Discovering the Future

Когда семья возвращалась в кабинет после заслуженного отдыха, Робб отвёл Джона в сторону. — Джон, — сказал он. — Ты ведь знаешь, что можешь сказать мне, если моя мать будет плохо с тобой обращаться, не так ли? Мне жаль, что я никогда не уделял этому больше внимания... Я и понятия не имел, что у вас настолько сложные отношения. Джон нерешительно посмотрел вниз. — Я просто не хочу ставить тебя в неловкое положение, — запинаясь, признался он. — Я знаю, как сильно ты её любишь. Я никогда не хотел, чтобы ты делал выбор между ней и мной. Я могу справиться с этим, — ему было неприятно открыто говорить на эту тему. — Ты не заставляешь меня выбирать, Джон, — нетерпеливо перебил Робб. — Мама не должна так разговаривать с тобой! Не твоя вина, что ты родился! Если она все это тебе говорила... — Нет, — быстро перебил его Джон. — Ты же слышал, что она ужасно переживает из-за того, что сказала. Мы с леди Старк обычно почти не пересекаемся. Я думал, ты знаешь об этом. Я думаю, в сцене из книги состоялся самый наш долгий разговор за все время, — он мягко усмехнулся для большей убедительности, пытаясь успокоить Робба. Арья прошла мимо них, но с любопытством остановилась. — Вы говорите о маме? — спросила она. Они оба молча кивнули. — Я все ещё зла на неё, — нахмурившись, сказала Арья. — Я просто не могу поверить, что она так сказала! — И ты туда же, — сказал Джон. — Я думал, мы уже все обсудили. Она даже извинилась, Арья! — Она желала тебе смерти, Джон! — глаза Арьи были широко раскрыты, и, к своему ужасу, Джон увидел собирающиеся в них слезы. — Эта не те слова, которыми можно бросаться направо и налево. Особенно после ситуации с Браном! Мне плевать, что она извинилась. Я ненавижу то, каким образом она обращается с тобой. Это просто... Это подло! — она остановилась, чтобы перевести дух. Джон положил руки ей на плечи, чтобы успокоить. — Арья, послушай меня. Мне жаль, что я никогда не говорил вам прямо, как мы с леди Старк относимся друг к другу. Я просто никогда не думал, что это достойно обсуждения. Я имею ввиду, что вполне ожидаемо то, как она ко мне относится, разве не так? Она извинилась, когда прочитала это, и... Она никогда не говорила мне этого в реальной жизни. Всё дело в дурацкой книге, — он слегка улыбнулся ей. — Пожалуйста, просто попытайся оставить это в прошлом. Нам предстоит прочитать ещё очень много, и я не хочу тратить время на ссоры. Арья глубоко вздохнула и кивнула. — Ладно, — неохотно согласилась она. — Но мне равно не нравится все это. Джон и Робб засмеялась над ее вспыльчивым нравом. Джон был рад, что на данный момент они избежали ссоры. Когда они вместе вошли в комнату, то увидели, что все остальные члены семьи уже собрались. К счастью, Джон заметил, что никто из них не слышал их разговора. Он был так благодарен Роббу и Арье, что они переживали за него. Но... Леди Старк все ещё оставалась леди Винтерфелла. А он был всего лишь бастардом, которого в любой момент можно вышвырнуть. Робб и Арья могли кричать на мать сколько угодно, не думая о последствиях, кроме разве что дополнительных уроков или заточения в своих комнатах. Джон завидовал их свободе. Если он когда-нибудь станет сопротивляться, то столкнётся с гораздо худшими последствиями. Он просто не мог позволить себе начать ссору из-за одной фразы, которую леди Старк могла сказать ему в стрессовой ситуации в неопределённом будущем. Как только все расселись по местам, Нед оглядел свою семью. — Итак, вернёмся к книге? — спросил он. — Кто хочет прочитать следующую главу? Я считаю, что нам сегодня нужно прочитать ещё как минимум четыре главы, чтобы закончить как можно быстрее. — Я могу прочитать, — предложила Санса, и Нед протянул ей книгу. Она быстро нашла нужную страницу и улыбнулась, сказав: — Ещё одна глава о Дейенерис! — она ожидала увидеть ещё одну драму Джона, поэтому с облегчением вздохнула, надеясь на относительно спокойную главу. — Интересно, как у неё дела, — сказал Бран. — Мне понравилась глава про