Adapting to the Fall

Блэкджек и Сципион с удовольствием съели оставшиеся яблоки из рук Перси и Рейны. Небо было ясным, облака редкими, и тепло светило солнце. Цвели цветы, жужжала горстка пчел, дул легкий ветерок. Условия были идеальными, как будто земля и небо праздновали начало новой эры. Однако настроение Перси не соответствовало погоде. Учитывая, откуда они только что пришли и куда собирались идти, он совсем не чувствовал себя солнечным. — Поиски окончены, — сказал он. — Спасибо, что довезли нас так далеко. Вам вообще не нужно было идти с нами, но вы пошли. Так что вы можете считать свой долг погашенным. Блэкджек доел последнее яблоко и заржал. — Так просто от меня не отделаться, босс. Я с тобой до самого конца. — Но тебе не нужно этого делать. — Я так хочу. Мы друзья или нет? Перси сделал паузу, потому что не ожидал такого от пегаса. — Да — Тогда я буду рядом, когда понадоблюсь, босс. "Освободи меня" или что-то еще, если хочешь, но я всегда буду рядом, готовый к полету. Ты же знаешь, что я не собираюсь отправляться в такие захватывающие приключения в одиночку. Перси улыбнулся. — Я думаю, путешествие может стать довольно скучным без тебя, так что будь по-твоему. До самого горького конца. Блэкджек встал на дыбы и с жаром топнул копытами. — Ага! Мы с боссом берем на себя весь мир! Перси усмехнулся. Он погладил пегаса и посмотрел на Сципиона, которого Рейна ласково гладила по гриве. Очевидно, все яблоки были съедены. — А что насчёт тебя? — спросил его Перси. — О, он уже принял решение, — сухо ответил Блэкджек. — Именно, — сказал Сципион. — Хотя Блэкджек — мой верный друг, и я очень скучаю по Гвидо, но я всегда мечтал о более изысканной компании. — Тсс, — Блэкджек изо всех сил старался закатить глаза, но на лошадиной морде это выражение выглядело странно. — Она, — Сципион прижался мордой к ладони Рейны, —обладает умом и мудростью, а также золотым сердцем. Я нашел в ней ту компанию, которую давно искал. Я предлагаю ей верность, которую когда-то мечтал дать Джейсону Грейсу. Рейна наблюдала за Перси на протяжении всего разговора, не имея ни малейшего представления о том, что говорят лошади. — Ты ему очень понравилась, — сказал Перси. — Я заметила, — сказала она, улыбаясь. — Я так завидую твоей способности. — Да, я знаю. Это довольно здорово. Он сказал мне, что у тебя золотое сердце, и он хочет быть твоим компаньоном. Она удивленно уставилась на пегаса. — Это большая честь для меня. Последовала пауза, пока Перси слушал ответ пегаса, прежде чем перевести. — Он говорит, что честь принадлежит ему, а ты — его преданность. Позови или свистни, когда он тебе понадобится, и он всегда ответит. — Спасибо, Сципион, — сказала она. — Я буду с большой гордостью пользоваться привилегией твоего общества. — Тебе не нужно быть такой официальной, Рейна. Он не король. Она сердито посмотрела на него. Как только пегасы взлетели, парочка двинулась вверх по дороге к городским воротам. Улицы были оживленными. Двое ребятишек бегали вокруг, играя в пятнашки, а рядом пела женщина, голос которой был едва слышен из-за разговоров и суеты людей. Один подозрительный человек пытался продать Перси зелье, которое якобы лечило импотенцию. Перси был слишком занят, чтобы ответить, задаваясь вопросом, почему он выбрал именно его. Тем временем Рейна заверила торговца, что он не нуждается в помощи в этом деле, а затем потащила Перси за собой. Это заняло некоторое время, но после хождения по указателям в сторону более богатых районов Неаполя им удалось найти нужного человека, чтобы попросить информацию. Они поблагодарили его за помощь и направились к вилле Тристана МакЛина. К сожалению, стук в парадную дверь не вызвал никакого отклика. — Что же нам делать? — спросил Перси. — Подождать и осмотреться вокруг, я полагаю, — предложила Рейна. Это привело к очень немногим результатам. Они обыскали здание снаружи, но никого не