* * *
Подобного она не испытывала никогда. То, что всю жизнь было сжато внутри тугим узлом (хотя она даже не подозревала, что с ней что-то не так), наконец обрело свободу. Она наслаждалась этим. Мощь, вырвавшаяся после сражения с волшебным мечом, не была чем-то отдельным от Блум, она оказалась частью ее, одной из составляющей. И составляющая эта могла свернуть горы. Девушка упивалась своей силой. Точнее, своей свободой. Она свободна! Впервые в жизни по-настоящему свободна. - Блум Диаз! Вы отчислены из школы для фей Алфеи! - Что? Блум открыла глаза. «Почему? Кто это сказал? Что происходит? Где я? Нужно же скорее вернуться в реальный мир! Там же ведьмы!» Блум вернулась в сознание до того, как поняла, что уже вышла из внутреннего мира. Поэтому, когда осознала, что окружающее – это задний двор школы, она сильно удивилась, а когда увидела, что натворила, удивление сменилось ужасом. Трава вокруг была выжжена, деревья, когда-то бывшие садом, даже не горели - гореть они просто не успевали, настолько быстро их уничтожали вспышки огня. Чудовищный радиус уничтожения все увеличивался, а исходил он именно от нее. Блум попыталась остановить чарующие потоки, выливавшиеся из сердца. Это было не очень сложно, но проблема заключалась в другом. Блум не хотела этого. Она не хотела останавливаться. Ей нравилась окружающая ее волна огня, уничтожающая все на своем пути. Нравилось быть неистовой. Блум хотелось понять, есть ли предел ее силе… Насколько она… Но там кто-то стоял. Скорее всего, это были ведьмы. Они могли сгореть от ее огня. Блум вздохнула и усилием воли удержала силу, спрятала внутрь. В ту же секунду девушка поняла, что совершила глупость. Закрыв силу внутри, Блум лишилась крыльев и начала падать с огромной высоты. Перевоплотиться вновь она бы не успела, да и не смогла бы. Падение было неизбежным. Блум закрыла глаза. Но вместо удара о твердую почерневшую землю она почувствовала золотой поток магии, который удерживал ее. - Дракон Всемогущий, ну и заставили же вы нас поволноваться! – сказала Фарагонда, мягко опуская девушку на землю. У Блум немного кружилась голова, но она не показывала виду и стояла ровно, пытаясь понять, что происходит. Последним, что она помнила в реальном мире, были три ведьмы, угрожающие и уговаривающие отдать им кольцо Стеллы. Уже потом - Глоссарик, город, пыль, меч, Дракон… А потом Блум сняла блок. Сердце ее радостно подпрыгнуло в груди. Но лишь на мгновение, потому что картина, которую она видела сейчас перед собой, никак не укладывались в последние события вечера. Почему вокруг все выжжено, она понимала - сама потрудилась, а вот куда делись ведьмы, и почему вместо них рядом стояли мадам Фарагонда и… королева Мун, она не понимала. - Здравствуйте. А где ведьмы? – промямлила Блум, бросив мимолетный взгляд на свою руку. «Слава богу, кольцо Стеллы не пострадало, они его не тронули!» - Какие ведьмы? – с интересом поинтересовалась мадам Фарагонда. Блум встрепенулась и с недоверием посмотрела на двух женщин. «Нужно быть осторожнее! Где гарантия, что эти... дамы - настоящие?» - Не приближайтесь! - приказала Блум. Теперь-то она может постоять за себя! Пусть только снова попросят нанести первый удар. - Блум, я прошу вас, успокойтесь. То, что вы пережили только что, было серьезным испытанием… - Откуда вам известно? – выкрикнула Блум и сжала кулак. «Имя. Откуда ей известно мое имя?» Магия тут же выскользнула из сердца ей в руку, готовая вырваться на потерявших всякую совесть ведьм. - Прекрати! – громогласно провозгласила Мун. - За подобное поведение родную дочь я минимум на год запрела бы дома. Хотя, к чему такие формальности, год