5 января 2014 год Дневник Шейлин Граймс
Сегодня утром Дэрил вернулся с вылазки и, бросив мотоцикл у ворот, притащил небольшой мешок для мусора. Он водрузил его прямиком на обеденный стол, чуть ли не под нос, с неподдельным интересом наблюдая за моими неловкими движениями. Я воодушевленно ухватилась за неряшливый узел, потянула за шуршащий уголок, прикусив кончик языка в нетерпении, и вскоре ахнула в неподдельном восхищении, выпотрошив воистину бесценное содержимое на кухонный стол. Ручки, цветные карандаши, небольшой блокнот с выцветшей и местами потертой кожаной обложкой, и вдобавок карманный календарь с две тысячи десятого по две тысячи четырнадцатый год. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь настолько обыденные вещи вдруг станут чем-то воистину важным и незаменимым, по крайне мере, для меня. — Где ты это раздобыл? — воскликнула я, перебирая пальцами разноцветные карандаши, уже мысленно представляя, как усядусь у окна в спальне и попытаюсь зарисовать снежный пейзаж. — В округе есть парочка заброшенных школ. Заскочил по окончанию вылазки. — Дэрил сунул руку в карман штанин и вытащил новенькую пачку сигарет. — Каждому нашлось по «лакомству». — Они медленно убивают тебя, — вскользь подметила я, не очень-то довольная его курением. — В эти времена проще помереть от укуса ходячего или пули Спасителей, — друг тихо хмыкнул, разглядывая беленькую пачку, зажатую в побитой ладони. А затем, поймав мой взгляд, спокойно осведомился: — Как нога? Разрабатываешь? Тебя совсем не видно на улице. — Гуляю, тут и там, когда погода позволяет. В последние дни там слишком снежно и ветрено. Я передернула плечами, припомнив минувшие ночи нового года. Метели заносили дороги последние четыре дня, наводили шороху в округе. И только теплые вечерние обеды, да посиделки у камина в обществе друзей и близких понемногу воодушевляли, привносили толику радости, среди ежедневных потаенных страхов в одно пасмурное утро быть обнаруженными Дуайтом. Вопреки защите и увесистым стенам, я все равно боялась, засыпала с тревогой, опасаясь больше не проснуться. — Не вешай нос, Шейлин, — друг улыбнулся, и я невольно стиснула карандаши в ладони, уловив теплоту в его серых глазах, — всё это временно. Отдыхай, пока есть возможность. — Научу Грейси рисовать, — пробормотала я, внезапно припомнив наш последний разговор в Хиллтопе и забеспокоившись, как бы он не понял, что на самом деле меня так сильно волновало в последние недели. — Правильно. А я поднимусь на смотровую. Сегодня мое дежурство. — Ждать вас на ужин? — голос дрогнул, но я поднялась, опершись о столешницу. — Кэрол позаботится об этом. — Он уже отвернулся и засеменил к двери, на ходу поправляя куртку и наматывая старый шарф на шею. — Увидимся. — Да. Дэрил ушел. Скрылся за дверью, и след его довольно быстро затерялся за непроглядной снежной пеленой. А я стояла у стола, уставившись на карандаши и блокнот, изучала взглядом каждую линию, каждый цвет, заостренные кончики и помятую упаковку, вплоть до неряшливо отброшенного в сторону пакета для мусора; прислушивалась к тишине, различая завывание ветра, ощущая биение собственного сердца, осознавая, насколько много значил этот благородный жест. Казалось бы, чего проще, захватить коробку с карандашами, но ведь и это был не первый раз! Друг привозил книги, батарейки для старого радио, одежду, иногда предметы гигиены: мыло, просроченный шампунь. Однажды, накануне нового года, он раздобыл побитую коробку с диском. Это оказался старый фильм, который мы тем же вечером и посмотрели благодаря Юджину и его познаниям в электроннике. Все, кроме Дэрила. Он наблюдал урывками, расхаживая в темном коридоре, словно знал о чем-то и намеренно умалчивал. А я так и не осмелилась спросить. Благодарила бога и судьбу за очередной крохотный шанс, намеренно забывая о том, что друг поведал морозным вечером за высокими стенами Хиллтопа. Мы не нуждались в этом. Ни он, ни я. Мы ни разу не обмолвились и словом, не упомянули об откровенном разговоре, безмолвно вступив на один и тот же путь, избрав единую дорогу.***
