Только где же твои косы русые?

      В Гусу будили ни свет ни заря, и это не нравилось Вэй Усяню больше всего. Не нравилось даже больше трех тысяч правил, на нарушении которых любил ловить приглашенных учеников Лань Цижэнь. Если бы Вэй Усянь только знал, что ему нужно будет вставать каждый день в пять утра, он бы оставил все приключения Цзян Чэну, а сам бы отсыпался в Юньмэне до полудня. Он валялся бы в постели, а потом бы шел к шицзе, которая в Гусу тоже не поехала. Ел бы суп из корней лотоса, потом бы уходил рыбачить и стрелять фазанов. Дышал бы полной грудью.              — Ты, — прошипел Цзян Чэн Вэй Усяню на ухо, — если сейчас же не встанешь, я тебе ноги переломаю.              Честь будить Вэй Усяня, естественно, была возложена на Цзян Чэна. Последний бесился страшно, но уже неделю поднимал, умывал и практически полностью одевал своего шисюна, который просыпаться самостоятельно отказывался.              — Сейчас-сейчас, встаю, — промямлил Вэй Усянь, даже не пытаясь открыть глаза, хотя его уже активно выпинывали из дома, в который поселили приглашенных учеников. По внутренним часам Вэй Усяню казалось, что до первого урока, который должен был вести Лань Цижэнь, была еще куча времени. Казалось, что Цзян Чэн спешит и нарочно не дает ему поспать лишние минуты, вот только раздавшийся неожиданно близко голос Не Хуайсана быстро в этом Вэй Усяня переубедил.              Не Хуайсан опаздывал всегда.              — Цзян-сюн, Вэй-сюн опять не хочет просыпаться?              — Как и всегда, — проворчал в ответ Цзян Чэн.              Вэй Усянь не вслушивался в разговор, надеясь вздремнуть, пока его тело волокли против воли на нудные занятия. По словам Цзян Чэна, Вэй Усяню еще повезло пропустить первые два месяца обучения, потому что сперва их учили только домашним правилам клана, видимо, надеясь, что из них еще могут получиться такие же скучные люди, какие были в Гусу. Вэй Усяня передергивало каждый раз, когда он об этом задумывался. Конечно, он уже понял, что не все были такими же, как Лань Цижэнь и Лань Ванцзи. Тот же Лань Сичэнь был куда приятнее в общении, однако, если Вэй Усяню сказали бы выбрать между ним и его младшим братом, он бы не задумываясь выбрал Лань Ванцзи.              — Ого, неужели Лань Ванцзи опаздывает? — тихо шепнул себе под нос Цзян Чэн, но Вэй Усянь все равно услышал и тут же разлепил свои отяжелевшие за время сна веки.              Сначала перед его взором мелькнула земля, потом рукав ханьфу, и только после этого Вэй Усянь смог найти взглядом Лань Ванцзи, идущего в ту же сторону, что и они. Он не казался опаздывающим, потому что шел чинно и медленно. Полы его траурных белых одежд красиво трепетали при каждом шаге, и Вэй Усянь почему-то не смог сдержать легкой улыбки.              — И правда, — так же тихо ответил Цзян Чэну Не Хуайсан. — И идет он, кажется, от входа… Может, он не ночевал в Облачных глубинах?              Вэй Усянь нахмурился, не понимая, к чему ведет Не Хуайсан. Он, конечно, успел с ним достаточно сблизиться за неделю, потому что брат Главы клана Не оказался чуть ли не единственным, кроме Лань Чжаня, кто отнесся к его прическе с равнодушием, но ход его мыслей Вэй Усянь еще иногда не улавливал.              — По девкам, думаешь, ходил? — в отличие от своего шисюна, Цзян Чэн прекрасно понял, на что намекает Не Хуайсан. — Разве он не слишком… Ну…              — Что?              — Не знаю… Отмороженный для этого?              — В тихом омуте черти водятся.              Вэй Усянь тут же в своей голове представил, как холодный с виду Лань Ванцзи страстно признается в любви неизвестной молодой госпоже. Становится на колени, хватает ее аккуратные ладони в свои большие и сильные и покрывает их поцелуями. Вэй Усяня даже смех начал пробирать — так комично в его голове это выглядело. Однако комично или нет, Вэй Усяня все равно захватил жуткий интерес, откуда шел Лань Ванцзи в такое время. Он даже нашел в себе силы сбросить с себя руки Цзян Чэна и поспешить в сторону Лань Ванцзи.              — Куда? — ошарашенно заорал ему вслед Цзян Чэн, но получил вместо ответа лишь несколько взмахов рукой.              За неделю в Облачных глубинах Вэй Усянь так и не смог поболтать с Лань Ванцзи. На занятиях тот сидел далеко, на него не смотрел и на «пс, Лань Чжань, обернись» не реагировал. После занятий он испарялся так быстро и незаметно, что Вэй Усяню только и оставалось, что грустно вздыхать и нудеть Цзян Чэну на ухо, что с ним совсем-совсем не хотят дружить.              — А что ты хотел с такой прической? Чтобы он бросился к тебе в объятия? — резко обрывал нытье шисюна каждый раз Цзян Чэн, сжимая челюсти. — Он помешан на правилах, небось думает, что ты оскорбляешь Облачные глубины одним своим видом.              Первые несколько дней Вэй Усянь не разубеждал Цзян Чэна просто потому, что ему было лень. Он понимал, что Цзян Чэн просто беспокоится о нем так, как умеет. Однако чем дольше у Вэй Усяня не получалось привлечь внимания Лань Ванцзи, тем больше ему начинало казаться, что Цзян Чэн прав. Пусть Второй Нефрит клана Лань сказал ему при знакомстве, что ведет себя так с ним не из-за волос, пусть он звучал искренне в тот момент, это не значило, что он не мог передумать. Лань Ванцзи утверждал, что слухи в Гусу запрещены, но Вэй Усянь слышал своими ушами, как сплетни передавались из одних уст в другие. Лань Ванцзи мог наслушаться и изменить свое мнение о нем. Лань Ванцзи мог услышать самый худший вариант, который ходил о той самой ситуации и о котором Вэй Усянь себе даже вскользь думать запрещал. В любом случае, один лишь он знал, что произошло на самом деле, и ни ситуация с плевком в лицо и обзывательствами, ни та самая ужасная, о которой Вэй Усянь не хотел думать, не были правдой. Доказывать что-то и кому-то Вэй Усянь считал бесполезным. Он даже не пытался. Семья поверила ему и на слово, а уж остальные… Если Вэй Усянь когда-нибудь еще встретит этих трусливых ублюдков Вэней, тогда он сможет вытащить правду наружу.              — Лань Чжань!              Оторвавшись от Цзян Чэна и Не Хуайсана, Вэй Усянь в рекордные сроки добежал до Лань Ванцзи, игнорируя все правила о беге. Он уже три дня обещал сам себе, что поймает Лань Ванцзи где-нибудь и допросит со всем пристрастием. Если Второй Нефрит больше не хотел с ним даже рядом находиться, что уж говорить про разговоры, ему стоило честно об этом сказать. Так Вэй Усянь считал, а потому не собирался отступать, когда представилась такая возможность.              — Лань Чжань! — снова крикнул он, когда смог подстроиться под шаг Лань Ванцзи и пойти с ним нога в ногу.              Вэй Усяню было жутко интересно, как они смотрятся со стороны. Безупречный Лань Ванцзи с его идеальной осанкой и благородным лицом и он, Вэй Усянь, с горшком вместо волос и с заляпанным где-то белым одеянием. Ученическое ханьфу было трудно носить из-за маркого цвета: приходилось постоянно стирать, а стирку Вэй Усянь не любил, предпочитая ходить с грязными рукавами так долго, как сможет, пока наказание от Лань Цижэня все-таки не настигнет его.              Лань Ванцзи на появления рядом с собой Вэй Усяня отреагировал совершенно спокойно. Он едва заметно повернул в его сторону голову и сказал:              — Вэй Ин.              Голос его был низким, приятным и совсем не холодным, каким, казалось Вэй Усяню, он должен был быть. Возможно, он просто придумывал то, чего нет, но ему показалось, что Лань Ванцзи даже рад его видеть. Он ведь даже по имени к нему обратился!              — Лань Чжань, давно не виделись, — начал Вэй Усянь издалека.              — Вчера, — совершенно спокойно ответил ему Лань Ванцзи.              — Что?              — Мы виделись вчера.              