Развязка

      На следующее утро Князь решил собрать всех в зале. За ночь его агенты выполнили важную миссию, о чем мужчина решил поведать всем обителям своего особняка, ибо дело — общее.       Борис сидел в кресле, ожидая подъёма сыщиков и Лобанова: Соколов был бодр и уже стоял у двери, напряжённо смотря на босса. Владимир тоже не знал, о чем пойдет речь. А Князев улавливал его волнение, однако персонально докладывать не собирался. Ему была важна командная сплочённость.       Спустя семь минут ожидания в комнату вошли шестёрка студентов и Павел, закрывшие за собой двери. Интерес переполнял их души, много мыслей напали на разум. Князь поднялся с мебели, уступая место гостям, и прошёл к письменному столу, пока другие безмятежно рассаживались на диван и кресла.       — Все в сборе, — констатировал факт мужчина, после чего обвёл всех спокойным взглядом, и вмиг сменил его нахмуренным. — В то время как вы находились здесь, я отправил своих спецагентов пройтись по подземелью с аппаратурой. Новости далеко не из приятных, — он повернулся лицом к столу, что-то ища в полках.       — Что там может быть такого сверхъестественного? — развёл руками Морозов, чуть приподняв подбородок. — Вульф танцует лезгинку?       — Какую лезгинку? Он же немец! — воспротивился Павленко, усмехнувшись. — Какой-то свой национальный танец! А его прихвостни приплясывают рядом.       — Вот дураки-то! — фыркнув, ухмыльнулась Старкова, затем все же посмеявшись со всеми, и переглянувшись с расслабленными подругами.       Князь же достал шприц, наглядно демонстрируя находку своих шпионов.       Шестёрка прекратила веселиться и напряглась.       Соколов бросил руки по бокам и выставил указательный палец правой ладони на предмет, однако озвучил его слова Лобанов:       — Это же не то, о чем мы подумали?       — Спешу огорчить, это оно, — сказал как отрезал Борис. — Это вытащили наши агенты ночью из морозильной камеры, когда пробрались через вентиляционную шахту в земле.       — Подождите, это ещё один шприц-пистолет? — нахмурился Владимир, получив кивок, и принялся слушать дальше. Ему уже не нравился разговор. Потому что ничего хорошего в нем не упоминалось.       — Но он уже не действителен. Вульф очень ответственно подходит к делу, поэтому после нескольких месяцев использования меняет его. Это ещё не все. Агенты выведали из той же морозилки пробирку, — Князь вновь полез в полку, а Авдеев уже не знал, чего ожидать.       Парень переглянулся с напряженными друзьями и убедился дважды, что не зря предложил своему дяде показаться в «Логосе» снова. Ведь теперь им позарез нужно было остановить компанию «Ингрид».       — Дайте угадаю, новый штамм, — сглотнув, предположил Андрей.       И, к несчастью, его слова нашли подтверждение. Теперь в ужасе сидел не только он, но и остальные в зале.       Авдеев стал надеяться ещё сильнее, что Виктор все же появится в школе.

