Пять стадий

Судя по парковочному контроллеру, в подземном гараже свободно лишь одно место, и по закону подлости оно на самом нижнем ярусе. Остальные жильцы давно расползлись по квартирам, а Гвэн припозднилась. И, конечно же, ей достается узкая зона, с одной стороны перекрытая колонной, а с другой — «Фордом» соседа. Старый хрен недолюбливает полицию и принципиально ставит свой раздолбанный микроавтобус по диагонали. Девятисотый притормаживает на развороте и идеально вписывается в голографическую разметку — одна из причин, по которой Гвэн пустила его за руль. Даже с восьмилетним стажем она плохо паркуется, когда на взводе. Проще было бы купить машину с автопилотом, но тогда придется три года выплачивать кредит, а у Гвэн уже есть ипотека. — Отсканируй тачку, — она кивает в сторону микроавтобуса. — И если найдешь красный лед, отправь рапорт в участок. Мигая диодом, Найнс кропотливо изучает кузов: — Мне проверить содержимое салона? — Только если объяснишь Фаулеру, почему вскрыл этот сраный саркофаг без ордера, — пожимает плечами Гвэн. — На внешней поверхности следов запрещенных препаратов не обнаружено. Что ж, и сегодня старикану повезло. В лифте Найнс нажимает кнопку нужного этажа и отходит к дальней стене. Гвэн следит за меняющимися на табло цифрами и замечает боковым зрением, что он поигрывает брелоком. Прокручивает между пальцами и останавливает так, чтобы сенсор блокировки каждый раз оказывался на одном и том же уровне. Гвэн качает головой. Ну вот куда ему секс-апгрейд? Он же совсем как ребенок. Спасибо, хоть монетку не подбрасывает — восьмисотый этим здорово выбешивал Андерсона. На этаже она прикладывает руку к биометрическому считывателю. Система за секунду сверяет отпечатки, и дверь квартиры с тихим жужжанием отъезжает в сторону. — Свет, — командует Гвэн, закидывая куртку на вешалку. Вместе с лампами вспыхивает и новостной экран. — После недавней атаки на серверы полицейского департамента в сжатые сроки специалистами КиберЛайф была разработана программа защиты от подобного рода взломов, — бодро отчеканивает ведущий. — На данный момент она работает в тестовом режиме, но ею уже заинтересовались представители закона и в соседних штатах. Логотип КиберЛайф за его спиной сменяется масштабным изображением карты — помимо Мичигана зеленым подсвечиваются Огайо, Индиана и Иллинойс. — Президент Уоррен подчеркнула, что безопасность нашей страны сейчас важна как никогда, поэтому программа будет внедряться на всей территории США. — Отключись, — раздраженно бросает Гвэн. Экран гаснет, когда на нем появляется знакомая лживая улыбка. Кристина Уоррен ожидаемо помогла КиберЛайф извлечь выгоду даже из их собственного проеба. Шутка ли — компания, поставлявшая андроидов с багами в программном обеспечении, теперь будет разрабатывать для них же протоколы защиты. — Так что ты хотел обсудить без свидетелей? — она поворачивается к девятисотому, который по-прежнему мнется в дверях, и добавляет: — Можешь зайти. Тот откладывает брелок на полку под зеркалом и проходит в комнату. — Я проанализировал предыдущие взломы Роя Лемана и обнаружил схожие атаки. Через шесть дней после марша свободы им был взломан сервер клуба «Рай». Гвэн хмурится. Кому мог понадобиться этот отстойник для извращенцев? Да еще и после закрытия. В памяти некстати всплывает раскуроченное тело WR400. — Что было украдено? — Ничего. Он просто взломал программу слежения за секс-андроидами и отследил локации. — Хочешь сказать, что Леман тренировался… на шлюхах? — у нее вырывается нервный смешок. — Меня это тоже удивило. Я поднял все репортажи и статьи в СМИ, начиная с момента взлома и заканчивая датой обнаружения WR400. И нашел несколько удаленных новостных блогов, где эти события были связаны. Акт вандализма приравнивали к убийству, а атаку на сервер департамента позиционировали как месть андроидов за гибель одной из них. Гвэн не может сдержать довольной улыбки. Все-таки не зря Найнс такой дотошный и просчитывает версии на несколько шагов вперед. — А что проверял Леман по базе «Рая»? — интересуется она, осознавая, что