Несравненный

Выслушав историю семьи Лу, Цуй Буцюй крепко задумался. Цяо Сянь поняла, что главнокомандующего заинтересовало это дело, по выражению его лица. — Хотите вмешаться? — Это отличная возможность заставить бюро Цзецзянь поделиться славой, — ответил Цуй Буцюй. Цяо Сянь удивилась, что он так и не отказался от дела посла из Юйтяня, однако промолчала. — Но Фэн Сяо — не слишком надежный союзник. — Мне нет нужды вмешиваться в чужие дела по своей воле. Цинь Мяоюй, сбежавшая вместе с нефритом Небесного озера, конечно, куда важнее семьи Лу, потому Фэн Сяо будет заниматься ее поисками. Он не сможет одновременно следить за всеми. Фэн Сяо знает, что умений Пэй Цзинчжэ недостаточно, чтобы разрешить дело семьи Лу, потому, разумеется, прикажет ему прийти за помощью к нам. Договорив, Цуй Буцюй почувствовал, как разыгрался аппетит. Кроме куриного бульона, он съел еще и большую чашу лапши с луком. Опустив чашу, он действительно услышал весть о прибытии Пэй Цзинчжэ. — План главнокомандующего в самом деле разработан идеально! — невольно восхитилась Цяо Сянь. — Фэн Сяо — храбрый человек и к тому же умеет приспосабливаться к обстоятельствам [1]. Раскрыть дело и вернуть нефрит для него важнее, чем ставить подножки бюро Цзоюэ, — на этой фразе Цуй Буцюй вдруг недоуменно спросил: — Почему эта лапша вкусом так похожа на ту, что я ем в бюро Цзоюэ? — Вам нравится? — с улыбкой спросила Цяо Сянь. Окружающие считали Цяо Сянь холодной, как лед и иней. Даже близким редко приходилось видеть ее нежную улыбку. — Конечно, это вкусно. Я привык только к лапше с луком из бюро Цзоюэ. — Ее приготовила Цяо Сянь, — сказал Чжансунь. На лице Цуй Буцюя появилось редкое выражение удивления. — Когда ты научилась готовить? — Меня обучила кухарка перед отъездом, — ответила Цяо Сянь. — Я боялась, что вы не сможете привыкнуть к другой пище. Кто бы мог подумать, что вы еще и… При мысли о том, что Цуй Буцюй пережил за последние дни, в Цяо Сянь вспыхнуло желание убить Фэн Сяо. — Я сам позволил ему поймать меня, — равнодушно произнес Цуй Буцюй. — Оставаясь рядом, конечно, я ожидал, что придется столкнуться с некоторыми страданиями. Он редко объяснял кому-то свои планы, однако Цяо Сянь была непоколебимо предана ему и заслуживала знать больше. Посреди их разговора в комнату зашел Пэй Цзинчжэ в сопровождении слуг. Увидев холодный взгляд Цяо Сянь, он невольно ощутил недоумение. — Главнокомандующий Цуй в добром здравии, — сказал Пэй Цзинчжэ, сложив руки. Он узнал положение Цуй Буцюя от Фэн Сяо и чувствовал себя немного виноватым, вспоминая, что тому пришлось пережить за время пребывания в бюро Цзецзянь. — Где подарки? — Цуй Буцюй протянул к нему руку. — Что? — удивился Пэй Цзинчжэ. — Неужели ты пришел просить меня о помощи с пустыми руками? — лениво ответил Цуй Буцюй. — Вот какие нормы приличия приняты в бюро Цзецзянь? Как ты узнал, что я пришел просить о помощи? Пэй Цзинчжэ проглотил этот вопрос и улыбнулся: — Как вы и сказали, мой господин знал о вашем слабом здоровье. После стольких мучений вам был необходим отдых, потому сегодня я пришел навестить вас. Подарки уже переданы слугам. Цяо Сянь и Чжансунь сразу по прибытии в Люгун купили небольшое поместье и наняли несколько глухонемых слуг. Это место было тихим, в отличии от храма Пурпурной Зари и ресторана «Пять вкусов», потому подходило для отдыха. Однако Фэн Сяо, догадавшись о положении Цуй Буцюя, разумеется, смог догадаться и об этом поместье. Выяснил он и то, что популярный ресторан «Пять вкусов» был опорным пунктом бюро Цзоюэ в Люгуне. — Я устал, проводите гостя, — Цуй Буцюй не собирался слушать болтовню Пэй Цзинчжэ и снова лег, повернувшись к нему спиной. Пэй Цзинчжэ хотел подойти, но Чжансунь Бодхи преградил ему путь. — Ваш покорный слуга действительно пришел просить вас сделать одолжение, — скрепя сердце признался Пэй Цзинчжэ. — Сделать одолжение тебе или Фэн Сяо? — холодно спросила Цяо Сянь. — Есть разница? — Огромная. Она