Помнишь, как нам было весело...

      Он отразил практически самый мощный ее удар. Не с легкостью, но все-таки отразил. Муза скривилась, она поняла: Ривен был прав, говоря, что рыцари не уступают феям по силе. Тем более, что владел он своей изогнутой саблей мастерски.       Фея музыки фыркнула и, приземлившись на землю, распревратилась.       – Ладно, пес с тобой. Тайм аут.       Ривен рассмеялся:       – Неужели устала? А спеси-то сколько было! Да я то, да я се, да феи самые-пресамые. А в результат что? Сдулась.       Муза закатила глаза.       – Вот тебе обязательно всегда быть такой занозой в...       – Заднице?       – Я хотела сказать, в пятке. Просто знаю, как это неприятно, — заноза в пятке, но твоя интерпретация мне тоже нравится.       Он снова засмеялся и, подойдя к мотоциклу, достал из багажника бутылку воды.       Стоял прекрасный субботний денек, лес Магикса встречал гуляющих благоуханием и свежестью, но несмотря на всю эту благодать, несносный парень Музу очень бесил. В прошлую субботу, как и договаривались, они встретились, но вместе пробыли недолго. Только-только начали увлекательный спор, кто сильнее, феи или рыцари, как Музе позвонил папа, спросил, где она и как скоро собирается возвращаться домой. Пришлось перенести «соревнование» на следующую неделю.       – А это я еще не атаковал, - сказал Ривен, протягивая Музе воду.       – Ну да, - протянула фея, — если бы атаковал, у меня было бы больше возможностей пробить твою защиту. Но так как ты все время стоял в блоке, нормально биться, считай, мы так и не начали.       Он в который раз усмехнулся и облокотился о мотоцикл. Она, последовав его примеру, встала рядом.       – Не хочется признавать, но игрушка у тебя красивая, - сказала Муза, имея в виду саблю Ривена.       – Это? - Парень отмахнулся и убрал оружие в ножны. – Так, ерунда, отец подарил. Муза не поняла, почему Ривен так пренебрежительно относился к подарку отца, но спрашивать дальше не решилась.       – Ты ведь ничего о нас не знаешь? - поинтересовался парень.       – Нас – в смысле рыцарей? - уточнила Муза.       – Ага.       Фея пожала плечами.       – Вы сильнее обычных людей физически и... что-то там интересное с вашим оружием. Но что, я не знаю.       – Да уж. За такой ответ я на месте преподавателя по обществоведению тебе бы даже двойку не поставил.       Муза фыркнула:       – Вас мы еще не проходили. Но если уж тебя так заводит, знаю я о рыцарях или нет, можешь просветить.       Девушка знала: мальчишки любят рассказывать о себе не меньше девчонок, но этот кадр ее удивил.       – Маленькая еще, чтобы такие вещи знать. Кстати, тебя папа сегодня на подольше отпустил?       Муза вспыхнула:       – Сам ты мелкий (с его-то метр 90), а я еще расту (с ее-то метр 60), и, да, представь себе, сегодня меня папа отпустил на подольше. Можем сходить, в песочнице поиграться.       Почти за всякой дерзостью скрывается драма.       Ривен изменился на глазах.       – Здорово, что твой старик так печется о тебе.       Он стал серьезным и задумчивым, но это продолжалось не долго, потом Ривен воскликнул:       – Песочница в следующий раз. Поехали покатаемся, кое-что тебе покажу.       Они оседлали мотоцикл и выехали с полянки, оставив за собой клубы дыма.       Эта часть леса была хвойной, и ехать по проселочной дороге, усыпанной шишками и песком было не очень удобно. Но оно и хорошо, Муза успевала осмотреть красоты вокруг и имела возможность не очень крепко прижиматься к своему спутнику. Минут через пятнадцать они поднялись на невысокий холмик, с вершины которого открывался чудесный вид.       Соскакивая с мотоцикла, Муза неловко запнулась о какую-то выпирающую железку. Ривен прыснул:       – Ну ты и дуреха! Иди сюда, сейчас увидишь, что такое настоящая красота.       