Вэй Усянь нервно засмеялся и облизал губы, неуверенный, стоит ли все-таки поднимать тему, которую он хотел поднять, пока шел к Лань Ванцзи. С ним ведь разговаривают. Не убегают. Называют по имени. Может, все, что Вэй Усяню казалось, было действительно выдумкой его беспокойного мозга?              «Ну да, — тут же нашел за что ухватиться Вэй Усянь, — конечно. Он, скорее всего, просто стесняется стоять и говорить со мной, когда рядом есть люди. А если он слышал то, второе… Тогда все понятно без слов».              — Да-да, — закивал головой Вэй Усянь и решил, что поговорить все-таки стоит. Если Лань Ванцзи было противно рядом с ним, он не станет больше навязываться. — Вчера. Вот только… Ты меня избегаешь, Лань Чжань?              Лань Ванцзи едва заметно нахмурился и бросил на Вэй Усяня взгляд, полный осуждения.              — Нет.              — Нет? — удивился Вэй Усянь, однако раньше времени радоваться не спешил. Может, Лань Ванцзи и казался человеком, который не станет лгать, он мог просто щадить его чувства подобным образом, а это же совсем другое дело, верно?              — Нет, — твердо ответил Лань Ванцзи. — Почему?              — Почему я так подумал? — догадался Вэй Усянь и принялся тараторить. Они уже почти пришли и времени на долгие разговоры совсем не оставалось, а в том, что Лань Ванцзи получится поймать вновь в ближайшее время, Вэй Усянь был не уверен. — Ты не говоришь со мной на занятиях. А когда я пытаюсь подойти к тебе после, исчезаешь. Если я… Если ты вдруг что-то обо мне услышал и решил, что… Если я… Ты… Лань Чжань, просто скажи, и я с тобой… Я к тебе больше не подойду.              Даже несмотря на то что сердце Вэй Усяня болело от каждого слова, он улыбался. Он не собирался заставлять кого-то беспокоиться о нем. Лань Ванцзи не должен был чувствовать себя виноватым из-за него. Никто не должен был.              Лань Ванцзи остановился. Его взгляд пылал, пусть лицо оставалось совершенно спокойным. Он кинул взгляд на Цзян Чэна и Не Хуайсана, которые практически догнали их, и сказал:              — Ты ужасно себя ведешь.              — Что? — пораженно выдохнул Вэй Усянь. — На все мои слова ты… Лань Чжань, ты…              Лань Ванцзи поднял ладонь, останавливая его.              — Вечером.              — Вечером?              — Встретимся вечером. В цзинши, — пояснил Лань Ванцзи.              Не успел Вэй Усянь уточнить, где находится цзинши и в какой именно час вечера Лань Ванцзи желает с ним увидеться, как Цзян Чэн и Не Хуайсан нагнали их. На лице своего шиди Вэй Усянь видел возмущение и напряжение, однако Цзян Чэн все же нашел в себе силы спокойно поздороваться. Не Хуайсан же излучал сплошное любопытство.              — Опаздываете, — после приветствий сказал Лань Ванцзи и тут же отправился дальше, не дожидаясь ошарашенной троицы.              Цзян Чэн покраснел и яростным шепотом выплюнул:              — А он нет? Разве он не опаздывает? Почему он тыкает нам этим в лицо? Думает, лучше других?              — Не горячись, — постарался утихомирить Цзян Чэна Не Хуайсан. — Лучше давай послушаем, что нам скажет Вэй-сюн.              Вэй Усянь удивленно хмыкнул. Они, наконец-то, продолжили путь, хотя спешить уже было ни к чему: Лань Цижэнь накажет их в любом случае.              — А что я?              — Что ты? — тут же вскинулся Цзян Чэн. — Побежал к нему со всех ног, как влюбленная девица, а теперь спрашиваешь!              Вэй Усянь рассмеялся:              — Ты так забавно злишься, когда ревнуешь, Цзян Чэн! Не волнуйся, мне не нужен другой шиди, кроме тебя. Тем более, Лань Чжань для меня Лань-гэгэ, а не шиди.              — Ты, — практически прорычал Цзян Чэн, уже собираясь дать Вэй Усяню пинка, когда Не Хуайсан подлил масла в огонь.              — Почему Лань-гэгэ, а не Лань-эр-гэгэ?              — Потому что, — ответил Не Хуайсану Вэй Усянь с хитрой ухмылкой, — Лань-гэгэ звучит намного интимнее, чем Лань-эр-гэгэ, не находишь?              