Возмездие

       «И зачем только он позволил связать себя?» — мысль не покидала разум вот уже как минут двадцать. А мы по-прежнему прятались среди деревьев за высокой травой, пережидали, пока ходячие вдоволь насытятся и разбредутся восвояси. Оружия не осталось, только нож Мэрла. Дэрил принес его совсем недавно, видимо, подобрал на поляне, когда вернулся за водой. Мэгги сидела рядом, прижимая мокрую ткань к опухшей щеке, а Иисус молча наблюдал с улыбкой на губах, чем, видимо, изрядно раздражал Дэрила, недовольно косящегося в его сторону. — Зря ты это сделал, — в очередной раз повторила я, повернувшись к другу, но перед этим сильно прикусив губу, стараясь приглушить тупую боль в животе, — связал его.        Дэрил не ответил, пожелал проигнорировать вполне справедливое замечание. В ответ я разглядела лишь осунувшуюся спину и местами полопавшуюся кожу старого жилета, с раскинутыми крыльями по всему орнаменту. Тишина — лучший способ избежать разговора. И как же это было знакомо! Несмотря ни на что, в этом плане Дэрил издали иногда сильно походил на Мэрла. Отстраненный, будто не живой во все! Я сдержано вздохнула и посмотрела на Иисуса. Он сидел спокойно, не пытался выбраться, добровольно позволил связать себя двумя ремнями, когда-то принадлежавшими убитым мужчинам. А ведь я-то знала, видела, насколько ловко наш новый знакомый справился с недругами! Ему хватило трех минут! Ах, нет, следовало не спускать с него глаз! В глубине души мне хотелось поверить, может даже проникнуться к Полу или Иисусу дружеской симпатией, ведь сердцем чувствовала — человек он неплохой, но всякий раз доля здравого смысла побеждала, напоминая о Терминусе и Губернаторе, о насильниках и разбойниках, которыми теперь кишел едва ли не каждый закоулок. Воспоминания не позволяли слепо доверять чужакам. Рик бы не согласился, Майкл тоже, да и Дэрил, но мы с Мэгги, казалось, были солидарны и, скорее всего, благодарны за спасение. Особенно она.        Я опять вздохнула, поборов очередной непродолжительный, но довольно ощутимый спазм в животе, а затем вновь перевела взволнованный взгляд на Дэрила, вернувшегося с поляны и притащившего за собой два больших пакета с бутылками, наполненными водой. — Там уже спокойно, трупов не осталось, — будто между делом сообщил друг, небрежно отбросив крышку и смочив руки. — Можем возвращаться. — А как же Джонатан? — вскользь поинтересовалась я, так и не выяснив для себя его дальнейшую судьбу. — Ты убил его? Мы точно в безопасности? — Вы больше не должны волноваться, — заверил Дэрил, кое-как протерев пальцы и стерев местами запекшуюся кровь.        Больше я не стала расспрашивать. И так все было очевидно. — А сам как? — заговорила Мэгги, вытащив одну бутылку из пакета. — Нормально.        Интересно, это была его любимая фраза? Непонятно, по какой причине, но я начала нервничать. Интуитивно ощутила внутренний дискомфорт, но что же вдруг могло пойти не так?.. А Дэрил тем временем отбросил пустую бутылку себе за спину и поправил арбалет на плече, видимо, и правда, приготовившись вернуться в лагерь. — Иисус помог нам, — как-то самопроизвольно вырвалось из горла, но я продолжила сидеть, пока не стала подниматься, — почему бы не попытаться?        