Adapting to the Fall

Четырнадцатилетний мальчик шел рядом с отцом по Риму холодной зимней ночью. Его мать и сестры были дома, угощая рабов изысканным пиршеством. Улицы были полны весельчаков всех слоев общества: бедных, богатых, раболепных и свободных. Музыка играла не переставая, разносясь по городу с разных сторон. Это означало только одно — Сатурналии. — Гай! Уши мальчика дернулись, а глаза устремились вперед. К ним приближался мужчина с широкой улыбкой и в элегантной одежде. Он быстро понял, что этот человек звал не его, и тут же отругал себя за то, что подумал иначе. — Я все думал, когда же мы увидимся, — сказал незнакомец отцу мальчика. — Септимий, — ответил он с легким поклоном. — Приветствую. Ты знаешь о моем сыне? Септимий кивнул мальчику. — Младший Гай, конечно. Рад с тобой познакомиться. Ты уже почти мужчина. — Хотя и не совсем, — мальчик вежливо улыбнулся. — Как некоторые имеют обыкновение напоминать мне. Септимий снова повернулся к старшему Гаю. — Я очень рад, что встретил тебя. Вон там есть столик, хотя он ужасно скучный. Я не собирался возвращаться, но если бы ты был там, все бы намного оживилось. Так что скажешь, Гай? Хочешь поиграть? — Было бы глупо отказываться. Что за празднества без этого? — Превосходно! Прямо сюда. Твой сын присоединится к нам? — Нет. Гай-младший удивленно, но не разочарованно посмотрел на отца. — Нет. Старший Гай показал Септимию пальцем, чтобы тот подождал, и увел сына, чтобы поговорить с глазу на глаз. Он посмотрел на него сверху вниз суровым взглядом, в котором не было ничего необычного. — Он прав. Теперь ты почти мужчина. — Спасибо, что заметил, отец. — Надеюсь, ты сможешь принять участие в празднике самостоятельно. Веди себя прилично и не попадай ни в какие неприятности. У тебя есть долг перед Римом. — Конечно, отец. — Хорошо. Теперь иди. Надеюсь увидеть тебя сегодня вечером дома. — Конечно, отец. Как только оба сенатора ушли, чтобы бросить кости и проиграть свои деньги, Гай младший начал блуждать. Теперь он был почти мужчиной. Самое время ему начать вести себя как подобает и перестать быть сыном. Ему нужно было сделать себе имя. Мальчик представлял себе будущее, в котором кто-то услышит его имя и подумает о нем, а не об отце, от которого он его унаследовал. Создание связей — это медленный, но полезный процесс, поэтому для него было бы разумно начать работать над ним в ближайшее время. А что может быть лучше для знакомства, чем Сатурналии? Он держал глаза открытыми, а уши настороженными. Он спокойно наблюдал за радостными прохожими и изучал их. В основном он видел плебеев, и мало патрициев. На первый взгляд ни один из них не стоил его времени. Он мог выбрать одного наугад, завязать разговор и надеяться, что они стоят его времени. Он не хотел этого делать. Если бы он хотел играть в кости, то настоял бы на том, чтобы пойти с отцом. Нет, он искал людей, которые, как он знал, могли бы стать полезными союзниками. Вскоре Гай заметил мальчика. Мальчика, которого он уже встречал раньше. Он был на год младше его и сыном претора. Дружба с ним была бы весьма выгодна. И тут Гай заметил кое-что еще. На краю улицы, вдали от гуляк, виднелось едва заметное мерцание в воздухе. Он моргнул, и оно исчезло. Мальчик еще мгновение смотрел на него, потом повернулся, чтобы поговорить с сыном претора, но тот исчез в то время, пока его отвлекли. Гай вздохнул, разочарованный в себе. Он просто позволил галлюцинации помешать ему. Это не было галлюцинацией, часть его знала это. Другая интересовалась, не заболел ли он. Все его существо было слишком любопытно, чтобы не начать расследование. Он увидит его снова и сможет лучше понять, что именно это было, или не увидит, и сможет оставить все как есть. Идя туда, где он видел странное мерцание, он обнаружил, что стоит лицом к пустой боковой улице, в которой он увидел еще одно сияние, на этот раз более яркое. Мальчик смотрел на него не мигая, и оно не исчезло. Он все еще не знал, что это такое, поэтому осторожно приблизился. Он был в двух шагах от того, чтобы положить на него руку, когда оно исчезло. Уверенность в том, что видели его глаза, уже таяла, и он всерьез задумался, не помутилось ли что-нибудь в его голове. Он положил руку на землю, прямо под тем местом, где только что парил мираж. Но там ничего не было. Стоя на одном колене, Гай огляделся, решив, что зря не позволил себе спуститься в случайный переулок. Что-то привело его сюда, значит, нужно что-то искать. Сын сенатора посмотрел налево, потом направо. Стена была повреждена. У ее основания образовалась небольшая кучка гальки, а несколько кирпичей были разбросаны. Он изо всех сил пытался найти трещину, достаточно большую, чтобы поместились его пальцы, и в конце