***
Канули в лету оставшиеся минуты ожидания, и вот уже библиотека наполнилась не только трепещущими начала учащимися, но и преподавателями, также разодетыми на «ура». У стены стояли официанты с подносами с фруктами и шампанским, музыканты ожидали. Как и было объявлено осенью, перед балом и празднованием в целом предполагалась вступительная речь директора. О чем Морозов кратко намекнул Витман, и девушка нехотя встала со стула. Когда она дошла до микрофона, то на удивление всех не смогла вымолвить и слова. Уваров опустил голову, закрыв глаза, и понял, что недавний конфликт сильно подорвал уверенность девушки и её целеустремлённость. А ситуацию спас завхоз. Он вдруг поравнялся с Витман и перенял у неё возможность открыть бал. — Друзья, я, как и мои многоуважаемые коллеги, рад всех вас приветствовать на нашем почтении рода Щербатовых, отдав им честь праздником. Улыбчивый и собранный Пётр продолжал речь, привлекая внимание учеников, а сыщики переглянулись, и Павленко шепнула на ухо Назаровой-младшей: — Рома говорил, что Витман никогда не теряла самообладание. Даже в период опасности шаталась по невосстановленному подземелью. Что с ней вообще? — Поссорились с Уваровым, — хмыкнула Анна. — Очевидно же. Варанова пожала плечами, отдаляясь, и влилась в общественное настроение, мельком подглядывая на директрису и физрука: первая не выражала никаких эмоций, предавшись унынию и скуке; второй пытался сконцентрироваться на вступительной речи Морозова, но все внимание получала Витман. И мужчина прекрасно знал, что гложет её.***
В лаборатории раздавались детский смех и плач, смешавшиеся в унисон, и то и дело затихавшие. Малыши требовали нахождения матери рядом, чего ей не позволяли делать. Шёл процесс изучения особенностей детей. — Наверное, твоей упёртости и наглости я буду поражаться всегда, — цокнул Меркель, наблюдая за вытаращившим на него глаза мальчиком, но обращаясь к стоявшему позади Вульфу. — Как тебе это удаётся? — Понимаешь, Адольф, необычные дети всегда интересны. А эти просто прекрасны — они здоровы, сильны и перспективны. — И что ж в них такого особенного? — изогнул бровь немец, повернувшись к ученому. — В их родителях, — четко дал ответ Вульф, издав смешок и невозмутимо засунув руки в карманы халата. — Уваров — выдержанный, Витман — сверхъестественна. Их объединение отразилось на детях, — Колчин перевел взгляд на малышей и добро усмехнулся. — Неуязвимое поколение Уваровых. — Но планы на них у тебя имеются? Наверное, уже распределил все тестирования по годам? От вопроса приятеля Риттер предпочёл увернуться своей занятостью, оставив его одного с детьми в раздумьях об их будущем.***
Не только Меркель был удивлён занятием Вульфа. Прослушавшие запись диктофона агентов Князева старые сыщики и он сам изобразили потерянный вид вперемешку с замешательством. — Д-дети Уваровых? — напрягая лоб, Максим остался сидеть с приоткрытым ртом. — Мини-Витман и мини-Уваров? Охренеть… — И какие же планы построил для них Вульф?.. — протянула Кузнецова, пощурившись в стену. — Ясно одно — история может повториться, как с моей мамой и другими из детдома, — критично отозвался о деятельности приёмного деда Авдеев. — Кратко говоря, он замучает их… — на выдохе произнесла Виноградова, помотав головой. Сам же Борис сидел в шоке и не мог вымолвить и слова относительно дальнейших действий. Но Андрей знал, куда они с друзьями должны отправиться.***
