Несравненный

Услышав слова «близкий друг», Линь Юн тотчас враждебно посмотрел на Цуй Буцюя. Цуй Буцюй знал о слухах, которые касались Линь Юна, потому, конечно, понял, что случилось. Он хотел, не размышляя, сбросить руку Фэн Сяо, но откуда ему было знать, что чужая ладонь приклеилась к его телу настолько крепко, что сдвинуть ее хотя бы на цунь не представлялось возможным. — Господин Цуй близкий друг Фэн-эра, так что, должно быть, обладает невероятными способностями. Могу я узнать, принадлежит ли господин Цуй к клану Болин Цуй или Цинхэ Цуй? — улыбнулся Линь Юн, сверкнув глазами. Лицо Цуй Буцюя побледнело. — Ни к тому, ни к другому. Я обычный простолюдин, чье имя не заслуживает упоминания. Чем больше он говорил, тем большее недоумение чувствовал Линь Юн. Шаги Цуй Буцюя были слабыми и легкими, лицо выглядело бледным и холодным, а весь облик казался утомленным. Очевидно, он не обладал навыками боевых искусств и к тому же страдал от болезни. Потому было действительно сложно понять, как такой человек заслужил благосклонность Фэн-эра. Случайно встретившись с Фэн-эром несколько лет назад, Линь Юн выручил его, избавив от парочки незначительных беспокойств. Тогда Фэн-эр словно спустился с небес, с первого взгляда поразив его своей изумительной красотой. С тех пор Линь Юн не встречал никого более привлекательного. Однако Фэн-эр не был заинтересован в нем в той же степени. К тому же боевые искусства Фэн Сяо не имели себе равных, потому даже если Линь Юн пытался навязаться к нему насильно, у него не было такой возможности. Так что ему оставалось лишь сдерживать свои чувства и желания, делая все возможное в надежде, что Фэн Сяо изменит свое отношение. Однако Фэн Сяо вел себя непредсказуемо, а Линь Юн слишком мало знал о его прошлом и положении в обществе. Даже если Линь Юн хотел разыскать его, он не знал, где искать. Потому возможность встретиться с ним здесь стала приятной неожиданностью. Линь Юн считал себя изящным, словно нефрит, потому осознание, что в глазах Фэн-эра он не выдерживает сравнения даже с таким болезненным человеком, как Цуй Буцюй, конечно, несколько расстроило его. Он хотел что-то сказать, но Фэн Сяо не дал ему такой возможности. — Мы пойдем вперед, — слабо улыбнулся он, прежде чем вместе с Цуй Буцюем войти внутрь. Фэн Сяо наполовину втащил, наполовину втолкнул Цуй Буцюя внутрь. Его движения казались очень нежными и интимными, но на самом деле он не оставил Цуй Буцюю ни шанса на сопротивление. Зал союза Линьлан имел два этажа и напоминал внутренний дворик. В центре располагалась площадка для аукциона, а вокруг — места для гостей. Со второго этажа можно было как на ладони увидеть все, что происходит внизу. Места Фэн Сяо и Цуй Буцюя располагались на южной стороне второго этажа. На низких столиках стояли чай и легкие кушанья. Сотрудники даже перемещались беззвучно и не создавали шума, словно в алкогольной лавке. Большинство гостей переговаривались так же тихо. Издалека доносилась мелодия пипы, наполняя зал успокаивающими рифмами. Это больше напоминало не торговый дом союза Линьлан, а дом удовольствий. Цуй Буцюй окинул поверхностным взглядом все помещение, отметив, что на первом этаже, скорее всего, находились обычные богатые купцы и люди цзянху, а на втором этаже расположились многочисленные дети известных семей. По сравнению с невозмутимым спокойствием второго этажа, на первом, естественно, было немного более шумно. Союз Линьлан специально разделил эти два этажа, чтобы избежать множество никому не нужных неприятностей. Как только они поднялись по лестнице и скрылись за ширмой, оказавшись вне поля зрения Линь Юна, Фэн Сяо почти сразу отпустил Цуй Буцюя, нетерпеливо оттолкнув его в сторону. Он словно больше всего