неё. Надеюсь, что она счастлива с кхалом Дрого. Кейтилин неуверенно улыбнулась, ибо дотракийский кхал показался ей довольно жестоким, и тихо сказала: — Я уверена, что так и есть, Бран. Дейенерис Таргариен выходит замуж за кхала Дрого с великолепием и страхом в поле за пределами Пентоса, поскольку дотракийцы верят, что все важное должно совершаться под открытым небом. Санса нахмурилась, глядя на первую строчку. Конечно, она могла понять, почему Дейенерис боится. Она бы тоже испугалась, если бы ей пришлось выйти замуж за варвара из Эссоса. Но Санса надеялась, что Дейенерис окажется храбрее, чем была бы она сама. В конце концов, она была на два года старше. Санса вдруг почувствовала себя благодарной за то, что будет помолвлена с принцем, благородным джентльменом, который будет обращаться с ней, как того заслуживает леди, а не с дотракийским конюхом. Она почувствовала странную жалость к Дейенерис. Все сорок тысяч воинов кхаласара, а также бесчисленное количество женщин, детей и рабов прибыли на свадьбу. Нед разочарованно покачал головой. Слово "раб" было брошено так небрежно... Рабство было давно запрещено в Вестеросе, но это не значит, что Нед одобрял его широкое распространение в Эссосе, особенно так близко к Пентосу, одному из так называемых Вольных Городов. Они разбивают лагерь под городскими стенами, заставляя жителей Пентоса нервничать все больше с каждым днем. Однажды во время обеда Иллирио говорит им, что его коллеги-магистры удвоили городскую стражу. Сир Джорах шутит, что принцессе Дейенерис следует побыстрее выйти замуж, прежде чем они отдадут половину городских денег наёмникам. Над этой шуткой никто не смеялся. Робб и Джон с отвращением посмотрели друг на друга, чувствуя жалость к Дейенерис, которая была так явно напугана. Иллирио слегка смеётся, но Визерис не улыбается. Он говорит, что кхал может получить ей хоть завтра, если только заплатит нужную цену. Бран в замешательстве посмотрел на родителей. — Какую цену? — тихо спросил он. — Он что, продаёт её кхалу Дрого? — Ты же знаешь, что Визерис хочет получить Железный Трон, — пояснил Нед. — Я думаю, ему нужна армия кхала Дрого, чтобы помочь ему вторгнуться в Вестерос. — О, теперь я вспомнил, — слегка смущённо сказал Бран. — Это была договорённость из прошлой главы. Санса улыбнулась и кивнула. — Я продолжу читать, если больше ни у кого нет вопросов? — спросила она и снова вернулась к главе. Иллирио заверяет Визериса, что цена будет выплачена вовремя. Визерис получит корону после того, как кхал представит свою жену Дош Кхалину в Вейес Дотраке. Тогда, если предзнаменования будут благоприятствовать войне, Визерис получит то, чего хочет. Санса повернулась к отцу с широко открытыми глазами. — Как ты думаешь, он добьётся успеха? — спросила она. — Я не хочу, чтобы они вторглись в Вестерос. Я думала, что с восстаниями покончено. Нед ободряюще улыбнулся. — Я сомневаюсь, что он по-настоящему вторгнется, Санса. Тебе не стоит беспокоиться. Кхал, кажется, не очень охотно повернул на запад. Я уверен, что это всего лишь высокомерная болтовня. Визерис сердится, что приходится ждать так долго, но Иллирио пожимает плечами и спрашивает, что значат ещё несколько месяцев, когда Визерис ждал большую часть своей жизни. Арья тихо рассмеялась. Она была рада, что он так сказал, ведь она жутко ненавидела Визериса. Сир Джорах кивает и просит Визериса быть терпиливым, как это делают дотракийцы. Более мелкий человек может попросить кхала об одолжении, но никогда не должен оскорблять его. Это ещё больше злит Визериса, и он говорит сиру Джораху, что он не ничтожество, а владыка Семи Королевств. Дракон никогда не просит милостыню. — Он не дракон, — тихо прошептал Бран. Он всю свою жизнь слышал истории о рыцарях Таргариенов, о королях и принцах, но ни один из них не был похож на Визериса. Никто не должен так обращаться со своей сестрой. Роберт Баратеон являлся королём, и Бран надеялся, что Визерис никогда не получит шанса править Вестеросом. Дени молча слушает этот