Три м: манипуляция, месть, музыка

      «Почему он мне так сказал?» — эта мысль не давала покоя Японской Империи на протяжении всей ночи. Утром зайдя в ванную комнату, женщина, как обычно, решила принять холодный душ. Ледяные капли падали на длинные белые пряди, стекая вниз по оголенному телу. Прикрыв глаза, Империя продолжила стоять под струями воды. День только начинался, а голова уже болела.       «У него определённо были причины это сказать. Только вот какие… Не может же быть, чтобы он действительно…» — она прикусила внутреннюю сторону щеки, так и не закончив свою мысль.       «В любом случае я должна ему помогать», — ЯИ встряхнула головой, выходя из душевой кабинки и вытирая волосы полотенцем. Женщина посмотрела на себя в зеркало и взяла зубную щётку с пастой. В голове стали проплывать приятные мысли, связанные с Рейхом. Случайные танцы в самые неожиданные моменты и при необыкновенных обстоятельствах. Один раз они даже танцевали танго на крыше Рейхстага. Жаль, что в 1941 году, а не 1933. Сцена танго в пылающем главном здании Германии казалась ей очень романтичной. Японка вспоминала встречи, что походили на свидания; случайные касания; комплименты. То, как она видела развитие Рейха, замечала огоньки в его глазах и улыбку, что появлялась с каждой новой победой. Жаль, что жизнь отобрала блеск в зрачках у обоих.       Империя внимательно посмотрела в зеркало, пытаясь рассмотреть огонёк, но видела лишь едва заметную припухлость под глазами. Горячий чай и патчи — вот что должно успокоить нервы после ночных размышлений. Разлив уже готовый напиток в три чашки, сняв красные гидрогелевые полоски и завязав потуже шёлковый чёрный халат, Японская Империя направилась в свой кабинет, где спал Рейх. Она подошла к кровати и осторожно коснулась его плеча, произнёся полушепотом на ухо: — Мой господин, пора вставать. Уже утро. — Meine Liebe, ich…¹, — пробормотал немец и отвернулся на второй бок.       Она ещё раз дёрнула его за плечо, только более сильнее, продолжая будить. — Bitte, meine Liebe…² — тихо вздохнул в ответ Рейх и немного зажмурился.       Та, закатив глаза с небольшой улыбкой, наклонилась над мужчиной и поцеловала его в губы. Рей приоткрыл глаза, посмотрев на неё, слабо улыбнулся и кратко ответил на поцелуй. — Ох, Величественная Япония, я… — он слегка виновато изогнул брови и облизал губы.       Империя покрылась румянцем, отведя взгляд в сторону: — Кхм… Ничего страшного. Доброе утро, мой господин. — Я, видимо, испортил вечер… — прошептал немец и привстал, в незаметной панике ища свою фуражку на кровати. — Что-то не так? — она приподняла вопросительно бровь. — Фуражка. Где она? — Осталась на столике в гостиной.       Рейх поджал губы, сел, посмотрев ей в глаза, и молча пошёл в гостиную. Через минуту он вернулся обратно уже с фуражкой на голове. — Спасибо за терпение, meine Liebe… — Не за что, — более твёрже повторила Япония. — Который час? — Около 10 утра. Если быть точнее 10:05. Я приготовила вам на кухне чай, — она небрежно поправила рукав халата на плече.       Рейх слабо улыбнулся и чуть оправил рубашку, сменив тон на совсем мягкий: — Позавтракаете со мной? — А я уж думала и не предложите, — тихо засмеялась ЯИ, улыбнувшись. — Я сегодня что-то совсем потерян… — прошептал немец и начал активно жестикулировать, продолжая: — Это нормальная реакция после непривычно длинного сна, ведь сплю я зачастую до трёх часов на день, учитывая эмоции вчерашнего дня и… — он резко замолчал и посмотрел ей в глаза. — Да, пойдёмте.       Мужчина сжал ладони в кулак, держа руки за спиной, и вышел из комнаты. Империя последовала за ним на кухню: — Хотите что-нибудь к чаю? — Не стоит. И… — он сел на край стула. — как Вам идея перейти «на ты»? — Что?..       