концов ему удалось вытащить кусок камня. За ним должно было быть больше фундамента здания, но вместо него был тайник. Он сунул руку внутрь и вытащил оттуда книгу. Он осторожно держал в руке деревянную трубку, немного потертую и покрытую пылью. Он отряхнул ее рукавом, заметив выгравированные на ней греческие буквы. Там было написано просто: "том III". Он открутил крышку, и на его ладонь упал свиток, сделанный из тончайшего папируса и совершенно неповрежденный. Любой другой предположил бы, что книга написана совсем недавно, но только не Гай. Странное чувство глубоко внутри заставило его поверить, что он держит в руках что-то древнее. По какой-то причине, которую он не мог объяснить, перспектива развернуть свиток пугала его. — Прочти, — раздался сзади женский голос, мягкий, но властный. Мальчик резко повернулся к самой красивой женщине, которую он когда-либо видел. Ее каштановые волосы были заплетены назад очень замысловато с изящными кусочками металла и драгоценными камнями, несколько прядей волос свисали по обе стороны ее лица. Ее глаза не оставались прежнего цвета, завораживающе меняя цвет с голубого на зеленый, красный, карий и никогда не останавливаясь. На ней было шелковое платье, вышитое золотой нитью, которое привлекало внимание к глубокому вырезу. Гай сглотнул и прижался спиной к стене, все еще держа в руках свиток и деревянный футляр. — Кто вы такая? Женщина улыбнулась красными, как вишня, губами. — Я твоя бабушка. Ну, ты наверняка добавишь несколько дюжин или около того "великолепно", но у кого есть на это время?" Гай долго смотрел на нее, но вскоре понял, что ее слова можно истолковать только одним способом. — Вы богиня, — сказал он с благоговением. — Венера. Ее улыбка стала еще шире. — Умный мальчик. — Вы привели меня к этому? — он поднял свиток. — Зачем? — Прочти, — повторила она. — В нем заключена твоя судьба. Мальчик присмотрелся к нему внимательнее, отложил деревянную трубку и провел пальцем по тонкому краю свитка. Он все еще не развернул его, напряженно думая и несколько раз оглядываясь на богиню. Древняя книга, содержащая его судьбу... Его брови взлетели вверх, и мгновение спустя он вернул папирус в футляр и сунул его богине, которая выглядела смущенной. — Что ты делаешь? — спросила она, не двигая руками. — Я не хочу этого, — сказал Гай. — Неужели ты не понимаешь, что это такое? — Я понимаю. Но я этого не хочу. — Это одна из потерянных Сивиллиных книг. Считается, что она была сожжена почти пол тысячелетия назад, и ты один из немногих, кто получил его с тех пор, как оставшиеся три были куплены Тарквинием Гордым. Это самое ценное, что у тебя есть в жизни, а ты говоришь, что не хочешь этого? — Это самая опасная вещь, которую я когда-либо держал в руках. Я не хочу иметь с этим ничего общего. — В ней ключ к твоему будущему, будущему Республики. Это твоя судьба. — Я не верю в судьбу, — отрезал Гай. — И я отказываюсь читать свое будущее в книге. Я собираюсь написать свою собственную книгу. — Ты не понимаешь, что говоришь, — тон Венеры был легким и медленным, давая ему понять, что она очень тщательно подбирает слова. — Понимаю. Я... — Послушай меня! — ее голос, не более громкий, чем прежде, неестественно захлестнул его, и слова застряли у него в горле. Он покорно ждал, когда она заговорит. — Гай, — продолжила богиня. — Мое наследие. Я долго ждала, дольше, чем ты можешь себе представить, твоего рождения. Мир ждал этого момента. Твоя судьба велика, и твое влияние будет вечным. Но вы должен знать, как жить в соответствии с этим. Лупа научит тебя, как она учила многих героев прежде. Ромул и Рем — самые выдающиеся из них. Ты можешь совершить великие дела или встретить злую судьбу из-за отсутствия готовности. Гай ждал, но она больше ничего не сказала. Поэтому он говорил так спокойно, как только мог, хотя лицо его было сердито, и он был рад, что к нему вернулся голос. — Моя госпожа. Если кому-то нужно учить меня, как достичь величия, то я ничего не достигну. Это сделают они. — Подумай о том, что ты говоришь, Гай. Рим нуждается в тебе. — И он получит меня, но на моих собственных условиях. Я отказываюсь быть под контролем. Я сам решу свою судьбу, и я потерплю неудачу или добьюсь успеха. Венера пристально смотрела на него, на ее лице было написано неудовольствие, которое уменьшало ее красоту. — Таково твоё решение? — Такова моя воля. — Я считаю твоё решение опрометчивым и ошибочным. Я буду ждать, если ты передумаешь. Гай положил книгу Сивиллы туда, где нашел ее, и ушел, планируя прожить свою жизнь так, как будто никогда ее не видел. Он вернулся к празднованию. Все мысли о том, чтобы завести друзей, исчезли. Это может подождать. В данный момент его разум был занят более серьезными