картинка, наконец, начинает складываться. — Локации всех секс-андроидов или… — Нет, — подхватывает ее мысль девятисотый. — Он отслеживал определенную модель. — Кажется, я поняла… Сформулировать догадку Гвэн не успевает — в окно ударяет свет прожектора. А следом в него врывается синтезированный голос дрона: — Просьба всем оставаться на местах. Вы подозреваетесь в совершении федерального преступления. Это стандартная процедура задержания. Через несколько секунд дверь квартиры отъезжает в сторону, и на пороге появляется Перкинс в окружении вооруженных спецназовцев. — Детектив Рид, — с фальшивой улыбкой приветствует он. — Рад новой встрече. Гвэн с досадой сжимает кулаки. Вот дерьмо! Она все-таки облажалась. А ведь восьмисотый ее предупреждал. «Я знаю, что вы делаете, детектив. Пожалуйста, будьте осторожны», — всплывшее сообщение в мессенджере вгоняет ее в ступор. Раньше за RK800 такого не водилось. Да и о чем это он? Осмотрев опенспейс и не обнаружив в поле зрения знакомой серой куртки, Гвэн зовет Андерсона: — Эй, лейтенант, а где ваш кибербой? — Там же, где и твой, — хмыкает тот, не отрываясь от экрана. — В спортзале. У них спарринг. Чертыхаясь, Гвэн поднимается из-за стола. Как же не вовремя этим двоим приспичило в очередной раз помериться причиндалами. В отсеке с беговыми дорожками тихо, поэтому шум борьбы из зала для рукопашного боя она слышит еще с середины коридора. Глухие удары чередуются со скрежетом и подозрительно знакомым позвякиванием. — Если эти пиздюки снова оторвали грушу — порешу обоих, — ворчит Гвэн и толкает дверь. Так и есть — крюк ожидаемо пустует, а цепь восьмисотый периодически пускает в ход, размахивая грушей как нунчаками. Найнс не остается в долгу и атакует грифом штанги. Бьет, резко уходит вниз, ставит блок, перекатывается и опять делает замах. Эффектно и легко, словно работает на публику. RK800 молниеносно уворачивается и бросает грушу. И, пока девятисотый ее отбивает, наносит прицельный удар по щиколотке. Найнс падает на колени, одновременно сбивая противника с ног — и оба с грохотом впечатываются в маты. Как и раньше спарринг заканчивается без серьезных повреждений. Гвэн знает, что намеренно они не станут друг друга калечить — это обычный тренировочный бой для отработки навыков — но в горле почему-то образуется колючий ком. Вдруг у кого-то сорвется замах? Или удар смажется? — Вам больше заняться нечем? — рявкает она, когда оба вскакивают, чтобы продолжить. — Устроили тут сходку двух Годзилл! Думаете, департамент раскошелится на ремонт, если вы случайно проткнете свои пустые головы? Или КиберЛайф будет возиться с восстановлением ваших глючных микросхем? Да они живо отправят вас на свалку, а нам пришлют два новых тостера. RK800 опускает голову, словно ему стыдно. А девятисотый растягивает губы в улыбке: — Вам небезразлична наша судьба, детектив? — Съебись, пока я тебе гриф в задницу не засунула! — продолжает бушевать Гвэн. — Будешь интегрироваться с отростками с двух сторон. А ты, — она поворачивается к восьмисотому. — Сейчас же верни грушу на место. Я прослежу. Оба подчиняются, но если RK800 сразу вешает многострадальный снаряд на крюк, то Найнс лишь отходит к дверям и останавливается, словно кого-то ждет. — Ну и в чем я, по-твоему, должна быть осторожной? — спрашивает восьмисотого Гвэн, когда тот заканчивает топтаться возле груши. — Последние несколько дней у вас наблюдаются ярко выраженные симптомы эмоционального расстройства. У Гвэн дергается глаз. Неужели все вокруг сговорились? Если сейчас и этот недопрошитый психоаналитик поставит ей диагноз «недотрах», то получит в табло с ноги. — Я предположил, что они связаны с предменструальным синдромом, но когда промониторил ваш цикл… — Ты следишь за моими месячными? — шипит Гвэн, забыв о девятисотом, который все еще маячит у двери. Тот оборачивается в их сторону. — Послушай… Коннор, — Гвэн делает над собой усилие. Позыв врезать силен, как никогда, но выслушивать нытье Андерсона ей не хочется. — Моя личная жизнь тебя не касается. И мои циклы тоже. — Извините, детектив Рид, я начал издалека. — Так не