После окончания речи Морозова раздался шквал аплодисментов. Всем понравилось построение обращения и чёткость выражения мыслей Петра. Заиграла классическая музыка, льющаяся по помещению как вода в океане, и кавалеры стали приглашать своих дам на вальс. — Позволите? — обратился к Назаровой-младшей Фирсов, галантно подав руку, и она тут же положила поверх свою, улыбаясь. Остальные также разбрелись попарно. Атмосфера прошлого погружала в мысли о жизни графа со светскими мероприятиями, неодинаковыми вечерами и бурей азарта. Юноши и девушки будто парили в воздухе, исполняя каждое па точно и аккуратно. Праздник понравился молодежи. — Не сочтите за труд, станцуйте со мной, моя леди. Немного весёлый Уваров обратился к унылой Витман, и та нахмурилась, желая отказать. Но физрук притянул её за руку в центр танцев и закружил в ритме вальса. Девушка почувствовала небольшое облегчение, убирая напряжение по всему телу от прикосновения парня, и подавая пример ученицам в красивом и слаженном темпе. Чему поразился и Уваров, улыбнувшись Витман. — Ты прекрасна. Ответа не последовало, лишь проницательный взгляд, но уже без былого презрения, на что обратил внимание мужчина и приблизился к уху жены, прошептав: — Это была последняя ложь, которую я тебе принёс. Обещаю. А по поводу неё… Вульф действительно просто изучает детей, к тому же я бы не позволил ему вредить им. — Не позволил бы? — Катрина усмехнулась, смотря прямо в глаза мужу. — Ты можешь дарить только зло, Вадим. Любишь только себя. — А вот тут ты глубоко заблуждаешься, — он снова приблизился к уху девушки. — Хотя доля правды есть. Сильнее себя я люблю только тебя. Изумленная девушка заметила, с каким трепетом были произнесены данные слова, и расслабилась полностью, доверившись Уварову. Тот же почувствовал потепление в отношении к своей персоне и придвинул директрису чуть ближе, не забывая о танце. Теперь уже все в библиотеке наслаждались классической музыкой и непривычной атмосферой, отбросив мысли о плохом назад. Тем временем у ворот «Логоса» появился пропащий завуч-директор — Поляков прибыл по просьбе Авдеева и теперь надеялся остаться незамеченным. Ибо свою цель он знал четко — поговорить с Витман. И мужчина уж очень настраивался на её хорошее расположение духа.***
Сосредоченный Виктор сидел на прежнем месте их встречи с Катриной: тогда девушка была подавлена состоянием Уварова после обрушения подземелья, и Поляков понимал, что ей требуется выговориться. Теперь же его целью было уболтать её. — Сидишь, скучаешь? Краткий смешок, послышавшийся сбоку, побудил мужчину повернуться на звук, и он заметил удивление Витман. — Ты, что, вломился в комнату одного из наших преподавателей? Или выкрал ключи? — И я… рад тебя видеть, — запнувшись, выдавил из себя Виктор. — Надо поговорить, Катрина. — О твоём тайном проникновении или игнорировании моего предупреждения об этом? — свела брови вместе девушка, напоминая мужчине об одном из их последних разговоров в её комнате. — Не перестаёшь меня удивлять, Игорь. Мог бы тогда заглянуть на праздник. Он в самом разгаре. — А почему ты не там? — хмыкнул Поляков, чуть прикрыв глаза. — Неужели из-за Уварова? — Ты не прав. И знаешь… Я бы хотела взять тебя на работу, Виктор. Ты такой… эрудированный, мудрый и опытный учитель. Твоя речь — просто отдельное произведение искусства. — Так вот почему ты позаимствовала мои слова на открытие… Девушка и мужчина переглянулись, почему-то не чувствуя вражды друг к другу, и, недолго думая, Витман села рядом, наплевав на шикарное платье. Перед глазами пронеслись события последних дней, крики и срывы, принятие и конфликт, напряжённость, печаль. Исаев побегал глазами по её лицу, будто считывая все, и немного нахмурился на собеседнице, строго сказав: — Катрина, зачем ты строишь из себя злую стерву, если у тебя ранимая душа? — Виктор посмотрел девушке прямо в глаза. — Это проблема всех женщин твоего типа. Вы не терпите свою слабость. Но иногда полезно переступить через себя. Иначе легче не станет. Сдержанная Катрина вдруг не смогла больше считаться такой, вслушавшись в слова мужчины. В мозге будто что-то