***
В одну из палат нижнего уровня нагрянул не столь частый гость ранее. Вульф стоял в своей привычной позе, засунув руки в карманы халата, с невозмутимым взглядом и на сантиметр опустив голову, и следил за показателями состояния пациента. Он будто надзирал. Интересуясь происходящим, Раевский тихо прошёл ближе и встал рядом с ученым, смотря туда же, куда и он. Майор застыл в ожидании ответа на его немой вопрос: в его взгляде читалось желание узнать. Но Риттер не обращал внимания на выражение лица подчинённого, покусывая нижнюю губу. Сергей решил первым нарушить тишину. — Как всё прошло? Колчин усмехнулся. — Что «всё»? Я не делал ничего очень абсурдного. — Относительно неё вы делали несколько лет назад не совсем справедливые вещи, — не сдержавшись, выпалил Раевский. И всё-таки привлёк внимание Вульфа, переведшего взгляд с девушки на мужчину. — Прошлое должно остаться в прошлом. Не надо нести его в настоящее. Сергей сглотнул. Тон Риттера ему явно не понравился, голос учёного прозвучал слишком строго и повелительно. В мыслях сразу же появился ответ на данную реакцию учёного, но теперь мужчина промолчал. — Кстати, что там по ситуации на верхнем уровне? — Установить тех, кто совершил залаз, не удалось, но больше они не полезут. Мы достаточно сильно их запугали выстрелами. — С чего такая уверенность? — Потому что никто не хочет стать пушечным мясом, — чуть грубо посмотрел на немца Раевский, вызвав улыбку Вульфа. Тот похлопал майора по плечу. — Когда Катрина придёт в себя, скажешь мне. А сейчас надо проведать ещё одного пациента. — У него аналогичная причина пребывания здесь, как у Витман? — Нет, — Риттер остановился в дверях, томно глядя на подчинённого через линзы старинных очков. — На двоих подопытных мы тестируем новый штамм вируса. Одного я уже проверял, и в данный момент упорство его организма меня радует. Посмотрим, что будет дальше. Вульф вышел, закрыв дверь, и оставил Раевского. Майор же присел рядом с кроватью и посмотрел на расслабленный вид подруги, ещё раз убедив себя, что ничего криминального с ней немец не делал.***
Электив Барышникова наконец получил зелёный свет. Математик отобрал материал и пришёл в библиотеку, побудив учеников в знак приветствия подняться со стульев на пару секунд. Затем он встал у края стола, раздав упражнения учащимся, и взял в руки один экземпляр, обратив их внимание на себя. Назаровой единственной было неловко следить за занятием парня, ибо её беспокоило нахождение одноклассников в его комнате. Об этом она догадалась по настрою Павленко. Раубер же этого не знал. Но надолго ли? — Итак, приветствую вас всех, точнее желающих получить дополнительные знания, — лёгкая усмешка появилась на губах математика, — на практическом занятии. С чего бы вы хотели начать из представленных тем? Что вызывает трудности? Попрошу не стесняться, потому что ваше будущее — в ваших руках, и чем сильнее ваш настрой, тем больше шансов стать успешными. Молчание продолжалось. — Можем захватить и программу 10 класса, задания оттуда тоже есть в ЕГЭ. — Интегралы… — голос подала одна из четырёх девушек, поджав губы, и принялась слушать разъяснение Барышникова следом. Он рассказывал про указанную тему настолько широко, насколько это было возможным. Затрагивал все аспекты, расширял кругозор ребят, ориентирование в предмете. Все слушали, порой записывая необходимую информацию, и только Назарова-младшая никак не могла настроиться на учебу. По натуре своей она была чувствительной девушкой, поэтому беспокоилась за четверку сыщиков, как за друзей. В любой момент Раубер мог сослаться на свою забывчивость и отправиться искать дополнительные сведения у себя в комнате в ящике стола. Девушка выпала из реального мира и не заметила подошедшего преподавателя, дрогнув от его прикосновения к её плечу. — Аня, ты слушаешь? Всё хорошо? — Д… да, я в порядке. Немного устала за день. Но я слушаю. — Хорошо. Барышников оставил девушку и принялся и дальше раскрывать интегралы, наглядно показывая формулы. Он давал всё четко и понятно. Учащиеся сделали его