идеями. *** В тот же вечер Гай вернулся в свою комнату, зажег свечу и достал из ящика стола книгу, не похожую ни на одну другую. Он сам ее изобрел, черпая вдохновение из восковых табличек, на которых некоторые люди делали заметки вместо свитков. Он привязал край стопки ровных листов папируса к жесткой доске, а сверху и снизу прилепил деревянную крышку. Таким образом, он мог просто перелистывать страницы и всегда имел твердую поверхность для записи. Это было очень остроумно по его мнению, и очень удобно для записи мыслей. Гай откупорил пузырек с чернилами и окунул в него перо, дав ему немного намокнуть, прежде чем поднести к странице. Он тщательно думал в течение нескольких секунд, затем начал писать. Сегодня богиня пыталась мной манипулировать. Я не позволил ей этого сделать. Я боялся, что она может что-то сделать со мной, но она спокойно отпустила меня. Я боюсь, что она попытается снова, но сейчас я по-прежнему контролирую свою собственную жизнь. Я рассматриваю это как хороший знак. Я поступлю правильно, если богиня решит подчинить меня своей воле. Он замер. Несколько минут перо парило над папирусом, пока он размышлял. Если он выложит на страницы то, что сейчас было у него на уме, это укрепит его следующий курс действий. Это казалось такой простой вещью, но для него это было большое решение. Он снова обмакнул перо и написал новую строчку, начав сразу после черной точки, которая капнула на страницу, пока он думал. Эта встреча только подтверждает то, что я уже знал. Я собираюсь оставить свой след в этом мире. Я собираюсь исправить то, что Республика делала неправильно. Мне нужно только понять, как это сделать, и я думаю, что знаю, с чего начать. Мой предок, ее сын, был полубогом. Это очень важно. Я в этом не сомневаюсь. *** Гай поставил еще несколько книг обратно на полки, где он их нашел, все больше расстраиваясь. Он находил эпосы и легенды, которые рассказывали о героях-полубогах, о которых он уже слышал в детстве. То же самое можно было сказать и о многих других. Но это ему не помогло. Ему не нужны были истории, ему нужны были знания. Он нуждался в достоверной информации, касающейся полубогов в реальном мире, во всем, что могло иметь отношение к нему. Хотя она была очень разбавлена, но в его жилах текла божественная кровь. Он не остановится, пока не узнает, что именно это значит для него. Он расспрашивал об этом отца, но нашел только еще один тупик. Во-первых, его отчитали за то, что он спросил о сказке, которую слышал уже тысячу раз. Когда Гай объяснил, что ему нужно, его отец приказал рабу принести ему кубок мульсума, а затем сказал, что их происхождение означает, что они лучше всех остальных. Он не знал ничего больше, что можно было сказать на эту тему. — Дорогой? — жена Септимия, сенатора, с которым отец мальчика играл два дня назад и которому принадлежала частная библиотека, которую он теперь просматривал, наблюдала за ним из прихожей. — Тебе нужна помощь? — Я в порядке, — сказал Гай. — Ты здесь уже несколько часов. Я думаю, было бы разумно взять перерыв. — Спасибо, — вежливо ответил Гай, — но мне не нужен перерыв. — Если ты уверен, — она заколебалась. — Я провела здесь много часов за чтением. Я могла бы сэкономить тебе немного времени. Этим она привлекла его внимание. — Я не считал вас ученой, — сказал он ей. Женщина скрестила руки на груди. — Может быть, должен был. — Извините. Я не хотел вас обидеть. — Так что же ты ищешь? Гай объяснил ей все, что мог, хотя и сам толком не знал, что ищет. — Хм, — подумала женщина. — Любопытная просьба. — У вас есть что-нибудь подобное? Весь вчерашний день я провел в поисках семейной коллекции и ничего не нашел. Она прошлась вдоль полок, рассматривая книги и задумчиво напевая. Через несколько минут она, наконец, вытащила одну из задней стены. Она вложила в его руки пыльный свиток средней длины. У него даже не было защитного футляра. Если бы Гай догадался, он бы сказал, что его не трогали уже несколько лет. — Рассказ Луция Катона о Рейне Арельяно, — сказала она. — Не самое удачное, но тем не менее интересное. Мой муж купил это у того самого человека, бывшего примипила, когда никто другой не захотел. Есть много книг о ее жизни, но эта имеет уникальный поворот, который большинство находит странным. — Рейна Арельяно, — произнес Гай с явной фамильярностью в голосе. — Она встречалась с полубогами? — Она была одной из них. Во всяком случае, Катон хочет, чтобы в это поверили. Гай был ошеломлен. — Я... я никогда об этом не слышал. — Это не очень популярный слух. Прочти книгу и сформируй свое собственное мнение. — Спасибо. Она оставила его в покое. Гай сел рядом со свитком. Он сдул с него пыль, развернул и принялся жадно читать. Мальчик пробежал