20 января 2014 год Александрия
Тем утром мы вынесли ель из дома. Да, то самое дерево, водруженное Риком и Дэрилом прямо посреди гостиной двадцать пятого декабря прошлого года. Теплые воспоминания. Я улыбнулась, наблюдая, как Джудит и Грейси перебирают самодельные гирлянды и снежинки, вырезанные из пожелтевших газет и разноцветных страниц выцветших журналов. У нас совсем не было праздничных игрушек, и Мегги подала идею — сделать украшения из всего, что найдется, точно в детстве на ферме Хершела, вместе с Бэт и родителями. Я поддержала. Мы только вернулись их Хиллтопа, и передвигаться было тяжело. Трость непривычно замедляла движения, но я пыталась. Подхваченная волной детского трепета, расплывавшегося по дому, помогала Кэрол и Таре на кухне, предвкушая долгожданный праздничный ужин. И вечер удался. Вспоминая спустя месяцы, я с уверенностью подмечала, насколько теплым казался воздух, и взгляды друзей, любящие глаза детей, счастливые улыбки и радостные голоса. Я сидела рядом с Риком, не спеша поддевала вилкой праздничный ужин, скользя мягким взором по лицам дорогих людей. И впервые за последние мрачные недели всё было хорошо. У меня голова шла кругом от одного лишь воспоминания: фраз и взглядов, громкого смеха и веселых разговоров. Той праздничной ночью наша семья была в сборе. Дэрил тоже пришел. Устроился поодаль Кэрол в самом конце длинного обеденного стола, и привел с собой Сиддика. Никто не возражал. И я тем более. Сидела и наслаждалась бликами от десятков свечей, улавливала легкий аромат воска, алкоголя и свежих блюд. С удовольствием наблюдала за Карлом, державшим на руках Джудит, и Грейси, забравшейся на соседний стул. Специально для нее Рик попросил Юджина соорудить подобие кресла для кормления, которым пользовалась Джудит. И у него неплохо получилось. Сидение подняли, закрепили спинку, и вот, теперь Грейси самостоятельно дотягивалась до тарелки и узорчатой чашки, наполненной кипяченым молоком. Девчушка с аппетитом уплетала сырные гренки и теплый грибной суп, а я никак не могла отвести от нее глаз. Как же хорошо, что мы успели. Как же хорошо, что мертвецы не добрались до малышки!.. — С Рождеством, — радостно произнес Рик, торжественно подняв бокал над головой, и многие последовали его примеру. — Пусть этот вечер и будущая ночь станут для нас светлейшим воспоминанием. Началом нового пути. Спокойной и счастливой жизни. — Он улыбнулся и заглянул в глаза каждому своим любящим уверенным взглядом. — Теперь мы дома. — Дома, — прошептала Мегги, и я увидела, как Джесси сжала ладонь Рика, опустила голову на его плечо и прикрыла глаза. Казалось, даже она, совсем недавно прозябавшая в отчаянии и скорби по любимому сыну, отыскала в себе силы выстоять и вновь подставить лицо навстречу солнечным лучам. — За новую жизнь! — подхватил Абрахам, в одно мгновение опустошив стакан с виски. — Черт, как давно я мечтал об этом! А я тихонько рассмеялась, пригубив немного красного вина… Протяжный вздох вырвался из горла, стоило лишь дописать последнюю строчку в дневнике. В последние недели я очень мало уделяла внимания, казалось бы, излюбленному занятию. По неведомым причинам, я то ли не могла, то ли не хотела открываться этим белоснежным страницам в страхе, что однажды кто-то запросто прочтет самые сокровенные мысли. А ведь мне и правда было что сказать, в чем признаться… Но прежде всего себе, нежели истрепанному блокноту. — Шейлин, пошли на улицу! — звонко позвал Карл, да так громко, что я подпрыгнула на стуле, вмиг