Дэрил, в уже присущей манере, сунул кусок оборванной тряпки в задний карман своих штанин, и только потом повернулся. Я не только знала, но и видела: мы понимаем друг друга. Он не мог не согласиться, хотя бы мысленно, ведь доводы казались истинными. Да что уж говорить, раньше Дэрил и общался охотнее, разговаривал чаще… Ну почему во всем я чувствовала свою вину?! Он же заботился о группе, переживал за меня и Мэгги. Что же изменилось? Никто не узнает, даже если Дэрил и захочет — не скажет. — Неизвестно, откуда он пришел, — напомнил друг. — Мы не можем доверять чужакам. Вспомни, что произошло в Вудбери. — Но мы хотя бы в силах подождать здесь еще немного, — продолжала настаивать я, — скоро Рик, Гленн и остальные будут здесь. Они наверняка услышали выстрелы. — Сомневаюсь, что они слышали, — возразил Дэрил, — а если и так, эхо разнеслось по всей округе. Не факт, что нас ищут в этой стороне, ведь вы обе ушли с тропы.        Разумеется, это не было обвинением, но отчего-то я расценила его слова, как упрек. Хорошо, что сил для споров не осталось. Я была не согласна с Дэрилом, и в иных обстоятельствах непременно бы отстаивала свою точку зрения, как прежде, когда он обычно соглашался, потому что не оставался слеп и умудрялся отделять зерна от плевел!.. Нельзя нервничать, снова станет плохо. И я знала об этом, но ничего не могла поделать. Голова немного закружилась — ничего серьезного. Нужно попытаться это скрыть. — Шейлин права, — вдруг согласилась Мэгги, осушив почти всю бутылку с водой, — но слепо доверять его рассказам не стоит.        Она скосилась на Иисуса, тем самым заставив проронить первые слова за последние минут тридцать. — Эй, я вообще-то до сих пор здесь. — Парень качнул головой, и его чистые волосы блеснули на солнце. — И действительно могу отвести вас, — он посмотрел на Мэгги убедительным взглядом, — только вас троих, к своему дому. Мы поможем с медикаментами и едой на первое время. — С чего бы такая щедрость? — Дэрил недоверчиво скосился на Иисуса и сразу отвернулся, продемонстрировав полнейшее нежелание продолжать разговор.        И снова опустилась тишина, прерываемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых. Ах, это вечное недопонимание. Как же я устала! Не знаю, откуда взялись силы и рвение, но каким-то чудом удалось подняться на ноги и даже сохранить равновесие. Я обхватила себя руками за плечи, засеменив мелкими шажками в сторону Дэрила, игнорируя головокружение и спазматические боли, то и дело сдавливающие низ живота. Просто вдруг поняла — хватит, достаточно. Друзья мы или нет, в конце концов? Ради группы, ради будущего, стоило договориться, вновь обрести общий язык. Мне так хотелось снова ощутить себя «дома», рядом с настоящими близкими людьми. Нет, не с фантомным прошлым, а самым, что ни на есть, настоящим! Неужели после всего у нас еще оставались поводы для противоречий и ссор? Да и разве он не понимал этого? — А вдруг это последний шанс? — тихо спросила я, приблизившись вплотную к Дэрилу. — На что, Шейлин? — он устало повернулся и посмотрел прямо в глаза. — Неужели ты веришь этому проходимцу? — Шанс выбраться, получить помощь и раздобыть транспорт, — я всплеснула руками, но сразу пожалела об этом, уловив четкие спазмы, один за другим пробравшие низ живота, будто тонкие нити, внезапно сплетенные между собой в крепкий узел, — это шанс узнать новых людей, хороших, Дэрил!        Он как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал, и это обстоятельство повлекло за собой небольшой внутренний взрыв, ведь я настолько жаждала ответа, пустого разговора, не согласия, чего угодно, только не молчания!.. — Послушай, — на удивление сдержанно вновь заговорила я, не отводя глаз от его лица, — просто… — Низ живота скрутило сильнее. — Боже!.. — И я невольно облокотилась рукой о мужскую грудь, постаралась удержаться на ногах, но боль окутала тело и впиталась в кровь. — Послушай…        Я закусила губы и тотчас же молниеносно полетела вниз, прямо на землю, поджав колени, словно к ногам привязали две тяжелые гири и отправили на дно глубокого