Несравненный

Северный ветер завывал над землей, пока весенний беспорядочно усиливался. Последние три месяца пограничная застава оставалась спокойной. Небо, мгновение назад светящееся лазурью, вдруг переменилось, будто настроение человека. Темные тучи собрались над головами в одну сплошную тень, настолько плотную, что никто не мог и шагу ступить. Юйчи Цзиньу отчетливо ощутил, как караван замедлил движение. Не удержавшись, он приподнял полог и вытянул шею наружу, чтобы осмотреться. Когда ветер со свистом проник внутрь, принеся с собой мелкие песчинки, его любимая наложница воскликнула и крепко сжала его руку в объятьях. — Мой господин, успеем ли мы войти в город до наступления темноты? Чарующий нежный голос немного успокоил поднявшуюся тревогу в сердце Юйчи Цзиньу. Он похлопал прелестную наложницу по бедру, ощутив ее упругую кожу под легкими одеяниями. Можно было лишь вообразить, как приятно будет отбросить эту мешающую ткань и коснуться мягкой оголенной кожи. Однако, сейчас он не желал заигрывать со своей наложницей. — Полагаю, успеем, — неуверенно ответил Юйчи Цзиньу, поморщившись. Он принадлежал к княжескому роду государства Юйтянь [1] и сейчас по приказу правителя направлялся на центральные равнины, чтобы преподнести дары императорскому двору. В это время империя Суй только-только встала на ноги, установила свою власть и стала новой правящей династией на севере. Амбициозный император Ян Цзянь сделал все возможное, чтобы добиться процветания страны, и его усилия привели к тому, что жизненная сила новой правящей династии стала похожа на бесконечное сияние восходящего солнца. Даже южная династия Чэнь направила своего посла ко двору, чтобы пожелать им счастья. Несмотря на то, что Юйтянь находился по ту сторону границы и представлял собой лишь небольшое государство, его жители часто подвергались нападкам и притеснениям со стороны тюрков [2]. Как только князь Юйтяня услышал, что династия Суй в этом году переселяется в новую столицу, он немедленно воспользовался удобным случаем и послал Юйчи Цзиньу с дорогими подарками в город Дасин [3], чтобы представиться императору Суй. Первой его задачей было наладить дружеские отношения, второй — упросить династию Суй выслать войска для защиты Юйтяня. Откуда было знать, что весь этот путь окажется таким неудачным. Когда они покинули Юйтянь и проходили Цемо [4], все люди Юйчи Цзиньу неожиданно заболели и несколько дней мучились желудком. Едва оправившись, они продолжили путь, но попали под такую ужасную погоду. Юйчи Цзиньу чувствовал безотчетную тревогу и страстно желал надеть пару крыльев, чтобы немедленно долететь в Дасин. Не сдержавшись, он искоса взглянул в отдаленный угол экипажа. Там стояли два сундука с одеждой и утварью. Поскольку экипаж был довольно просторным, а сундуки — не слишком большими, Юйчи Цзиньу намеренно приказал слугам разместить их здесь, а не в последних повозках. Наложница заметила, что взгляд ее господина уже неоднократно устремлялся к сундукам, и прелестно улыбнулась: — Мой господин, неужели вы спрятали там потрясающе красивую женщину? Эти слова пробудили беспокойство в сердце Юйчи Цзиньу. — Если там, действительно, настоящая красавица, что ты сделаешь? — Тогда мне останется только добровольно уступить свое место! — надула губы прекрасная наложница. Юйчи Цзиньу расхохотался, заключив ее в крепкие объятья. Они были очень близки друг другу и показывали свою любовь, где бы ни находились. Юйчи Цзиньу почувствовал, как большая часть черных туч в его сердце развеялась. — Обещай, что никому не расскажешь. По крайней мере, до прибытия в Дасин не упоминай об этом ни одной живой душе. Чем более суровым становился его вид, тем большее любопытство овладевало прекрасной наложницей. — Внутри этого сундука хранятся дары, — тихо сказал Юйчи Цзиньу, когда она капризно дернула его за рукав. — Разве дары обычно не перевозят в задней части каравана? — недоуменно спросила наложница. — Обыкновенные вещи — да, — ответил Юйчи Цзиньу. — Но разве золотые и серебряные драгоценности могут привлечь внимание императора великой державы Суй? — Юйтянь — маленькое государство, откуда у нас сокровища, способные привлечь внимание императора Суй? — еще больше изумилась наложница. — Неужели это редкий прекрасный нефрит? — Умно, — Юйчи Цзиньу ущипнул ее за щеку. — Это и правда нефрит, но не обычный, а нефрит Небесного озера [5]. — Тот, что, по слухам, способен сделать человека бессмертным?! — не сдержавшись, воскликнула наложница. Не успела она закончить, как Юйчи закрыл ей рот. Увидев строгий блеск в его глазах, наложница спешно прошептала: — Я забыла о приличиях, мне очень жаль [6]. Это же одно из сокровищ Юйтяня, обеспечивающее мир в государстве. Как Его Величество мог отказаться от него? — Даже если он не желал отдавать его, что с того? — беспомощно вздохнул Юйчи Цзиньу. — Если князь думает заключить союз с династией Суй, необходимо