глазами весь документ, стараясь как можно быстрее запомнить каждое слово. Закончив, он перечитал его еще раз. Его первой мыслью было, что автор, похоже, весьма предвзято относился к единственной в Риме женщине-офицеру. Этот Луций Катон явно испытывал к ней огромную неприязнь, но в то же время и неохотное уважение. Для Гая это подтверждало одно из двух: либо Катон сошел с ума, либо его слова звучали убедительно. Иначе зачем бы ему писать книгу о ком-то, кого он ненавидит, и делать заявления, которые многие назвали бы диковинными во все времена? Катон не уделял особого внимания самым выдающимся достижениям Рейны Арельяно. Вместо этого он особенно рьяно читал о событиях ее ранней жизни, которые были либо сфабрикованы, либо забыты, поскольку Гай никогда не слышал о них раньше. Катон даже дошел до того, что заявил, что Рейна дважды повышалась до легата, один раз подала в отставку, а два года спустя вернулась, чтобы вернуть себе титул. И она, в числе двух других легионеров-полубогов, была ответственна за падение небольшого греческого восстания, единственным достижением которого было временное взятие каструма и отбраковка половины их собственных сил после того, как они сдались Риму. И как будто Катон хотел, чтобы его читатели как можно больше сомневались, он также утверждает, что армия мятежников состояла исключительно из полубогов. А эпизод с отрубленной головой чудовища был настолько нелеп, что Гай даже не счел нужным запомнить о нем. Мальчик не сразу поверил всему, что содержалось в книге, но и не исключал ничего из этого. Греция была империей настолько великой, что предсказание ее падения вызвало бы смех и насмешки. Только идиот будет удивлен, что ее завоевание привело к мятежам. Так что такой маленький мятеж, как рассказывал Катон, не был таким уж невероятным. То, что его силы полностью состояли из полубогов, было совершенно другим вопросом, но он не был слишком сосредоточен на этом. То, что действительно привлекло его внимание, были эти два других легионера-полубога, с которыми Рейна, очевидно, была близка. Один, по имени Джейсон Грейс, должен был быть сыном Юпитера. Другой, сын Нептуна, на самом деле был одним из греческих мятежников, сменивших союзников. Вскоре после того, как они втроем уничтожили оставшиеся силы мятежников, двое мужчин дезертировали. Последний раз их видели в Неаполе, и больше о них ничего не было слышно. Гай не был уверен, насколько можно верить этой книге, но он нутром чувствовал, что Рейна Арельяно на самом деле была полубогом, как и ее два друга-дезертира. Он хотел встретиться хотя бы с одним из них. Сейчас им было не меньше семидесяти лет, так что шансы остаться в живых были невелики. Но это был его лучший шанс узнать что-то полезное. Рейна некоторое время назад тихо ушла на пенсию, и с тех пор ее местонахождение неизвестно. Так что ему придется начать с двух других. *** Его накажут за то, что он ушел из дома, не оставив ничего, кроме записки, но не так сурово, как если бы он украл что-то из семейной сокровищницы. Таким образом, это сделало его путь через Наше море гораздо более затруднительным. Но с помощью некоторых тщательных наблюдений и причудливой игры слов ему удалось хитроумно убедить капитана позволить ему спрятаться на его корабле. Так что через пару дней он сошел с трапа и начал бродить по улицам Неаполя, где все еще ощущались последствия Сатурналий. В то время полубог Персей предотвратил предательское покушение на консулов. Местный легат по имени Галлион узнал об этом еще до бегства и позволил ему и Джейсону Грейсу одолжить судно. Такова была последняя информация, содержащаяся в книге Катона о двух полубогах. Это было не так уж много, чтобы продолжать поиски. Это заставило Гая еще больше осознать, насколько недальновидным было его решение, но он будет следовать за нитью так долго, как только сможет. Он либо найдет какую-нибудь информацию, либо вернется домой с пустыми руками. Он отчаянно надеялся, что не последнее. Он ненавидел неудачи. Несколько часов спустя он так ничего и не нашел. Уже стемнело, и он устал, но Гай еще не был готов сдаться. Это была очень слабая ниточка, за которой почти ничего не стояло, но мальчик был полон решимости сделать так, чтобы его усилия были вознаграждены. Он разговаривал с людьми, наблюдал за другими, посещал священные места, но не получил никакой информации. Он пытался уговорить некоторых аристократов позволить ему просмотреть их библиотеки, но его имя не имело никакого веса в этом городе. Он должен был понять, что идти сюда было безнадежно еще до того, как ступил на борт корабля, но он знал, что это не так. У него было первобытное чувство где-то внутри, которое говорило ему, что он был в правильном