливались, нарастали, погружая девочку в океан блаженства. Но, если поначалу ощущения эти были плавными и размеренным, то чем дальше, тем они становились острее, невыносимее и сладострастнее. Луна забыла обо всём на свете, кроме наслаждения, полностью завладевшего её телом и рассудком. Она не видела ничего вокруг, не слышала собственного крика. Так пронзительно-хорошо ей не было ещё никогда.       Северус наслаждался, наблюдая эту вакханалию. Луна, содрогающаяся от наслаждения, не сдерживающая громкого победного крика, была прекрасна. И даже хорошо, что действие заклинания закончилось достаточно быстро, иначе от избытка удовольствия не мудрено было потерять рассудок.       Луна долго приходила в себя, содрогаясь от оргазмов, накатывавших на неё волна за волной. Когда она открыла глаза, Северуса окатило таким удивлённым восхищением, что он невольно усмехнулся. — Что это было? — тихо спросила Луна. — Сексуальная магия, — ответил Северус. — Тебе понравилось? — Не то сло-о-ово-о-о…       Луна потянулась. Выглядела она полностью удовлетворённой. Северус боялся, что ей захочется повторить удовольствие. Он знал, что частое повторение ведёт к зависимости. Но, кажется, Луне всего хватило. Она лежала в его объятиях, купаясь в волнах удивительного послевкусия от новых ощущений. — Спасибо, Се-е-еверу-у-ус… — нежно протянула она, закрывая глаза и прижимаясь к его боку. — Ты просто восхитителен. С днём рождения тебя.       Она чмокнула его в щёку и уснула. Северус ещё какое-то время прислушивался к её сонному сопению, с трепетом вспоминая картины своего недавнего эксперимента, оказавшегося столь удачным. Но усталость минувшего дня брала своё. Каникулы закончились. Студенты вернулись в Хогвартс. Правда, далеко не все. Наконец-то и у Уизли наступило просветление в мозгах или что там у них есть… Их дочь после каникул не вернулась в школу, как и некоторые другие ученики, в особенности гриффиндорцы.       Северуса удивило возвращение после каникул Лонгботтома. Видимо, его семейка абсолютно не дорожила отпрыском. А ведь он вполне мог бы оказаться Избранным и сейчас скитаться где-то в поисках хоркруксов вместо Поттера. Зато Слизерин вернулся с каникул в полном составе. Этим пока нравятся их игры. Лишь Малфой, кажется, начал понимать, куда они могут завести. Но понимал он это только потому, что находился слишком близко от Волдеморта. Остальные пока не в состоянии осознать масштаба бедствия.       С этими мыслями Северус уснул. Проснулся он оттого, что почувствовал чьё-то постороннее присутствие в спальне. Он открыл глаза и резко сел в постели. Токи уже держал сонную Луну за руку. Мгновение — и они исчезли, словно отголосок приснившегося ему сна. Ещё через пару секунд Токи предстал перед ним, кланяясь со словами: — Всё в порядке, господин директор Снейп. Токи доставил мисс Лавгуд на место. Её отсутствия никто не заметил. — Чаю, Токи. И благодарю за службу.       Чай был доставлен мгновенно. Начинался новый день — день его рождения, который отныне однозначно считался для Северуса праздником. ***       Свой семнадцатый день рождения Луна встретила в камере. Дни во мраке темницы тянулись для неё мучительно медленно. Со стариком Олливандером они переговорили обо всём, о чём только можно было и теперь по большей части молчали, думая каждый о своём и перебрасываясь редкими словами лишь по мере бытовой необходимости. Луна предпочитала отсыпаться днём, чтобы быть к ночи бодрой и отдохнувшей, насколько это возможно.       Северусу с каждым днём приходилось всё труднее — Луна видела это, безошибочно определяя, насколько тяжела его ноша, по запавшим щекам, покрытым землисто-серой бледностью, по тёмным кругам под глазами, по всё углубляющимся складкам у губ и между бровей… Оказываясь рядом с ним, Луна всеми силами старалась отвлечь его от мрачных мыслей, отогреть своей лаской, нежностью и любовью. Даже когда просто лежала рядом, прислушиваясь к его дыханию и нежно поглаживая его усталое тело.       