разговор. Она пристально смотрит на брата и думает, что драконов больше нет, но не решается произнести это вслух. В эту ночь ей снится дракон. Визерис бьёт ее, а она стоит обнажённая и дрожит от страха. Санса слегка запнулась, читая этот абзац, но вовремя спохватилась. Она напомнила себе, что это всего лишь сон, описанный в книге. Не было никакой необходимости расстраиваться из-за чего-то, что даже не было реальным. Она пытается вырваться, но её тело кажется толстым и неуклюжим. Кейтилин нахмурилась. — Она что, мечтает о беременности? — тихо спросила она. Однако никто не обратил на Кейтилин никакого внимания, поскольку все были сосредоточены на голосе Сансы. Он снова бьёт её, и она падает на землю. Он пинает ее и кричит снова и снова, что она разбудила дракона. Бедра у неё мокрые от крови. Она в страхе закрывает глаза и слышит треск ломающегося дерева и горящего костра. Она оглядывается и видит, что Визерис исчез, а вокруг неё пылает огонь. В центре сидит огромный дракон. Он оборачивается и смотрит ей прямо в глаза. Она просыпается, вся дрожа. Нед и Кейтилин повернулись и посмотрели друг на друга с недоумением на лицах. — Как ты думаешь, что это значит, мой лорд? — спросила Кейтилин у Неда. Он покачал головой в ответ, не сумев придумать достойного ответа. — Старая Нэн говорит, что некоторые сны сбываются, — сказал Бран. — А этот сбудется? — Не будь глупцом, Бран, — сказала Арья. Она все ещё была немного потрясена этим ярким описанием. — Драконы исчезли много веков назад. Как все это может оказаться правдой, если даже не имеет смысла? — Арья, не называй своего брата глупцом, — тут же вмешалась Кейтилин. Арья открыла было рот, чтобы возразить, но остановилась, бросив быстрый взгляд на Джона, который почти незаметно покачал головой. Вместо этого Арья повернулась к Брану. — Прости, Бран. Он мягко улыбнулся в ответ, а затем спросил: — Санса, ты можешь продолжить читать, пожалуйста? Она никогда так не боялась... До самой свадьбы. Церемония длится от рассвета до заката. Дени сидит рядом со своим кхалом, возвышающимся над морем дотракийцев. Она никогда не видела так много людей в одном месте, и все они пугают её. Мужчины и женщины носят кожаные жилеты поверх голой груди и штаны из конского волоса. Они едят конину с медом и перцем, пьянеют от перебродившего кобыльего молока и вина Иллирио и кричат друг на друга через костры. Санса широко раскрыла глаза, читая этот абзац. Конечно, она слышала истории о дотракийцах, но никогда в таких подробностях. Они казались ужасающими, нецивилизованными и варварскими. Она даже представить себе не могла, каково приходилось Дени, вынужденной выходить замуж за одного из этих людей. Их язык кажется Дени резким и чужим. Визерис сидит чуть ниже неё, одетый в черную шерстяную тунику, украшенную красным драконом. Джорах и Иллирио сидят рядом с ним на почётных местах. Но Дени видит гнев Визериса: он не любит находиться ниже неё, а еду ему подносят только после того, как Дени и кхал отказались от неё. Джон не мог не провести неприятную параллель с самим собой. Он, конечно, знал, что совсем не похож на Визериса, но... Джон всегда чувствовал себя обиженным и злым во время пиршеств в Винтерфелле, где ему не разрешалось сидеть за главным столом. Быть приглашённым на пиршество в Большой Зал уже было огромной честью, а Джон жаловался, что не может сидеть рядом со своими братьями и сёстрами на самом верху. Неужели он все-таки похож на Визериса? Ревновать и злиться? Джон молился, чтобы это было не так. Дени никогда не чувствовала себя такой одинокой. Она помнит, что её брат говорил ей, чтобы она улыбалась, поэтому она улыбается, пока её лицо не начинает болеть. Сердце Кейтилин болело за эту печальную и одинокую девушку. Да, Таргариены были врагами, но Дени не сделала ничего плохого. Кейтилин видела, как Дени старается угодить кхалу Дрого и своему брату, но знала, что всего это недостаточно. Кейтилин с улыбкой посмотрела на Неда, благодарная за то, что ей посчастливилось найти такого