домашнего ареста! Блум слегка опешила и постаралась собраться с мыслями. «Мун знает мое имя. Она могла рассказать Фарагонде… А ведьмы не знали, как меня зовут…» - Блум, дорогая, мы никакие не ведьмы, - очень спокойно и рассудительно произнесла Фарагонда. - Подумайте сами, а точнее - почувствуйте, разве от ведьм исходила подобная магия, как от нас? Блум покачала головой и опустила руку, которая все это время была наготове. От ведьм действительно исходило нечто совершенно… другое. - Вы не ведьмы! – произнесла девушка и, озираясь по сторонам, спросила: - А где же они? Мун и Фарагонда переглянулись. - Блум, мы не видели никаких ведьм. Когда пришли, вы были одна. Девушка кивнула. У нее в голове была каша, соображалось с большим трудом. - Нам явно есть о чем поговорить, - сказала Фарагонда и улыбнулась. – Как вы себя чувствуете? - В голове путаница, - честно призналась Блум. - Понимаю. Давайте поступим так: поднимитесь ко мне в кабинет и подождите. Через несколько минут мы к вам присоединимся. Блум вновь кивнула директрисе. И тут, как удар по голове кувалдой, до нее дошла ужасная истина: Мун тут! Королева Мун Баттерфляй в Алфее! Она узнала, что Блум ослушалась ее, обманула и попала в школу! Глазами, наполненными страхом, Блум посмотрела на королеву. - Ваше величество… - Все потом, - грубо оборвала Мун, и Блум поняла: она попала. - Блум, вы дойдете сами, или вас проводить? – спросила Фарагонда. У девушки к горлу подступал ком. - Я справлюсь… В это мгновение Блум поняла еще кое-что: голова больше не болела. У нее больше вообще ничего не болело. Физически она чувствовала себя великолепно. Только вот появились новые проблемы. Медленно перебирая ногами, Блум шла по школе, погруженной во мглу. Подходя к кабинету директрисы, в душе она пресекла последний круг ада. «Она меня не простит! Но даже не это самое страшное. Она никогда не простит своих дочерей! – думала девушка, пытаясь сглотнуть громадный ком в горле. – У них и так сложные отношения, а из-за меня станут хуже. И как я могла быть настолько уверена в том, что все обойдется? Почему мы решили, что получится ее обмануть?» Блум было так обидно, так неприятно… «Пусть меня отчислят! Пусть накажут, пусть все, что угодно, только бы это не коснулось девочек!» Дверь кабинета Фарагонды открылась. Мягкий теплый свет от желтоватых светильников приветливо встретил Блум. Девушка вошла. Внутри все было как обычно — огромное окно, книжный шкаф, письменный стол и… Глоссарик, склонившийся над бокалом с вином. – Глоссарик... - проговорила Блум. Ее голос предательски дрогнул, но она знала, с этим существом притворство ни к чему. - Что ты тут... Привет! Девушка присела напротив. Человечек поднял на нее взгляд и, растянувши рот в улыбке, протянул: – Во снах своих твой свет я узнавал Мне образ твой дороже бриллиантов, О пудинг! Как же часто ты давал Все, что дороже пышных слов и счастья… Ну как? Блум пожала плечами. – Слабовато. Ты можешь лучше. Человечек рассмеялся. – Это экспромт. – Я так и поняла. Больше не подливай себе. - Блум вздохнула. - А я теперь колдую. Глоссарик закивал. – Ага-ага поздравляю. Шато Вэрль будешь? Девушка покачала головой. – Нет. Они… все узнали! Глосарик вздрогнул и испуганно воззрился на Блум. – ОНИ? О нет, они все узнали нужно бежа-а-а-ать! - раскинув руки, человечек, испуганный до чертиков, истерично забегал по столу. Блум рассердилась: - Прекрати издеваться, я серьезно. – Я тоже-е-е-е! - не переставая бегать, закричал Глоссарик. Девушка схватила его за тощие плечики. – Глос, что мне делать? - выкрикнула Блум, и из ее глаз полились слезы. Лицо человечка изменилось, из