***

      Совсем не добрым начало нового дня пришлось не только для Князя.       По зову должности Витман проснулась, уйдя в ванную комнату, и, посмотрев в зеркало, вспомнила прошедшую ночь. Глюк с сестрой никак не оставлял её в покое; она не могла понять, почему это произошло.       Директриса опёрлась руками о края раковины и опустила голову, собираясь с мыслями.       Все же поспавший Уваров встал следом, выбросив из головы инцидент.       Девушка вернулась в комнату, поселив улыбку на лице мужа, однако не хотела отвечать любезностью.       — Чего это ты не в духе? — издав смешок, спросил приближённый Вульфа.       — Зато ты постоянно радуешься жизни и творишь, что хочешь. Или что пожелает Риттер!       — Эй, да что с тобой?       — Признайся, что дал согласие на их нахождение внизу, — пощурившись на нем, потребовала Катрина. — Колчин тебя ценит, поэтому наперекор тебе не пошёл бы.       Разумеется, она использовала блеф. Просто хотела услышать, что думает ошибочно, что Уваров переубедит её, успокоит. Однако вышло иначе. Парень вдруг кивнул.       — Да, дал. Но это ради их блага.       По спине девушки прошла колония неприятных мурашек. Её будто ударили током.       — Ч-чего? — чувствуя подступающий ком и слёзы, переспросила Витман, уже не зная чего добивается.       Она закатила глаза, поселив усмешку на пару секунд, и наклонилась, опять же вернувшись в прежнее стоячее положение.       — Д нет… Нет.       Директриса стала отходить, мотая головой.       — Да быть такого не может. Чтобы…       — Катрина, успокойся.       — Ты позволил ему изучать наших детей! — не в силах сдерживать гнев, вдруг громко выпалила девушка. — Наших детей, Вадим! А если он их порежет, как тех детей во времена детского дома?! Если протестирует на устойчивость к вирусу?! Он же сумасшедший по этой части! Я… Да я видеть тебя не хочу!       Витман скорым шагом приближалась к двери, однако Уваров опередил её и встал перед выходом. Он тоже был на взводе.       — Ты никуда не выйдешь, пока мы не поговорим спокойно!       — Ты так думаешь?! — возмутилась директриса, махнув рукой и отправляя приближённого Вульфа посредством телекинеза на кровать.       Она резко открыла дверь и вышла из комнаты. Ей осточертело находиться в комнате с человеком, пекущимся лишь о себе. Именно эгоистом считала Уварова обиженная Витман, почему с каждым шагом ускоряла темп. Радовало одно: время раннее, значит учащиеся ещё спят. Скандала никто не увидит.       Опешивший от её действий Вадим все же помчался следом. Он нагнал девушку, но перед ним за пару секунд до «победы» захлопнулась дверь кабинета директора.       Опустившаяся в кресло девушка не желала слышать никаких оправданий, ей было больно и морально тяжело, отчего исчезли и физические силы.       Она молча переоделась в более приемлемый вид в своей комнате, соседней с кабинетом, и села за письменный стол.       Вскоре вновь послышался стук в дверь, отчего заведённая девушка грубо выкрикнула:       — Пошёл вон! Не хочу ничего слышать!       Дверь открылась, и вошёл удивлённый Морозов, изогнувший бровь. Он прекрасно был осведомлён о положении дел, появляясь в подземелье. Но зашёл за другим.       — Катрина, что за буйный нрав?       За смешком последовал хлопок двери. Пётр вопросительно уставился на стрельнувшую в него глазами, полными ярости, директрису.       — Ладно, я понял, ты не в настроении шутить. Только не швыряй меня. Я по делу.       — По какому же?       — Ты в начале года утвердила мероприятие одно. В честь рода Щербатовых, жителей этой усадьбы, решила организовать бал, причём с масками, вуалями — это на усмотрение учащихся и преподавателей Сегодня тот самый день. 12 марта. Смотри.       Морозов протянул коллеге удостоверяющий его слова документ, и Витман выдохнула.       — Так я заказываю все для подобающего вида библиотеки? Или отменяем?       — Мы не можем это отменить… — всплеснула руками девушка, подняв голову на вскинувшего бровями мужчину. — Пётр, я выполняю свои обещания и задумки. От моего настроения не должен «страдать» бал.       — Ну и отлично. Может, сама развеешься.       Витман поставила подпись, и Морозов оставил её. Ему необходимо было заняться подготовкой, чем он и собирался себя озадачить.

***

      Безопасно протекала жизнь новых сыщиков, но всему иногда приходит конец.       Канул в лету долгий период, и воспоминания злополучного вечера в библиотеке стали всплывать в голове Барышникова. Парень собирал информацию постепенно, эффект сил Назаровой-младшей сходил на нет. И все же Алексей вернул себе память того дня. Он отчётливо представил, как Анна положила ему руки на голову и погрузила в обморочное состояние. От этого математик стал зол. Им двигала месть, желание её осуществления.       Однако предварительно ему требовалось обсудить это.       Ближе к вечеру Раубер задумчиво вышел из комнаты, медленно закрыв дверь на ключ, и повертел им, затем сжав в кулаке. Он смотрел куда-то вдаль. После отправился докладывать о произошедшем.       Первоначально Барышников собирался рассказать Витман, ибо именно с ней вёл все переговоры об узнанных им сведениях. Передумал, когда встретил Уварова в костюме.       — Вадим, стой!       Раубер подбежал к правой руке Вульфа и вызвал к себе малый интерес: физрук явно куда-то спешил, держа при себе немаленький махровый красный футляр квадратной формы.       — Давай кратко, я тороплюсь.       — Я вспомнил важную деталь относительно одной из твоих учениц биологического кружка. Она необычна, — резко выдал Барышников, удивив Уварова.       — Чем же?       — Когда-то я проводил электив по математике, хотел покинуть библиотеку, но она меня отключила.       — Ты вот серьезно сейчас? — нахмурился приближённый Вульфа: сюрпризов явно становилось больше. — И кто?       — Анна Назарова. Предлагаю её устранить, — уверенно заявил Раубер, посмотрев глазами, полными ненависти к девушке, и Уваров задумался. В данный момент думать над местью не самое лучшее время. И физрук озвучил ответ:       — Нам нельзя создавать панику раньше положенного срока. Тебе придётся потерпеть, иначе все пойдёт крахом. Все наши планы. Ты понял?       Вместо слов Барышников кивнул, обратив внимание на прикид Уварова ещё раз, и решил сподобиться ему. Тот же вдруг улыбнулся, сказав:       — Иди переодевайся в костюм, не выделяйся из толпы.       Барышников усмехнулся, решив прикинуться ничего не помнящим, и проводил уходящего товарища оценивающим взглядом. Даже во время улыбки Уваров выглядел напряжённо.       Всё сказывалась утренняя ситуация, из-за которой целый день уравновешенный ранее на занятиях физрук вёл себя строже обычного и требовательнее.