доброго, заботливого мужа. Как легко она могла оказаться в ситуации, подобной той, в которой оказалась Дени! В её глазах появляются слезы, которые она изо всех сил пытается скрыть, боясь реакции Визериса и Дрого, если она открыто заплачет. Из-за страха она не может есть, поэтому отказывается от всей предложенной пищи. Здесь не с кем поговорить. Кхал Дрого едва смотрит на неё, разговаривая со своими кровными всадниками. Они не знают общего языка. Она хотела бы поговорить с Иллирио и Визерисом, но они далеко. Она сидит в своём прекрасном платье, потягивая вино, слишком напуганная, чтобы есть и говорить. — Это ужасно, — прошептала Арья. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что в глазах у всех была одинаковая жалость к Дени. Никто не знал, что сказать. Робб надеялся, что она найдёт в себе мужество пережить этот день. Но даже если и так... Будет следующий день. Впереди будет ещё множество дней. Она будет женой кхала Дрого всю свою жизнь. Робб не понимал, почему это так волнует его.. В конце концов, её семья была угрозой для них. Но узнать о их жизни с её точки зрения совсем не то, что слушать рассказы отца. Она молча говорит себе, что в ней течёт кровь дракона. Она Дейенерис Бурерождённая, кровь от крови Эйегона-Завоевателя. Санса мягко улыбнулась, читая эти строки. Она не была уверена, что смогла бы найти такую же силу в подобной ситуации, но была несомненно рада, что у Дени есть такая возможность. Однако Санса беспокоилась о судьбе Дейенерис. Она мало знала о том, что происходит после свадьбы, но все истории, которые она слышала до сих пор, казались ей жестокими и болезненными. Ещё до полудня она видит, как умирает первый мужчина. — Что? — сказал Бран. При этой неожиданной перемене темы все выпрямились и посмотрели на Сансу, с нетерпением ожидая, что она скажет им дальше. Женщины танцуют для кхала, и скучающий Дрого время от времени бросает вниз бронзовые монеты. Воины тоже наблюдают за женщинами, и один из них... Санса остановилась, широко раскрыв глаза от шока. Она попыталась продолжить чтение, но слова застряли у неё в горле. Она молча проклинала свои рыжие волосы и бледную кожу, на которой особенно было видно пылающий румянец. Она действительно не хотела читать следующий абзац. Робб заметил её нерешительность. — Санса, — сказал он, протягивая ей руку. — Хочешь, чтобы я ненадолго подменил тебя? Санса благодарно кивнула и передала книгу в его протянутую руку. Осторожно взглянув на мать, Робб начал читать. Один из воинов делает шаг вперед, хватает танцовщицу за руку, толкает её на землю и залазит на неё прямо там, как жеребец на кобылу. Иллирио уже предупреждал её об этом, сказав, что дотракийцы спариваются как животные. У них нет уединения в кхаласаре, нет чувства стыда и греха, как у людей Вестероса. Кейтилин смотрела прямо перед собой стальным взглядом. Она много узнала о культуре дотракийцев за такое короткое время, и её мнение о этих дикарях не улучшилось. Она молилась, чтобы этот грубый абзац поскорее закончился. Дени отворачивается, как только понимает, что происходит... Санса, Арья и Бран вздохнули с облегчением, что все так быстро закончилось. ... но ещё два воина выступают вперёд, и ей больше некуда отвести взгляд. Двое мужчин начинают драться, когда хватают одну и ту же женщину, вытаскивая острые аракхи, являющиеся чем-то средним между мечом и косой. Никто не вмешивается, и вдруг один из мужчин сбивается с шага и погибает. Когда проигравший умирает, победитель хватает ближайшую женщину (не ту, из-за которой они дрались) и тут же овладевает ею. Рабы уносят тело, и все возвращаются к танцам и выпивке. Робб быстро вернул книгу Сансе. — Думаю, теперь ты можешь прочитать остальное, — сказал он. Для Робба это тоже было унизительно, но он подозревал, что было бы ещё хуже, если бы Санса сама прочитала этот абзац. — Спасибо, — сказала Санса. Её глаза быстро нашли нужное место, где остановился Робб, и она продолжила чтение, желая закончить эту главу. Дени помнит, как Иллирио