месте. Он должен был что-то найти здесь. Он остановился посреди улицы, которая была оживленной, когда он только начал свои поиски, но теперь была пуста. Волосы на его руке встали дыбом, и он обнаружил, что тянется к бедру, хотя и не был уверен, почему. Мальчик никогда раньше не ходил с мечом, привязанным к поясу. Он медленно продвигался вперед, держась прямо и проходя мимо каждой точки, от которой отходила дорога. Потом он что-то услышал. Он свернул в боковую улочку и побежал так быстро, как только мог, зная, что впереди его ждет опасность, но не понимая, почему он идет к ней. Его разум говорил ему остановиться и бежать, но тело подчинялось инстинктам, которые он никогда не тренировал. Еще один поворот, и он застыл перед двумя мужчинами: один высокий, волосатый и грубый, другой худой, лысый и среднего роста. Зверь замахнулся дубинкой на коротышку, который стоял спиной к Гаю, и они проворно откатились в сторону. — Вернись, мальчик! — Гай был потрясен, услышав женский голос, исходящий от безволосого воина, в поле зрения которого он даже не входил. Он последовал ее указаниям, отступая, но в то же время пытаясь лучше изучить ситуацию. Лицо зверя осветилось лунным светом, и Гай разглядел странный глаз, расположенный прямо над его носом. Он взревел, обнажив несколько щелей между зубами, и ударил. Лысая женщина, которую Гай принял за мужчину, умело отразила удар щитом, а затем вонзила острие меча под грудную клетку циклопа. Он взревел в агонии и попытался снова замахнуться, но хватка его ослабла. Женщина ударила его своим щитом, и он отпустил свою руку. Еще один взмах меча, и монстр упал, ударившись о землю без глухого удара, его тело превратилось в золотую пыль. Женщина повернулась лицом к Гаю, даже не выглядя усталой. Она вышла из тени, убрала меч в ножны и закинула щит на спину. Затем она развязала повязку на глазах, открыв пару ярко-голубых глаз, которые изучали мальчика. — Как? — только и смог выдавить Гай, изумленно глядя на нее. Она не ответила. Вместо этого она обратила свои прелестные глаза к ночному небу, где кружила одинокая птица. Она подождала, потом снова посмотрела на Гая. Она сказала: — Ты не полубог. — Я потомок одного из них, — сказал ей Гай. — Ты что, полубог? — Мои родители ими были, — мрачно сказала она. На самом деле она была довольно красива, выглядя очень хорошо даже с бритой головой. Если Гаю нужно было угадать, то ей было около сорока, но он подозревал, что она выглядела моложе, чем была на самом деле. — Как ты это сделала? — спросил мальчик. — С повязкой на глазах? Холодный порыв ветра заставил его вздрогнуть, когда она снова повязала полоску ткани вокруг лица, а затем повернулась к нему спиной. — Притворись, что никогда этого не видел, малыш. Ты достаточно смертен, чтобы монстры не обращали на тебя внимания, даже если бы ты стоял в футе от них. Ты не захочешь иметь ничего общего с нашим миром. — Я уже стал его частью, — произнес Гай. — Мне нужны ответы. — Тебе ничего не нужно. Ты сын какого-то богача, это написано у тебя на лице. Иди домой и живи роскошной и мирной жизнью, пока тебя не захватили вещи, к которым ты не принадлежишь. — Я ищу Персея и Джейсона Грейса! Она застыла на месте. — Ты их знаешь? — спросил он. — Где ты слышал эти имена? — пробормотала она. — Я читал о них в книге. — Какой книге? — О ранней жизни Рейны Арельяно. Там говорилось, что она тоже полубог, — она повернулась и снова подошла к нему. Она сняла повязку и повязала ее на запястье. Она долго смотрела на него изучающим взглядом. — Что ты о них знаешь? — спопросил Гай с нетерпением. — Зачем тебе это знать? — Я ремесленник, чей единственный материал — информация. Если ты поможешь мне, я, возможно, смогу построить что-то великое. Выражение ее лица вытянулось. — Ты говоришь как политик. — Я сын своего отца. – Хм. Рейна умерла несколько лет назад. Ее муж, Персей, здоров. Джейсон Грейс, мой отец, умер еще до моего рождения. Гай уставился на нее, удивляясь каждому ее слову. — Рейна Арельяно умерла? Это... это ужасная новость. Она была вдохновением для многих. — Была, — согласилась лысая воительница. — Включая меня. — Я не знал, что она была замужем. — Человек, за которого она вышла замуж, — беглец из страны, которой она служила. Неужели твоя маленькая книжка пропустила эту деталь? — Это не так. — Это весь материал, который тебе нужен? — Нет. Если Персей здоров, как ты говоришь, я хотел бы встретиться с ним. Она вздохнула. — И я уверена, что ему тоже будет интересно с тобой познакомиться. — Ты не знаешь, где он? — Я отведу тебя к нему. Гай моргнул. — Ты сделаешь это? Женщина снова посмотрела на птицу в небе. — Он накричит на меня, если я этого не сделаю. — Что?... — Задавай свои вопросы, когда мы