щёлкнуло, а глаза оказались на мокром месте. — Я так больше не могу, — опустив голову, тихо пролепетала Витман, и Поляков заострил внимание на её быстро меняющихся эмоциях. — Понимаешь… это так тяжело. Смотреть, что творит Вульф и участвовать в этом. В следующую же секунду будто переклинивает и не могу остановиться помогать ему. Он затронул меня, мою семью. И не знаю, как далеко все зайдёт. Но наблюдать и действовать — понятия разные. Однако… я испытала и то, и другое. Даже третье. Он же проводил опыты и со мной. Поэтому я говорю прямо: устала. Никаких сил не осталось работать с ним сообща, лицезреть его довольную улыбку удачным экспериментам… — Витман всхлипнула, задрав голову на темнеющее небо, и выдохнула. Виктор же не сводил с неё сочувствующего взгляда, вспоминая их разговор год назад: девушка уже ведала ему про опыты над собой и издевательства сестры. Директриса выдохнула ещё раз, грустно дополнив. — Жаль, что я не успела пожить спокойной человеческой жизнью. С Вадимом. Без всего этого. Но, видимо, моя судьба предрешена. — Нет, это заблуждение, — Поляков положил ладонь на колено девушки, серьезно глядя на неё. — Заблуждение, в которое ты охотно веришь. В которое тебя направляют, чтобы ты оставалась всегда при знаниях о чём-то новом в деятельности того же Вульфа. Всегда можно изменить свою судьбу, обхитрить. — Не в моем случае. Понимаешь, я видела убийство наших учёных в Греции вместо пары Авдеевых. Кто по-твоему замял дело в быстром порядке? — она снова пролила слёзы, вспоминая ужас в стране богов и взрыв на яхте Авдеевых. Исаев представил эту картину, как смог, и поджал губы. Витман же продолжила, немного успокоившись. — Я уже испортила все, что можно. Спасение Вадима обернулось для меня бременем. Ты не подумай, не жалею ни секунды, что спасла его, нашла этот препарат. Вместе с тем я же нашла и Вульфа… — она перевела взгляд на Полякова, сведшего брови вместе. — Это я привела в чувство главного ученого нашей лаборатории. Меня уже за это убить мало. — Послушай, Катрина. — Нет. Виктор, пойми. В глубине души ты этого хочешь. Если меня не остановить, я не покончу с этим, я зависима от Вадима и не могу идти ему наперекор. Моя главная слабость — это он. Однако больше не хочу быть связанной с компанией Вульфа. Я устала, Виктор… — Совсем с ума сошла?! — ошарашено посмотрел на неё Виктор. — Я не убью тебя, Катрина! Да, ты любишь Вадима, это твоё бремя. Но любить его и работать на «Ингрид» — вещи всё-таки различные. Заставь его выбрать между собой и Вульфом. Он безоговорочно выберет тебя. — Я не хочу ставить его перед выбором… Виктор, пожалуйста. Помогите мне… — Катрина… Искажённый сочувствием взгляд Полякова пронзил девушку насквозь, и она приняла объятия мужчины, не в силах остановиться плакать. Бывший директор «Логоса» прижал Витман к себе, стараясь таким образом успокоить её и привести мысли в порядок. Он не собирался торопить, желал дать время прийти в себя после таких трудных откровений. Однако Исаев неожиданно потерял курс реабилитирования состояния Витман и вместо этого с силой толкнул её. Такой внезапности она не ожидала и сорвалась с крыши под свой же истошный крик. Виктор прочувствовал её боль и страдания в голосе, лишь тогда осознав свой необдуманный поступок и занёс руки за голову, через пару секунд уже накрывая ими рот.***
— Куда же ты подевалась? — названивая уже не первый раз девушке, зашёл на кухню Уваров, убрав телефон в карман, и постучал руками по бёдрам, высматривая что-то вкусное к мероприятию. Однако вместо этого решил выйти на прогулку — освежить мысли, заиметь новые идеи, ориентиры. Парень спокойно вышел во двор школы, вдыхая аромат вечера, и хотел набрать Витман ещё раз, однако узрел её падение. Любой намёк на улыбку тут же исчез.