Лицо Не Хуайсана приняло то же самое выражение, которое всегда отпечатывалось на довольной физиономии Вэй Усяня, когда он говорил и делал какие-то пакостные вещи. Для Цзян Чэна это буквально стало последней каплей:              — Вы! — Цзян Чэн совсем не умел угрожать и браниться. Все, что Вэй Усянь слышал от него — обещания переломать ноги, которые, все знали, он не исполнит. — Я вам ноги переломаю!              Дальнейшие подразнивания Вэй Усяню пришлось оставить при себе: они наконец-то пришли и удостоились гнева Лань Цижэня. Для человека, который утверждал, что нужно сдерживать эмоции, он слишком часто кричал и срывался, но никто не смел сказать ему об этом в лицо.              Вэй Усянь уже готовился сесть на свое место, когда заметил, что место Лань Ванцзи пустует, хотя он отлично видел, как Второй Нефрит заходил в ту же самую дверь.              — Учитель, — позвал Вэй Усянь, продолжая столбом стоять в проходе. — А где Лань Ванцзи?              Только было успокоившийся Лань Цижэнь снова вспыхнул:              — Никаких вопросов! Садись на место!              Вэй Усянь обиженно надулся и плюхнулся на свое место, показательно игнорируя Лань Цижэня. В конце концов, его все равно должны были наказать, так какая разница? Урок для него прошел в мучительном ожидании, и только под самый конец Вэй Усянь расслабился: расторопный Не Хуайсан успел узнать у соседа, что Лань Ванцзи ушел через заднюю дверь по какому-то поручению Лань Цижэня. Вэй Усянь не мог решить, значит ли это, что их вечерняя встреча отменяется или сдвигается на более позднее время. Он не хотел доставлять Лань Ванцзи проблемы, ошиваясь около его дома слишком долго (где находилось цзинши, по просьбе Вэй Усяня тоже разузнал Не Хуайсан), однако не прийти совсем тоже не мог. Ему хотелось прийти. Очень. И он пришел: в час собаки, напялив на себя свои привычные черные одежды, надеясь, что так будет казаться менее заметным в наползающей на Облачные глубины темноте. Свою любимую красную ленту, которой он раньше подвязывал волосы, ему пришлось повязать на пояс, потому что расставаться с ней Вэй Усянь был не готов. Когда-нибудь его волосы отрастут, и он больше не позволит никому касаться их.              От цзинши сквозило одиночеством. Вэй Усянь сам не понимал, почему ему так казалось, но он старался идти до двери как можно аккуратнее и тише. Стоило ему занести руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. Лань Ванцзи окинул его взглядом, начиная с волос, все больше напоминающих самому Вэй Усяню шляпку гриба, и заканчивая ханьфу неприемлемого для Облачных глубин цвета, и произнес:              — Долго.              Вэй Усяня затопило возмущение, но он удержался от немедленного комментария. Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел, как он заходит и очерняет цзинши своим присутствием. Лань Ванцзи закрыл за ним дверь и направился к столу, на котором стоял неимоверно красивый гуцинь. Вэй Усянь не стал дожидаться приглашения и уселся напротив. Поерзав, он сказал:              — Лань Чжань, как ты можешь говорить мне, что я долго, если ты не сказал мне точное время? Лань Чжань, я не умею читать мысли. Ох, знаешь, и хорошо, что не умею. Боюсь представить, что обо мне думает твой дядя! Ха-ха!              Лань Ванцзи осуждающе поджал губы:              — Обсуждать других за их спиной запрещено.              Вэй Усянь отмахнулся.              — Да ладно тебе, Лань Чжань. Я же просто сказал! Забудь! Давай ты лучше мне скажешь то, что хотел? Что-то про то, что я ужасно себя веду. А я ведь спрашивал не об этом.              Лань Ванцзи вздохнул, и это была самая яркая эмоция из всех, что видел Вэй Усянь у него.              — Это и есть ответ.              — Что имеешь в виду?              — То, что ты ужасно ведешь себя.              Вэй Усянь скрестил руки на груди.              — Лань Чжань, либо говори прямо, либо я ухожу. Если ты просто не хочешь, чтобы я разговаривал с тобой…              — Хочу, — перебил его Лань Ванцзи. Лицо его было спокойно, но мочки краснели, как зрелые личи. — Не на занятиях.              Сердце Вэй Усяня сделало болезненный кувырок. Он снова нацепил на лицо улыбку, скрывающую всю его горечь. Он был прав. Лань Ванцзи стыдился его и был прав. Вэй Усяню не стоило больше беспокоить его, даже если Лань Ванцзи говорил «хочу», скорее всего, жалея его чувства. Не стоило.              — Вот как, — сказал Вэй Усянь, не в силах смотреть Лань Ванцзи в глаза. Пол цзинши в то мгновение стал для него лучшим другом, так пристально он его разглядывал, пока его рука неосознанно поднималась к голове и приглаживала короткие волосы.              Хотелось уйти. Сбежать.              — Ты ужасно себя ведешь, — вдруг повторил Лань Ванцзи свою утреннюю фразу. — Разговаривать во время занятий запрещено.              Вэй Усянь моргнул. Сердце его поняло все намного быстрее, чем мозг, и сделало кувырок снова.              — Ты, — пролепетал Вэй Усянь, — так ты поэтому… Лань Чжань!              Вэй Усяню стало стыдно, но он постарался сделать вид, что все хорошо. Щеки его жег румянец. Каким же он иногда был идиотом.              — Лань Чжань, — начал он снова, прокашлявшись. — Я эээ… Я рад, что ты не против разговаривать со мной. Я думал… Неважно. Лучше скажи мне, где ты пропадаешь после занятий. Или это какая-то тайна? Если тайна, то не говори. Я пойму. Не думай, что я шпионю или что-то в этом роде, я просто…              — Вэй Ин, — перебил Лань Ванцзи, второй раз за все время называя Вэй Усяня по имени. — Не тарахти.              Вэй Усянь замолк, пораженно приоткрыв рот. Ему показалось, что в уголках губ Лань Ванцзи прячется улыбка.              — Неспокойно, — снова начал говорить Лань Ванцзи. — Обычно я дежурю несколько ночей в месяц, но последние недели приходится и днем.              — Как сегодня? — догадался Вэй Усянь, и Лань Ванцзи кивнул. — Лютые мертвецы?              — Не только.              Вэй Усянь нахмурился. Зацикленный на своих проблемах, он совсем перестал интересоваться ночной охотой.              — Это только в Облачных глубинах или везде?              Лань Ванцзи немного подумал, прежде чем дать ответ. Пальцы его уже давно и непринужденно скользили по струнам гуциня, однако Лань Ванцзи не давал им звучать и мешать разговору.              — Здесь и в Цинхэ Не точно.              — Кто-нибудь знает причину?              — Возможно.              Взгляд Лань Ванцзи стал таким же холодным, как и при знакомстве, и Вэй Усянь не стал спрашивать дальше. Кажется, он и так догадывался, что Лань Ванцзи держали в неведении.              — Вот оно, оказывается, что. Ты не поверишь, Лань Чжань, но пока ты дежуришь, все думают, что ты ходишь… Сам знаешь куда.              Холод из глаз Лань Ванцзи тут же исчез. Он выглядел по-настоящему растерянным, и Вэй Усянь с трудом сдерживал свое желание рассмеяться.              — М? Куда?              — К девушкам.              Лань Ванцзи поджал губы.              — Вздор!              — Я знаю, Лань Чжань, — захихикал Вэй Усянь, опираясь локтями о стол и пристраивая голову на сложенные в замок ладони. — Это же не я придумал.              Лань Ванцзи все еще не выглядел успокоенным и напоминал чем-то своего вспыльчивого дядю в тот момент.              «Только Лань Чжань красивее в сто, — подумал Вэй Усянь, — нет, в тысячу раз!».              — Кстати, — постарался отвлечь Лань Ванцзи Вэй Усянь, — как зовут твой гуцинь? Он же твой?              — Мгм. Ванцзи.              Вэй Усянь замер.              — Что? Как? Подожди, ты назвал свой гуцинь «Ванцзи»? Лань Чжань, ты просто неподражаем!              Смех Вэй Усяня еще долго стоял в этих стенах, разбавляя то густое одиночество, которым был пропитан каждый чжан цзинши. Им обоим этот смех был нужен. Очень.