двинемся в путь, — перебила она и снова прикрыла глаза. — Пойдем. Она пошла быстрым шагом, не оставляя Гаю другого выбора, кроме как следовать за ней. *** — Что это такое? — спросила Сесилия, лысая дочь покойного Джейсона Грейса. Гай оторвался от своего изобретения, все еще держа перо в руке. — Это книга. — Я никогда не видела ничего подобного. — Потому что таких больше нет. Она не снимала повязку с тех пор, как они покинули Неаполь. Сейчас она отдыхала, прислонившись спиной к дереву, пока Гай писал в своем блокноте, а между ними робко горел костер. Хотя он и спрашивал, она не объяснила, как может видеть без помощи глаз. — Ты писатель? — спросила она. — Нет, — ответил Гай. — Я просто записываю свои мысли чернилами. — Да? — она помолчала. — И что у тебя на уме? — Что за внезапный интерес? Она ответила не сразу. — Забудь, что я сказала. Гай некоторое время смотрел на нее, потом перевел взгляд на последние написанные слова. — Я приехал в Неаполь из Рима в поисках улик, которые могли бы привести меня к Джейсону Грейсу, Персею или Рейне Арельяно. Мне даже дня не понадобилось, чтобы найти тебя. Я подумал, что это интересное совпадение. — Совпадений не бывает, — сказала Сесилия. — А как бы ты это назвала? Судьбой? — Откуда в твоем голосе презрение? — Я не верю в судьбу. Он заметил, как она сжала кулаки. — Но ты же веришь в богов, — сказала она. — И Судьбы тоже существуют. Он задумался. Гай записал еще что-то, прежде чем ответить. — Так ты думаешь, нам суждено было встретиться? — Трудно сказать. Я много времени провожу в Неаполе, там я выросла. И я постоянно ищу полубогов и юных героев, чтобы отвести их в лагерь Хирона для их защиты. Не так уж невероятно, что мы встретились с тобой, учитывая, что ты активно искал кого-то вроде меня. Его перо зависло в воздухе. Через несколько секунд он снова положил его на папирус и продолжил писать в тишине. *** Они пробрались сквозь заросли кустарника к относительно чистому участку леса. Гай двинулся было вперед, но его остановила рука Сесилии. — Осторожно, — сказала она. — В чем дело? — спросил Гай. — Чудовища? — Нет, — указала она. Гай проследил за ее пальцем до ягодного куста, который, как он не заметил ранее, шевелился. У основания его жевало траву темное существо размером с полувзрослую свинью, из спины у него торчали иглы с белыми наконечниками. — Это всего лишь дикобраз, — прошептал Гай. — Они и раньше убивали людей. — Они нападают в целях самообороны. Все, что нам нужно сделать, — это держаться от него подальше и идти с подветренной стороны. — Я это знаю! — рявкнула Сесилия. — Я просто хотела убедиться, что ты об этом знаешь. Просто держись позади меня, малыш. Они прошли мимо животного на некотором расстоянии, Гай все время наблюдал за ним. Он наступил на ветку, и это насторожило дикобраза. Он посмотрел на него, подняв свои иголки в гребень и замерев. Все еще наблюдая за ним, Гай медленно последовал примеру Сесилии, и животное в конце концов расслабилось, повернулось и убежало. Через несколько минут лес поредел, и они наткнулись на стену. Она была построена из камня и окружена деревянными барьерами с шипами. Мальчик даже не успел подумать, какой путь ведет к выходу, как Сесилия повернулась и пошла вдоль стены направо. Они подошли к открытым воротам, где на страже стояли копейщица и мечница, которые были не более чем на несколько лет старше Гая. Они обменялись молчаливым кивком с Сесилией и позволили им войти, с любопытством глядя на Гая, когда тот переступил порог. Его первое впечатление о лагере было то, что он очень далек от римского. Он был довольно открытым, с большим расстоянием между каждым из бревенчатых зданий, которые римские архитекторы назвали бы пустым пространством. Гай увидел строение, которое могло быть оружейным складом, но никак не казармой. С одной стороны лагеря виднелся большой клочок земли, вокруг которого была выстроена дюжина хижин, а в центре горел очаг, хотя был день. Виноградник был прижат к стене напротив хижин, рядом с которыми были большие тренировочные площадки и даже дорожка, которая могла бы использоваться для гонок на колесницах. Все обитатели этого лагеря были примерно его возраста, некоторые намного моложе, а некоторые намного старше. Хотя у каждого из них был по крайней мере кинжал на боку и они держались с достоинством воинов, ничто в этом месте не казалось ему таким уж военным, чего он и ожидал, когда Сесилия рассказала ему о лагере, посвященном обучению полубогов. Лысая женщина небрежно подняла руку, не сбиваясь с шага. Через несколько секунд птица, которую Гай видел кружащей над головой всю дорогу сюда, нырнула вниз и приземлилась на ее запястье. Он был удивлен, увидев, что это вовсе не птица, а