тяни кота за яйца, а переходи к сути! — Определив, что неконтролируемые вспышки гнева не имеют отношения к гормональному фону, я предположил, что они связаны с работой. — Блядь, что ж за тугодум вам скрипты писал? — Гвэн обреченно прикрывает лицо ладонью. — Ты можешь покороче? — Я проверил дела, которыми вы занимаетесь. И установил, что основная часть запросов связана с отозванным расследованием. — Не лезь, куда не просят. Ты прикреплен к Андерсону, так и бегай за пончиками для него. Даже сарказму не удается скрыть досаду — несмотря на перестраховки, следы все равно привели к ней. — Если мне удалось это обнаружить, то и федеральным агентам не составит труда, — не унимается восьмисотый. — Будьте осторожны, детектив. Ричард Перкинс опасен. Он вел переговоры с Маркусом и обещал пойти на уступки, но при этом по всему периметру Харт Плаза дежурили снайперы. Гвэн по-прежнему хочется его послать, но она понимает, что информация важнее гордости. — Что еще ты знаешь о Перкинсе? — Я не видел личное дело, но проанализировал его расследования, которые были в открытом доступе и освещались в СМИ. Все довольно сложные — такие доверят только надежным и эффективным агентам. Репортеры дали ему прозвище Шакал. Гвэн молчит, понимая, что дальше придется действовать еще осторожнее. Если запросы привлекут внимание федералов, ее тут же выкинут из департамента. Даже в патрульных не оставят. — Предполагаю, вы не свернете расследование, — восьмисотый наклоняет голову, демонстрируя задумчивость: — Я изучил версии Ричарда. И думаю, он прав, но… — Изучил? — вспыхивает Гвэн. — Вы что, коннектились? Или как там называется их гребаный способ залезать друг другу в мозг? Неужели восьмисотый знает о том, что произошло в туалете? — Нет, детектив, — подает голос Найнс — он успел подойти ближе и, не скрывая, прислушивается к разговору. — Но об этом вы могли бы спросить и у меня. В голосе звучит укор, но Гвэн его игнорирует — на новые разборки просто нет сил. — Спасибо за предупреждение, Коннор, — сухо кивает она и направляется к выходу из зала. Девятисотый догоняет ее в коридоре. — Вы говорили, что не помните моего имени, детектив, — привычно голубой диод становится почти пунцовым. — Но как зовут его, вы почему-то не забыли. — Думаю, вы догадываетесь, какими будут последствия вашей самодеятельности, — Перкинс театрально разводит руками. — Удивите меня, — фыркает Гвэн. Вот же гнида! Он все-таки отследил их запросы. Пока Перкинс, с ленцой помахивая ордером, обещает лишить ее значка, она особо не прислушивается. Но когда речь заходит о Найнсе, заметно напрягается. — Поскольку у пробужденных андроидов есть права, их никто не оспорит. Но и ответственность теперь иная. Вашего RK900 ждет показательный суд. И если адвокат будет хорошим, то предложит версию о девиации после принятия поправки о равноправии. Юридически такое пробуждение считается сбоем, а значит, он все еще является собственностью КиберЛайф. Там ему сбросят память, и, может быть, даже вернут в ваш участок. — Его не пробуждали принудительно! — возмущается Гвэн, переглянувшись с Найнсом. — Тогда после вынесения обвинительного приговора — а другой ему не светит — ваш чудесный секс-тренажер деактивируют. Гвэн нервно сглатывает: — А третий вариант? — Не понимаю, о чем вы, — скалится Перкинс. — Вы же федеральный агент. Всегда есть третий вариант. — Не в вашем случае. — Что ж, тогда его предложу я, — Гвэн скрещивает руки на груди. — У меня есть право на звонок, и я им воспользуюсь. И поверьте, мой адвокат поднимет такой скандал в СМИ, что волна дойдет до АНБ. — Вам нечем мутить воду, — скептическая улыбка на его лице меркнет. — Уверены? — Удивите меня, — передразнивает ее Перкинс, но все же подает незаметный знак спецназовцам, чтобы те освободили помещение. — Вы пустили в расход Роя Лемана, — оставшись без свидетелей, Гвэн незаметно косится в сторону дрона. И надеется, что тот не прерывает запись. — Чтобы он не проболтался. Изначально козлом отпущения должен был стать Маркус со своей киберсвитой. И какой красивый был концепт: разъяренные девианты мстят