озера. По крайней мере, именно так я себя и почувствовала, когда зрачки Дэрила непроизвольно расширились. Это было последнее воспоминание о том страшном дне, четко отпечатавшееся в памяти. Я упала на траву, но почти не ощутила удара. Вся мыслимая и немыслимая боль опоясала живот почти у самых ягодиц, лихорадочная, бездонная, дикая!.. Нет, прежде еще никогда не было настолько яркого и отчетливого спазма. Показалось, если немедленно не закричу — никогда не высвобожусь. И я пискнула, наверное, негромко, потому что не услышала ни звука, только приоткрыла губы, прежде чем подтянуть ноги к груди и запрокинуть голову. — Шейлин?! — донеслось откуда-то издалека.        Но я не различила голос, только почувствовала, что не одна. Кто-то обхватил голову руками и похлопал по щекам. Внезапно в глаза ударил яркий свет. Пришлось зажмуриться, но теперь не только от боли. Что это было? Что произошло? И почему так болит живот?! Я непроизвольно прижала ладонь к бедрам и в то же мгновение распахнула веки, ощутив нечто-то теплое и вязкое. Оно полностью пропитало собой ткань джинсов, но оставалось той же температуры, что и тело, поэтому я и не почувствовала сразу! — Что это… — хрипло вырвалось из горла.        Перед глазами мир застыл на короткое мгновение, а потом медленно закружился, как в замедленной пленке, и я совсем не могла это контролировать, как и собственное тело. Лица Дэрила и Мэгги расплылись в одно темное пятно. Они что-то говорили, наверняка пытались привести в чувство, но не удалось. Боль снова повторилась, с еще пущей силой. Очередной спазм сотряс тело, и я вцепилась ногтями в собственное колено, на этот раз громко разрыдавшись. — У нее кровь, — опять раздалось где-то поблизости, но не удалось разобрать, кто это был? Мэгги или Дэрил? А, может, Иисус? — Вижу!        На пару минут я словно опустилась в тишину — беспамятство, а очнулась уже на руках у Дэрила. Он шел куда-то вперед, и деревья мелькали перед глазами. — Скорее, — на этот раз не показалось, это точно был Иисус, я увидела его совсем близко, идущим рядом с Мэгги, — в Хиллтопе хороший врач, он поможет! — Хиллтоп? — едва слышно прошептала я и попыталась улыбнуться. — Где это место? — Не разговаривай, — шумно выдохнул Дэрил, — береги силы.        Мне захотелось его ударить, шутливо по груди или плечу, но не получилось. Рука застыла в воздухе, и я разглядела кровавые разводы на кончиках пальцев с тыльной и внутренней стороны ладони. Нет, не показалось. Что произошло. Как такое возможно? Один из мужчин ударил в живот, но это бы не повлекло настолько ужасающих последствий! — Что это? — испуганно спросила я, протянув ладонь чуть выше. — Что со мной происходит? — Я не знаю, — честно ответил Дэрил и посмотрел на меня встревоженным взглядом. — Но скоро все закончится, — сразу же заверил он, ускорив шаг. — Береги силы, Шейлин.        Он попытался успокоить, потому что почувствовал? Я не поняла, да и времени не осталось. Облегчение оказалось недолгим. Спустя секунд тридцать боль повторилась, накатила с необузданной силой, захватив в свой плен. Спазм сотряс не только живот, но и ноги, и я непроизвольно выгнулась в мужских руках, почувствовала, как кровь потекла в районе поясницы. — Она опять теряет сознание, — громко сообщил Дэрил, и я ощутила вибрацию от голоса в его груди.        Друг снова оказался прав. Мир завертелся перед глазами, приобрел черно-белые очертания, и жар отступил. Ничего не осталось. Только пустота, и даже боль испарилась. Я зависла где-то между сном и реальностью, ошарашенная очередным пинком от судьбы. Но не осмелилась сдаваться.        Мэрл бы не хотел этого. Не позволит и Дэрил.