наигранно-истеричного оно стало серьезным. – Не говори им. – Что не говорить? – Не говори, что с тобой произошло Там. Это как рыться в грязном белье или подсматривать за кем-то в туалете. Есть еще вещи, которые должны оставаться между тобой и твоей головой. Блум кивнула. Идея никому не рассказывать о том, что произошло в мире сознания, ей очень понравилась. Девушка до ужаса хотела оставить все при себе, а теперь, после предупреждения Глоссарика она имела на это полное моральное право. Но это право не решало ее проблем. – А как же Мун, что она сделает со Стеллой и Стар? Глоссарик пожал плечами: – Не знаю. У этой женщины прекрасное воображение. В семействе Баттерфляй испокон веков строгость и дисциплина идут бок о бок с любовью к своим чадам. – Я не хотела, чтобы им было плохо. Синий человечек кивнул, искренне округлив глаза. – Очень хорошо, что ты этого не хотела. Жаль, правда, что на этом все. Блум была возмущена до глубины души. Хотя и знала, а ведь он прав. – Правда -матка щипается, — улыбнулась девушка и спросила: - Ты знаешь, что нужно было ведьмам? Зачем они пытались забрать кольцо Стеллы? – Конечно знаю, - оживился Глоссарик, моментально выходя из серьезного состояния. Блум тут же поняла, больше дельного ответа она от него не дождется. – И что? – все-таки спросила она, не слишком надеясь на вразумительную речь. – Нет не дорогуша, - не подвел ее Глоссарик. - Не расскажу. Попкорн еще не закончился. – Глос, вот какой смысл знать и не говорить? В чем тебе от этого удовольствие? – В чем удовольствие, говоришь?... Да не в этом дело. – А в чем? - без особого интереса спросила Блум. – Скажи, как часто учителя сразу говорят ответ на задачку? Представь учителя, который решает за ученика все и просто диктует ему ответ. Чего добьется такой ученик? Хороший учитель покажет метод решения, направит на мысль, но главный шаг оставит ученику. У Блум по телу побежали мурашки. Неужели, пусть на немного, но все-ж таки Глоссарик позволил понять его? – Глос, можно спросить? - Если тебя устраивают мои ответы, то конечно. – Как часто тебе бывает скучно? Человечек улыбнулся и сказал: – Всегда.* * *
Как только Блум ушла в здание школы, оставив Мун и Фарагонду, обе облегченно вздохнули. Молодая фея была нестабильна, от нее можно ожидать всего, но сейчас, в момент затишья, с ней надо было поговорить. Однако сначала им требовалось сделать нечто важное. – Да уж, — протянула Фарагонда, осматривая выжженный участок заднего двора школы. – Попробуем исправить? Мун кивнула. Ей было больно от мысли, что девочки действовали у нее за спиной, но самую большую боль королеве доставлял факт, что Глоссарик заставил пережить Блум такую опасность. Как же Мун было интересно, что там произошло!… – Я начну, а ты иди на бал. Успокой всех и возвращайся ко мне. – Хороший вариант. - Фарагонда поспешно зашла в школу и устремилась большому залу. Ей тоже не терпелось поскорее закончить дела и подняться к Блум. За свою жизнь директриса Алфеи не встречала существо, перенесшее перерождение. Так что... Зайдя в зал, Фарагонда увидела именно то, что и ожидала: учителя, оставшиеся в школе для наведения порядка, взволнованно наводили порядок. Участники бала перешептывались, обменивались взглядами, явно не понимая, что происходит. Увидев директрису, все замолчали и устремили на нее взгляды. – Дорогие друзья, - начала Фарагонда, встав на постамент. Обращалась она ко всем, даже к учителям. - Понимаю ваше негодование, возникшее в связи с появлением странной волны магии. Но прошу вас, не нужно паники. Проблема уже устранена, а виновные наказаны. Дело в том, — она сурово воззрилась в зал, — что