нашли. Только животные паслись на пастбище, и не было видно ни одного работника, ухаживающего за полями. К сожалению, они понятия не имели, как выглядит этот человек, так что вряд ли могли просто отправиться на его поиски. В конце концов, они были вынуждены сидеть и ждать у входа на виллу, постучав в последний раз просто на всякий случай, но ответ так и не последовал. Прошел час, и Рейна уснула на плече у Перси. К ним подошел довольно красивый, хотя и седеющий мужчина с растерянным видом. Перси встряхнул свою любимую, и они оба встали. — Чем могу помочь? — спросил мужчина. — Вы Тристан МакЛин? — спросил Перси. — Да, — сказал он настороженно. — Мы ищем вашу дочь, Пайпер. — Мы были друзьями Джейсона, — сказала Рейна. — Меня зовут Рейна, а его — Перси. — О, — выражение лица мужчины смягчилось. — Пайпер... Что вы подразумеваете под словом "были"? Перси и Рейна переглянулись. — Я... боюсь, у нас плохие новости, — сказала Рейна. — О, нет, — Тристан приложил руку к сердцу. — Он... погиб в бою. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти бесчисленное множество других. — Это ужасно. Он... Пайпер ... Перси торжественно кивнул. — Вот почему мы здесь. Она заслуживает знать. Тристан вытер глаза и сказал им, где находится дом Пайпер. — Спасибо, — сказал Перси. — Я не могу утверждать, что когда-либо был близок с ним, — сказал Тристан, — но я приютил его в течение многих лет. Он был послушным мальчиком с добрым сердцем. Было достаточно грустно, когда однажды он исчез, не сказав ни слова. Но это? О, моя бедная девочка. Это сломает ее. — Его смерть тяжело сказалась на всех нас, — сказала Рейна. Тристан сел, опустив глаза. Рейна успокаивающе похлопала его по плечу и посмотрела на Перси. — Почему бы тебе не пойти вперед? — спросила она. — Я останусь здесь ненадолго. Перси встретился с ней взглядом. — Ты уверена? Она кивнула. — Мы можем встретиться здесь. Он колебался еще несколько секунд, затем кивнул. — Тогда ладно. Он оставил их вдвоем и пошел в соответствии с указаниями Тристана. Он должен был мысленно подготовиться к тому, что собирался сделать. Рассказать об этом матери Джейсона и ее мужу было достаточно трудно, и он просто решил, что во второй раз будет не легче. Теперь он должен был сказать это женщине, в которую был влюблен его друг. Он попытался представить себе, как бы он отреагировал, если бы Рейна однажды отправилась на какое-нибудь опасное задание, и кто-то другой пришел сказать ему, что она никогда не вернется. Через несколько минут он постучал костяшками пальцев в новую дверь. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы она открылась, и вдруг он увидел знакомое лицо. — Хм, — сказала Афродита, и в ее глазах промелькнуло лишь легкое удивление. — Спаситель Греции. Я не могу сказать, что мне стыдно видеть тебя снова так скоро, но и не могу сказать, что это было ожидаемо. Перси несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем вспомнил, что нужно поклониться. Он слышал слабые рыдания, доносящиеся из дома, но не мог видеть их источник за спиной богини. — Гм, да, — сказал он неловко. — Судьбы действительно упоминали что-то о... — О, конечно, — сказала богиня, чей явно греческий наряд выдавал, кто из ее двойников говорит с ним. — Я оставила несколько детей, когда неохотно погрузилась в свой десятилетний сон красоты. Девушка, похитившая сердце твоего покойного друга, одна из них. Большинство других, я боюсь, нашли свой путь в ваше восстание. Ты прекрасно знаешь, что с ними стало. — Мне очень жаль, — сказал Перси. — Были ли...? — Одна, — ответила Афродита. — Не могу сказать, что она была моей любимицей, но и не могу сказать, что я не опечалена ее смертью. Я могу сказать, что полностью понимаю, почему ты должен был убить ее, и не держу зла на тебя. Но я сомневаюсь, что это то, о чем ты хочешь поговорить, так что давай двигаться дальше, не так ли? Перси виновато