поднявшись, поспешно захлопнув дневник и прижав к груди, будто самое бесценное сокровище. К счастью удалось удержаться на ногах. — Папа сказал, тебе нужно чаще двигаться! Да и мне не управится с Джудит и Грейси. Вдвоем они слишком непослушны. — На улице смеркается, — подметила я, выглянув в окно, — и, кажется, снова снег пойдет. — Ты слишком много грустишь, — вдруг заявил Карл, да так бойко, что сердце екнуло в груди. Неужели я и правда создавала такое впечатление? Ведь в глубине души со временем смирилась с тростью и своим заточением, невольно избавилась от навязчивых страхов снова встретиться с дружками Дуайта; следовала наставлениям Дэрила, старалась выходить на улицу… — Сидишь за своей тетрадью, будто прячешься в этом доме, — продолжал брат, а я лишь молча стояла и смотрела на него сверху вниз, прижимая блокнот к теплому свитеру. — Отчуждение тебя не спасет, Шей. Много плохого случилось с нами, я знаю, хоть и не подаю виду. — Он понимающе кивнул, выплеснув наружу свои братские чувства, рассуждая совсем по-взрослому. — Там, за стенами плохие люди, они ранили тебя, заставили нас всех бояться, но прошло уже почти два месяца. Ты не сделаешь лучше, добровольно запираясь в комнате. — Нет, это не… — вырвалось из горла, но я довольно быстро осознала, что он прав; вобрала побольше воздуха, бросив мимолетный взгляд на тот самый календарь, наклеенный поверх обложки. — Я не выходила с минувшей пятницы. Ты прав. — Значит, мы ждем тебя на крыльце? Карл воодушевленно заглянул в глаза, а я только и смогла коротко кивнуть в ответ. Слезы блеснули на веках. — Одевайся! — Он радостно прошмыгнул в гостиную, откуда вскоре донеслись детский смех и лепет. Трость стояла у стола, где я остановилась. Пришлось протянуть руку, силой опереться и по привычке, без видимых преград, прихрамывая зашагать в сторону коридора. Не расставаясь с записями, я свернула дневник и сунула во внутренний карман теплой куртки, чуть не запутавшись в подоле своего несуразного платья. Ни одни штаны не налезали на перетянутую ногу. Только джинсы, и то единожды. А следом моя нога распухла. И вот, в ту самую минуту, натягивая меховой капюшон и застегивая молнию, я, наконец, поняла, насколько брат был прав. Вопреки всем обещаниям, я почти не покидала дом. Рисовала в спальне и слушала плеер, играла с детьми в гостиной, передвигалась по кухне, обдумывая, как изложить свои мысли, довериться тетради, когда и себе-то до конца не верила. Избегая Дэрила, и одновременно наслаждаясь его обществом, я, словно загнанный зверек, выживала за могучими стенами, перечитывая одну и ту же страницу своей жизни. Мы больше не заговаривали об этом. Но я, казалось, в отличие от Дэрила, никак не могла избавиться от навязчивого чувства. Оно настигло неожиданно, повергло душу в настоящее смятение, будто и не было иначе. Никогда не было… Неправильное, пугающее ощущение, которого я намеренно избегала на протяжении месяца, и с которым столкнулась вновь уже спустя несколько минут. На улице пошел снег. Легкий и сухой. Он медленно опускался на лицо, тем временем как последние проблески голубого неба скрыл полумрак. Я неминуемо скучала по солнечным дням, провожала серые закаты в ожидании оранжевых лучей, отбрасывавших тени на стены моей спальни. Ненавязчивые, почти огненные отблески, проскальзывавшие сквозь начищенные стекла и ниспадавшие по вытянутым пальцам, напоминая расплавленные капли меда на дне прозрачного стакана, залитого кипятком. И, подобно таящей сладости, я растворялась в нежности заката, припадая лбом к окну, провожая каждый солнечный вечер, наблюдая, как солнце клонится за горизонт и опускается за лес… Как жаль, что лету предшествовали еще четыре непроглядных и непредсказуемых месяца. Да и кто знал, доживем мы или нет?.. Я дернула