Империя проморгалась, приоткрыв рот, и подняла вопросительно бровь. — Я приму Ваш отказ, если что. — Просто я уже привыкла обращаться к вам «на вы». Мы можем попробовать, но я не уверена, что смогу так говорить всегда. — Я понимаю… А если бы я признался раньше, было бы легче? — Смотря насколько раньше вы имеете в виду.       Тот чуть прищурился, задумавшись, и вскоре ответил: — Перед поражением в войне. — Ясно, — прошептала она и села напротив мужчины, взяв чашку одной рукой. — Думаю, легче не было бы, — так же прошептал немец и отпил свой чай. — Пожалуй соглашусь с… тобой, — она тяжело выдохнула, произнеся последнее слово, и сделала глоток. — Хах, действительно непривычно, — он аккуратно взял вторую ладонь женщины в свою. — Но мы справимся?       Собеседница покрылась румянцем, посмотрев мужчине в глаза: — Д-да… — Изумительно.       Рейх слегка улыбнулся отражению в кружке. Шрамы, что так позорно напоминали о небольшой ошибке, малейшей загвоздке и недооценивании, исчезли. Чудодейственные силы сна. Нужно почаще спать…       Приятные, ещё не горячие лучики света сквозь красные полупрозрачные шторки скользили по чистой щеке. Пар от чая таял красивее сигаретного дыма. Японская Империя не передвинула обратно стол, который сдвинулся немного в сторону из-за падения немца. Это заставило его ещё сильнее улыбнуться. Но даже такую атмосферу спокойствия портила эта совсем неприятная аура. — Тебя мучает вопрос. У меня есть несколько вариантов, не спорю. Но я хочу услышать этот вопрос с твоих уст, а не от моих мозговых извилин. — Вы как всегда правы… Ты сделал это предложение мне для какой-то своей цели? — Так я и думал, — он отодвинул кружку и посмотрел на неё. — Нет, не для цели. Хотя, если желание быть с единственным любимым человеком — это цель, то да, для неё.       Империя отвела смущённый взгляд в пол, улыбнувшись уголком губ. — Ещё вопросы? — Ещё чаю? — Пожалуй, откажусь. — Хорошо. Какие у вас планы на сегодняшний день? — налив себе ещё порцию напитка, она оставила заварочный чайник, не замечая от волнения, как перескакивает с «вы» на «ты» и обратно. — Через полчаса мне нужно уйти, а вечером я снова вернусь к тебе. На этот раз я не усну, обещаю.       Женщина посмеялась в ответ: — Всё хорошо. Ты забавно выглядел, когда спал. — Ох… — он с показательной неловкостью поправил рукав рубашки. — Сочту за комплимент.       Японка отпила ещё чаю. Снова молчание. ЯИ отставила кружку и вновь попробовала как-то поддержать диалог. — Как спалось? — Впервые так хорошо, спасибо тебе. Япония когда просыпается? Вы же и для неё чай сделали. — Около 10:15 я иду её будить. — Пожалуй, я встречу её и пойду. Не против? — Нет, конечно. Сейчас схожу к ней.       Империя встала из-за стола и направилась к комнате дочери.       Рейх же в то время тщательно осмотрел кухню. Всё было важно, всё было нужно. Каждая пылинка, надпись, коробочка — всё это могло помочь. Глухой звук, предвещающий закрытие двери, и немец сел обратно, глядя в телефон. Почти сразу на кухне появились две девушки. — А что у нас на завтрак? — спросила Япония, поправляя убранные в хвост волосы. Увидев за столом Рея, она выпрямилась и неловко улыбнулась от удивления. — Доброе утро, Господин Рейх. — Приветствую, Япония-сан. — мужчина мягко улыбнулся, встал и поклонился. — Вы, как я вижу, уже бодрая. Утренняя пробежка или зарядка? — Оу, да. Тренировка и зарядка. Без Кэкена было непривычно… — Ваш пёс под стражей Королевства Италии. — Скорее он под стражей Кэкена, — прошептала Империя и подошла к столу, обратившись к дочери. — Я новые хлопья заказала, тебе понравится. — Звучит вкусно.       Япония уселась напротив немца, ожидая завтрак, и посмотрела на мужчину: — А у нас какое-то новое дело? — Совсем нет, — ответила за него ЯИ. — Господин Рей решил вчера заглянуть к нам в гости. Только ты уже видела девятый сон. — Япония-сан, Вы же не будете против, если я буду приходить почаще? — аккуратно спросил Рейх и сложил руки вместе. — И ещё, с этих пор можете обращаться ко мне «на ты». — Вау, я теперь особенная? — Вы обе. С самого начала вы были особенными для меня.       