на свете боялся, что на его теле останется какая-нибудь грязь, если он хоть немного промедлит. Цуй Буцюй: «…» Он молча оставил еще одну заметку по поводу Фэн Сяо в своей голове, а затем без всякого выражения на лице занял свое место. Фэн Сяо, будто бы ничего не понимая, со смехом спросил: — Судя по выражению твоего лица, должно быть, ты знаешь об увлечениях Линь Юна? — Так ты использовал меня, чтобы одурачить его? — недовольно ответил Цуй Буцюй. — В нашем соглашении о сотрудничестве, кажется, не было такого пункта? — Так или иначе, я вывел тебя в свет сегодня, что такого, если ты из благодарности немного пожертвуешь собой? — сказал Фэн Сяо с самым невинным выражением лица. — Пока я здесь, он не сможет ничего тебе сделать. — Линь Юн хоть и безрассуден, но не идиот, — холодно произнес Цуй Буцюй. — Использовать Пэй Цзинчжэ в качестве отговорки было бы более правдоподобно. Пэй Цзинчжэ, что спокойно пил свой чай, внезапно закашлялся. — Так не годится, — рассмеялся Фэн Сяо. — Он не так хорош собой, как ты. Едва его слова затихли, как из-за ширмы показалась тень Линь Юна. — На первом этаже слишком шумно, никакого покоя. Фэн-эрлан не будет возражать, если я побеспокою вас своим присутствием? Изначально Фэн Сяо от Цуй Буцюя отделяло чуть больше одного чи, но едва раздался голос Линь Юна, как Фэн Сяо молниеносно схватил запястье Цуй Буцюя, заставив его наклониться следом, и сказал с ласковой улыбкой: — Цюй-Цюй, твой нос немного испачкался, давай я помогу тебе стереть грязь. Цуй Буцюй: «…» Линь Юн впился в Цуй Буцюя еще более обжигающим взглядом. Цуй Буцюй, конечно, заметил промелькнувшее в этом взгляде убийственное намерение, однако Линь Юн очень скоро вернул свои спокойствие и непринужденность, словно ничего необычного не произошло. Несмотря на то, что поместье Яньдан в цзянху было обычной влиятельной семьей, окружающие общались с Линь Юном и выказывали ему некоторое уважение, лишь благодаря открытой душе и гостеприимству его отца. Однако это не работало в отношении Фэн Сяо. — Прошу прощения, но, боюсь, здесь больше нет мест, — Фэн Сяо улыбался, однако его отказ был очевиден. Линь Юн не желал сдаваться и хотел сказать еще что-нибудь, но Пэй Цзинчжэ вовремя преградил ему путь. — Молодой господин Линь, прошу сюда. — В таком случае мы можем поговорить позже, — только и мог сказать Линь Юн. Фэн Сяо едва заметно кивнул. Он не выказал Линь Юну достаточно уважения, однако тот даже не выразил недовольства. Фэн Сяо в глазах Линь Юна был стройным, грациозным и загадочным. Он не смог узнать ни его имя, ни прошлое. Фэн Сяо был неуловим, словно призрак: приходил, не отбрасывая тени, и уходил, не оставляя следов. Этого уже было достаточно, чтобы пленить сердце Линь Юна, иначе он бы уже давно забыл Фэн Сяо. Перед уходом Линь Юн не сдержался и снова взглянул на Цуй Буцюя. Фэн Сяо все еще сжимал его запястье в своих руках, а Цуй Буцюй слегка опустил брови, сложно было рассмотреть выражение его лица. Линь Юн слабо улыбнулся, подумав, что Цуй Буцюй всего лишь временное развлечение для Фэн Сяо, взмахнул рукавами и ушел. Цуй Буцюй не выразил свое недовольство, когда Фэн Сяо отпустил его запястье, а напротив — глубоко задумался. Фэн Сяо, занимая положение второго командующего бюро Цзецзянь, не был обязан считаться с чувствами Линь Юна. Не было никакой необходимости использовать Цуй Буцюя в качестве оправдания. Однако Фэн Сяо даже при всей назойливости Линь Юна, похоже, не собирался с ним ссориться, и этому должна была иметься причина. — О чем ты думаешь? Хочешь, я помогу тебе развеять сомнения? — раздался голос Фэн Сяо рядом с чужим ухом. Цуй Буцюй вдруг подумал об одной возможности. — Бюро Цзецзянь ведет тайное расследование в отношении Линь