плечами, выпустила клубы белоснежного пара в морозный воздух, примостившись неподалеку от крыльца. Карл держал Джудит на руках, а Грейси бегала по расчищенным тропкам, подбирая рыхлый снег и подкидывая над головой. Вскоре шапка, куртка и даже радостное личико оказались покрыты легким снежным покрывалом. Я улыбнулась, заметив, как малышка подбежала и, стряхнув с розовых щек белесые снежинки, ухватилась за край куртки, потянув за собой. — Ох, нет, милая, мне тяжело ходить, — я посмотрела на Карла, но он лишь пожал плечами, словно намекая: пора бы мне заняться собственным здоровьем и попытаться восстановить больную ногу. — Хорошо, только подожди, мне необходима поддержка. — Шееейин, — гораздо лучше выговорила Грейси, силой оттягивая куртку вперед за собой, да с таким присущим рвением, что я мысленно подивилась откуда у малышки столько сил. — Ну вот, все готово, теперь можем идти. Я оперлась о потасканную трость, сделала один шаг, потом следующий, осторожно переступая с ноги на ногу, внимательно поглядывая на сапоги и промерзлую дорогу, покрывшуюся легкой кромкой льда после дневной оттепели. Снежок припорошил наледь, поэтому ступать было не страшно. Вот только я себе не доверяла, боялась оступиться и свалиться, сделать только хуже. — У тебя здорово получается, — подметил Карл, ободряюще поманив рукой, — смотри, Грейси тоже нравится. Девушка засмеялась и выпустила куртку из своей крохотной ручки, метнувшись к аллее. Тогда-то я и разглядела столь явную причину ее бурного веселья. Послышался звон центральных ворот: кряхтение старого железного механизма, да клацанье решетки. Всего каких-то несколько секунд, и всё стихло. На дороге появились двое: Дэрил и Кэрол. Они шли рядом, с добычей в руках и оружием наперевес. Редкий сухой снег размывал их лица, но я издалека расслышала громкий голос Кэрол и увидала, как она махнула рукой, подхватив свежие тушки кроликов подмышку. Дэрил вышагивал поодаль, пока не подошел к небольшому домику, расположенному у самых ворот. Там он сбросил добычу, стряхнул снег с намокших волос и, присев на корточки, подхватил Грейси на руки. — Да! — раздался радостный возглас, и малышка засмеялась. Дэрил что-то сказал, но, как всегда, слишком тихо, так что я ничего не расслышала. Однако и это не помешало распознать искреннюю улыбку на мужском лице. Ох, как же редко мы все видели его таким… Я силой оперлась о трость, возжелав поскорее снова твердо встать на ноги, точно как и друзья, отправиться на вылазку, поохотиться и без посторонней помощи пройтись вдоль опушки, снять силки и подивиться добыче. — Шейлин! — окликнула Кэрол, к тому моменту тоже сбросив туши в специальный бак у крыльца домика за воротами. — Ты вышла прогуляться. Наконец-то. — Она проворно пробралась сквозь сугробы, миновав расчищенную дорогу и оставив Дэрила с Грейси позади. — Да, Карл настоял, и оказался прав, — я кивнула, бросив взгляд на довольное лицо брата, а затем, вновь взглянув на друга, взволнованно добавила: — Мне необходимо хотя бы попытаться восстановить свою трудоспособность. Становиться обузой точно не входило в планы — Для своей семьи ты никогда не обратишься в несуществующий балласт. Я невольно оторвала взор от счастливого личика Грейси и внимательно посмотрела на Кэрол. Ну надо же, насколько разительные перемены. А ведь я никогда не знала ее с этой стороны. Или не задумывалась? Кэрол представала непоколебимой и решительной, упорной и несокрушимой — женщиной, которой я всегда мечтала стать. Настолько самостоятельной, готовой ринуться в бой без всякого страха, защищая любимых. Точно, как и Дэрил. О да, между ними простиралась глубокая эмоциональная связь, непонятная и неведомая мне. По правде говоря, я никогда не проникалась столь глубокими дружескими чувствами к постороннему человеку. Никогда