Империя улыбнулась, посмотрев на дочь: — Какие планы на сегодня? — Я… — всё ещё смущённо улыбаясь от такой новости, девушка задумалась. — Я думала разобрать бумаги. А ещё у меня конференции с Кореей и Китаем. — Довольно продуктивно, хвалю. Если у тебя будет желание, мы можем все втроём чем-то заняться вечером, — предложил Рей и достал для обоих девушек батончики со злаками и вишней. — Моё дополнение к завтраку.       Япония похлопала ресничками, взяла батончик, пару раз дёрнув краешек упаковки, и перевела взгляд на маму. — Да, хорошее предложение, — ЯИ поставила на стол хлопья, опёрлась на столешницу и начала заплетать небольшую косичку с передних красно-белых прядей. — Мы придумаем, чем заняться до твоего прихода. — Благодарю, — немец подошёл к даме, нежно поцеловал её ладонь прямо во время заплетания и отошёл к дверям, попрощавшись.       Когда дверь захлопнулась, Япония аккуратно спросила: — А что вообще произошло?.. — Сейчас всё расскажу, завтракай, Япония, завтракай.       «Тебе всё расскажут, — эта мысль заставила мужчину усмехнутся. — Расскажут так как нужно. Опустят детали, где-то приврут, добавят своё. Кто-то ради того, чтобы показаться не тем, кем является; кто-то, чтобы не отвечать на лишние вопросы, а кто-то просто не замечает этого. Так и работал фольклор».       Немец достал сигарету и закурил. В юношестве он очень любил собирать фольклорные произведения. Считал их главной литературой по психологии. Бегал к Империям, выписывая тома за кружкой чая. А потом сжёг. До тла. Абсолютно все записи, книги, блокноты сгорели в огне, в котором остался и он сам. Оглядываясь назад, Рейх уже понимал, что тогда это было желание утащить все знания в могилу. Сгореть он не смог — клеймо Веймарской Республики едва давало огню касаться его кожи.       «Бросить бы всё и… — он замер и поджал губы. — Да, поговорю с Россией об этом».       Снова возобновляя шаг, Рейх выкинул окурок и сложил руки за спиной. Перед этим жестом он хотел поправить маску, но вовремя вспомнил, что уже её не носит.       «Хочу к волкам…», — вздохнув, немец почти побежал к дому. Поздно. Турция уже проснулась. Германия тоже. Рей чуть не споткнулся об камень на пороге, что принёс ночью Кэкен, и зашёл в дом. — Мой Господин! — вскрикнул КИ и побежал вниз по лестнице к нему, как только услышал звук открывшейся двери. — Всё в норме?       Немец снял сюртук, повесил на крючок и поспешно подошёл к союзнику. — Я вышел принести воды для Турции, а она закрылась изнутри. — Хорошо, — протянул Рей с лёгким удивлением и сразу пошёл к комнате своей гостьи. — Я ожидал обратного: как только ты вышел, Турция сбежала. Она ведь этого и хотела.       Италия пожал плечами и пошёл следом за бывшим фюрером. — Самочувствие? — В норме. Не просыпалась, признаков отрицательных нет, рана почти зажила. Проснулась полчаса назад. Со мной не говорила. — Gut³, — прошептал мужчина и, кивнув, открыл дверь в комнату с помощью телефона.       Ожидания отличались от реальности. Турция, вместо того, чтобы устроить беспорядок и попытаться нанести себе больший вред, преспокойно сидела на кровати и ждала. — Доброе утро, Турция.       Немец прищурился, осмотрел её и закрыл дверь, оставив Королевство Италию за ней. — Будешь молчать?       От девушки в ответ лишь кивок. Третий Рейх вздохнул, сел напротив и сменил тон на более спокойный: — Хорошо, я понимаю. Ты хочешь остаться и позавтракать перед уходом?       Турция подняла на него взгляд, поджала губы и молча встала. Она махнула рукой, немного покачала головой и вышла из комнаты. Проигнорировав блондина, девушка пошла к лестнице. — Физическое здоровье в твоих руках, Турция, — Рейх пошёл за ней, — но ты уверена, что справишься психологически? Тебе ведь Россия нравился давно… — Мне уже всё сказали. Я подумаю.       