Юна? Глаза Фэн Сяо слабо сверкнули. — Почему ты так считаешь? Цуй Буцюй ничего не ответил, подумав: «Возможно ли, что Линь Юн имеет отношение к делу посла из Юйтяня? Нет, вряд ли. Поместье Яньдан располагается в тысячах ли от Люгуна. Государство Юйтянь также не поддерживает связи с союзом Линьлан. Линь Юн пришел сюда из любопытства. Однако среди товаров семьи Линь имеется шелковая ткань, которую называют «вуаль небесной чистоты». Ее изготавливают на юге. Цвет этой шелковой ткани подобен дневному свету, на ощупь она словно холодное зеркало и потому очень нравится высокопоставленным сановникам. Ее причисляют к товарам высшего качества. Семья Линь ежегодно поставляет эту ткань в императорский дворец. Говорят, именно так они хотят сблизиться с наследным принцем». Фэн Сяо позволил ему подумать, а затем неторопливо сказал: — Цюй-Цюй, с твоими способностями оставаться никому не известным шпионом в бюро Цзоюэ — действительно очень обидно и несправедливо. Сейчас в бюро Цзецзянь есть трое командующих. Если ты пожелаешь примкнуть к нам, я могу заявить о тебе наверху и специально создать место четвертого командующего. Спокойно сидящий сбоку Пэй Цзинчжэ широко раскрыл глаза. Он будто бы хотел что-то сказать, но сдержался. Бюро Цзецзянь обладало властью, сравнимой с шестью министерствами. Первый командующий по совместительству занимал пост министра наказаний, Фэн Сяо имел право сперва казнить, а потом докладывать — очевидно, их возможности были огромны. Цуй Буцюй хоть и был, скорее всего, человеком бюро Цзоюэ, однако его истинное положение все еще не было установлено. Его господин предложил место четвертого командующего вот так просто, разве могло это не сбить с толку? Пэй Цзинчжэ не понял, действительно Фэн Сяо хотел привлечь на свою сторону талантливого человека или все-таки нарочно испытывал Цуй Буцюя. Выражение лица Цуй Буцюя не изменилось, когда он медленно поднял голову. — Какое бюро Цзоюэ? Почему я не понял ни слова из услышанного? Фэн Сяо крепко схватил его за руку. — Твое тело очень хрупкое. Должно быть, для тебя невыносимо бегать по приграничному городу, продумывая хитроумные планы, но никто не позаботился об этом. Мне действительно жаль тебя. Бюро Цзецзянь нужны такие умные люди, как ты. Просто кивни, и я сам разберусь с бюро Цзоюэ и поручусь, что твой непосредственный начальник не будет держать обиды. Что думаешь? Он пристально посмотрел на Цуй Буцюя с самой искренней улыбкой на лице. Эта улыбка могла бы заставить цветы распуститься на железном дереве и камни заплакать. Цуй Буцюй впервые встречал кого-то, кто мог обманом вскружить людям голову и заставить их растрогаться до глубины души, используя одно лишь красивое лицо. Он не поддался на уловку, но восхитился сияющей, словно весенние цветы, привлекательностью Фэн Сяо. — Господин Фэн, ваши слова очень трогательны, но я не знаю, о каком бюро Цзоюэ вы говорите. Я всего лишь хочу продолжить спокойную жизнь даоса и все еще надеюсь, что вы сдержите свое обещание и отпустите меня на свободу, как только дело будет сделано. Увидев, что его соблазнение закончилось неудачей, Фэн Сяо слегка улыбнулся и отпустил его руку, откинувшись назад и вернувшись к своему привычному облику. — Когда это я обещал тебя отпустить? Сначала я думал сделать это, но сможешь ли ты убедить меня, зависит только от того, как ты себя проявишь. Хотя его нахальный вид тоже был весьма волнующим, Цуй Буцюй все-таки не сдержался и втайне обозвал его бессовестным наглецом. Пока они мерились силами друг с другом, раздался тонкий звон колокольчика, и человек средних лет вышел на середину внутреннего дворика. Все гости, не сговариваясь, тут же повернулись к нему. Настоящее представление еще только начиналось.