внимательно и спокойно записывали всё необходимое. Однако почему-то Раубер напрягся, вдруг вспомнив заложенность одного из учеников. — Анна, а где ваши товарищи? По крайней мере, один из них. Где Фирсов? Он обязан был понести наказание за своё поведение на уроке. — Я не знаю. Голос Назаровой-младшей прозвучал уверенно. Но не настолько, чтобы остановить Алексея. — Тогда, думаю, стоит их поискать, — парень вдруг вспомнил стрельбу в подземелье и причину проведения элективов именно в библиотеке. Два к одному. Его взгляд стал недовольным, голос прозвучал грубо: — А то мало ли, где они шастают. Анна сглотнула нервный ком, собираясь с духом. Она получила от матери не только жизнь, полную тайн, но и кое-какой талант. Всё же применять который ей не хотелось. Но принимать решение надо было прямо сейчас. Барышников стиснул зубы, напрягая переносицу, и направился мимо стола к выходу. Назарова-младшая резко поднялась со своего места, задев ручку и уронив её на пол, после чего резво положила ладони на голову математика. Перед глазами тут же пронеслась деятельность парня, и не только в роли преподавателя: все его секреты вышли наружу. Во всяком случае, для Анны определённо. После применения способностей Назаровой-младшей Алексей почувствовал недомогание и опустился на пол, вскоре разложившись на нём без чувств. Считыванием информации девушка погрузила его в бессознательное состояние. Он же направил её на путь размышлений и просветления: теперь Назарова-младшая догадалась, отчего её отгораживала и оберегала мать. — «Ингрид»? — прошептала она, поднимаясь, и встретила ошарашенные взгляды учеников. Не сказав им ни слова, Анна как ошпаренная выбежала из библиотеки и направилась к четверке сыщиков. Ответы наверняка были у них.***
В подземелье же на нижнем уровне стало на одного сознательного человека больше. Витман проснулась после процедур Вульфа и не ощутила себя слабой, как обычно бывало после его манипуляций. Наоборот, она чувствовала прилив сил. — Ну и соня… Девушка тут же нахмурилась, проморгавшись, и повернула голову вправо. Стоявший Раевский улыбался. — Как смешно… Умора. — Чего ты злишься? Говорю по фактам, — Сергей стал серьёзнее: ни один мускул не дрогнул на лице Катрины. — Вульф звал тебя. — Иду… По пути до необходимой палаты, Раевский нахмурился, издав смешок. — Слушай, а Вадим знает, что ты тут? — Я, что, на Аляске, чтобы меня терять? — Ну, всё же. Знает или нет? — Нет. Добравшись до нужной комнаты, Витман грубо открыла дверь, закончив тем самым диалог с майором, и встретилась с воодушевлением Колчина. Она свела брови вместе. На кушетках лежали два человека, не проявляющих активных признаков жизни. Они были похожи на зомби, запрограммированных на лежачий режим, без лишних движений. Рядом ходили ассистенты, собирая данные о состоянии людей для будущего отчёта, и вскоре покинули палату, оставив наедине ученого и девушку. — Что это? — напряглась Витман, наблюдая бледную кожу пациентов. — Дорогая, проведённые месяцы лишь с работой наверху дают о себе знать. Ты совершенно забыла о заботах в нашей лаборатории. — То есть это подопытные. В ответ на догадку Вульф кивнул. — Не просто подопытные, совершенно разные объекты. У первого, — немец указал на человека левее себя, — иммунитет плохой. Он продержался уже одиннадцать часов без антидота, но не думаю, что ему осталось много времени. А вот второй, — немец перевёл взгляд направо, приближённая повторила за ним, — более сильный образец. Вирус в его организме без ответной реакции находится уже двадцать восемь часов. — Вы разработали новый штамм? — завершила его мысль Витман, изогнув одну бровь. — Агрессивнее прежнего. Я испытываю организмы этих двоих, чтобы дать оценку своему труду. И могу тебе сказать, Катрина. Этот штамм не даст возможность прожить двое суток без антидота даже сильному организму. Вульф смотрел на приближённую с нарочитой улыбкой, стараясь сподвигнуть её также порадоваться успеху. Однако девушка не сделала этого; она молча увела взгляд вперёд, глядя то на первого, то на второго подопытного.