говорил ей, что дотракийская свадьба без по меньшей мере трех смертей считается скучной. Всего на свадьбе Дени погибло двенадцать человек. Нед неодобрительно покачал головой в ответ на это бессмысленное кровопролитие, но промолчал, не желая терять время. С течением времени в душе Дени все больше нарастает ужас, и она пытается сдержать крик. Она боится дотракийцев, боится своего брата, но больше всего она боится того, что произойдёт сегодня ночью под звездами, когда брат отдаст её великану, сидящему рядом с ней. Арье было трудно выносить это напряжение. Но почему все это не может поскорее закончиться? Почему в главе так долго должна была описываться эта ситуация? Для Арьи было очень непривычно так волноваться за кого-то, кого она даже не знала. Быстрый взгляд на Джона сказал ей, что он чувствует то же самое. В его глазах было похожее беспокойство. Арья знала, что ничего нельзя сделать. Девушки выходят замуж за тех мужчин, за которых им велят выйти их родители и братья. У них не было выбора, и так было всегда. Но это вовсе не означало, что Арья не могла ненавидеть всю эту концепцию. Почему девушки не могут сами выбирать, за кого им выходить замуж, да и выходить ли вообще? Это было очень глупо! Она снова говорит себе, что в ней течёт кровь дракона. Когда солнце почти садится, кхал Дрого встаёт и хлопает в ладоши. Музыка смолкает. Дрого поднимает её на ноги, ведь настало время подарков для невесты. Кейтилин удивлённо подняла брови. Подарки для невесты? Она всегда считала, что свадебные подарки — исключительно вестеросский обычай, поэтому было странно слышать об этом в центре Эссоса среди дотракийцев. Дени знает, что после преподнесения подарков наступит время подтверждения её брака. Она пытается перестать думать об этом, но не может и обхватывает себя руками, чтобы не дрожать. Голос Сансы тоже начал дрожать, но, к счастью, ей удалось сохранить голос ровным, прежде чем кто-либо заметил это. Визерис дарит Дени трех служанок. Ирри и Чхику — меднокожие дотракийки с чёрными волосами, а Дорея — светловолосая голубоглазая лисенийка. Визерис шепчет Дени на ухо, объясная, что Ирри будет учить её верховой езде, Чхику — дотракийскиму языку, а Дорея — женскому искусству любви. Бран нахмурился. — Как ты думаешь, это рабы? — спросил он у матери. — Я думаю, что это слуги, — ответила Кейтилин. — У дотракийцев действительно есть рабы, но Визерис родом из Вестероса и, похоже, придерживается вестеросских обычаев, поэтому я не думаю, что он бы стал покупать рабов своей сестре на свадьбу. Бран кивнул, облегчённо улыбаясь. Сир Джорах извиняется за свой подарок и протягивает ей небольшую стопку книг. Это истории и песни Семи Королевств, написанные на общем языке. Она благодарит его от всего сердца. Джон улыбнулся, подумав о таком подарке. Он знал, что Дейенерис мало что знает об истории и легендах своего народа, за исключением того, что рассказал ей брат, поэтому она, должно быть, жаждет подробного описания Вестероса. Джон знал, что с ним было бы так, если бы он вырос вдали от родного дома. Иллирио дарит ей огромный кедровый сундук. Внутри — лучшие ткани Вольных Городов, а сверху покоятся три огромных яйца. Арья в замешательстве нахмурилась. — Ты имеешь ввиду страусиные яйца? Или... большие куриные? Санса, которая уже скользнула взглядом немного вперёд, сказала: — Нет. Я думаю, что это драконьи яйца! Остальные недоверчиво и удивлённо посмотрели друг на друга, но Санса не обратила на них никакого внимания. Её глаза были сосредоточены на книге. — Вот, послушайте, — добавила она, быстро продолжая читать. Дени ахает от их красоты. Все три яйца разноцветные, узорчатые и такие большие, что ей нужны обе руки, чтобы поднять одно из них. Яйца тяжелые, как будто сделаны из камня. Крошечные чешуйки на скорлупе мерцают в лучах заходящего солнца. Одно яйцо темно-зеленое, с бронзовыми крапинками, другое — бледно-кремовое с золотыми прожилками, а третье — полуночно-черное, с красными волнами и завитушками. — Звучит просто