подразумевала, что Пэй Цзинчжэ сам по себе ничего не значил. Если бы Фэн Сяо не приказал ему прийти, его уже выставили бы вон. Пэй Цзинчжэ в глубине души пожаловался на свои страдания. Он чувствовал себя овцой в стае волков, что не способна оказать сопротивление. Неудивительно, что Фэн Сяо, прежде чем отправить его сюда, сказал быть честным и не пытаться ничего скрыть — он изначально знал, что Пэй Цзинчжэ не соперник бюро Цзоюэ. Подумав об этом, он почувствовал недовольство, но все же произнес: — Господин и правда приказал мне прийти сюда. Цуй Буцюй даже не пошевелился, продолжив лежать спиной к нему. — Мой господин просит господина Цуя вмешаться в дело семьи Лу и найти сообщника Цинь Мяоюй, — беспомощно договорил Пэй Цзинчжэ. — Так где подарки? — спросил Цуй Буцюй. Пэй Цзинчжэ наконец понял, что он имел в виду под «подарками». Чтобы попросить кого-то о помощи, нужно заплатить соответствующую цену. — Мой господин сказал, что на этот раз готов разделить заслуги. После разрешения дела он предоставит императору доклад, где разъяснит, что мы опирались на значительную помощь бюро Цзоюэ, и попросит сына неба записать эту заслугу на ваш счет. Конечно, оригинальные слова Фэн Сяо не были столь вежливыми. Второй командующий Фэн тогда сел, закинув ноги на стол, и легкомысленно сказал: «Неужели похоже, что меня так легко обдурить? Сегодня разделим с ним заслуги, а завтра я непременно отберу их обратно. Смело иди к нему, а если он проявит свой львиный аппетит и начнет торговаться по пустякам, позже я заставлю его заплатить вдвое большее». Эти слова звучали, как реплики из театральной постановки, потому Пэй Цзинчжэ оставалось только слегка изменить их. — Он бы никогда так не сказал, — фыркнул Цуй Буцюй. — Скорее, это было что-то вроде: «Посмотри, какие условия поставит этот Цуй Буцюй, прежде чем согласится сотрудничать. Если он будет слишком жадным, в будущем я обязательно спрошу с него в несколько раз больше». Пэй Цзинчжэ скривил губы, про себя сказав: «Вы действительно хорошо знаете друг друга». — Я могу помочь, но с одним условием, — произнес Цуй Буцюй. — Принесите мне голову Фо Эра. — Это… — Если ты не согласен, забудь о сотрудничестве и уходи. — Господин Цуй, прошу, не принимайте решения столь поспешно, — испуганно сказал Пэй Цзинчжэ. — Я соглашусь от имени моего господина! Дело семьи Лу не терпело отлагательств. Лу Ти уже написал письмо с просьбой о помощи в клан Фаньян Лу. Долго держать поместье в окружении не получится. Чтобы не допустить ухудшения ситуации, нужно было разобраться с этим делом как можно быстрее. Цуй Буцюй перевернулся, сел и самодовольно надел обувь. — Если бы ты согласился раньше, пришлось бы мне ложиться в кровать сразу после еды и чувствовать несварение? Пэй Цзинчжэ скривил губы. — Ваш покорный слуга очень виноват! Вместе с Цуй Буцюем и его подчиненными он отправился в поместье Лу. Всю дорогу Пэй Цзинчжэ незаметно посматривал на Цяо Сянь, но, встретившись с ее холодным взглядом, вынужден был отвести глаза и вместо этого напрямую спросить: — Господин Цуй, как зовут эту барышню? — Она заинтересовала тебя или Фэн Сяо? — усмехнулся Цуй Буцюй. — Есть разница? — с запинкой спросил Пэй Цзинчжэ. — Если интересно тебе, то можешь подойти и спросить ее. Если интересно Фэн Сяо… Пэй Цзинчжэ ждал окончания фразы, но Цуй Буцюй вдруг повернул речь: — То я ни за что не скажу. Пэй Цзинчжэ: «…» Он наконец заметил, что в бюро Цзоюэ никто не считал его другом. Однако кто же заставлял его господина быть таким жестоким и использовать курения Найхэ при первой же встрече? Сначала Пэй Цзинчжэ думал, что бюро Цзоюэ и бюро Цзецзянь — не чужие друг другу и при совместной работе достигнут успеха без всяких усилий, но все оказалось куда сложнее. Над семьей Лу навис плотный слой свинцовых туч. После смерти любимой дочки Лу Ти был в отчаянии, однако затем чужаки окружили его дом со всех сторон и к его горю добавился еще и гнев. Орлиных всадников оказалось