***

24 июня 2013 Хиллтоп

       Мои веки задрожали, приглушенный свет сменился ярким солнцем, и кожа покрылась липким потом. Стало очень жарко. Я попыталась стянуть с себя одеяло, раскутаться и соприкоснуться с долгожданной прохладой — ничего не вышло. Кто-то держал на руках и нес в неизведанные далекие страны, не позволял вырваться и пойти своей дорогой. Что за непонятные видения? Или ощущения? Я не умерла, до сих пор находилась в бреду, ощущала боль где-то на фоне, как нечто неосязаемое, но причиняющее слишком большое количество страданий. — Она будет в порядке? — спросил кто-то вдалеке.        Я хотела ответить, что слышу, прихожу в сознание, но губы не слушались. Не удалось и глаза-то толком приоткрыть.        Стало страшно и больно одновременно. Меня замутило, а, возможно, после даже вырвало. Во рту сохранился отчетливый неприятный привкус. Что же за напасть?! Вирус? Удар незнакомца? И смертельно ли это? Опять вопросы, оставшиеся без ответа. Я могла только лежать, двигаться было тяжело, конечности выкручивало в дичайшем ознобе, а тело нещадно горело. Иногда казалось, будто мучения на исходе. Я расслаблялась, и жар охватывал каждую клеточку, пропитывал собой без остатка, вгрызался в вены, в которых немедля закипала кровь. — Держись, — это был женский голос, — ты выкарабкаешься.        Я ненадолго пришла в себя и открыла глаза, в первую очередь, разглядев темный потолок и плотно зашторенное окно. Наверное, была ночь. О, боже, сколько же я проспала, и куда попала?! Сразу попыталась сесть, но слабость мгновенно отозвалась в теле, не позволив и рукой пошевелить. — Дэрил… — беззвучно протянула я и, ни с того ни с сего, ощутила неконтролируемое жжение промеж бедер, точно как и тогда. — Мэгги?..        Никто не ответил, даже если и был рядом, не смог расслышать и приблизиться, застать меня в сознании!..        Тишина стояла оглушающая.        Господи, что за ноющая боль?.. Почему так тянет низ живота?! Я закрыла глаза, зажмурилась что было сил, и стиснула зубы. Досчитала до десяти, и вдруг почувствовала слабое прикосновение к ладони, породившее неконтролируемые мурашки, в один миг распространившиеся по всему телу. И вселенная снова закружилась. — Помоги ей, — на этот раз, голос принадлежал мужчине.        Позже я еще несколько раз приходила в себя: то посреди леса на руках у Дэрила, то уже в незнакомом месте. Меня знобило и дичайше лихорадило, бедра болели, а промежность саднило. Казалось, силы совсем покинули израненное тело. И было очень страшно лежать в совершенно незнакомом месте, в окружении странных людей. Да, я видела их лица — ни единого родного очертания! Они не причиняли боли, наоборот, пытались помочь. Но от этой мысли легче не становилось. Я понятия не имела, что с Риком, Карлом, Джудит, Мегги… И где был Дэрил. Люди Джонатана… Не могли же они найти его, догнать, убить, наконец!.. Боже, как болела голова, и тело разламывалось на части в судорогах. Сознание мутнело.        И эти странные видения, преследовавшие и наяву, и в полу дреме. Я попыталась подняться, но не получилось. Кто-то насильно уложил на кровать, и снова показалось, будто время повернулось вспять, и всё вернулось назад, примерно на два месяца, когда я точно также лежала на кровати после изнасилования. Вот только теперь живот тянуло нещадно дерущей и скручивающей болью, навязчивой, такой глубокой, что иногда я даже не могла дышать, не могла глотать, и кашель врывался из горла!.. Что же случилось?!        Неожиданно кто-то позвал по имени, попросил лежать спокойно, но я не смогла открыть глаза, чувствовала только, что одеяло натянуто по самые плечи, а на левую часть лица, несмотря на ясный день, будто без перерыва, светят горячей лампой. И все это время, без малейшего перерыва, тело дрожало, то ли от холода, то ли от жара, а я никак не могла перевернуться. … И, боже, иногда казалось, что мимо пролетают знакомые лица: Майкл, родители, Бэт, Мэрл… Все, кого мы потеряли. Вдруг это они пришли за мной, и настал тот самый час, когда больше нет ни сил, ни желания держаться?..        Холодно и страшно. Неужели я так громко кричала, что горло настолько сильно саднило? Даже глотнуть было больно, казалось, будто в глотке всё окровавлено до мяса, стёрто невидимыми когтями, и каждый вдох, каждый глоток воды, поднесенный к моим губам неизвестным человеком, все это доставляло ужасающие страдания. И я вполне могла не выбраться из этого Ада. Он уже был здесь, и все о чем мечтала, так это, чтобы боль наконец-то закончилась, чтобы мучения прекратились, а я вновь оказалась дома в тёплой постели, рядом с родителями, не зная всего этого ужаса.        Сколько страшных мыслей!.. Когда-то я посещала йогу. Но и это было давно. Наш инструктор, он просил расслабиться, закрыть глаза и сосредоточиться точке межбровья. И вот, я попыталась, но вместо успокоения столкнулась с безумным и страшным видением. Окровавленный мужчина с длинными волосами ниже плеч и в церковной рясе. Он смотрел исподлобья, не поднимая головы, с явным укором. А тело было покрыто глубокими язвами. Запах стоял отвратительный. Я даже ощутила его во рту, насколько реальным оказалось видение!..        Боже, с каждой секундой остановилась жарче, снова захотелось раскутаться, но не позволили. И я умирала, отдалялась все дальше, и дальше, и дальше, пока, наконец, не провалилась в холодную и вязкую, удушающую, темноту.        Видения оставили растерзанный разум. Только темнота и пустота, как после смерти. Они сопровождали меня следующие несколько часов беспамятства.