кивнул. — Кажется, я догадываюсь, почему ты здесь. Но об этом уже позаботились. Лучше уж она узнает это от матери, чем от чужого человека. Перси все еще слышал рыдания. — Мне все еще нужно с ней поговорить. — Зачем? Она уже знает. — При всем моем уважении, госпожа, Джейсон попросил меня сделать одну вещь, когда умирал. Я намерен это сделать. Афродита внимательно посмотрела на него. Наконец, она сделала шаг в сторону от двери и сказала: — У меня есть еще дело, которое нужно завершить, прежде чем день закончится. Я скептически отношусь к тому, что у тебя есть возможность сделать ее боль меньше, но я уверена, что никакие слова не смогут ранить ее еще больше. Просто небольшое предупреждение: ее муж бесплоден. Брови Перси изумленно поднялись. — Что?... — О, и у тебя очень красивое ожерелье, — похвалила она. Рука Перси инстинктивно метнулась к сумке, где был спрятан подарок отца. — На Рейне оно будет смотреться просто чудесно, — сказала богиня. — Знаешь, вы двое — очень милая пара. Мне так нравятся трагические романы и разбитые сердца (они более интересны) но любовь, которую вы разделяете, — это нечто особенное. Я бы правда хотела, чтобы ваш конец был счастливым. Подмигнув, она прошествовала мимо него и направилась вниз по улице, привлекая к себе множество взглядов. Перси смотрел ей вслед, немного ошарашенный тем, что она сказала, прежде чем снова повернуться к двери, которая была оставлена открытой. Пайпер была полностью разбита. Она не заметила, как он подошел к ней. Плачущая женщина сидела одна на краешке стула, ее лицо было опущено, а спутанные локоны свисали вниз, скрывая его от посторонних глаз. Ее локти покоились на плотно сжатых коленях, а руки зарылись в волосы. Кроме того, в комнате стоял отвратительный запах. Он не мог сказать, откуда он доносился, но, по крайней мере, был уверен, что не от нее. — Привет, — сказал Перси. Она подняла глаза, и рыдания ее прервались, хотя и ненадолго. Пайпер продолжала плакать, явно пытаясь остановиться. Следующую минуту она провела, вытирая заплаканное лицо и откидывая назад волосы, чтобы они не мешали ей видеть. Перси терпеливо ждал, давая ей время, пока женщина изо всех сил пыталась собраться с мыслями. В конце концов ее лицо высохло, слезы прекратились, и она смогла говорить удивительно чистым голосом. — Кто ты? — спросила она, скрестив руки на животе. — Меня зовут Перси. Я еще один полубог, и друг Джейсона... Я пришел сюда, чтобы сказать тебе то, что ты уже знаешь. Она уставилась на него с непроницаемым лицом. Через некоторое время она указала на пустой стул. Перси принял приглашение и сел напротив нее. Она снова вытерла глаза. — Я был там, когда... когда это случилось, — мягко сказал Перси. — Как много тебе рассказала мать? Она шмыгнула носом. — Все. Пещера, пророчество... Обо всем. — Она, вероятно, не сказала тебе точно, что произошло в Лощине. Мы не знали, что произойдет на самом деле. Я бы никогда этого не допустил. Я бы отдал свою жизнь вместо него, если бы это было возможно. Она ничего не ответила. — Он попросил меня кое-что сделать перед смертью. Он хотел, чтобы я нашел тебя. Он хотел, чтобы ты знала, что он никогда не оставит тебя снова. Ее глаза наполнились слезами, и она снова разрыдалась. Его сердце разрывалось из-за нее, в то время как он ничего не мог сделать, кроме как сидеть и ждать, когда она остановится. Он хотел найти слова, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше, но знал, что их не существует. — Он навещал меня, — наконец выдавила она. — Недавно. Мы собирались... собирались снова быть вместе! — Мне очень жаль, — только и смог сказать Перси. Она продолжала рыдать. Потом она вдруг схватила стоявшее рядом старое ведро, и ее вырвало прямо в него. Перси уставился на нее, понимая, откуда исходит этот запах, потом увидел, как она поставила ведро и снова скрестила руки на животе. Прошло две секунды, прежде