Её голос казался ниже обычного, осипший какой-то, попросту уставший. Кинув эту фразу вместо прощания, она вышла из дома, закрыв не до конца дверь. — Это… — Италия недоуменно наклонил голову. — Нормально? — Да, вполне. Ставлю ставку на то, что она придёт домой и, как только наткнётся на что-то, что связанное с Россией, хоть и стол, за которым они ели, у неё начнется приступ агрессии. — Они ели вместе? — Это предположение, — немец сразу поспешил на кухню. — Россия точно зашёл к ней. А вот, что они делали, я не знаю. Камеры не показали.       Италия опешил и сразу подошёл к мужчине, спросив хоть и шёпотом, но с интонацией возмущения: — Камеры?! — Такие же камеры, как и у людей. В городах стоят камеры для машин, навигаторов, полиции. Что в этом такого? Словно за нами не следят постоянно прохожие. Да и не сохраняю я записи, и не смотрю ненужные. Расслабься, — готовя любимое кофе Германии, он продолжил уже шёпотом: — О твоей боязни бабочек никто не узнает, не переживай. — Мой фюрер, я!.. — закрыв себе вовремя рот ладонью, Королевство надул губки и сложил вторую руку на груди. — Никто не узна-ает. Ещё вопросы есть? Я бы хотел, чтобы ты откланялся. — Сначала обращаетесь на «ты», теперь выгоняете. А мне обидно вообще-то, фюрер.       Рей посмотрел на него, подумал немного и вздохнул, манерно произнеся: — Благодарю за помощь, дорогой, и ты можешь быть свободным. Хорошего дня, и пусть ни одна бабочка не встретится на Вашем пути.       Королевство Италия засиял и кивнул несколько раз. Он даже не сразу заметил подкол насчёт своей фобии. Ну уж слишком любил возможность услышать от своего фюрера разные обращения. Дружеское «ты», вальяжное «вы», «дорогой», что пусть и произнесено с сарказмом, но грело душу. — И вам хорошего дня и удачи с дочерью, — пожелал итальянец, поклонился и вскоре покинул дом. — Удача мне понадобится…       Рейх покачал головой и положил на поднос кофе и разные сладости. Перед тем, как идти, немец сделал успокаивающие дыхательные упражнения, после взял поднос и направился к комнате Германии. Аккуратно постучавшись, он замер в ожидании.       За стеной послышались негромкие шаги, стук от падения чего-то, приглушённое «Verdamm», а после из-за всё ещё закрытой двери раздался совсем тихий голос: — Что? — Я могу войти? — осторожно, даже шёпотом, спросил мужчина и прикусил губу. — Нет. Не трогай меня, — резко ответила Германия и прислонилась к стене, закрывая лицо руками. — Я хочу объясниться и извиниться. — Не надо. Пожалуйста, — быстро покачала головой девушка, зажмурившись. — Герми, нам нужно поговорить. Я не хочу, чтобы твоё психическое состояние было ещё хуже. Я хочу помочь. Тебе и себе. Прошу тебя. — Хватит. Просто хватит. Я в норме, не трогай меня. Сделай вид, что не знаком со мной, боже, только отстань, пожалуйста, — она стала расхаживать по комнате, нервно вытягивая нитки из рукавов свитера. — Карл интерпретация, не человек из рода. Это почти Бернард. Убил его я. И ты хотела лишь узнать, не собираюсь ли я навредить кому-то ещё. Ты сделала правильный выбор. И за этот выбор ты не должна чувствовать вину. — Замолчи! — Герми быстро ушла в дальний угол комнаты, подальше от двери, и закрыла уши руками. — И перестань врать, чёрт возьми! — У меня есть документ, — Рейх опёрся на дверь. — Он подтверждает то, что Карл — не человек. Я могу показать. Пожалуйста, мышонок, нам нужно спокойно поговорить.       Германия ничего не ответила. Она успела схватить со стола наушники и включить музыку, не услышав ни слова из последней реплики Рейха. — Мышонок?..       Рей прислушался и сжал поднос в ладонях. Поставив его на пол, он наклонился и начал пытаться взломать замок, ведь эта дверь не была подключена к системе. Сначала в дело пошла невидимка, позже отмычка из тумбы в кабинете, но безуспешно. То ли само желание оставлять личные границы руководило им, то ли нервы не позволили сосредоточиться. Немец тихо вздохнул и сел возле комнаты, оперевшись на стену со стороны коридора. — Пожалуйста, открой.       