металлическая машина, сконструированная так, чтобы выглядеть как птица. Она что-то сделала с ее шеей, и крошечный автоматон улетел, исчезнув в сарае. Они прошли через парк, немного пройдя мимо двенадцати домиков к самому большому зданию: двухъярусному дому, архитектура которого была безошибочно греческой, и это был единственный дом, сделанный в основном из мрамора, а не из дерева. Пока они шли, Гай изучал все, что попадало в поле его зрения. Больше всего его интересовали тренировочные площадки, на которых всадник тренировал группу детей, старшему из которых было не больше одиннадцати. Присмотревшись внимательнее, он понял, что у всадника нет ног, а у его коня нет головы. Они были одним существом. — Это Хирон? — сказал он. Сесилия утвердительно хмыкнула, даже не взглянув на кентавра. Через полминуты она остановилась недалеко от большого дома. — Персей должен быть там. — Разве ты не присоединишься к нам? — Нет. Она ушла, не сказав больше ни слова, что было хорошим свидетельством их совместного путешествия. Гай стоял там всего лишь мгновение, глядя ей вслед. Он уже собирался подойти к зданию, когда увидел, что она остановилась и обняла одного из детей, на ее лице появилась нехарактерная для нее улыбка, а холодное поведение внезапно исчезло. Мальчик озадаченно уставился на нее, потом выбросил из головы эту женщину. Он поднялся по ступенькам и постучал в дверь, стараясь не чувствовать себя оскорбленным. Дверь открылась, и на пороге появился пожилой мужчина с темно-седыми волосами и глазами цвета морской волны. Его спина была сгорблена, но на боку висел меч, и он все еще выглядел довольно хорошо для своего возраста. Гай чувствовал исходящую от него слабую ауру силы. — Вы Персей, — сказал мальчик. Это был не вопрос. — Да, — ответил старик. — А ты не полубог. — Почему вы так уверены? — Десятилетия опыта. — Что ж, ваш опыт доказывает, что вы правы. Я не полубог, мой предок был полубогом. — Хм? Значит, ты — то, что мы называем наследием. Слышал ли я о твоем предке? — Скорее всего. Персей поднял бровь и подождал, затем слегка улыбнулся. — Войди внутрь. Давай сыграем в игру. И ты можешь звать меня Перси. Они вошли в гостиную и сели за стол напротив друг друга. Перси взмахнул рукой, и струя воды неестественно влетела в окно, наполнив два кубка, которые он поставил на стол. Гай был впечатлен, но промолчал. Старик сделал глоток, затем вытащил из-под стола доску и несколько фигур и положил их на стол. — Ты знаком с Петтеей? — спросил он. — Я читал об этом, хотя никогда не играл, — сказал Гай. — Все достаточно просто. Моя жена очень любила эту игру, и в последние годы я играл в нее гораздо больше. — Рейна Арельяно. Перси мрачно кивнул, настраивая игру. — Я был опечален, узнав о ее смерти всего несколько дней назад. Она пользовалась большим уважением среди людей... Могу я спросить, что случилось? — Можешь, но давай сначала поиграем. Должен ли я объяснить правила? — Можно немного напомнить. Он так и сделал, и через несколько минут сделал первый шаг. Гай тщательно все обдумал, пытаясь придумать стратегию, а затем сыграл свою очередь. — Она прожила полноценную жизнь и умерла мирно, — сказал Перси. — Это самое большее, на что я мог надеяться. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что у нас было так мало времени вместе до ее ухода на пенсию, когда я здесь тренировал героев вместе с Хироном, а она жила жизнью войны и политики. Но мы провели вместе много хороших лет. Полдесятилетия назад один наш друг заболела. Рейна отправилась к ней домой, чтобы позаботиться о ней и помочь ей выздороветь, но, к сожалению, она тоже заболела. Вскоре после этого они обе ушли. — Мне очень жаль. — И мне тоже. Она была жёсткой, но сострадательной женщиной, и всегда возвращалась из каждой битвы, в которой участвовала, за исключением той, которую нельзя выиграть мечом. — Я недавно читал книгу о ней. Луций Катон... — А, Катон. Этот старый болван. Рейна всегда ненавидела его, хотя им часто приходилось работать вместе. — Он написал книгу и сделал много заявлений. — Все это правда. Гай уставился на него. — Твой ход. Мальчик начал свою игру. — Вы читали его? — Нет, не читал. Но я знал, что он ее пишет. И он получил всю информацию прямо из источника — от нее. Я думаю, что это должно доказать его точность. — Даже насчет головы дракона? — Это был не дракон, а морское чудовище. Гай попытался скрыть свое удивление. — Итак... восстание полубогов. Не могли бы вы рассказать мне об этом? — Думаю, ты не так уж много знаешь. После всего, что произошло потом, это не кажется таким уж впечатляющим в общей схеме вещей. Это отняло у меня всех друзей детства и превратило меня в убийцу, заставив нарушить клятву. Но что значат жизни