чем его глаза расширились. Он понял, что имела в виду Афродита. Пайпер была беременна и ждала ребенка от Джейсона. *** Похороны Джейсона были простыми, но приятными. Тристан вызвался провести их у себя на вилле и даже нанял повара и музыкантов, чтобы обслужить это событие. Он также был достаточно любезен, чтобы позволить Перси и Рейне остаться в качестве гостей прошлой ночью. Людей было совсем немного. Пайпер считала, что это слишком трудно, а его мать и отчим настаивали на том, что похороны бессмысленны без тела, когда Перси высказал эту идею еще в Риме. Появились несколько человек, с которыми он был знаком, когда жил здесь. Из-за того, что он умер дезертиром и почти все его знакомые жили в Риме, ни один легионер не получил приглашения. Кроме Перси, Рейны, Тристана и ещё нескольких людей, единственными посетителями были Юнона и Веста, которые инкогнито стояли позади, пока Рейна произносила надгробную речь, которую она подготовила с небольшим участием Перси. Юпитер отсутствовал. После этого Перси и Рейна дождались темноты, чтобы выехать из восточных ворот города. Они позвали своих верных пегасов, и те некоторое время летели низко над дорогой, пока не нашли шлейф дыма, который искали. Они приземлились за лесом и продолжили путь пешком к лагерю с двумя жителями, стоящему на том самом месте, где Перси видел их в последний раз. — Персей, — сказал кентавр. — Ты вернулся. И это хорошо. Я рад видеть тебя снова, Рейна. Парочка приблизилась на некоторое расстояние, но это, казалось, не произвело никакого эффекта. Аннабет наблюдала за их приближением понимающими глазами, которые он знал достаточно хорошо, чтобы увидеть скрытое внутри негодование. — Привет, — сказал он. — Хирон, — Рейна кивнула ему в знак приветствия, прежде чем посмотреть на бывшую возлюбленную Перси с высоко поднятой головой. — Ты, должно быть, Аннабет. — Очень приятно, — сказала она без всякого энтузиазма в голосе. — Если ты пришел с рассказом, — сказал Хирон, — то не жалей слов. Афина уже навещала нас. Я глубоко сожалею о вашей утрате. — Спасибо, — сказал Перси. — Вообще-то я пришел сюда, чтобы... — Аннабет, — внезапно перебила его Рейна. — Могу я поговорить с тобой наедине? Перси в замешательстве уставился на нее, но она не встретилась с ним взглядом. Обе женщины смотрели друг на друга сверху вниз, а он и Хирон смотрели на них с опаской. Потрескивание огня было единственным, что заполняло напряженную тишину. Аннабет встала и кивнула. Рейна улыбнулась. Они вместе направились к лесу, и Рейна дважды хлопнула в ладоши. Две металлические собаки выскочили из тени и побежали рядом с ней, одна из серебра, а другая из золота. Аннабет не могла не удивиться их появлению, но сохраняла самообладание и не выказывала страха. Они ушли прежде, чем Перси успел что-либо сказать. — Не хочешь ли присесть? — спросил Хирон. Перси сел. — Я, э-э... Я не ожидал этого. — Оставь двух женщин, которых ты любил, на расстоянии вытянутой руки, и у них обязательно найдется, что сказать друг другу. — Ты же не думаешь, что они будут драться или что-то в этом роде? — Ты знаешь их обоих ближе, чем я. Твоя догадка будет иметь больший вес. Перси нервно пошевелил большими пальцами, искренне надеясь, что Аннабет не попытается солгать Рейне. — Ну и что ты собираешься делать, дальше, юный Персей? — спросил Хирон, с любопытством глядя на него. Прежде чем ответить, Перси бросил еще один взгляд в ту сторону, куда ушли девушки. — У Рейны есть сестра, давно потерянная. Мы собираемся найти ее. — А после этого? — Я не думал так далеко наперед. Мы собираемся импровизировать. Побудем некоторое время наедине, наслаждаясь обществом друг друга без каких-либо проблем и угроз, нависших над нашими головами. Там мы все и выясним. — Звучит мирно. — На это вся надежда. Хирон вздохнул. — Так много героев легло в ранние могилы. Я лично обучал многих из них. Я вырос, чтобы