Девушка не слышала его, сжавшись в углу и до того сильно сжимая ладонями свои волосы, что некоторые вырвались и остались у неё между пальцев. Подкатывала паника, от которой было трудно дышать, а пульс стучал где-то в висках, так громко, что это было сравнимо с автоматной очередью. Голова раскалывалась — прошлым вечером ей всё же стоило выпить успокоительное и попробовать заснуть, но она опрометчиво решила, что и так всё будет нормально.       А нужное ей успокоительное Рейх держал в руке. Последняя таблетка Гидазепама в пластинке. Мужчина аккуратно положил препарат обратно на поднос и всё же встал. Зайдя в свой кабинет, он лёг на пол и попытался абстрагироваться. Руки потянулись к телефону. Немец надел всего один наушник и включил оригинал записи игры в доме Турции. Лучше заняться делом и убедиться, что с данного диалога нельзя было сделать что-то лучше получившегося. Раздался звук начала записи, который предшествовал словам: « — Турция, правда или действие? — спросила Япония. — Ну… Давай правду. Я то знаю, какие у тебя действия, — ответила Турция и кинула чайный пакетик в кружку, стукнув по ней ложкой. — Лучше бы ты действие выбрала. Хм, хорошо. Я заметила, что ты с Россией начала часто общаться. Зачем тебе он? — Ну Япония… Я точно должна отвечать? — Да, или проигрываешь. — Хорошо. Я… Он мне давно пригляделся. Где-то лет пятнадцать назад. Когда я услышала его игру на гитаре. Хм, вроде бы Союз не одобрял это хобби Росса. — Всё ясно, наша девочка наконец-то влюбилась, — протянула японка. — Ой, не возмущайся, Турция. Кстати, я могу взять твой пакетик? — А… — чуть убавив пыл, рассеянно ответила девушка. — Да, он мне не нужен. Так, правда или действие, Франция?»       Терпения надолго не хватило, и Рей снял наушник. Он достал сигареты и закурил. Зажигалку и портсигар положил рядом, зная, что выкурит немало.       Странам повезло. Мало того, что большинство из них не умрут, если с политикой и экономикой не всё так плохо, то они легче переносят алкоголь, никотин, наркотики и так далее. Ломки и зависимости им легче контролировать. Именно поэтому Третий Рейх не продолжил лежать ещё одно десятилетие в домике с морфином, героином и другой тяжёлой дрянью, а смог отойти от зависимости и не ходить сейчас как сумасшедший в поисках дозы. В их случае тут только психология. Психологическая зависимость контролируемая. Зачастую. Взгляд глаз цвета крови устремился под стол, где была заначка с раствором кокаина. — Нет, — твёрдо прошептал себе мужчина и закрыл глаза. — Чистая кровь, чистые мысли и полное принятие ситуации.       Третий окурок потушился об запястье, и он сразу взял четвертую сигарету.       «Попрошу чуть позже совета у Королевства Италии. Он то единственный адекватный родитель среди всех, кто есть, — горькая мысль дополнилась глубокой затяжкой. — Ненавижу дни рождения. Даже желания не сбываются. Единственное, что попросил — это помириться с дочуркой. Итог? Мой мышонок задыхается в панике. Не ожидал я такой реакции. Совсем не знаю её».       В силу пошла пятая доза никотина. Немец достал телефон и новую симку, что лежала в чехле. Вставив её и найдя контакт дочери, начал печатать:       «Успокоительное, кофе и сладкое за дверью, — он криво поджал губы. — Угощения приготовил КИ. Ich liebe dich, meine kleine Maus⁴».       Сообщение отправлено Германии. Не прочитано.       Пятый ожог, и Рейх вновь закрыл глаза, пытаясь попасть в царство Морфея без морфина, кокаина, музыки или другого опиума. Пытаясь не двигаться, чтобы лезвия в шее, символизирующие тон дочери, не вонзились в глотку. Пытаясь не захлебнутся собственной горькой кровью. Мозг уже начал прогнивать воспоминаниями той ссоры. Надо спать. Сон лечит…