предоставить нечто стоящее в доказательство искренности наших помыслов. Хотя вторым иероглифом в названии «нефрит Небесного озера» и было «Небесное озеро», сам он не имел никакого отношения ни к небу, ни к озеру. Дровосек из Юйтяня, ошибочно зайдя вглубь пещеры во время заготовки хвороста, случайно обнаружил камень, похожий на яшму. По слухам, он целиком был ярким и прозрачным, будто утренняя роса, лишь с одним лазорево-синим пятнышком посередине, что напоминало небесное озеро, окруженное снегами, — так нефрит и получил свое название. Дровосек в конечном счете преподнес его предыдущему князю Юйтяня, у матери которого в то время обнаружили странный недуг, неподдающийся лечению. Однако после того, как в лекарство добавили порошок из осколка нефрита, она не только полностью поправилась, но и тело ее будто восстановилось, а черты лица ослепительно запылали. Как говорят, мать этого князя прожила более девяноста лет и лишь недавно скончалась. Поэтому слава нефрита Небесного озера распространилась быстро и далеко [7]. В глазах многих он был способен не только вернуть молодость, но и исцелить редкие, трудно объяснимые болезни, а также подарить невероятное могущество людям, практикующим боевые искусства. Таким образом, все поголовно бросали жадные взгляды на эту ценную вещь, но в Юйтяне к нему относились, как к национальному сокровищу, и никто не знал, где князь хранил нефрит. Тюрки тоже не спускали глаз [8] с маленького государства Юйтянь, почти наверняка надеясь когда-нибудь забрать нефрит себе. Тем не менее, князь Юйтяня не был идиотом. Он понимал ценность нефрита, но она ничего не значила в сравнении с гибелью его государства и полным разорением его семьи. Он готов был отдать нефрит императору Суй, если это защитит его народ. Лучше так, чем позволить ему попасть в руки тюрков. Выслушав, как обстоят дела, наложница невольно оцепенела. — Но, мой господин, такую редкую драгоценную вещь сопровождают всего несколько человек. Его Величество в самом деле думает, что этого достаточно? — Тебе не стоит недооценивать этих нескольких человек снаружи, — со смехом сказал Юйчи Цзиньу. — Почти все, кто сопровождает этот караван, — исключительные мастера, близкие Его Величеству. Неприметный облик — их преимущество. Подумав, он настойчиво повторил: — Только ты и я знаем об этом деле. Не повторяй это третьим лицам. — Я понимаю, к чему это может привести, — наложница кивнула головой. — Если эти слова просочатся наружу, поездка не обойдется без угрозы нашим жизням. Чем меньше людей знают, тем лучше. Юйчи Цзиньу погладил ее черные волосы, полностью удовлетворенный. — В течение всех тех четырех или пяти лет, что ты была со мной, я всегда знал, что ты весьма сообразительна. Не стоит слишком сильно тревожиться. Как только мы войдем в город, император Суй непременно направит людей, чтобы сопроводить нас в столицу. Когда это время настанет, нам больше не нужно будет беспокоиться. Пока они шептались, ветер становился все сильнее и сильнее. Прочные конные экипажи шатались и раскачивались, издавая тяжелое эхо. Юйчи Цзиньу потерял всякий интерес к разговору и прикусил губу, больше не возвращаясь к вопросу. Любимая наложница крепко схватила его одежду, сжавшись в его объятьях и не осмеливаясь пошевелиться. Среди непрерывного воя ветра Юйчи Цзиньу услышал что-то, напоминающее приближающийся стук лошадиных копыт. Маловероятно, чтобы в такую погоду мчался вперед купеческий обоз. Значит, это определенно гонцы, посланные на помощь императором Суй. Юйчи Цзиньу покачал головой и повернулся к своей наложнице: — Позволь я выйду и осмотрюсь… Полог внезапно приподнялся, и внутрь заглянул охранник, торопливо сказав: — Господин, буря слишком сильная. Нам стоит начать двигаться вперед, чтобы укрыться… А затем все случилось в мгновение ока. Не успел Юйчи Цзиньу почувствовать раздражение от побеспокоившего его охранника, как в следующий миг пораженно раскрыл глаза. Все, что он смог, — смотреть со стороны на брызжущую кровь, когда голова охранника взлетела в воздух. Она ударилась о крышу экипажа, затем упала обратно, прокатилась по белому войлочному коврику, окрасив его в безупречный алый цвет, и, наконец, остановилась у ног Юйчи Цзиньу, повернувшись набок. До ушей Юйчи Цзиньу будто издалека донесся визг его наложницы. Он почувствовал, как уши словно накрыла тонкая газовая ткань, так что не мог слышать ничего, кроме смутных неясных звуков. Холодное чувство накрыло его с головой, и Юйчи Цзиньу вздрогнул. Сердце уже давно взволнованно подгоняло его уклониться, однако его тело, долгое время утопая в роскоши, не обладало достаточной реакцией. Резкая острая боль распространилась повсюду, когда холодная, как лед, игла пронзила его грудь. Взгляд Юйчи Цзиньу заволокла кроваво-красная пелена. В конце концов, рождение от смерти отделяет лишь короткое мгновение. Вот о чем он думал, прежде чем рухнул на землю.