заботиться о них, а в итоге пришлось оплакивать их. Я искренне молюсь, чтобы вы оба оказались в числе немногих исключений. — Мне очень жаль. Я думал, что потерял много людей, но ты... Я даже представить себе не могу. — Бессмертие — это дар и проклятие, Персей. Постарайся это запомнить. — Итак, ты собираешься вернуться к обучению полубогов теперь, когда боги снова проснулись и еще больше детей родится? — Я уверен, что ты прекрасно знаешь, что слияние имеет ужасные последствия. Монстры станут сильнее, голоднее. Я думаю, что это только вопрос времени, когда они начнут игнорировать границы смертных городов, чтобы искать кровь полубогов, предпочитая прятаться на виду. Молодым полубогам будет гораздо труднее выжить самостоятельно. Я надеюсь найти подходящее место для размещения более постоянного лагеря. Афина поступила правильно, сказав Дедалу собрать их всех в одном месте, и я хочу продолжать в том же духе. Сила в количестве. — Как ты находишь в себе силы тренировать героев, зная, что многие из них умрут молодыми? — Смерть — это часть жизни. Трагедии обычны и неизбежны. Но когда я вижу, что мои ученики живут, наслаждаясь счастливым концом, это более приятно. — Приятно... — задумчиво произнес Перси. Хирон улыбнулся. Через несколько минут женщины вернулись без металлических собак, не выглядя ни обиженными, ни недовольными. На самом деле Перси зашел бы так далеко, что сказал бы, что у них вышла приятная беседа. — Перси, — сказала Аннабет. — Теперь я готова. — Э-э, к чему? — спросил он. — Говорить. Вот почему ты пришел сюда, не так ли? Чтобы "связать последний свободный конец"? Перси бросил взгляд на Рейну, которая сидела и притворялась, что ничего не знает. Он поднялся на ноги и подошел к своей бывшей невесте, надеясь, что этот разговор пройдет так же гладко, как у них с Рейной. — Мне действительно жаль твоего друга, — сказала Аннабет, когда они отошли на некоторое расстояние от лагеря. Перси торжественно кивнул. — Ты знала? — О чем? — Джейсон был братом Талии. Она остановилась как вкопанная, уставившись в землю. — Этого не может быть. — Ты сказала, что он напоминает тебе ее. — Я не думала, что это что-то значит. Конечно, было мимолетное сходство. Но Талия никогда не говорила мне, что у нее есть брат, и я не думаю, что она говорила об этом Луке. — Джейсон жил с волчьей богиней Лупой с двух лет, поэтому он никогда не знал свою семью. Возможно, разлука была слишком болезненным воспоминанием для Талии, поэтому она подавила его. Некоторое время она молчала. В конце концов, она повернулась к нему лицом, но не встретилась с ним взглядом. Она стояла на расстоянии вытянутой руки от него. — О том... ну, ты знаешь... как все закончилось, — сказала она. — Да. Это тоже было у меня на уме. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. — Я была такой глупой. Перси издал смешок, который тут же был заглушен свирепым взглядом Аннабет. — Мне очень жаль. Просто... ты самый умный человек, которого я когда-либо встречал. "Глупо" и ты не очень подходите друг другу. — Но я была там. Лука... Я должна была понять это еще до того, как мы стали мятежниками. — Эй. Никто из нас не мог этого предвидеть. Он и другие очень хорошо скрывали свою истинную природу. — Я была способна. Я видела, как он делает сомнительные вещи, слышала его ужасные предложения и видела, как он сердится. Он был мстительным, опрометчивым, злобным. Я просто... Я всегда отмахивалась от этого, потому что... — ее голос дрожал все сильнее, пока она не замолчала. — Ты любила его, — закончил за нее Перси. Она встретила его взгляд со слезами в уголках глаз. — И все еще люблю. Я знаю, что не должна, и в то же время ненавижу его, но я не могу перестать любить его. — Я понимаю. — Как ты можешь это понять? Перси понял, что расстояние между ними стало меньше. Он отступил на шаг и прервал зрительный контакт, на мгновение задумавшись, как бы получше