до апокалипсиса. И теперь стояла посреди тропы в Александрии, не в силах оторвать глаз от единственного человека, в котором не сомневалась В которого верила и которому доверяла с самой первой встречи в лесу почти год назад. Да разве я могла тогда подумать, где мы окажемся теперь?.. — Как же у вас получилось? — вдруг спросила я, впав в настоящее смятение, подметив с какой невысказанной лаской Дэрил наблюдал и прислушивался к Грейси. — Как вам всем удалось настолько измениться? — Не существует хороших или плохих людей, Шейлин, — в полголоса заговорила Кэрол, и я посмотрела на нее исподлобья. — У каждого из нас есть свои зоны комфорта. Да ты и сама об этом говорила. Почему бы нам не попытаться? — Но Спасители… — Здесь их нет, — Кэрол улыбнулась, опустив ладонь мне на плечо, — но даже если вдруг удача отвернется, что же помешает нам быть тем, кем и являемся? И что мешает тебе принять это, и быть собой? — Предубеждения и привычки, — прошептала я, горестно вздохнув. — Столько месяцев я внушала себе, будто ничего не изменилось, и мы живем как прежде, до апокалипсиса. И Дэрил был прав. — А теперь он принимает жизнь такой, что есть, — заметила Кэрол, обернувшись, — а ты боишься. Вот только, когда мы впервые переступили порог Александрии, Дэрил не страшился обмануться и привыкнуть к новой жизни. Он, точно как и я, опасался за людей, вдруг повстречавшихся на пути и, вопреки всем убеждениям, занявшим отнюдь не самое последнее место в его жизни. — Я внимательно слушала, мысленно соглашаясь с каждым словом. А Кэрол, после недолгой паузы продолжила, вновь одарив своим мудрым и понимающим взглядом. — Никто из нас не был исключением. В том числе и ты. На языке вертелась пара-тройка фраз, которые мне вдруг захотелось высказать, но они затерялись где-то на полпути к приоткрытым губам. Я только глубоко вздохнула, уловив знакомые черты совсем неподалеку. Это был Спенсер. Он появился прямо из воздуха. Боже, я была настолько увлечена собственными чувствами, что даже не заметила, как парень подошел совсем близко. Теперь нас разделяло всего несколько шагов, и сердце мое налилось кровью. Я не хотела разговаривать, решать что-то именно тогда, в тот самый момент, когда оказалась так близка к истине, приготовилась принять свои догадки за чистую монету или опровергнуть навсегда!.. И снова мир остановился, но я не подготовилась, не ухитрилась вовремя затормозить, едва не угодив в капкан к собственным неконтролируемым чувствам. И хорошо, что Спенсер подошел. По крайней мере, я чуток утихомирила раздразненную душу. Так мне и надо. «На что же ты вдруг понадеялась, дуреха?» Ведь дело только в исключительно глубоких дружеских чувствах. Симпатия не зарождается на ровном месте. Но и они уже давно не были чужими… — Я вас оставлю, — мирно пробормотала Кэрол, едва ощутимо потрепав за плечо. А потом вовсе скрылась за мужской спиной, и, поравнявшись с Дэрилом, направилась прямиком к нашему дому. — Привет, — поздоровался Спенсер, и сделал это слишком робко, словно предчувствуя мое незримое отчуждение, — хотел спросить, как ты себя чувствуешь. Слышал, что стряслось в городе. Те люди… — Спасители, — перебила я, неловко потупив взгляд и ощутив себя одной из тех парней, вот-вот готовых объявить своей половине о неминуемом расставании. Выяснилось, что на деле им приходится не так-то просто, как это выглядит на первый взгляд. — Мы слишком долго молчали, — подметил Спенсер, и голос его совсем потускнел, точно, как снег внезапно снова разошелся над общиной. — Я подумал, что должен извиниться. — Нет, — сбивчиво вырвалось из горла, и я, пересилив себя, наконец, посмотрела на старого возлюбленного, но не обнаружила и доли былого притяжения и надуманного очарования. Стоило ли нам сохранять отношения только ради секса? Определенно — нет. — Что? — Ты не приехал, — без доли обиды и предубеждения выпалила я первое, что пришло на ум, и беспокоило первые дни в Хиллтопе. — Ты не осмелился выйти за эти ворота и убедиться, что со мной все хорошо. — Ты же знаешь, как я отношусь к вылазкам после смерти родителей и брата. — Так, значит, это тебя остановило? Мы посмотрели друг на друга иными глазами. Совсем чужие. Да у нас и общего-то никогда не было! Ослепленная дарованной жизнью, я пошла на поводу у былой свободы, но теперь она предстала лишь иллюзией. Мир пропал, он рухнул. И каждый был сам за себя. — Я понятия не имел, где находится Хиллтоп, а ехать… — Он осекся, но довольно быстро собрался с мыслями. — Ехать с… — Ты до сих пор винишь нас в своих бедах, Спенсер, — тихо вымолвила я, крепче ухватившись за трость и медленно отступив назад. — И пора уже нам с этим покончить. — Я никогда так не думал о тебе, — в спокойном голосе послышались нотки искренней горечи. — Винить мою семью все равно, что обвинять меня. — У тебя хотя бы остались близкие. — Многих людей я не знала еще год назад, но от этого они не становятся чужими. И снова мы сцепились взглядами. Да так бойко и самоотверженно, что все сомнения и жалость мигом улетучились. Теперь-то я знала, что к чему. Розовые очки вдруг спали с глаз, оголив неприятную истину. — На этом мы закончим разговор, — уверенно заявила я, осторожно повернувшись к дому. — Мы совсем не похожи. У нас нет, и никогда не было ничего общего. И, знаешь, как бы я тебе не нравилась, но больше мы никогда не заговорим об этом. Наступила длительная пауза. Я осторожно засеменила по тропке в полной уверенности, что Спенсер удалился, когда внезапно расслышала позади: — Хорошо. Всего одно слово, но, сколько же невысказанного сожаления и пустых надежд я уловила. Замерла на мгновение, но не обернулась, не проронила ни слова. Тяжело поднялась на крыльцо, и только тогда, стряхнув снег с волос вместе с капюшоном, позволила себе мельком оглядеть запорошенную тропу. Никого. Спенсер ушел так же быстро, как и появился. Он словно растворился в снегопаде, оставив на душе неприятное послевкусие, разочарование и вину. Мы расстались. Подтвердили это вслух. Бессмысленный роман подошел к своему вполне предсказуемому финалу.***
Тем же вечером.
На улице довольно быстро стемнело, и погода заметно испортилась. Опять поднялся ветер, подхватил снежные хлопья, обратив в колючий, шквалистый буран. Неподалёку от дома светили фонари, но я не могла разглядеть ничего дальше деревянной веранды прямо за окном гостиной. Ветер протяжно завывал и будто скрежетал в области желудка невидимой тревогой, не позволяя оторваться от подоконника. Все мы ждали возвращения Рика и Гленна. Ранним утром они отправились в Хиллтоп за свежим мясом — справедливый обмен за огнестрельное оружие. Зимой продовольствия не хватало, города были запорошены снегом, и все вылазки сводились к поискам ходячих троп. Постоянно расчищали лишь одну главную дорогу на пути в Хиллтоп, поэтому и большую часть заброшенных поселений осматривали преимущественно вблизи дружественной общины. В остальное время мы передвигались пешком вокруг лагеря и промышляли охотой. — Надеюсь, они не застряли на дороге, — взволнованно произнесла Мегги, замерев рядом и пододвинув трость к занавескам. — Не люблю, когда мы расстаёмся. — Она тяжело вздохнула, и я неуверенно заерзала на подоконнике. — Всегда переживаю. — Все будет хорошо, — на автомате вырвалось из горла, — и скоро они оба вернутся. — Если не приедут к полуночи, заведу байк и съезжу, проверю, — сообщил Дэрил, присев на край софы, позади Мегги. — Не лучшая идея, — протянула Мишонн, взглянув на часы. Едва пробило девять. — Согласна, — подхватила Кэрол, застыв в просторных дверях, — не известно, выехали ли они из Хиллтопа. Быть может, предусмотрительно решили заночевать. Погода совсем испортилась. — Ох. — Мегги снова опустилась на софу рядом с Дэрилом. А я, сильней разволновавшись, вновь прижалась лбом к запотевшему окну, осторожно протерла стекло рукавом и всмотрелась вдаль, насколько возможно. В гостиной царил полумрак. И лишь огонь мерцал в камине, потрескивал на поленьях, наполняя комнату теплом. Он отбрасывал тени на пол и мебель, озарял лица друзей алым светом, и немного, но успокаивал, прибавлял уверенности. — Никого не видно? — с надеждой спросила Мегги, и я отрицательно качнула головой. — Только снег. А мысленно добавила: « Не хотелось бы мне снова оказаться на улице в метель». Припомнив памятное бегство от мертвецов по крышам, я заметно вздрогнула, вновь призадумавшись о том, насколько странно они передвигались. Совсем не похоже на ходячих. По правде говоря, я довольно часто вспоминала об этом, и даже делилась наблюдениями с Риком. Но дядя уделял все своё внимание заботам об Александрии. Он больше беспокоился о Спасителях и неизвестном лидере, по имени Ниган, собирал оружие и готовился в любой момент отразить атаку, или нанести удар. Рик решал проблемы по мере поступления. И был прав. Я заостряла слишком много внимания на не стоящих деталях. — Это огни, там? — Мегги вскочила с софы и опёрлась руками о подоконник. — Смотри! Она ткнула пальцем в непроглядную пелену, и тут я тоже разглядела отблеск фар. Рик и Гленн. Это могли быть только они! — Да, это автомобиль! — радостно воскликнула я, сбросив ноги вниз и осторожно опершись на трость. — Слава богу! — Наконец-то! Не успела я подняться на ноги и приблизиться к просторному коридору, как раздались тяжелые шаги на крыльце. И дверь отворилась. — Гленн! — Мегги выбежала вперёд и обхватила мужа за плечи. — Боже, вы в порядке? — Она обхватила мужское лицо руками. — Все нормально, — запыхавшись, промямлил Гленн, стряхивая снег прямо на пол. — Где Рик? — вмешалась я, а следом подоспели остальные. — Отправился к смотровым. Мы обнаружили, — он тяжело вздохнул, из последних сил стараясь отдышаться, — обнаружили машину вблизи лагеря. Там были люди. — Что за люди? — вмешался Дэрил, протиснувшись в коридор, и мы одновременно взглянули друг на друга, наверняка подумав об одном — о Дуайте. — Не знаю, они быстро уехали. Знали дорогу, мы пытались догнать, но след затерялся на развилке. — Оставайся с женой, я пойду к Рику. Дэрил схватил куртку, быстро натянул на плечи, затем набросил шарф и, обхватив рукоять арбалета, поспешил скрыться за дверью. Я не успела и слова вымолвить, как он сбежал вниз по ступеням и растворился в снегопаде. — Думаешь, это они? — тихо спросила Кэрол, прикрыв дверь и проводив Гленна взглядом. Она обратилась ко мне, никто больше не услышал. — Не знаю. — Боюсь, как бы Дэрил не ринулся следом. — В такую метель? — Я взволнованно посмотрела на Кэрол. — В последние недели имя «Дуайт» действует на него, как алая тряпка на быка. — Она понизила голос. — Дэрил переживает, клянёт себя за то, что однажды сохранил ему жизнь. Это стоило тебе здоровья, а нам безопасности. — В этом нет его вины, — уверенно подметила я, подогнув больную ногу. — Мы оба были там. Жизнь Аарона висела на волоске. Пришлось выбирать. Да и мы не убийцы. — А в следующий раз он встретил тебя и сильно ранил. Иной раз сомнения порождают ещё большую опасность. Кто знает, чем это закончится. Я искренне удивилась, расслышав ледяные нотки в женском голосе. — Мы справимся. И на этот раз, если это были люди Нигана, оставим милосердие. — Будем надеяться, что это не они. — Кэрол поджала губы и прошмыгнула в комнату. А я так и осталась посреди коридора, прислушиваясь к вою ветра, да уповая на всеобщее здравомыслие. Убивать ни за что. Или во имя спасения. Это было нашей целью?