Три м: манипуляция, месть, музыка

— Спасибо Вам за столь приятный литературный вечер. Я узнал много нового, — улыбнулся Рейх, ставя на стол поднос с завтраком. — Это вам большое спасибо, вы очень добры и гостеприимны. У вас в доме так уютно…       Завтрак был тоже самый что ни на есть вкусный, хоть и простой — гренки с яичницей и чашка кофе. На окне играло утреннее солнце, приятно освещая комнату. Япония мило прищурилась от падающих лучей и, прикрыв бледной, как фарфор, ладонью лицо, продолжила вчерашнюю беседу с Рейхом насчёт одной интересной книги, которую они успели прочесть прошлой ночью. — Агата Кристи — замечательная писательница, не правда ли? Она так живо описала действия и расследование, ещё и применила такие приёмы в написании своего детектива. Такие приёмы же обычно никто не использовал. Это табу. Сделать убийцей рассказчика и друга следователя… Что думайте по этому поводу? — Ломать рамки всегда было полезно, — отпив кофе, согласился Рей. — Но иногда — это играет злую шутку с нами. Много писателей пытались повторить судьбу Кристи, да и не только её, но они не сумели выдержать давления критиков. Агата Кристи же, наоборот, держалась крепко. Аргументировала свою позицию фактором о том, что доктор не врал, а недоговаривал. «Потому что он писатель», и имел право на это. Слава и хороший продукт не равноценен только идее, Япония-сан. Очень важна подача и защита. Талантливый продавец может и воздух продать за миллион, нужно лишь правильно преподнести. — Вы правы. Её подача и идея были неожиданным поворотом для меня. Я даже не подозревала о подобном ходе событий! — девушка даже всплеснула руками от эмоций. — Сказать честно? Я тоже. Когда читал впервые, я просидел неделю, пытаясь раскрыть это дело вместе с автором. У меня были подозрения о том, что здесь вновь виноват человеческий фактор, и всё дело в эмоциях. Или, может, все подозреваемые были частью какой-то организации. Я связал «Убийство Роджера Экройда» с творчеством Артура Конан Дойля. Много чем детектив Эркюль Пуаро напоминал мне Шерлока Холмса. Но даже это мне не помогло. Так что, это один из немногих случаев, когда я потерпел крах и неудачу, — на Японию смотрели неожиданно загоревшиеся глаза Рейха. — А какой автор вам больше по душе из этих двух? — с некой задумчивостью и большим интересом, спросила девушка, отставив чашку кофе на стол. — Скорее всего, Агата Кристи, — невозмутимо пожал плечами немец и взял две пустых кружки, убирая со стола. — А что насчёт Вас? — Мне тоже больше нравятся произведения Кристи. Я, конечно, далека от разгадок детективов, и у меня много рассказов, ход событий которых мне не удалось предугадать. Но есть и те, которые я разгадала. Например, роман той же писательницы под названием «Убийство в Восточном экспрессе».       Выдержав небольшую паузу, она перешла на слегка другую тему:  — А вы читали какие-нибудь японские детективы? — Я знаком только с поэтами-романтиками Японии, — после недолгих раздумий признался Рей и продолжил мытьё посуды. Шум воды из-под крана не давал ему полностью погрузиться в свои мысли, а звонкий голос собеседницы — по-настоящему отрезвлял. — Да? Тогда советую вам почитать детективы Рампо Эдогавы, тоже очень интересные и запутанные истории. — Ох, я слышал о нём. Обязательно, Япония-сан. Расскажете о своем любимом романе этого детектива? — на секунду повернувшись лицом к Японии, спросил Рей, но сразу же обернулся, потому что с его мыльных рук чуть ли не выпала маленькая чашка. — На самом деле… — Япония приостановилась, видя неосторожность собеседника. — этого писателя зовут не так. Он взял такой псевдоним, потому что это имя созвучно с «Эдгар По» — писатель, которым он восхищался. Про него также говорят так: «Если По — великий мистик, то Рампо — не менее великий мистификатор!» — По — прелестный писатель, я и сам бы восхищался, — невольно улыбнулся Рейх. — Из последнего мною прочитанного, особо понравился «Золотой жук», — вытерев ещё мокрые руки о полотенце, мужчина протянул ладонь Японии.       