несколько ведьм из Облачной Башни попытались испортить на бал, но не рассчитали сил и сами стали жертвами своего колдовства. - Про себя Фарагонда усмехнулась и подумала, что этот слух довольно быстро дойдет до соседней школы, а для того, чтобы узнать, какие ведьмы напали на Блум, большего и не нужно. Старой фее это было ой как на руку. - Пришлось спасать этих недотеп и отправлять домой, - закончила директриса свою короткую речь. Раздались бурные аплодисменты. – Ну что ж, ну что ж, — остановила толпу Фарагонда, — думаю, на этой приятной ноте мы можем закрывать бал. В этот момент на постамент забрался преподаватель мальчиков из Красного Фонтана профессор Кодаторта – мужчина, широкий в кости и с тяжелым кулаком, - такому под горячую руку лучше не попадаться. Преподаватель оглядел всех пристальным взглядом и сказал, точнее, проревел: – Внести сундук! Четверо курсантов тут же сорвались с мест и ринулись в коридор. Через мгновение они уже внесли в большой зал огромный кованый сундук. – Если уж закрывать бал, то красиво! - провозгласил Кодаторта. Спрыгнув с постамента, он отпер сундук и взял в руку что-то, напоминавшее яйцо. Пока он подходил с подарком к директрисе, курсанты последовали его примеру - разобрали яйца и подошли к своим феям. Кодаторта выставил руку вперед и громогласно проговорил (казалось, тихо он вообще разговаривать не мог): – Примите в знак уважения и благодарности за столь великолепный прием. Фарагонда взяла в руки яйцо и, догадавшись, открыла. Девушки последовали ее примеру. В воздух тут же вырвались сотни золотых бабочек. По залу разнеслись смех и аплодисменты. Директриса тоже улыбалась. В этот миг она подумала, что сложно представить картину прекраснее, чем улыбки молодых фей и порхающие под потолком бабочки.* * *
- Как ты? - спросил Брендон у сидящей на кровати Флоры. Спросил шепотом, потому как на руках у феи природы, прижав острую мордочку к ее руке, спал новорожденный крокозмей. – Ну как-как, - задумалась Флора, закусив по привычке нижнюю губу. – Кажется, теперь я за него в ответе. – Да, мне тоже так показалось, - усмехнулся Брендон. – Интересно, а почему только ты услышала его крик о помощи там, на балу, пока он был разделен между множеством яиц? – Не знаю, - прошептала Флора, заботливо поглаживая чешуйчатую голову только что родившегося существа. Спасибо, что помог. Без тебя я бы не справилась. – Да не за что. Так что ты планируешь с ним делать? – Не знаю, — повторила Флора. Она однозначно пришла в двум выводам. Первый заключался в том, что этого детеныша, которого она уже полюбила, решила поселить за кроватью и назвать Стивеном, девушка отдала бы кому-либо теперь только через свой труп. Маленький Стивен зевнул во сне и вздрогнул. Второй вывод же был о том, что... мягкая улыбка Брендона манила ее к себе, как свет мотылька. Флоре давно так никто не нравился, как этот парень. Наверное, ей никто и никогда так не нравился. – Тебе, наверное, уже пора идти? - аккуратно спросила Флора, всей душой надеясь на отрицательный ответ. – Наверное, - сказал Брендон, медленно поднимаясь на ноги. - А с тобой не соскучишься. Флора улыбнулась. - Надеюсь, в хорошем смысле? - Ну конечно. Ладно, спасибо за отличный вечер. Если понадобится помощь со зверенышем – например, ты решишь, что с ним делать, и нужно будет депортировать его на другую планету. Или, наоборот, решишь оставить, и ему нужна будет еда… В общем, обо всем говори, как только потребуется помощь. До встречи. – Пока. Еще раз спасибо за все. Брендон открыл дверь спальни и уже хотел выйти, как вдруг его внимание привлекла висящая на двери именная табличка. – Алиса