Противоположност притягиваются

Очнулась я в той же комнате, что и в первый раз. Самочувствие оставалось на той же планке, что и настроение, то есть «Хреново, но жить можно». По сравнению со вчерашним (или сегодняшним, я совсем уже запуталась во времени) оно было получше. Есть хоть один плюс в моей болявости, выздоравливаю я почти так же быстро как и заболеваю. Неожиданно мой мозг припомнил мне весь вчерашний день. Уши начали гореть и румянец медленно подкрался к щекам, опаливая. Я уткнулась носом в подушку, обхватив ее руками и притянув к животу. В такой своеобразной позе эмбриона, я пыталась успокоиться. Получалось это отвратно. Прав был Союз, говоря, что я дура! Нет бы хоть как-то задуматься о своем состоянии, включить хоть раз свои куриные мозги, попросить о помощи или хотя бы отложить дедлайн, но нет во мне гордость взыграла, на пару с самоуверенностью. А что в итоге? Нихрена не успела, так еще и довести свой собственный организм умудрилась! И кто мне в итоге помог? Соединенные Штаты Америки! Да, если бы об этом узнал СССР, то я бы неделю сидеть не смогла! Терапия самокопания продолжалась еще пару минут, окончательно добив и без того «хорошее» настроение. Я провела дыхательную гимнастику, отпуская наконец из своих цепких ручонок несчастную подушку. Сев на край кровати и свесив ноги на холодный пол, я досчитала до десяти. Чувство стыда, в перемешку со смущением все еще бушевали внутри, но я молилась всем известным мне богам, чтобы этого нельзя было понять по моему внешнему виду. Возможно бог (или дьявол, кто его знает? молилась та я кому ни поподя) решил смиловаться над своей рабой грешной, потому что в зеркале в ванной отражалось бледное чудовище со спутанными волосами, странными и, если честно, немного пугающими глазами разных цветов, под которыми залегли привычные круги. Вообщем, выглядела я как зомби, которого разбудили до обещанного армагеддона, то есть как обычно. Румянец на щеках конечно был, но он скорее из-за болезни, чем от смущения. Мне казалось, что чувство стыда во мне сдохло еще в нежном возрасте. Все таки жизнь в большой семье, состоящей из пятнадцати человек, не считая меня саму, и при этом имея семь братьев, четверо из которых старше тебя, должно было убить это чувство напрочь. Но даже если это не убило, то уж дальнейшая жизнь в общаге, в разнообразных съемных квартирах, лишили меня стыдливости напрочь, по крайней мере на счет моего внешнего вида. Почему-то от пытливого взгляда из-под очков одного заносчивого, но уж если честно, привлекательного засранца, мои уши начали пылать. В этот момент, я как никогда была благодарна моему организму, ведь краснеть я начинаю с ушей, а под пышной копной волос это не заметно.  — И как ты себя чувствуешь? — мне мерещится или реально у него в голосе слышится волнение. Внимательно вглядевшись в его лицо, я пыталась по нему прочитать, что на уме у этого полосатика. Но Штаты сумел меня удивить и, я бы даже сказала, выбить из колеи, потому что он реально выглядел обеспокоенным.  — Нормально — хрипло буркнула я, внутри борясь со смущением, и так не вовремя, проснувшейся совестью. Уши опять начали гореть огнем, а противный писклявый голосок в голове начал еба… трахать мой мозг без вазелина, при этом поедая его столовой ложкой, вместо супа. И нет это не моя шиза, но этот вариант не стоит отбрасывать, мало ли, что происходит в моей бедовой головушке, а я и не знаю. Занималась размножением моя стыдливость. -…Хорошо? — Америка внимательно посмотрел мне в глаза и я поняла, что ничего не поняла. Похоже, пока я занималась докапыванием до самой себя, он мне что-то говорил. Я кивнула, чтобы мой ответ не показался слишком затянутым, потроша память насчет его слов. Память у меня хорошая, и даже если я могла прослушать, то разговор все равно отпечатывался в сознании, ой, сколько же раз меня это спасало: и в школе, и в универе, не сосчитать. Америка