***

Пять часов спустя

       Опять лица, какие-то странные люди. Их очень много. И ни одного знакомого очертания. Везде чужаки. «Что это за место?» Хиллтоп? Кажется, именно так Иисус назвал свой дом. Я приоткрыла глаза и сразу зажмурилась. Солнце ослепило. — Умерла… — невольно вырвалось из горла. — Пока нет, — раздалось поблизости.        Голос незнакомый, значит, Дэрила и Мэгги рядом нет, иначе бы они не стали отсиживаться неподалеку. Я внутренне напряглась, внезапно ощутив себя совершенно беззащитной, без родных и друзей, в чужом доме. Где же Рик и остальные? Почему Дэрил не привел его? Да и вообще, что случилось, сколько времени прошло? Голова и шея ужасно затекли, все кости ломило, а бедра местами горели. — Где… — я снова попыталась заговорить, но не смогла.        Закашлялась, потом опять провалилась ненадолго в странное состояние, схожее с дрёмой. Непродолжительное время пальцы рук и ног казались ватными, а остальное тело невесомым — очень приятное ощущение. Ненадолго, но стало удобно лежать на спине, да и мысли очистились, наполнились хорошими воспоминаниями. Затишье перед бурей — самовнушение. Разум намеренно обманывал тело и успокаивал дух. — Просыпайся, — раздалось чуть ли не у самого уха: отчетливо и громко, — Шейлин, уже давно пора прийти в себя.        Острая боль между ног незамедлительно выдернула из небытия и вернула к реальности. От неожиданности я открыла глаза и вскочила на кровати, попыталась сбросить одеяло, оголив ноги, но увидела лишь окровавленную простынь. Это зрелище заставило опустить руки и ухватиться за подол странного одеяния, издали напоминающего больничный халат. Несмотря на ноющую боль, я не легла, продолжила сидеть, закусывая губы одну за другой, не решаясь приподнять ткань чуть выше и оголить бедра. Тревожное предчувствие вновь забилось где-то в горле. — Что это… — Тебе лучше успокоиться.        Я резко повернула голову и встретилась взглядом с незнакомым мужчиной средних лет. Он был приятным на вид, опрятно одетым, но, по неведомым причинам, не внушил доверия с первого раза. — Кто вы? — дрожащим голосом спросила я, выставив руку вперед, стоило лишь чужаку поднятья из плетеного кресла и приблизиться к постели. — Где моя одежда? — Давай начнем по порядку, хорошо? — мужчина улыбнулся и присел на край простыни. — Меня зовут доктор Стивенс. Сейчас ты находишься в Хиллтопе, в медицинском трейлере. — Он опустил руку на мое плечо и, слегка надавив, уложил обратно на кровать. — Одежда постирана и высушена, лежит на окне, вот здесь.        Я бросила быстрый взгляд следом за мужской рукой, и только убедившись в правдивости слов, вздохнула, вновь уставившись на доктора. — Кто переодевал меня? — вопрос напрашивался сам собой, не хотелось гадать. — И где мои друзья? Мужчина и женщина — они пришли со мной. — Иисус привел тебя, Шейлин. — И сказал мое имя?        Я не доверяла незнакомцу, даже несмотря на то, что он, скорее всего, помог и спас мне жизнь. Нет, опасения не были беспочвенными, ведь живот по-прежнему болел, а голова немного кружилась. Что этот врач сделал? От чего пытался уберечь? — Тебя принес мужчина, с ним была молодая женщина. Они пришли вместе с Иисусом, — наконец, подтвердил врач, а потом протянул руку к моему лицу. — Не бойся, здесь безопасно. Нет мертвецов и плохих людей.        Я недоверчиво посмотрела на него исподлобья. — Тогда позовите моих друзей. Пусть они придут. Я хочу видеть Дэрила и Мэгги.        Доктор Стивенс нахмурился и все-таки опустил руку лоб, заставив тело непроизвольно вздрогнуть. — Твоя подруга где-то на улице, возможно с Иисусом, где другой — не знаю. — Он осторожно обхватил пальцами подбородок и мягко повернул голову сначала на правый бок, потом на левый. — Расслабься, сейчас тебе нужен отдых.        