живет с тобой в одной комнате? – спросил он, оглянувшись. Флора непроизвольно засмотрелась на его лицо, сердце ее неприятно кольнуло. – Да. Вторая половина комнаты — ее. Брендон нахмурился. – А разве она не болеет? – Болеет, - с готовностью ответила Флора, не понимая, к чему он клонит. – Тогда где она сейчас? Флора хотела что-то ответить, но тут впервые сама задумалась, где же Блум. Когда они собирались на бал, подруга чувствовала себя настолько плохо, что не могла встать с кровати. Сейчас ее тут не было. Куда она могла уйти? – Не знаю, - уже в третий раз за вечер повторила Флора, - может быть, пошла в санчать? Брендон кивнул. – Может быть. От внимательного взгляда Флоры не ускользнуло то, насколько сильно он погрустнел. Возможно, Блум ему действительно очень нравится? – Не волнуйся, я спрячу Стивена и схожу в санчасть проверить, как она, - сказала девушка, прекрасно понимая что ни в какой больнице Блум быть не может. Со своими болячками она предпочитала справляться сама, во всяком случае с теми, которые были связаны с блоком. – Какого Стивена? - не понял Брендон. Флора хотела рассмеяться, но, чтобы не разбудить малыша, подавила порыв и сказала: – Ну, в смысле крокозмея. – Ты ему имя дала? - серьезно поинтересовался Брендон. Флора кивнула. - Ну, значит придется помогать с его прокормкой. Доброй ночи, - сказал парень и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Флоре осталась одно. В руках она держала спящего крокозмейчика Стивена, а в сердце - новорожденную любовь.* * *
Фарагонде и Мун пришлось задержаться дольше, чем они думали. Директриса Алфеи закрыла бал и проконтролировала убытие мальчиков. Вернувшись к королеве Солярии на задний двор, Фарагонда одобрительно кивнула. Разрушения, оставленные Блум, были полностью ликвидированы. Сгоревшие до основания деревья нельзя было восстановить, так что Мун просто уничтожила все, что от них осталось. С травой было сложнее. Мун не могла ускорить ее рост, поэтому поступила, как всегда, по-своему. Теперь вместо травы на почти идеально выжженном кругу росли голубые кристаллы ромбовидной формы. – Ничего себе, красота какая! — отметила Фарагонда. – Естественно, - согласилась Мун. – Ну что, идем? – Да, только для начала давай кое-что решим. Скажем ли мы ей всю правду? После этих слов Фарагонды в глазах Мун проскользнул страх. – Конечно нет! - категорично сказала королева. Бровь Фарагонды удивленно приподнялась. – Ты знаешь, как только Блум появилась в Алфее, я не сразу поняла, что она и понятия не имеет, кто она на самом деле. – А когда догадалась? – В первый учебный день. И никому не рассказала об этой тайне. И очень зря, потому что забыла, что в школе есть тот, кто знал Мэрион в лицо. Профессор Визгис учил маму Блум много лет назад и узнал девочку в ту же секунду, как увидел. – И что? — не поняла Мун. – Ты бы видела реакцию Блум на то, что кто-то узнал в ней знакомого человека. Это был искренний, неподдельный шок. Тогда я впервые допустила мысль, что она ничего не знает. Я сильно рассердилась на тебя за то, что не предупредила. Ведь думала, что... – Действуешь по моему плану, - перебила старую подругу Мун. — Да-да, я помню. – А еще в тот момент я решила, что у меня нет права рассказывать ей об этом. Будет лучше, если она узнает все потом, когда будет готова. Даже дала указание мадам Флик, библиотекарю, убрать все книги с упоминанием Домино. Мун улыбнулась. – Когда Блум гостила в Солярии, я сделала то же самое. Но к чему ты это ведешь? – К тому, что сейчас, на мой взгляд, то самое время, - высказала наконец свою мысль Фарагонда, но Мун покачала головой. - Зачем? Вот ответь мне, зачем ей сейчас об этом знать? Прошлое не изменить, виновники уже наказаны, а ее покой будет нарушен навечно. Поверь, я видела семью Диаз, они прекрасные люди. - После небольшой улыбки королева добавила: — Даже свою магию она сегодня освободила. Я считаю, мы не имеем права лишать ее того слепого счастья, в котором она живет. Правда не принесет ей ничего кроме страданий. Какое право мы имеем рушить ее жизнь? - А какое право мы имеем не говорить ей?