недостаточно, потому Фэн Сяо взял несколько человек главы уезда Чжао. Мало кто знал, но глава уезда Чжао тоже чувствовал себя так плохо, что словами не передать. Он не хотел оскорблять Лу Ти, но и сопротивляться приказу Фэн Сяо не мог. Трудности поджидали его с обеих сторон, потому он только и мог, зажав нос [2], передать дело в руки своего помощника, Лю Линя, тайно попросив его проявить снисхождение. Чтобы устроить похороны барышни Лу, ее семье нужно было приобрести несколько вещей. Лю Линь окружил поместье Лу, но, согласно распоряжениям главы уезда Чжао, позволил нескольким людям выйти через заднюю дверь, а сам притворился, что ничего не видел. Кто знал, что именно в этот момент они столкнулся с Цуй Буцюем, Пэй Цзинчжэ и остальными. — Стойте! Кто позволил вам выйти?! — Пэй Цзинчжэ, преградив им дорогу, почувствовал одновременно удивление и ярость. Управляющий поместья Лу, с трудом подавив скорбь и гнев, сложил руки и взмолился: — Барышня нашей семьи скончалась, необходимо провести похороны, мы не можем оставить ее просто так, прошу, проявите снисхождение! — Что вам нужно? — спросил Пэй Цзинчжэ. — Я прикажу Лю Линю послать нескольких людей, они все купят, но членам семьи Лу запрещено покидать поместье! Управляющий поместья Лу наконец не выдержал и разразился гневом: — Как же можно так глумиться над людьми! Наша барышня еще даже не вышла замуж, когда с ней произошло такое несчастье. Хозяйка хочет провести как можно более торжественные похороны, чтобы ей не было одиноко на пути в загробный мир. Разве посторонние люди могут отнестись к этому со всем усердием и купить все самое лучшее? Неужели вы совсем лишились рассудка и не пощадите даже мертвых?! — Не щадим мертвых не мы, а вы сами, — холодно сказал Цуй Буцюй, указав на служанку с опущенной головой, что стояла позади управляющего Лу. — Это мужчина в женской одежде, схватите его. Пэй Цзинчжэ ошеломленно замер, в то время как Цяо Сянь и Чжансунь Бодхи без колебаний исполнили приказ. Едва голос Цуй Буцюя затих, как они бросились вперед и крепко схватили высокую служанку. Когда служанка невольно подняла голову, Пэй Цзинчжэ почувствовал, что они знакомы, а затем немедленно узнал в этом человеке Су Сина, старшего двоюродного брата барышни Лу, который почти женился на ней. Су Син обладал утонченной внешностью, потому с легкостью скрылся среди высоких слуг за спиной управляющего Лу. Его невозможно было заметить издалека. Если бы не эта случайная встреча и разоблачение Цуй Буцюя, очень вероятно, он смог бы обвести всех вокруг пальца. — Су Син? — спросил Пэй Цзинчжэ. Су Син нисколько не испугался обнаружения и спокойно сказал: — Я знал младшую двоюродную сестру. Даже тетя с дядей не ведают, что она любила и что ненавидела. Я последовал за управляющим, чтобы купить несколько вещей, которые ей понравятся и избавят от одиночества в загробном мире. Неужели я виноват в своих лучших побуждениях? Глаза его были красными, лицо — осунувшимся, а на подбородке виднелась редкая темная щетина. Он выглядел убитым горем и вместе с тем спокойным. Никто не осмелился бы назвать его бесчувственным, напротив, люди сокрушались, что двух возлюбленных разделила смерть, не позволив остаться вместе. — Тогда зачем ты переоделся женщиной? — снова спросил Пэй Цзинчжэ. — Мы с младшей сестрой были помолвлены, но еще не вступили в брак, — ответил Су Син. — Если бы я от имени семьи Лу купил ей что-нибудь, разве не сказалось бы это на ее репутации? Младшая сестра прозрачна, как лед, и чиста, как яшма [3]. Она пришла в этот мир совершенно непорочной и уйти должна такой же. Цуй Буцюй некоторое время молча смотрел на него, а затем сказал управляющему: — Сегодня дело разрешится. Тогда я прикажу всем людям разойтись, а вы получите обратно свободу. Можно считать, с вашей семьей Лу меня свела судьба. Позвольте мне войти и возжечь благовония перед гробом барышни Лу. Управляющий Лу знал Цуй Буцюя. Слухи о процветании храма