Но в день рождения Луны Северус был бодр, свеж и неутомим. Когда Токи доставил её в спальню Северуса, там уже был накрыт праздничный стол, уставленный самыми любимыми Луной блюдами и сладостями. Она и не подозревала, что он так хорошо знает её предпочтения в еде. Прежде чем приступить к трапезе, Луна приняла душ и сменила бельё, пару комплектов которого Токи по приказу Северуса, доставил сюда из её дома. Она вышла из душа в наброшенном на плечи халате Северуса, собираясь по привычке сменить его на собственную мантию, которую он всегда успевал очистить с помощью заклинания, пока Луна мылась. Однако сегодня её ждал сюрприз. На его постели лежала новая мантия удивительного голубовато-серебристого оттенка. — Примерь, — коротко то ли попросил, то ли приказал Северус.       Луна с удовольствием облачилась в мантию. Ткань была лёгкой и мягкой. Казалось, она струится вокруг стройного тела Луны, ласково обнимая её. Мягкие складки удивительным образом переливались, словно жидкое серебро струилось по голубоватому фону, время от времени поблескивая малюсенькими, как пылинки, искорками.       Луна подошла к зеркалу и долго стояла молча, как завороженная, вглядываясь в своё отражение. Северус не мешал ей, наблюдая за её реакцией. А Луна глядела в зеркало, не узнавая себя. Перед ней стояла незнакомка — взрослая девушка с удивительными серебристо-серыми глазами, к которым так шла струящаяся вдоль стройного тела мантия. Девушка была словно залита лунным светом. И она была… красавицей? Неужели это она сама — Луна Лавгуд?       Луна в недоумении повернулась к Северусу. В её широко раскрытых глазах застыл немой вопрос. — Ты красавица, — тихо ответил он, подходя к Луне и кладя ей руки на плечи.       Голос Северуса был низким и мягким — действительно бархатным — отчего у Луны по спине пробежали мурашки, а внизу живота что-то приятно завибрировало. — Спасибо, Северус, — прошептала она, подаваясь вперёд и обвивая руками его шею.       После долгого глубокого поцелуя Северус отстранился и произнёс непривычную для себя фразу: — С Днём рождения.       Казалось, он был смущён необходимостью произносить вслух такие слова и тем, что не умеет этого делать. — Спасибо, — Луна вновь обняла его и прижалась губами к его жёстким горячим губам.       Северус боролся с желанием тут же освободить Луну от её новой мантии и зацеловать её всю, с головы до ног. Но мысль о том, что она проголодалась, сидя в сырой душной камере, остановила его. Он постарался взять себя в руки и, завершив поцелуй, подвёл Луну к накрытому столу. От вида и запаха стоявших на нём блюд у Луны потекли слюнки. Только теперь она почувствовала, что действительно проголодалась.       Она уселась за стол, с нетерпением наблюдая, как Северус с помощью заклинания открывает бутылку вина и наливает его в бокалы. — Раз ты уже взрослая, то и отмечать твоё совершеннолетие мы будем по-взрослому, — заявил он, подавая ей бокал. — Спасибо, что ты уже выросла. Хвала Мерлину, на мне теперь одним обвинением меньше, — с иронией добавил он.       Луна пригубила вино. Оно оказалось сладким и немного терпким. Вкус ей понравился, и она сделала несколько небольших глотков. Северус с интересом наблюдал за ней. По его губам бродила едва заметная тень улыбки. — Ешь, — усмехнулся он, когда Луна поставила бокал на стол. — А то запьянеешь, начнёшь буйствовать… Дамблдор на портрете услышит — что я ему скажу?       Луна прыснула со смеху. Вино оказалось крепким и уже успело немного ударить ей в голову. — Скажешь, что твой домовой эльф решил себя наказать и в этом порыве переломал тебе всю мебель.       Сейчас Луне было всё равно, что подумает о ней Северус. Она не боялась показаться перед ним глупой. Он с удовольствием смотрел, как Луна за обе щёки уплетает угощение. Сам он ел и пил мало — в последнее время аппетит напрочь покинул его, и он заставлял себя есть через силу, чтобы поддерживать организм в рабочем состоянии.       Когда Луна утолила первый голод, Северус извлёк откуда-то шкатулку, украшенную скромной деревянной резьбой. Открыв её, он показал Луне содержимое — стоявшие в два ряда восемь пузырьков с зельями. — Это — аптечка первой помощи при воздействии зелий и заклинаний, — сказал он. — Никогда не будет лишней, если имеешь дело с Упивающимися смертью и с Тёмным лордом.       