***

      В холле собралась толпа учеников, беседующих про наступающий праздник, наряды друг друга, учебу. Они улыбались: приятно было провести день за общением с друзьями, а не пыхтеть над уроками, которые отменены.       Варанова примерила красное платье в пол, любуясь в зеркале на себя, и бросила попутный взгляд на подруг: Валова выбрала изумрудное, Назарова-младшая фиолетовое, и обе девушки смотрелись сногсшибательно.       Дополнением ко всему этому послужили изящные маски. Ещё один день расслабления. Ребята были этому рады, да и выдался ещё один шанс последить за агентами «Ингрид», что Павленко решила втайне от брата.       Задумчивая Витман стояла в своей комнате и осматривала бледного платье синего оттенка, расходящееся ниже талии. Она забирала волосы в пучок и старалась сделать это аккуратно, хотя руки немного дрожали.       Сомнения нападали на разум. Идти ли на бал или пропустить?       Замешкавшись, девушка прошла к зеркалу и без особых эмоций посмотрела на себя, проведя ладонями по покрою. Катрина увела голову в сторону и слегка нахмурилась. Она не испытывала того восторга, что затмил лица старшеклассниц, мечтающих оказаться в объятиях любимых парней. Ей стало все равно.       Следом за размышлениями о бале в комнату нагрянул Уваров. Девушка не обратила на него внимания, будто не услышала, и продолжила смотреть на отражение платья в зеркале. Парень на секунду потерял дар речи, формируя сказанное далее, и указал ладонью на директрису:       — Потрясающе выглядишь. Этот цвет тебе к лицу.       Ответом ему послужила тишина. Но физрук не привык отступать.       — Я тебе принёс кое-что. Под твой образ подойдёт.       Он проявил содержимое футляра, где красовалось жемчужное ожерелье. Оно сияло при свете звёзд и переходило в серебристый тон, ещё краше представ глазам Уварова.       — Позволишь я дополню твою красоту этим?       Вадим продолжал настойчиво вывести девушку на диалог, что получалось плохо, однако она не отвергла его, когда парень застегнул украшение на её шее. Но смотрела на него девушка все ещё без энтузиазма.       — Представляешь, Барышников наш вычислил новую сыщицу, какой была свита внука Вульфа. Девушка хранит в себе какую-то силу. И похоже мать её мы знаем. Странно как-то.       Он всплеснул руками, а затем проследил за Витман, взявшей маску с комода. Теперь уже Уваров не стерпел и сменил настроение, вспылив:       — Катрина… Скажи что-то. Накричи на меня, скажи какой я гад, лицемер, эгоист, скрытный урод. Только не молчи!       Девушка немного дёрнулась, задержав дыхание на пару секунд, и опустила голову, глядя на маску. Она никак не могла простить Вадима; противоречивые чувства окружили её. Он же глубоко вздохнул, покрутив головой, и уже тише произнес:       — Жду тебя в библиотеке.       Уваров вышел, и Витман наконец повернулась лицом к двери. Она провела ладонью по ожерелью, оставив её на нем, и немного грустно посмотрела вперед. Девушку одолевали гордость и смирение. Как поступить?       Директриса опустила руку и ближе поднесла правую ладонь, теребя обручальное кольцо на пальце.

***

      В «Логосе» намеревал начаться праздник. Все гости стягивались в библиотеку. Они были воодушевлены. Как и незваные.       Виктор посмотрел на школу издалека, чувствуя подступающий ком из-за нахлынувших воспоминаний не столь далекого прошлого, и сглотнул, отправившись к воротам. Он питал надежды, что его никто не увидит, кроме предполагаемой собеседницы. «Сейчас или никогда.» — пронеслось в голове мужчины и он решительно направился в «Логос».