На его лице показалась прошлая серьёзность, которую так мог излучать только он. Рейх перевёл взгляд на настенные часы, которые были подарены ЯИ – она хорошо знала его отношение ко всем цветам. Особенно, к чёрному, поэтому выбрала роскошный квадрат именно этого цвета, не забыв подобрать украшение в виде нежной сакуры. — Японская Империя упомянула, что Вы должны быть дома ровно в семь, верно?       Япония грустно улыбнулась, ведь с Рейхом было интересно вести беседу, и поэтому совсем не хотелось уходить. — Да, верно. — Тогда нам стоит поторопиться, ведь осталось меньше получаса. Я Вас проведу, и мы сможем закончить беседу, — будто успокаивая её, ответил Рейх и, взяв ладонь девушки, вывел в коридор.       Картины Эпохи Возрождения выделялись на чёрных матовых стенах в проходе. Япония сняла красные меховые тапочки, которые подготовил Рей, и ступила на тёмный кафель с подогревом. Гостья улыбнулась своему отражению на глянцевом натяжном потолке цвета слоновой кости.       Рейх накинул на неё плащ и протянул небольшую шоколадку, которую достал из кармана. — Большое спасибо, вы очень любезны! – воскликнула девушка.       Это ободрило энергичную и дружелюбно настроенную Японию, и она с удовольствием приготовилась к прогулке от дома до дома. Она весело подпрыгнула, напоминая Рею беззаботного пятилетнего ребенка, которому родители подарили новую игрушку.       Но он не любил думать о своём детстве. Не любил вспоминать отца…       Открыв входную дверь, немец пропустил гостью вперёд, отгоняя плохие мысли: — На чём мы остановились? — На Эдгаре и Эдогаве, — произнесла девушка, искренне радуясь тому, что Третьему Рейху, по её мнению, была интересна компания с ней. Япония с нескрываемым энтузиазмом продолжила разговор, быстро перебирая факты в своей голове: — Итак, его настоящее имя — Таро Хираи, он родился в 1894 году. Работал редактором журнала и корреспондентом газеты, был торговым агентом некоторое время, а первый рассказ его — «Медная Монета». Это произведение, как по мне, менее увлекательно, чем, например, «Чудовище во мраке», или «Чёрная Ящерица». Хотя, это немудрено, ведь то был его первый опыт, — секунду поразмыслив и посмотрев на свои бледные руки, закончила она. — Довольно привлекательно, — согласился мужчина и кивнул, следя за её взглядом. — Что лучше всего мне прочитать первым? — Я полагаю, «Чёрная ящерица» будет в самый раз, — зарекомендовала девушка, аккуратно потирая нос. — Благодарю за совет. Вы же взяли ту книгу, которую я дал? — вкрадчиво задал вопрос немец. — Конечно. Обязательно прочту на досуге.       Довольно улыбнувшись, Рей продолжил дорогу в молчании и раздумьях. Холодный воздух немного уменьшал усталость мужчины. Поправив свою любимую чёрную фуражку, он посмотрел на японку. — И всё же, Кэкен – хороший пёсик, — тихо засмеялся Рей. — С этим не поспорю. Но он такой непослушный! Уверена, он вихрем собьет меня с ног, как только я…       Хруст. Резкий и неприятный.       Звуки скользкого гравия и запах табачного дыма, который непроизвольно проникает в ноздри. Сдавленный смешок. И походка. О да, походка, как у вечно усталого рабочего-старика.       Интерес Рейха к разговору пропал сиюминутно, только он прислушался к шагам позади. Правая — левая. Правая — левая. Лицо под маской начало вырываться наружу, но мужчина из последних сил попытался сберечь тот самый непроницаемый взгляд.       «Не сейчас. Не сегодня. Я не должен…» — Вы меня слушаете? — голос Японии разорвал мысли в клочья и отшвырнул остатки на пол. — Кэкен… эм… Потом я обязательно обнаружу испорченную игрушку. А может и две, — с растерянностью при виде его сверкающих глаз, произнесла Япония. — Или три? — предположил Рей, желая поддержать разговор для того, чтобы отвлечься, и тихо засмеялся. Но на душе… «Чёрт», — подумал немец и поправил маску дрожащими руками. Вспомнив о всех своих недавно пережитых днях, Рейх с решимостью человека, мечтающего стать мировым чемпионом, развернулся и посмотрел ему в глаза. В эти светлые, голубые глаза, которые тонули в своей злобе.       Япония перевела взгляд за собеседником, и, заметив надвигающегося СССР и резкий перепад настроения Третьего Рейха, невольно спросила: — Что такое? — с глупой улыбкой она откусила подаренную шоколадку, переминаясь с ноги на ногу, и взяла в руки пакетик с книжкой, которую посоветовал прочесть Рейх. — Простите, Япония-сан. Я больше не смогу Вас проводить, — извинился Рей и кивнул лицом в сторону, встревоженно вздохнув и едва поклонившись. Он не сводил взгляда с русского, поспешно шагающего к ним. — Ох, конечно. Тут недалеко. Спасибо вам большое, — понимающе кивнула девушка, похлопав Рея по крепкому плечу, и пошла быстрее домой, лишь мельком посмотрев на двоих мужчин. — Вау, — язвительно протянул длинную безрадостную улыбку СССР, уже поравнявшись с Третим Рейхом. — Ты всё же решил надеть маску, как я говорил еще лет тридцать назад?       Рей лишь цокнул языком в ответ на это и сложил руки за спиной, прищуриваясь. — Лучше намордник. Так, к слову, — резко подметил мужчина и подошёл к бывшему фюреру. — Этой шутке уже больше чем полвека, — выдавив грубый смешок, спокойно прокомментировал немец и отошёл на шаг назад. — Шутки, которые прошли сквозь такое долгое время, становятся фактом, — позабавился реакции русский. — И что же такого случилось?       Союз с интересом потянулся к маске, но крепкая рука врага остановила его. Рейх несколько секунд смотрел в голубые глаза. Отведя взгляд, он медленно снял маску за одну из резинок. Язвительная улыбка спала с лица застывшего в удивлении русского при виде ран. Быстро надев маску обратно, немец зашагал в сторону дома. — Постой! — будто очнувшись от недолгого сна, СССР побежал за ним.       Но Рей не слушал его и, не давая эмоциям брать над собой верх, лишь ускорил шаг. — Да стой ты! — догнав и аккуратно положив ладонь на его плечо, нервно выдохнул коммунист.       Третий Рейх остановился, зажмурился на миг и, сжав ладони в кулак, судорожно выдохнул: — Что ещё? — огрызнулся он и с невозможностью скрыть дрожь в своем хриплом голосе, вырвался, продолжая идти. — Сними её. — Нет! — Веник… — прошептал Союз и остановился.       Рейх замер, вздохнул и обернулся к нему. Не разрывая зрительный контакт, немец неуверенно снял маску и сжал до боли её в кулаке, чтобы не так дрожали пальцы. — Кто это так? — Ну, не я же, — попытался отшутится Рей, но резко замер от того, что СССР провел обветренной ладонью по его щеке, едва касаясь огрубевшими подушечками пальцев. — Несколько дней, и пройдет. Без шрамов, — прошептал Рейх и, не давая себе больше права принимать ласки от Союза, грубо отшвырнул его руку. — Всё ещё считаешь шрамы гордостью? — не унимался русский, не удивляясь поведению собеседника. — Ты был прав, СССР. Уже не считаю.       Мужчина слабо улыбнулся в ответ на его слова: — Я даже удивлён.       Ухмыльнувшись, немец надел обратно маску: — Иногда надо прислушиваться к твоим словам. — Конечно, надо, — пожал плечами Союз.       Повисло неловкое молчание. Рей продолжал смотреть в глаза недруга до тех пор, пока не убедился, что он ничего больше не скажет. — Ну, мне пора, СССР, — прошептал мужчина и вновь сложил руки за спиной, делая вид, что ничего не произошло. — Ах, да. Мне тоже, судя по всему. — Удачного дня? — нервно сглотнул Рейх. — Удачного… — в ответ Союз устремил взгляд на небо, в мыслях проклиная свою судьбу.       Они одновременно и молча развернулись, уходя в задумчивости по домам, оставив после себя лишь следы на траве, окропленной росой.