Пурпурной Зари, а потом и о поразительном искусстве врачевания разлетелись по всему городу. Даже хозяйка семьи Лу удостоилась его милости. Он вздохнул и протянул руку: — Вам сюда. Три поколения семьи Лу проживали под одной крышей. Мать Лу Ти была все еще жива. В позапрошлом году по местным обычаям ей подготовили гроб и разместили его в подвале, чтобы воспользоваться в случае смерти. Кто же знал, что этот гроб пригодится не матери Лу Ти, а его дочке. Гроб был подготовлен, однако таблички с именем покойной, восковых свечей и белых флагов не хватало. По этой причине управляющий и хотел тайно покинуть поместье, заключив сделку с Лю Линем. Все краски схлынули с лица Лю Линя, когда управляющий и Пэй Цзинчжэ вместе вошли в комнату. Он ужасно испугался, что Пэй Цзинчжэ привлечет его к ответственности. Однако Пэй Цзинчжэ не обратил на него внимания, позволил управляющему отвести их прямо в погребальный зал, а затем пригласил Лу Ти. Гроб был давно закрыт. Главный зал, что прежде использовался для приема гостей, превратился в погребальный зал. Горшок для жертвенных денег уже приготовили, однако внутри было пусто. Хозяйка семьи Лу, госпожа Ли, облаченная в белые одежды, сидела в зале, глядя на гроб с потерянным выражением лица. Служанки справа и слева утешали ее, однако она пропускала все мимо ушей. Когда-то семья Лу принимала множество гостей, но сейчас поместье очевидно погрузилось в печаль и уныние. Цуй Буцюй переступил порог, взял из рук служанки курительные свечи и поклонился гробу, после чего лично подошел воскурить благовония и встал перед госпожой Ли. — Мои соболезнования. Госпожа Ли уже давно пребывала в отчаянии. Она даже не могла позаботиться о своей внешности, из-за чего лицо ее пожелтело. Она никак не отреагировала на эти слова, потому старуха рядом с ней вынуждена была засвидетельствовать уважение вместо хозяйки: — Большое спасибо, даочжан Цуй. — Я хочу исследовать труп, — сказал Цуй Буцюй. Эти слова заставили всех замереть от испуга. Не только прислуга семьи Лу начала громко возмущаться, но и прежде застывшая, как деревянный петух, госпожа Ли тоже подняла на него голову, задрожав от гнева. — Разве вы не пришли просто воскурить благовония?! — яростно закричал управляющий. — Я пришел выразить соболезнования, но также я расследую дело и считаю смерть вашей барышни очень странной, — ответил Цуй Буцюй. — Даочжан Цуй, хоть мы и благодарны вам за нашу хозяйку, однако вы не можете болтать, что вздумается, став прихвостнем бюро Цзецзянь! Пэй Цзинчжэ скривил губы, подумав: «Бюро Цзецзянь не может позволить себе этого человека». Цуй Буцюй недавно пробудился ото сна, его силы еще не восстановились, потому сейчас он почувствовал усталость. Не дожидаясь предложения главы семьи, он сам присел на свободное место. — Хватит нести чушь! Я сказал открыть, значит, открывайте, неужели мне все нужно делать самому? — нетерпеливо сказал он Пэй Цзинчжэ. — Только через мой труп! В спешке ворвавшись в зал, Лу Ти как раз услышал последнюю фразу и немедленно пришел в ярость, страстно желая засучить рукава и избить Цуй Буцюя до полусмерти. Цяо Сянь, заметив это, тут же бросилась вперед, чтобы оттолкнуть Лу Ти. Белые одежды легко взметнулись в воздух, словно одеяния небожителей. В ее движении, казалось, не было ни капли силы, однако Лу Ти неожиданно отлетел на пять-шесть шагов назад и вынужден был схватиться за стену, чтобы удержаться на ногах. Цуй Буцюй не хотел тратить силы на лишние слова, потому откровенно сказал лишь одно: — Открывайте! Перед уходом Пэй Цзинчжэ получил от Фэн Сяо приказ во всем слушаться Цуй Буцюя и исполнять любое его слово, пока тот согласен помогать. Хоть его требования сейчас и звучали крайне ненадежно, бюро Цзецзянь уже здорово рассорилось с семьей Лу, так что оскорбить их еще раз ничего не стоило. Пэй Цзинчжэ, больше не сомневаясь, подошел и силой толкнул крышку гроба. Супруги Лу, увидев эту сцену, не сдержались и издали отчаянный крик.