великолепно, — выдохнул Джон, мысленно представляя их себе. Она всегда мечтал когда-нибудь встретиться с драконом. Бран кивнул в знак согласия, его голова шла кругом от такого описания. — Но драконы исчезли уже много веков назад, — сказал он. — Как такое может быть? — Думаю, Иллирио все объяснит, — сказала Санса, не отрывая глаз от книги. Глава стоила прочтения только лишь ради этого описания. Санса все ещё испытывала благоговейный трепет от того, что в мире существуют драконьи яйца. Иллирио объясняет, что это драконьи яйца, привезенные из Асшая. Он говорит ей, что века превратили их в камень, но они не утратили своей красоты. Она отвечает, что всегда будет дорожить ими. Глаза Джона все ещё сияли от удивления, хотя он и был разочарован тем, что они никогда не вылупятся. Было бы очень интересно почитать о настоящих драконах, даже если он никогда не смог бы с ними встретиться. Но если хорошо подумать, было к лучшему то, что они никогда не вылупятся. Джон даже не хотел представлять себе Визериса, пытающегося завоевать Семь Королевств с тремя огнедышащими драконами. Кровные всадники кхала преподносят ей традиционные дары: кожаный хлыст, великолепный аракх и лук из драконьей кости. Арья взволнованно поерзала. Неужели дотракийцы позволяют женщинам сражаться? Будут ли Дейенерис давать уроки боя? Она не могла дождаться, когда услышит об этом! Она повторяет традиционный ответ, которому научил её сир Джорах, говоря кровным всадникам, что это дары, достойные великого воина, а она всего лишь женщина. Пусть её супруг возьмёт их вместо неё. Так что кхал Дрого получает эти подарки вместо невесты. Арья разочарованно откинулась на спинку стула. Она должна была догадаться, что они будут чисто символическими. Нед бросил на неё насмешливый взгляд, правильно угадав направление её мыслей. Другие подарки включают драгоценности, одежду и меха, иглы и перья, платье, сделанное из кожи тысячи мышей. Санса вздрогнула, но быстро продолжила чтение, чтобы поскорее отвлечься. Наконец, Кхал Дрого преподносит ей свой подарок. Это лошадь, молодая бойкая кобылка. В ней есть что-то такое, что захватывает дух. Кобыла серебряного цвета, с гривой, похожей на дым. Бран и Арья обменялись взолнованными взглядами. Она надеялась, что этот подарок не будет символическим. Робб и Джон тоже сидели в напряжённом ожидании. Может ли Дейенерис ездить верхом? Были ли она вообще хорошей? Они не могли дождаться, чтобы узнать это. Наконец-то в этой главе была часть, которая была интересной и захватывающей с позитивной стороны. Иллирио переводит комментарий кхала Дрого: "серебро для серебра волос Дейенерис". Санса мягко улыбнулась. Это было так романтично. Может быть, есть надежда, что кхал все-таки будет хорошим мужем? Дейенерис бормочет, что лошадь очень красивая. Дрого кладёт руки ей на талию и легко поднимает её в седло, где она некоторое время неуверенно сидит. Сир Джорах велит ей взять поводья и ехать, но не далеко. Дени нервничает, ведь она не очень умелая наездница, и у неё не было особой практики. Она молится о том, чтобы не упасть, и легонько касается кобылы коленями. Джон закрыл глаза, молясь, чтобы она все сделала правильно и не опозорилась. Он был удивлён тем, как глубоко увлёкся в судьбу этой незнакомой девушки, которую даже ни разу не видел. Он чувствовал странное родство с ней. Дени чувствовала себя не в своей тарелке, к ней плохо относились люди, которые должны были быть её семьей и опорой. Также, как и у него, у неё не было реальной власти над своей жизнью и судьбой. Только вот Джон присоединился к Ночному Дозору, а Дени выдали замуж за дотракийца. Какова бы ни была причина, он искренне надеялся, что ей, по крайней мере, понравится поездка на новой лошади, даже если остаток жизни она будет обречена на несчастье. И в первый раз за все время она забывает о своём страхе. Кейтилин улыбнулась. Она была рада, что Дени удалось найти мужество в этой ситуации. Конечно, девушки должны выполнять свои обязанности в обществе, но она