за гибель избранницы их лидера. Взламывают сервер полицейского управления, пытаются пробудить полицейских андроидов, но терпят неудачу. До самой шлюхи Маркуса вы, правда, не добрались, просто четвертовали ту же модель, но и из этого события пресса быстро бы раздула скандал. Тогда бы вы, наконец, получили возможность уничтожить «Иерихон». Вот только ребята из АНБ свернули вашу лавочку, потому что им был нужен внешний враг. Кому интересна кучка девиантов, если теперь можно выбить деньги на финансирование операций против России? — Забавная фантазия, — кривится Перкинс. — Я еще не закончила, — язвительно отбивает Гвэн. — Наверняка Уоррен сразу же согласилась выделить деньги из бюджета — чтобы оправдать и другие сопутствующие расходы. Она знает, зачем ее посадили в кресло. И отрабатывает вложения тех, кто спонсировал компанию. Взлом заказал КиберЛайф, чтобы получить очередной госзаказ. И президент им его обеспечила. — Вы слишком дотошны, детектив. А такие, как правило, долго не живут. — У каждого правила есть исключения. — Неужели? — злобно прищурившись, Перкинс тянется к отвороту пальто. Найнс выступает вперед и закрывает Гвэн собой: — Я взломал ваш дрон, спецагент. Гвэн удивленно вскидывает бровь — девятисотый снова сумел отличиться. — Теперь доступ к трансляции есть и у полицейского департамента, — невозмутимо продолжает он. — Попытаетесь ликвидировать кого-нибудь из нас — и вам предъявят обвинение. — Этого не случится, если «дотошные» будут играть на вашей стороне, — Гвэн выступает из-за широкой спины. С ехидной улыбкой Перкинс убирает пистолет: — Я правильно понимаю, вы просите о переводе в ФБР? Гвэн все еще нервничает, поэтому кивает не сразу. — Основная информация получена из незасекреченных источников. Представьте, что мы нароем с другим уровнем доступа, — она хотела сформулировать иначе, но проклятое «мы» вырывается само. — А вы серьезнее, чем я предполагал. — Как и вы, Шакал. Так мы договоримся? — Гвэн протягивает ему руку, но тот ее не пожимает. — Это не в моей компетенции. Но я озвучу ваше предложение руководству, — ухмыляется Перкинс и вызывает по рации спецназ: — Можно уводить задержанных. Фигуры в бронежилетах снова заполняют квартиру. — Сначала этого, — Перкинс указывает на девятисотого. Логично. Им не дадут спуститься вместе или сесть в одну машину, чтобы они договорились о показаниях. Найнс позволяет заблокировать себе запястья специальными наручниками и, не сопротивляясь, идет к двери, но на пороге оборачивается. Гвэн видит в светлых глазах тревогу. Такую же, как когда он стал девиантом. Ему страшно. И все потому, что она так рвалась отличиться. Ухватилась за это долбаное расследование, чтобы доказать… кому? И что? По ее вине Найнса могут деактивировать. Или сбросить память. И он никогда ее не вспомнит. Сердце сдавливает ноющая боль, как при тахикардии. Гвэн моргает; ей сложно сфокусировать взгляд — мутная пелена заволакивает обзор. Неужели это… слезы? Она плачет из-за кого-то чипованного манекена? Черт побери, это ее манекен, и она не отпустит его просто так. Как в тумане Гвэн делает шаг к двери. И еще один. И еще. Перкинс кривится, спецназовцы озадаченно переглядываются, но ей наплевать. Катись оно все к ебеням. Приблизившись, она притягивает Найнса за шею и целует. Он податливо приоткрывает губы, и Гвэн кидает в жар. Это извращение, но она не может остановиться. Горячие, влажные, почти как настоящие. Она впивается в них и, кажется, даже кусает. И не сопротивляется, когда в рот толкается его язык. Упругий, настойчивый, дразнящий. От его прикосновений у Гвэн сбивается дыхание. Твою мать! Почему? Почему с ним приятнее, чем с человеком? Больше, чем просто хорошо — охуенно. До встающих дыбом волосков. До трясучки в коленях. Свободной рукой Гвэн стискивает лацкан куртки и еще сильнее прижимается к девятисотому, пока за спиной не раздается язвительное фырканье. — Рич, я тебя вытащу, — обещает она, нехотя отрываясь от его губ. — Не сомневаюсь, — теперь Найнс смотрит на нее совершенно другим взглядом. И улыбается. И Гвэн знает, что никакая это не имитация.