это выразить. — Ты права, — сказал он. — Наверное, я не совсем понимаю. Но я знаю, как трудно отказаться от того, кого любишь. Мне потребовалось время, чтобы разлюбить тебя. Я знал тогда, что между нами все кончено навсегда, но я все еще любил тебя. Даже когда все факты говорили мне, что ты была с ним и одобряла его выбор, когда ворчливый голос говорил мне, что я должен ненавидеть тебя, я все равно не мог отказаться от тебя. Даже когда любовь умерла, потому что на это были причины, я не мог перестать верить, что ты была человеком, с которым я когда-то хотел провести свою жизнь. И я больше не люблю тебя, но я помню, каково это. Я не виню тебя за те ошибки, которые ты совершила. Я прощаю тебя. Она немного помолчала, прежде чем высказать то, что было у нее на уме. — А если бы я тебя послушала? Что, если бы я покинула восстание вместе с тобой? Как ты думаешь, что бы произошло? — Не знаю, — честно признался Перси. — Я думал об этом несколько раз, но знал, что этого никогда бы не случилось. Мы бы какое-то время оставались вместе, а потом что-то другое неизбежно разделило бы нас. — Звучит точно. Я прокручиваю это в голове снова и снова, но каждый сценарий, который я могу придумать, всегда заканчивается одинаково: наши пути расходятся. Нам не суждено было быть вместе. — Это не должно быть так. Я имею в виду расходящиеся пути. Аннабет подняла бровь. — Ты же знаешь, что у нас была дружба еще до того, как мы встретились, — сказал он. — Ничто не мешает нам вернуться к этому. — А как же Рейна? Перси пожал плечами. — Она простила меня, когда другая женщина поцеловала меня. Она, вероятно, сможет справиться с тем, что мы снова друзья. — Кто тебя поцеловал? Как бы то ни было, я не хочу этого знать. Я не должна быть удивлена. Ты знаешь, сколько девчонок было против меня, когда мы впервые встретились? — Нет. Она закатила глаза. — Это меня тоже не удивляет. Это не имеет значения. Она, может, и сможет справиться с тем, что мы друзья, но я — нет. Просто... пока нет. Перси грустно улыбнулся. — Я все понял. — Мне нужно во всем разобраться. Это может занять некоторое время, поэтому я надеюсь, что это предложение останется в силе. — Конечно. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Мне жаль, что я не смог сдержать свое обещание. Я уверен, что ты найдешь кого-то, кто не будет ломать все, что он делает. — Возможно. Но это не так уж и важно. Какое-то время я могу побыть одна, — она помолчала. — Похоже, Рейна тебе подходит. — О, – неловко сказал он. — Да. Думаю, что да. — Похоже, у вас двоих есть то, что мы упустили. Я правда надеюсь, что у вас все сложится. — Спасибо. Она сделала шаг вперед, поколебалась, а потом обняла его. Он обнял ее в ответ. Это было странное чувство — наслаждаться объятиями этой особенной женщины без какого-либо напряжения или романтического подтекста. Было так странно делить с ней чисто платонические объятия, но ему это нравилось. Возможно, она еще не готова стать его другом, но он был уверен, что однажды она им станет. Он был счастлив, зная это. *** Перси и Рейна уехали на следующее утро. Проведя предыдущую ночь, отдыхая у костра, наслаждаясь едой и рассказывая истории вместе с Хироном и Аннабет, они отправились спать порознь. Аннабет, возможно, была спокойна за то, что они были вместе, но ни один из них не хотел обидеть ее. Вскоре после пробуждения они попрощались и отправились в путь. Рейна еще не знала точно, куда они направятся, но он знал. — Ты удовлетворен? — спросила она, пока они шли. — Чем? — спросил Перси. — Ты прояснил все моменты. — Да, — солгал он. Ему еще предстояло завязать последний узел. Помолчав, она добавила: — Аннабет очень милая. — Для этого не надо было призывать Аурум и Аргентум, — проворчал он. — Я хотела воспользоваться ими. Моя мать дала их мне не просто так. Ты же знаешь, что я не позволила бы им напасть на нее, даже если бы она