***

Снежные хлопья кружились в воздухе, покрыв всю грязную землю. И все же прикрытие было лишь временным. Как только снег растает, а небо прояснится, грязь вновь покажется на поверхности. Бывают люди настолько отвратительной наружности, что скрыть их не способен даже сильный снегопад. Засохшая кровь потемнела, смешавшись с сугробами. На первый взгляд могло показаться, что это просто камни, покрытые снегом. Кроме давно умерших лошадей, лежащих на земле, здесь были также перевернутые экипажи и несколько голов, скрытых снегом. Издалека донесся конский топот. Более десятка мужчин приближались верхом на лошадях, сильно и величественно. Снежные хлопья подлетали в воздух от ударов копыт, лошади пыхтели, выдыхая клубы пара. Возглавлял их человек, одетый в мантию на соболином меху, плотно запахнутую до самой шеи. Он не издал ни звука, лишь полы его одежд шумели, когда поднимался ветер. Мужчины следовали за ним по пятам, также крепко застегнутые до горла. Никто не желал подставлять обнаженную кожу раздражающему ветру со снегом. Они выглядели так, будто уже давно предугадали случившееся несчастье. Не показав ни изумления, ни страха, они один за другим спешились, немедленно приступив к тщательному расследованию. Один труп лежал распростертый на земле, засыпанный снегом, за исключением части плеча и шеи, светлой, будто лед. Глубокая рана тянулась поперек его горла до загривка, почти разрезая шею пополам, — убийца, очевидно, был силен. Из-под черной мантии высунулась рука, тонкая и настолько бледная, что казалось, будто кожа — лист стекла поверх белоснежных костей. В красивых движениях не было нужды: люди уже невольно остановились и подняли глаза. Эти руки определенно не принадлежали простолюдину. Впрочем, их владелец не придал значения наличию грязи. Он взял пригоршню снега, смешанного с кровью, немного потер в руках, почти сразу же ослабив хватку, и посмотрел, как остатки скатились по его пальцам. Мужчина опустил голову, брови его медленно приподнялись. Охранник, стоявший рядом с ним, тоскливо вздыхал, что упустил удобный случай выслужиться перед большим человеком, прибывшим из столицы. Увидев эту сцену, он спешно вытащил чистый платок и с улыбкой шагнул вперед: — У этого простолюдина имеется платок, Вы… Не успел он закончить говорить, как мужчина сбросил мантию для защиты от снега за спину! Охранник раскрыл рот от изумления и внимательно проследил, как ее поймал другой молодой человек. — Мой господин… — горько усмехнулся Пэй Цзинчжэ. — Держи, — прямо ответил мужчина. Без верхней мантии он остался практически беззащитен перед суровым ветром и снегом, облаченный лишь в тонкое, будто нефрит, безупречно белое одеяние, широкие рукава которого трепетали на ветру. У людей, что прибыли с ним, зуб на зуб не попадал, однако выражение лица мужчины не изменилось, оставшись невозмутимым, когда он наклонился, продолжив осматривать трупы. Примечания: [1] Юйтянь (Хотан) — в оригинале 于阗 (yútián) — древнее государство на Великом шелковом пути, находившееся на окраине пустыни Такла-Макан в Хотанском оазисе. Китайцы считали Юйтянь водоразделом между двумя океанами: реки восточнее его текли на восток, а западнее, по тогдашним представлениям, на запад и впадали в западное море. [2] Тюрки — в оригинале 突厥 (tūjué) — исторический народ в Центральной Азии; в анлейте используется термин Göktürks (кёк-тюрки), что буквально переводится «небесные тюрки», «голубые тюрки». Так или иначе, это просто название самоназвание древних тюрков, имеющее еще несколько интерпретаций. Для простоты восприятия картины здесь они будут просто «тюрками». [3] Дасин — в оригинале 大兴 (dàxīng) — столица империи Суй в «Несравненном». В «Мириадах осеней» прошлой столицей был город Чанъань. Здесь же события происходят через три года после того, как Ян Цзянь стал императором Суй. [4] Черчен или Цемо (кит. 且末市, пиньинь: Qiěmò-shì, палл.: Цемо-ши) — поселок на юге Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР, на реке Черчен. [5] В оригинале — 天池 (tiānchí) — «небесное озеро»; в образном значении «море, океан». [6] В оригинале наложница обращается к Юйчи Цзиньу, используя иероглиф 妾 (qiè), который обозначает «младшая (второстепенная) жена, наложница» и «уничижит. я, ничтожная (женщина о себе)». [7] Слава распространилась быстро и далеко — в оригинале 不胫而走 (bù jìng ér zǒu) — дословно означает «без ног, а ходит»; в образном значении «быстро распространяться, быстро получить известность». [8] Не спускали глаз — в оригинале 虎视眈眈 (hǔshì dāndān) — буквально означает «смотреть хищно, как тигр»; в образном значении «алчно взирать; бросать алчные взоры».