радовалась, что Дени смогла найти какую-то радость в своей слишком заурядной судьбе. Кобылка движется гладко и шелковисто, и толпа раступается перед ними. Все глаза устремлены на неё. Дени едет гораздо быстрее, чем планировалось, но это не пугает её. Она улыбается, когда лошадь переходит в рысь, и пускает её в галоп. Вся семья улыбнулась. Все они искренне любили верховую езду, за исключением Кейтилин и Сансы, и это звучало чудесно. Дени действительно нуждалась в ощущении свободы и восторга от верховой езды, и было приятно видеть, как растёт её уверенность. Дотракийцы смеются и кричат, отпрыгивая с её пути. Дейенерис поворачивается, чтобы ехать назад, но путь ей преграждает огненная яма. Она преисполнена невиданной ей смелости и теряет голову. Лошадь летит над пламенем, как будто у неё есть крылья. Арья открыто ухмыльнулась, а Бран повернулся к отцу. — А можно нам завтра покататься верхом, если погода будет хорошая? — спросил он. Глаза Неда стали мягкими, и он ответил: — Да, Бран, звучит неплохо. Знают боги, что им время от времени было просто необходимо отрываться от этой книги. Он знал, что это было утомительно для всех членов семьи. Когда Дени останавливается, то просит магистра Иллирио сказать кхалу Дрого, что он подарил ей ветер. Когда кхал Дрого слышит перевод, Дени впервые видит, как её муж улыбается. Эта фраза поразила Кейтилин сильнее, чем она ожидала. Она вспомнила, как впервые встретила Неда, и какими ледяными казались его глаза. Она несколько месяцев не видела его улыбки, до тех пор, пока он не вернулся домой с войны, когда она подарила ему Робба. Тогда все его лицо, казалось, расстаяло. Его глаза загорелись, и Кейтилин впервые увидела его настоящего под холодной маской. Тогда Кейтилин думала, что будет счастлива в этом браке. Пока не появился Джон. То, что кхал Дрого улыбнулся в день их свадьбы, было хорошим предзнаменованием для Дени. Зная теперь, как она счастлива с Недом и детьми, она начинала верить, что такое возможно и для Дейенерис Таргариен. По крайней мере, она на это надеялась. Ребёнок заслуживал некоторого счастья после тех ужасных лет, проведённых под влиянием отвратительного брата. Солнце исчезает за стенами Пентоса, и Дени понимает, что потеряла счёт времени. Санса напряглась. Что же теперь произойдёт? Ей казалось непостижимым то, что Дени всего на два года старше её, а уже знает о мире намного больше. Она храбро продолжила читать, хотя с каждым предложением все больше нервничала. Напряжение быстро возвращалось в комнату, так как все ждали неизбежного. Кхал седлает свою собственную лошадь. Визерис впивается пальцами в её ногу и шепчет, что она должна доставить ему удовольствие, иначе она увидит, как просыпается дракон. — Мерзавец, — пробормотал Робб себе под нос. Что за брат мог так разговаривать со своей сестрой? Джон был единственным, кто услышал это оскорбление, и должен был признать, что полностью согласен с ним. С каждым упоминанием о Визерисе ненависть Джона к нему росла и росла. Кто осудит Дени за то, что она так боялась, если она была вынуждена расти вместе со своим братом, который был её единственным опекуном? Страх возвращается, когда она слышит слова своего брата. Она чувствует себя ребёнком, маленьким и одиноким, не готовым к тому, что сейчас произойдёт. Они едут вместе, оставив кхаласар позади. Следуя рысцой за молчаливым кхалом Дрого, она снова шепчет, что она — крови дракона. Дракон никогда не боится. Напряжение в комнате можно было резать ножом. Никто не осмеливался нарушить молчание. "Бедная Дейенерис, сколько всего ей пришлось пережить", — подумала Санса. Она не могла представить себе худшей участи, чем быть насильно выданной замуж за дотракийца, даже если этот человек был храбрым вождём, который делал ей комплименты и умел улыбаться, хоть и делал это крайне редко. Уже совсем темно, когда они останавливаются у небольшого ручья. Дрого спешивается и снимает её с лошади. Она чувствует себя хрупкой, как стекло в его руках. Она дрожит, когда он привязывает