Я поморщилась от навязчивой боли и подтянула колени к груди, осторожно перевернувшись набок и заглянув доктору в глаза. Он смотрел грустным взглядом и наверняка прятал за улыбкой плохие вести. Что-то произошло, не могла же я истечь кровью без видимой причины. Стоило ли спросить? Да, наверное, это было бы верным решением, но отчего-то ни звука не сорвалось с губ. Я испугалась ответа, хотя и не догадывалась, даже представить себе не могла, что явилось истинной причиной всему этому хаосу и переполоху. — Тебе нужно держаться, Шейлин, — тихо промолвил доктор Стивенс, будто предостерегая и отвечая на молчаливый вопрос, — произошел самопроизвольный выкидыш и… Мне пришлось действовать быстро, спонтанно, никто не подготовил, не предупредил, что тебя принесут. — В то время как я приоткрыла рот в изумлении, шокированная словами, он продолжил, начисто загнав душу в цепкий капкан: — Пришлось удалить один яичник, кровотечение было обильным, хоть и срок небольшой… — Сколько? — Я стиснула пальцами кусок одеяла, попытавшись заглушить нарастающую внутреннюю панику. — Семь-восемь недель, — заключил доктор. — Невозможно, — я покачала головой, не доверяя собственным ушам, — ведь были месячные. — Произошло отслоение плаценты, еще до удара, который тебе нанесли, когда Иисус наткнулся на вас, — заключил Стивенс, сложив руки на груди. — Мне действительно жаль, но ты бы не выносила ребенка, и маловероятно, что еще когда-нибудь сможешь.        Приговор, как гром среди ясного неба. Я никогда не хотела детей, и в мыслях не было рожать, особенно теперь, в мире, переполненным смертью и болью. Что бы увидел этот ребенок? Потери, насилие, убийства? Джудит и Карл — последние воспоминания о юности, но и им угрожала постоянная опасность. Лори была дурой, когда решилась рожать!.. Я сделала несколько глубоких вдохов, постаралась побороть слезы, но ничего не вышло. Не было любви и нежности, плод погиб во чреве, материнские чувства не проснулись. Да я и не догадывалась! Все эти два месяца носилась по лесам и даже не представляла, что беременна. Меня опять залихорадило, но не от жара и температуры. Внутри забурлила кровь. Я бы не смогла выносить ребенка, никогда. Господи! Да и кто бы захотел зачать?.. Уж точно не Мэрл. Он не был отцом. Невозможно. Мы всегда предохранялись, и по срокам не совпадало. Тогда, кто-то из них — насильников?..        Мне стало нечем дышать. Легкие осадила сильная судорога. Родить от одного из этих ублюдков? Хвала богу, что ребенок умер и избавился от жизненных мучений. Нельзя так думать, но я бы не смогла стать ему хорошей матерью. Исключено. И не хотела. Я ничего не желала: семья, дети… О себе-то толком невозможно позаботиться! Люди умирали каждый день, каждый час, каждую секунду, от зубов ходячего или пули. Нет, я бы не справилась. — Выпей вот это, — доктор Стивенс протянул кружку, и я без лишних вопросов осушила ее, не оставив ни единой капли. — Отдохни еще немного.        Милосердие. Молитвы — бог больше не слышал никого из нас. И все было бесполезно. Для чего строить новое будущее без малейшего шанса на спокойствие? Мы могли умереть. Я могла… И если должно испытывать облегчение, отчего же на душе скреблись кошки, а сердце предательски сжималось в груди?..        «Ты бы не выносила ребенка, и маловероятно, что еще когда-нибудь сможешь».        Слова застряли в голове и запульсировали тягучей болью.        «Произошел самопроизвольный выкидыш».       Дитя насилия.        Я натянула одеяло по самый подбородок и сжала пальцами ткань. Судьба не оставила выбора. Ребенок умер. У меня просто не было шанса. Ни единой возможности выносить и воспитать его. Попытаться.        Все закончилось. Всего лишь очередная порция боли в копилку ничего не стоящего существования.        «Это просто нужно пережить, Шейлин, — промелькнуло в голове, прежде чем лекарство подействовало, и я провалилась в сон. — Хуже не будет. Больше некуда».        Просто живи, или пытайся.