Он стал по очереди вынимать пузырьки, демонстрируя их Луне и после устанавливая на место: — Тут обезболивающее — неплохо помогает после Круциатуса. Животворящий эликсир — придаёт сил. Костерост — на случай переломов. Крововосполняющее — при потере крови в результате ранения. Настойка растопырника… Ты знаешь её действие. Охранное зелье… А это… — он бережно вынул следующий флакон. — Это — зелье противостояния Империусу. Ну и Зелье противостояния Веритасеруму.       Северус установил все пузырьки на место. — А вот тут, — он указал на оставшееся свободным от флаконов место, — несколько безоаров.       Его тонкие пальцы извлекли парочку камешков. Северус подержал их на ладони и вложил обратно. Закрыл шкатулку, уменьшил её и отдал Луне со словами: — Спрячь в свой потайной карман и не забывай о ней в экстренных случаях.       Луна поднялась и, перед тем, как спрятать шкатулку в потайном кармане мантии, подошла к Северусу, нежно обняла его сзади и тихонько прошептала ему на ухо: — Спасибо, любимый, — потеребив губами мочку и проведя за ухом кончиком языка.       По телу Северуса пробежала лёгкая дрожь. Желание нарастало, но он всё ещё был в состоянии контролировать его.       Когда Луна вернулась на своё место за столом, их бокалы были вновь наполнены вином. — За то, чтобы эта шкатулка никогда тебе не пригодилась, — Северус приподнял бокал и выпил его до половины.       Луна сделала несколько небольших глотков. Её голова приятно кружилась. Сейчас девочка была просто и бесхитростно счастлива, забыв обо всём на свете, кроме того, что она находится рядом с любимым и любящим её человеком. Не было ни сырой вонючей камеры, ни Волдеморта, ни Упивающихся — только она и Северус. И ощущение огромной всепоглощающей радости от этого.       Луне казалось, что в устремлённом на неё взгляде Северуса сквозит непривычная мягкость. Может быть, причиной тому было выпитое ею вино. А может, сегодня он и впрямь испытывал необычную нежность, глядя на неё. Во всяком случае, Луна с наслаждением купалась во взгляде его глубоких чёрных глаз, мечтая полностью утонуть в их непроницаемой бездонности. От вида разомлевшей Луны губы Северуса тронула лёгкая улыбка. Луна не уловила, в какой момент он произнёс невербальное заклинание. Заметила лишь, что внезапно у него в руке появилась волшебная палочка. Её волшебная палочка… От удивления её выпуклые глаза стали ещё больше. — Северус?.. — Луна удивлённо уставилась на него. — Это… моя? — Ты же сама видишь, — он положил палочку рядом с ней на стол, наслаждаясь её удивлением. — Но… Как? Как тебе удалось?       Луна взяла в руку палочку, с удовольствием ощутив в ладони её привычную форму и вес. Это ощущение сразу придало уверенности. Луна физически почувствовала, как магия концентрируется в её руке, направляясь к кончику палочки, будто ставшей органическим продолжением её тела. Луне было необходимо сейчас же, немедленно выплеснуть наружу эту магию, так долго копившуюся в ней без возможности выйти наружу.       Она взмахнула палочкой — и на них с Северусом буквально обрушился дождь из серебристой пыли, мелких звёздочек и цветов. Северус отряхнулся, точно пёс, выходящий из воды. — Ой, прости, — улыбнулась Луна. — Не удержалась.       Было так странно видеть его строгую чёрную мантию, усеянную серебристыми блёстками, звёздочки и цветы в его чёрных, тронутых сединой волосах… Зрелище оказалось столь диким и непривычным, что Луна, не выдержав, залилась счастливым смехом, и у Северуса не хватило духу ни удивиться, ни тем более обидеться или рассердиться. Понятно же, что она смеялась не над ним, а просто от избытка переполнившего её счастья.       Луна погладила палочку и бережно положила на стол. — Ты призвал её, когда был в Малфой-мэноре с помощью Акцио? — спросила она. — Разумеется. — А как же?.. — Как ты понимаешь, сделать копию не составило труда, — скривил губы Северус. — Гораздо сложнее было вернуть её туда, откуда я забрал оригинал. — И как тебе это удалось?       