солгала. — Наверное, она догадалась, для чего они нужны. Она не совсем похожа на доверчивую натуру. — Ну, я ей не доверяла. Она была с человеком, который чуть не убил тебя, и любила его, пока была с тобой. — Только не говори мне, что ты ревнуешь. — Конечно, нет. Давным-давно ты сказал мне, что больше не любишь ее, и мне не нужны Аурум и Аргентум, чтобы поверить тебе. Перси обнял ее за плечи и улыбнулся. — Мы прошли долгий путь от римского офицера и ее пленника-мятежника. — Да, конечно, — сказала она с любовью в голосе. — Мы бы прошли еще дальше, если бы позвали Блэкджека и Сципиона. — Позже. Давай просто насладимся этим моментом. — Хм. Звучит неплохо. Еще с минуту они шли, не зная, куда идти дальше. Дул легкий бриз, несущий в теплом воздухе несколько распустившихся лепестков. Небо было достаточно облачным, чтобы солнечные лучи не обжигали их кожу и не влияли на температуру слишком сильно. Горстка птиц пролетела над ними, а одна сидела на дереве где-то поблизости, щебеча песню. Это был поистине блаженный миг. Можно даже сказать, совершенный. — Так о чем же вы говорили? — наконец спросил Перси. — Кое о чем, — неопределенно ответила Рейна. — Ты первый. — Ну, ты же знаешь. Лука, наше прошлое... ты. Мы заключили мир. Она сказала, что ей потребуется некоторое время, чтобы разобраться в себе, прежде чем она будет готова стать друзьями. — Это хорошо согласуется с моим разговором. — Она также одобрила нас. Она сказала, что у нас есть что-то, что мы с ней упустили. — Как ты думаешь, что? — Я не уверен. Во-первых, один из нас не влюблен в другого. Может, понимание? Верность? Она на мгновение задумалась. — Единство? Он улыбнулся. — Да, это. Мы в гармонии друг с другом. Я счастлив с тобой, и ты счастлива со мной... Верно? — Хм, не знаю, — поддразнила она. — Теперь, когда ты упомянул об этом, Люций действительно кажется довольно привлекательным. Возможно, мне придется оставить тебя ради него. Он игриво толкнул ее, и она рассмеялась. — Ой, подожди, — сказала она. — Я и забыла, что он женат. Я думаю, мне просто придется остаться с тобой. Перси ухмыльнулся. — Сердцу не прикажешь. Джейсон не позволил такому маленькому препятствию, как брак, остановить его от исполнения заветного желания, и ты тоже не должна. — Значит, надежда еще есть. Они оба рассмеялись, но тут же помрачнели при упоминании Джейсона. — Конечно, я счастлива с тобой, Перси, — сказала она. — Нет никого другого, с кем бы я хотела быть. Ты моя единственная настоящая любовь. Его сердце подпрыгнуло в груди, когда он услышал эти слова. Боги, он любил эту женщину. Ожерелье, спрятанное в сумке, всплыло в его сознании, и он вдруг занервничал. — Значит, теперь твоя очередь, — сказал он вместо вопроса, который должен был задать. — О чем вы говорили с Аннабет? Она пожала плечами. — В основном о тебе. Я только хотела убедиться, что не осталось никаких обид. Я увидела хорошего человека, который пострадал от рук злодея, и сожалел о своих ошибках. Ее сила и ум также не ускользнули от моего внимания. Я могу понять, почему ты хотел жениться на ней. Перси задержался на ее словах на два удара сердца, прежде чем ухватиться за эту возможность. Ничто его не останавливало. Сейчас или никогда. — Я не хочу жениться на ней, — сказал он. — Я хочу жениться на тебе. Она застыла на месте. Перси сделал еще два шага вперед, чтобы встать лицом к ней. Ее брови были подняты, а рот слегка приоткрыт. В первый раз он совершенно ошеломил ее. — Рейна, — он вытащил завернутое ожерелье, но ее глаза не отрывались от его лица. — Могу ли я стать твоим мужем? Ее губы медленно складывались в улыбку в течение четырех секунд, прежде чем она наконец смогла произнести слово. — Да. — Да? — он ухмыльнулся. — Ты выйдешь за меня замуж? — Да! — Тогда... Он не успел закончить то, что собирался сказать, как вдруг обнаружил, что она обнимает его за шею и страстно целует. Он поцеловал ее в ответ и крепко обнял, все еще держа ожерелье в руке. Когда они отстранились через целую вечность, ее лицо было украшено выражением чистой радости. Она прикусила нижнюю губу, улыбаясь самой широкой улыбкой, которую он когда-либо видел на ее лице. Выражение его лица, вероятно, выглядело точно так же. — Что ты хотел сказать? — спросила она. Он вытащил жемчужное ожерелье из ткани и протянул ей. — Мой отец дал мне это, чтобы я мог подарить его тебе. — Оно великолепно, — пробормотала она. — Могу я надеть его на тебя? Она повернулась и откинула волосы в сторону. Он накинул его ей на шею и соединил концы вместе. — Это, — сказал он во время процесса, — будет служить обещанием. Ты моя единственная настоящая любовь, и даже смерть не сможет изменить этого. Она снова повернулась к нему. Слова Афродиты звучали правдиво, она действительно прекрасно выглядела в нем. Она снова поцеловала его, но на этот раз поцелуй длился всего мгновение. Когда она отстранилась, ее глаза смотрели на него. — Когда ты хочешь пожениться? — спросила она. — Это может подождать некоторое время, — признал он. Она нахмурилась. — Почему? — Потому что я знаю, как найти твою сестру. Во второй раз он совершенно ошеломил ее. — Что? — спросила она через несколько секунд. — Там, на Олимпе, твоя мать сказала мне, что у вас с Хиллой свои судьбы, и именно поэтому она позволила вам расстаться. Но она, по-видимому, уже достигла своего, и вам пора воссоединиться. А потом она рассказала мне, как ее найти. — Она сказала тебе, а не собственной дочери? — сказала Рейна возмущенно. — И почему ты скрывал это от меня? — Она заставила меня пообещать! Она сказала, что я не могу тебе сказать, пока не сделаю тебе предложение. И я действительно хотел сказать тебе раньше, но я не хотел портить момент, спрашивая об этом в неподходящее время. Рейна выглядела уже не такой сердитой. — Но почему тебе? — Я должен быть твоим проводником, потому что мы поплывем по Гостепреимному морю. (Чёрное море). Это не уменьшило ее замешательства. — Зачем нам плыть, и почему ты должен быть моим проводником? Не быстрее ли будет лететь? Перси беспомощно пожал плечами. — Дословно она сказала: "плыви по Гостеприимному морю к его юго-восточным берегам. Как только вы окажетесь там, идите туда, где наибольшее количество чудовищ, и вы скоро найдете Хиллу". Для меня это тоже не имеет особого смысла. — Но это же зацепка, — в ее глазах блеснула надежда. — У нас есть направление, — согласился он. — Я снова увижусь с сестрой. А потом мы поженимся. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это произошло. — Ты действительно связал все свои концы? — Теперь да. Мы можем идти прямо сейчас, если хочешь. — Тогда пойдем прямо сейчас. Перси громко свистнул в небо. — Так что давай сядем на Блэкджека и Сципиона и найдем лодку. Прилетели пегасы и снова понесли их по небу. Пока они летели, Перси чувствовал себя совершенно счастливым. Он был ребенком, когда пала Греция, и никогда даже не жил там. Он вырос в греческом городе, который почти двести лет был частью империи Птолемеев. Но это не определяло его кровь или культуру, в которой он вырос. Он никогда не чувствовал себя неуместным среди других детей греческих богов, которые действительно выросли в Греции. Падение повлияло на него так же сильно, как и на них. Его жизнь после окончания той войны была ничем иным, как серией поворотов и изменений, которые он должен был преодолеть, чтобы добраться до следующего препятствия. Он всегда мечтал о том дне, когда сможет расслабиться и сказать, что все кончено. Но что бы это ни было, оно никогда не закончится, и он наконец смирился с этим. Жизнь будет подбрасывать ему новые препятсвия, и завтрашний день никогда не будет похож на вчерашний. Но какие бы значительные перемены и события ни ожидали его в будущем, он найдет способ приспособиться. К этому времени у него уже начало неплохо получаться.