говорил, что сейчас уедет, и чтобы я приняла таблетки и легла спать. Да, конечно, бегу и падаю! У меня дел по горло, так что у меня нет особого времени прохлаждаться. Я уже себе мысленно представила сколько мне придется разобрать, ведь работу никто не отменял. Проводив США к двери, я приняла три таблетки и принялась за поиски моего многострадального рюкзака и не менее многострадального компьютера. Найдя необходимое, я поудобнее уселась на диван и принялась за работу. Сколько прошло времени с начала моих мучений я без понятия, но подозреваю что много. За это время я не успела разобрать и трети, того, что запланировала, но зато успела отписаться Москве и Питеру, что приболела, не забыв после этого отключить телефон. Голова с каждой минутой работала все хуже и меня неумолимо тянуло в сон.  — Это что такое?! — уй, ну кто так кричит, и без этого голова болела. Я приоткрыла глаза, встретившись с разъяренным взглядом Штатов.  — Цссс, пожалуйста тише. У меня жутко болит голова — говорила я шепотом, чтобы лишний раз не напрягать горло. Америка сжал руки в кулак и выдохнул, пробормотав что-то на английском, но настолько тихо, что я не расслышала.  — Россия — сказал парень, уже тише — Что я попросил тебя сделать? Все в его позе выдавало негодование и едва сдерживаемую злость на меня. Я даже на секунду засмотрелась, красив же черт. Поймав себя на этой мысли, я беззвучно выругалась и порадовалась, что мои никто не знает о чем я думаю, а так же о моей прекрасной актерской игре. Эх, Голливуд по мне прям рыдает.  — Я приняла таблетки — я постаралась выдать в голосе как можно больше холода — То, что я заболела не отменяет моей работы.  — Ты два дня валялась с температурой!  — И что? Мой, логичный по моему мнению вопрос, ввел его в ступор. На самом деле, я сейчас реально не понимаю с чего он так беситься. Он мне никто, просто коллега, при чем с которым у нас не самые приятные отношения. Я совсем его не понимаю, с чего такое беспокойство? Странный он…  — Сейчас ты кладешь компьютер и ложишься спать — беспрекословно скомандовали мне, забирая у меня из рук компьютер. Я попыталась отстоять свою вещь, но силы были не равны.  — Если ты думаешь, что я не смогу просто взять и забрать свой ноутбук, то ты глубоко ошибаешься — зло шипела я. Он оценивающе посмотрел на меня, потом на ПК и снова на меня. Вздохнул и выдал  — Да, ты права. Сама дойти до гостевой комнаты сможешь? — и не дожидаясь ответа, меня понесли к выходу из гостиной.  — Пусти! Я тяжёлая! — брыкаясь, я пыталась выбраться.  — Неправда, ты очень легкая, Russia. Такое ощущение, что ты вообще не ешь — с легкой улыбкой проговорил американец.  — Ем — обиженно буркнула я. То по сколько я ем, уже не уточняла.  — И когда же ты последний раз ела? — он что мои мысли читает?! Я задумалась. А правда, а когда я в последний раз нормально ела? Не перекусами на бегу, а именно полноценно.  — Ну последний раз, я успела съесть яблоко перед собранием — немного задумчиво протянула я. США завис. Реально завис, он просто тупо остановился и уставился в пустоту. Потом резко развернулся и пошел по направлению к кухне. Усадив меня на стул, он стал рыться в холодильнике, бормоча себе под нос.  — Если ты хочешь меня накормить, то не надо, я не голодная — попыталась протестовать я, но кто меня слушает Дальше начался театр одного актера, в котором Соединенные Штаты готовил. То, что он готовит хуже Казахстана, я поняла, когда он залил макароны горячей водой, при чем налил всего нечего. Так что, совсем не удивительно, что макароны мало того что слиплись, так ещё большая часть пригорела. Я смотрела на это едва сдерживая смех. Под конец, когда Америка пытался отковырять мучное изделие от дна кастрюли, да с таким лицом, словно он решает какие-то проблемы мирового маштаба или спасает мир. А после его растерянного взгляда, когда он попытался достать немного макарон, а достал все, меня прорвало. Я смеялась так, как не смеялась уже очень давно. В боку уже закололо, а на глаза выступили слезы, я взмолила о пощаде.  — Ты сов… Хах. не умеешь гото… Ха-ха…вить — с трудом пробормотала я. Он тоже посмотрел на «еду» и заржал на пару со мной. Вот так, я и США, вместе ржали над неудавшейся готовкой вышеназванного, на его же кухне и это был самый веселый момент за последнее время.  — Ух, давно я так не смеялся, но поесть тебе все же стоит — вот так, последним его предложением была разбита вся прекрасная атмосфера.  — Я тебя не понимаю — пятидесятизвездный непонимающе уставился на меня — Почему ты то доводишь меня, то пытаешься помочь? Если ты считаешь себя виноватым за мое состояние, то не надо, я сама виновата в сложившейся ситуации. А если ты это делаешь из жалости, то засунь ее себе куда поглубже и лучше не вытаскивай по отношению ко мне. Я не настолько слабая, чтобы меня жалеть, и уже давно не ребенок…       Мы оба молча застыли, не пытаясь не сказать ни слова. Я через несколько секунд осознала, что только что наговорила на эмоциях стране, пытающейся мне помочь. Но возможно это даже к лучшему, я не знаю, что можно ожидать от Штатов. Парень не пытался как-то опровергнуть мои слова или переубедить меня, что это не так. Это хорошо, ведь попытайся он это сделать, то стало бы только хуже.  — Одевайся  — Что? — не поняла я.  — Одевайся, я отвезу тебя домой.       Поздравляю Россия, ты официально полная дура. Тебе пытаются помочь, терпят твои закидоны, заботятся, а ты ведешь себя как эгоистичная сволочь. Хотя, кого я пытаюсь обмануть? Я ему нафиг не нужна и он просто это делает, потому что с чего-то решил, что виноват в моем состоянии. Идиотка, если бы ни это, тебя бы долго никто терпеть не смог. Ты, черт подери, вызываешь жалость даже у врага, на сколько же ты беспомощна. Я быстро оделась в свою прежнюю одежду и вернулась назад. США ждал меня у двери. Я назвала ему свой адрес и мы быстро доехали до моего дома, ну как дома, мне еще до него надо на метро и маршрутке доехать, но я это ему не скажу…

***

Соединенные Штаты Америки сидел за кухонным столом и медленно пил дорогущий коньяк, подаренный его братом на прошлое Рождество. Что странно, вкуса напитка страна не ощущал, да и, наверное, даже не задумывался над этим. Его мысли были заняты одной «интересной» личностью, гостившей у него в доме несколько дней назад.  — И в правду, с чего я решил помогать этой упертой русской. Возможно, она права, и во мне просто проснулась совесть, что я довел до такого состояния ребенка. Но стоит отметить, что она самоуверенная, чем-то тебя напоминает, Совок — он отсалютовал невидимому собеседнику граненным бакалом, наполненным янтарной жидкостью, и продолжил свой монолог — Такая интересная малышка, чем-то меня напоминает. Черт, я вел себя как напыщенный идиот рядом с ней. Неудивительно, что она так отреагировала, если ей досталась хоть капля гордости от Российской Империи, то это нечто. Но если быть честным с самим собой, никто же меня не обвинит в изращенстве, ну разве что невидимые глазу призраки прошлого, она интересная... и упертая. Уж не знаю в чей огород камень, вроде вот так Союз говорил, но так вот, упертости в ней и от Совка и от РИ перепало. Надо же, при температуре еще пытаться работать, я бы на ее месте это бросил, если там все не критично, и даже если критично, то мне мое драгоценное здоровьице дороже. Черт, да почему меня так тянет на русских! То Империя, то Совет, теперь и Федерация... Что у вас за гены, черт подери! В любом случае я не один страдаю от этого, а это несомненно плюс. Что-то я засиделся.... Бывшая колония Британии тяжело встал и на пошатывающихся ногах пошел спать. - Кстати - он застыл у дверного проема, облакатившись правым плечем на косяк - Твоя дочь, Союзик, милашка, не знаю кого именно за это благодарить, возможно тебя, а возможно ее маму... А еще ей чертовски идет моя футболка.