Луна смотрела на него, как на всесильное и всемогущее божество. Она действительно не понимала, как можно было это сделать. Северус довольно хмыкнул: — На этот случай пришлось изобрести заклинание, обратное Акцио. Возвращающее вещь точно на то место, с которого её призвали Манящие чары. — Северус! — воскликнула Луна. — Какой же ты у меня!..       Она вскочила и бросилась ему на шею. — Какой? — спросил он, целуя девочку и пытаясь скрыть удовольствие от её внезапного порыва. — Умный… смелый… решительный… изобретательный…       Каждое слово Луна сопровождала поцелуем. Сдерживаться Северусу становилось всё труднее. Да в этом уже и не было необходимости. Вскоре их одежда валялась на полу, а они продолжали целоваться истово и самозабвенно, лаская друг друга горячо и нежно. Каждый старался вложить в эти ласки всю силу своей страсти.       Эту ночь — ночь её совершеннолетия — они оба запомнили на всю жизнь. Они уже достаточно давно знали друг друга, чтобы предвидеть реакцию партнёра на каждую ласку, каждое прикосновение. Они знали, как распалить друг в друге страсть и как удерживать её, не давая излиться долгое время, доводя друг друга до полного изнеможения. Между ними не существовало стыда. Для них не было запретных мест на теле друг у друга. Ни один из них не боялся демонстрировать всю силу своего возбуждения и желания, опасаясь оказаться непонятым. Друг с другом им было можно всё. И это делало каждую их встречу незабываемой.       Рано утром Северус разбудил Луну нежным поцелуем. — М-м-м… — обиженно протянула она, потягиваясь и не открывая глаз. — Пора, узница, — с сожалением произнёс Северус, целуя её закрытые веки.       Пришлось быстро вставать и наскоро одеваться. Северус заставил Луну проверить, не забыла ли она положить в потайной карман мантии уменьшенную шкатулку с зельями и волшебную палочку. — Воспользуйся ею только в крайнем случае, — наставительно произнёс он. — Никому не показывай, что она у тебя есть. Даже Олливандеру. — Конечно, — кивнула Луна, слабо улыбнувшись. Она в этот момент как раз наблюдала за тем, как Северус бережно поднимает с пола её вчерашнюю праздничную мантию, аккуратно складывает её и прячет в шкаф. — Не бойся. Я же всё понимаю. Не такая уж я полоумная.       Северус бросил на неё быстрый строгий взгляд, но не успел ничего сказать. Луна соскочила с кровати, подбежала к нему, обняла за шею и закрыла ему рот горячим долгим поцелуем. Когда они наконец разомкнули объятия, Северус наложил на шкаф заклинание, защищающее его от посторонних вторжений и прищёлкнул пальцами.       Появившийся на зов Токи молча поклонился Северусу и, уловив его едва заметный кивок, взял Луну за руку. Они исчезли с лёгким хлопком. А уже через несколько секунд Токи вновь стоял посреди директорской спальни и вновь кланялся Северусу: — Господину директору Снейпу что-нибудь нужно? — Завтрак. Прямо сюда, — он кивнул на столик, на котором ещё стояли остатки вчерашнего ужина. — Слушаюсь, господин директор Снейп.       Токи с поклоном в мгновение ока очистил столик и уже через минуту хлопотал вокруг него, расставляя тарелку с яичницей, кастрюльку с овсяной кашей, хлеб, масло и чай. Впервые за много дней Северус поел с аппетитом. Воспоминания о прошедшей ночи жили не только у него в голове. Они оставались в каждой клеточке его тела, заряжали энергией и давали силы выносить всё то, что на первый взгляд казалось невыносимым.       Начинался новый день. Снейп нацепил на лицо маску холодного брезгливого безразличия и вышел в кабинет, под прицел хитро прищуренных глаз Дамблдора, с лёгкой улыбкой взиравшего на него с портрета. — Доброе утро, Северус, — ласково пропел старый интриган. — Как скажете, — буркнул Снейп, падая в кресло за рабочим столом и делая вид, что просматривает какие-то бумаги. Ничего из написанного он сейчас не видел. Перед его глазами стояла разметавшаяся, горячая, возбуждённая его ласками Луна — теперь уже взрослая девушка. Единственным препятствием между ними в глазах общества оставалось их положение «учитель — ученица». И, разумеется, необходимость соблюдать тайну их отношений, чтобы не делать его, Северуса, более уязвимым перед лицом монстра, которому он служит.