— заметила Фарагонда, хотя в душе уже согласилась с Мун. - Пойдем скорее, она уже заждалась нас. Через несколько минут две женщины уже входили в кабинет Фарагонды. Блум, как они и ожидали, сидела в кабинете... точнее, она училась летать около дорогущей люстры, которую директрисе много лет назад подарил Саладин — директор Красного Фонтана. Фарагонде показалось, еще чуть-чуть, и она либо сама грохнется, либо грохнет люстру. Но, заметив директрису и королеву, Блум плавно, хоть и неловко, приземлилась на пол. - Отлично выглядишь, - протянула Мун. Блум действительно выглядела великолепно. Ее превращение в фею восхищало: сверкающая голубая юбка, такая же блузка, синие невысокие сапоги и крылья. Девушка закрыла силу внутри себя. Ее при этом окутал красный свет, и через мгновение она предстала перед женщинами в своем прежнем виде… в ночнушке и свитере – Спасибо, ваше величество Блум явно не знала, что сказать дальше, поэтому Фарагонда решила взять дело в свои руки. – Нам всем нужно... - Она кинула взгляд на стол, - там все еще стояла бутылка вина. Ну конечно, она все еще будет стоять там, ведь они с Мун буквально сорвались с места, спасая Блум. Директриса взмахнула рукой. Бутылка с бокалами поднялись в воздух и улетели в открывшийся шкаф. Из соседнего тут же вылетели чайный сервиз, сахарница, молочник, чайник и вкусняшки. Все это встало на место вина. — … выпить чаю! Все расселись вокруг стола. Чайник сам подплывал к чашкам и разливал чай. Все это можно было бы назвать прелестным чаепитием, если бы не гнетущая обстановка над столом. – Блум, вы обманули меня, — сказала наконец королева самым холодным тоном, на который только была способна. Девушка не отвечала, а Мун продолжала: – Я понимаю, вы попали под дурное влияние моих дочерей. Но разве вы не имеете собственной головы на плечах? И разве вы не могли подумать о последствиях? – Блум продолжала молчать, задумчиво уставившись в одну точку. Лишь через несколько секунд она тихо проговорила: – А ведь выбор должен быть всегда... Что в результате? Какие наказания вы нам приготовите? Настала очередь Мун задумчиво смотреть в одну точку. На самом деле, слова Блум про выбор сильно тронули королеву. Поразмыслив еще несколько секунд, Мун вынесла вердикт: – Стар сама себя наказала практикой на Земле. Для вас испытание, которое вы пережили сегодня, пойдет за тысячу наказаний. И я прекрасно понимаю, принимая во внимание харизму Глоссарика, что моя старшая дочь не сама придумала этот ужасный план. Блум была поражена. Мун оставила их без наказаний! Она просто все оставит как есть? – Вот и хорошо, — проговорила Фарагонда с облегчением. - Кстати Блум, я искренне поздравляю вас с победой. Кажется, вам подвластна магия огня? Блум кивнула и спросила: – Там много... разрушено? – Большую часть удалось восстановить, - сказала Мун, отхлебнув чай из фарфоровой чашечки. Девушка облегченно вздохнула. – Блум, как вы? - спросила Фарагонда, откусывая кусочек мармеладного печенья. – Удивительно... мне очень хорошо и свободно. – А что было... Там? Блум на секунду задумалась и покачала головой. – Я ничего не помню о том, что случилось. Можно, я расскажу про ведьм? Я не понимаю, что