лошадей. Когда он поворачивается к ней лицом, она начинает плакать. Кейтилин бросила обеспокоенный взгляд в сторону Брана. В конце концов, ему было всего семь лет. Неужели ему действительно нужно это слышать? Сейчас её сын выглядел вполне здоровым, но Кейтилин могла только догадываться, что будет дальше. Она умоляюще посмотрела на мужа. Он сразу же понял её мольбу, но сказал: — Все должны услышать каждую часть этой книги, моя леди. Любая часть книги может содержать жизненно важную информацию для нашего будущего. Кейтилин обречённо вздохнула и снова повернулась к смущённой Сансе. Кхал Дрого смотрит на её слезы. Он говорит "нет" и большим пальцем вытирает её щеки. — Он знает общий язык? — спросила Арья. Джон удивлённо поднял брови. — По-видимому, да, — сказал он. Дени спрашивает его, говорит ли он на общем языке, но он снова говорит "нет". Она думает, что он может знать только это слово. — Ладно, — Арья грубо перебила Сансу. — В этом есть смысл. Это заставляет её чувствовать себя немного лучше. Дрого легонько дотрагивается до неё и что-то тихо говорит по-дотракийски. В его тоне слышится теплота, хотя Дени и не понимает смысла. Он него исходит нежность, которой она не ожидала. Он мягко заставляет её посмотреть ему в глаза. Он поднимает её и усаживает рядом с ручьём. Садится рядом с ней и снова говорит "нет". Она спрашивает его, знает ли он другие слова, но он не отвечает. Он перебрасывает свою длинную косу через плечо и медленно снимает колокольчики. Дени наклоняется вперёд, чтобы помочь, и когда они заканчивают, Дрого жестикулирует. Он хочет, чтобы она расплела его косу, что она делает медленно и осторожно. Санса все ещё чувствовала себя крайне неуютно, читая эти строки, и, к своему ужасу, начала краснеть от такого проявления близости. Однако она отказалась просить Робба о помощи во второй раз за одну главу и заставила себя пройти через это. В конце концов, осталось всего несколько абзацев. Это занимает у неё много времени, и он молча наблюдает за ней. Когда она заканчивает, он качает головой, и его волосы рассыпаются ему на спину, смазанные маслом и блестящие. Она никогда раньше не видела такие густые и чёрные волосы. К этому моменту все в комнате чувствовали себя неловко и неуютно. Казалось странно читать о таком интимном моменте между двумя незнакомцами. Однако никто, казалось, не хотел прерывать Сансу, поэтому она просто продолжила читать. Её слегка дрожащий голос этом отдавался в тишине комнаты. Теперь настала его очередь, и он начинает раздевать её. Его пальцы нежны, и Дени сидит неподвижно, пока он снимает с неё шелка. Когда она поднимает руки, чтобы прикрыться, Дрого снова говорит "нет" и мягко, но твёрдо отводит её руки, прежде чем поднять её на ноги. Она дрожит, боясь того, что произойдёт дальше, но он ничего не делает. Дрого долго сидит, просто глядя на неё. Затем он начинает прикасаться к ней. Она чувствует яростную силу в его руках, но он не причиняет ей боли. Он изучает каждую часть её тела, трогает каждый палец, проводит по ноге, рассчесывает волосы пальцами, массирует плечи. Кажется, проходят часы, прежде чем он начинает гладить её грудь. Её соски начинают болеть, и он перестаёт прикасаться к ней. Робб и Джон неловко переглянулись. Неужели эту сцену действительно было нужно так подробно описывать? Конечно, в этом не было необходимости! Он снова тянет её вниз и спрашивает: "нет?". Она берет его руку и проводит ею между своих бёдер, шепча "да". Санса закрыла книгу с облегчённым вздохом, эффектно разрушив напряжение в комнате. — Эта глава закончена, — сказала она, радуясь, что ей удалось закончить её, не запинаясь слишком сильно. Нед прочистил горло: — Спасибо, Санса, — он глубоко вздохнул и огляделся. — Если ни у кого нет вопросов, может, стоит просто продолжить дальше? Все быстро согласно покачали головами, желая перейти к следующей главе. Джон заговорил, нервно оглядывая комнату: — Я полагаю, теперь моя очередь? Санса протянула ему книгу, и он быстро нашёл нужную страницу.