нескольких греческих мятежников и лишь горстка римских жертв для такой огромной страны, как Республика? — По мнению Катона, эти события привели к переменам, которые уменьшили раскол между Римом и бывшей Грецией. И я думаю, что только что победил. Перси одобрительно кивнул и принялся переставлять доску. — Удача. У меня тоже была такая точка зрения. Я хотел верить, что предательство моих друзей и вступление в легион принесли что-то хорошее, но взгляд в прошлое говорит об обратном. Восстание было не более чем вспышкой в истории, которая только оставляет след на тех, кто вовлечен в это. Рим знал о своих ошибках и использовал восстание как предлог, чтобы исправить их. Они передали политику и права, которые уже планировали дать свободно, используя их в качестве рычага для подавления восстания. Когда это не сработало, Рейна, Джейсон и я должны были пойти и убрать беспорядок. Но Рим все равно выполнил свои обещания. Они спокойно закончили игру, и Гай объявил о второй победе. Перси выглядел раздосадованным, пока снова раскладывал фигуры. — Ты уверен, что никогда не играл? — сказал он. — Полностью. Несколько ходов прошли в молчании, прежде чем Перси заговорил. — Почему ты здесь? — Я познакомился с Сесилией в Неаполе и... — Я не спрашивал, как ты сюда попал. — Я... хотел встретиться с вами, или с Рейной, или с Джейсоном. — Но почему? Гай задумался, все еще не уверенный в ответе. — Мой предок — Эней, сыгравший большую роль в создании Рима. Я думал, что если бы я встретил других полубогов, которые имели большое влияние, таких как Рейна, я мог бы понять, как моя родословная может помочь мне достичь моих целей. — И каковы твои цели? — Служить Риму и его народу, осуществить перемены. Исправить недавние ошибки, которые могут привести к нашему падению. Восстановить республику, чтобы Рим мог править вечно. — Большие цели. Как ты планируешь их достичь? — Через политику. Это единственный путь. — Не войной? — Война — самое большое бедствие в новейшей истории. Она одерживает временные победы, наживает врагов и оставляет за собой кровавый след. Но при достаточном влиянии и поддержке римских граждан можно добиться вечных перемен к лучшему для всех. И никому не придется умирать. — У тебя благородные намерения, но война неизбежна. Если ты приобретешь власть, каждое принятое тобой решение будет отталкиваться от тех, кто доволен тем, как обстоят дела. Достаточно радикальные идеи заставят людей объявить тебе войну, даже если они также заставят других хвалить тебя. — Если они заставят меня, я буду сражаться, и мы победим. Перси некоторое время смотрел на фигуры, и мальчик сам поставил доску на место. Наконец старик заговорил снова: — Ты сказал, что Сесилия привела тебя сюда? Ты ей не нравишься, не так ли? Гай нахмурился. — У меня сложилось такое впечатление. Откуда вы это знаете? — Ты очень напоминаешь мне одну из моих старых учениц, с которой она была очень близка. Она тоже был умна, одарена и честолюбива. У нее даже были такие же умные черные глаза, как у тебя. — Что за история? — Это трагедия, но не моя, чтобы рассказывать. Тебе нужно будет спросить ее. Гай внимательно осмотрел доску. Перси поймал его в довольно щекотливую ситуацию. Через мгновение мальчик решил рискнуть и спросил: — А что за повязка у нее на глазах? — Хм. Она обычно сразу хвастается этим, но я полагаю, что ты исключение. Видишь ли, ее отец, Джейсон, был сыном Юпитера. Он был довольно силен, имея в своем распоряжении хороший арсенал сил. Единственное, что она унаследовала от него, — это связь с ветрами, которую она видит как связь с ним. Поэтому она полагается на них настолько, насколько это возможно, слушая дыхание неба и чувствуя его на своей коже, поэтому она также бреет голову. И таким образом, она видит без помощи глаз, проведя много лет, настраиваясь на ветры, чтобы понять их. — Это невероятно. — Действительно. Подожди, как ты это сделал? Гай ухмыльнулся, ловко избежав ловушки старика и выиграв еще одну партию. — Удача. Глаза Перси сузились. — Я хотел бы спросить еще раз. Почему ты здесь? — По-моему, я уже говорил вам. — Ты дал мне неполный ответ. Но я хочу знать, что ты надеешься получить от пребывания здесь. Ты хочешь учиться? Тренироваться? Гай вспомнил слова, сказанные им Венере, но не стал их повторять. — Я хочу учиться. — Тогда я возьму тебя в качестве моего ученика. Я буду тебя тренировать. У тебя есть великие цели, которые не так легко достичь. Но если ты хочешь увидеть, как они становятся реальностью, тебе также нужно знать, как бороться. Вступление в ряды легиона — самый быстрый путь к высокой репутации, — он помолчал. — Я думаю, что ты еще не назвал мне своего имени. — Гай. — Довольно обобщенно. Только это? — Гай Юлий Цезарь.