сегодня произошло. Фарагонда была крайне, просто до ужаса разочарована, Мун на самом деле тоже. Перерождение — это способ такой же таинственный, насколько и опасный. Про него ходило множество слухов. И еще ни разу на своем пути бывшие участницы Команды Света не встречали того, кто бы пережил это испытание. А вот сейчас перед ними сидит девочка, только что прошедшая через перерождение, но по какой-то непонятной причине все забывшая. Вдобавок, она не хочет ничего вспоминать, а рвется рассказать про ведьм, которые, видимо пришли, чтобы испортить бал феям. Ничего нового, но похоже, для Блум это имело значение. – Конечно расскажи, - сказала Фарагонда. Следующие 20 минут Блум рассказывала о ее встрече с ведьмами. Причем во всех подробностях. К удивлению Фарагонды, рассказ Блум заинтересовал ее гораздо больше, чем она думала. В конце истории Мун сказала: – Если все так, как вы говорите, то это вызывает несколько вопросов. Магия подчинения сознания запрещена конвенцией о защите прав чести и достоинства. Нужно немедленно выяснить, каким образом они погрузили Стеллу в гипноз. – Мы займемся этим, - сказала Фарагонда, скрестив кончики пальцев. - Я сейчас же напишу Гриффин. Она примет меры. – Мерзавки, которые покусились на мою дочь, теперь из под моего внимания не уйдут. Тем более, если существует ведьма, способная вот так запросто погрузить в гипноз высшее магическое существо, ее как минимум нужно поставить на учет. Хотя это максимум, что мы можем сделать. - Подождите, — перебила Блум. - После всего, что они натворили сегодня ночью, их могут наказать только за незарегистрированный гипноз? И наказать так, условно, на учет поставить? – Да, - подтвердила Фарагонда. – А как же все остальное? - Блум знала, что в мире магии достаточно лояльные законы, но... - Они же проникли в Алфею, загипнотизировали Стеллу, пытались выкрасть кольцо Солярии, на меня напали, а наказать их вообще нельзя? Я в принципе не понимаю, зачем им кольцо Стеллы. Ведь его использовать может только сама Стелла. Королева и директриса не знали ответ на этот вопрос. Но в одном Мун была уверена: тех, кто смеет покушаться на ее семью, ждет только одно...* * *
- Мы очень грязно сработали, - произнесла Дарси сдавленным голосом. - Я бы даже сказала, это худшая наша работа. – Не нагнетай! — цыкнула Айси, которой и самой было ой как не по себе. – Нас что отчислят? — спросила Сторми. – Никого не отчислят. Не за что, - отрезала Айси, но Дарси фыркнула. – Ага, конечно не за что. – Фактически, если разобраться, предъявить можно только за гипноз. Все остальное - по закону. – Ну конечно! - все также под нос промямлила Дарси. Стояло раннее воскресное утро. В Облачной Башне было тихо и пусто. Большая часть учениц сейчас спали по домам, но только не наша троица. Их уже с самого утра вызвала к себе мадам Гриффин - на растерзание за вчерашнее приключение. Три ведьмы прекрасно знали, насколько сильно они облажались и какая расправа их за это ждет. Открыв директорский кабинет, и зайдя внутрь, каждая из них физически испытала на себе директорский гнев. Он черными лоскутами исходил от пожилой женщины и оседал повсюду. – Знаете ли вы, что такое поражение? — тихо спросила мадам Гриффин. «А старушка знает толк в запугивании! Хватает одного взгляда в эти страшные глаза, чтобы поджилки затряслись» — восторженно подумала Айси и, как обычно смело выйдя вперед, сказала: – Нет! – Поражение — это сознание чувства собственной ничтожности. Осознание того, чего вы стоите на самом деле. Я желаю, чтобы каждая из вас на своей шкуре испытала поражение. Истинное и непоколебимое… — сказала трем ведьмам мадам Гриффин.