Муза закатила глаза, но к парню все-таки подошла. Оказалось, что холм был пологим только с одной стороны, с другой же он резко обрывался.       В первую секунду девушка испугалась, что Ривен хочет ее спихнуть с обрыва, но увидев, что открывается впереди, выбросила из головы эти глупые мысли.       – Вот это да! - выдохнула Муза, восхищаясь раскинувшимся перед ней, как на ладони, лесом. Далеко вдали виднелись игрушечные домики города.       – Ага, мне тоже нравится. Да не подходи ты так близко к краю! - Ривен подхватил засмотревшуюся Музу за плечо и оттянул назад. — Больная, что ли? Сорвешься же!       Фея обиженно поджала губы.       – Да все под контролем, не собиралась я падать.       Ривен еще немного подержал ее за плечо, потом отпустил.       – Ты обронила? - спросил парень, поднимая с земли маленькую музыкальную шкатулку.       Муза побледнела. Наверное, когда он ее толкнул, хрупкая коробочка выпала из бокового кармана ранца.       – Отдай! - требовательно сказала Муза, потянувшись к шкатулке. В душе девушка умоляла небеса, чтобы после удара о землю хрупкая вещица оказалась целой. Но Ривен ловко перебросил сокровище Музы из одной руки в другую и поднял высоко над головой.       – А ты отбери!       Девушка, не ожидавшая такого, готова была заорать. Как он может не понимать, насколько это для нее важно?       – Отдай, я не шучу! - выкрикнула фея, но Ривен лишь отступил от края обрыва и быстрым шагом направился вниз по склону, сжимая в руке шкатулку, словно трофей.       – Я тоже не шучу, попробуй отбери!       Ривену было искренне весело, а Муза от негодования готова была расплакаться.       – Идиот, верни! Иначе я...       Муза не знала, что она «иначе». Ударить магией по мерзавцу, не чувствующего грани, она не решалась, - боялась зацепить шкатулку.       В глубине сознания девушка понимала: попроси она спокойно и серьезно, Ривен сразу сделал бы, как она просит, но взрывной нрав и неукротимый характер не позволяли ей вести себя адекватно в этой ситуации. Поэтому муза хотела ему врезать, задушить, убить. Только бы он прекратил.       – Ну чего же ты? Забери, отбери! - подливал масла в огонь Ривен.       Фея, подавляя огромное желание стереть парня с лица земли, направила руку на его мотоцикл.       – Ты чего? - улыбка слезла с лица Ривена, стоило ему увидеть, в какой опасности оказалась его игрушка.       Муза только открыла рот, чтобы сказать: «отдай, или я уничтожу твою тарантайку», но не успела.       Звуковая волна, вырвавшаяся из руки девушки, была столь оглушительной и взрывной, что их обоих отбросило в сторону. Фея успела только подумать, что шкатулку наверняка выбило из руки Ривена, и больше она ее не увидит.       Прошло несколько минут, прежде чем поднявшаяся в воздух пыль постепенно начала оседать. У феи звенело в ушах. Она не понимала, что происходит, и где она находится. Кто-то то тряс ее, но девушка не могла сконцентрироваться.       – Муза! Муза... - голос то появлялся, то пропадал.       Постепенно окружающее начало проясняться.       Фея широко распахнула фиолетовые глаза, наконец-то осознавая, кто же трясет ее за плечи.       - Хвала Богам, ты цела... - пролепетал Ривен, белый как смерть. Видимо, он пришел в себя раньше и уже давно пытался привести ее в чувство.       Муза приподнялась на локтях, в ушах все еще звенело. Девушка посмотрела туда, где еще соврем недавно стоял мотоцикл. Теперь его там не было.       Память Музы тут же услужливо подсунула ей случай, произошедший много лет назад. На глазах тут же навернулись слезы.       – Так же, как тогда.. - пролепетала фея, радуясь хотя бы тому, что мотоцикл не перерубило пополам и не разворотило на мелкие кусочки (хотя могло бы). Он просто отлетел в сторону и выглядел слегка помятым... значительно помятым... Ладно, складывалось ощущение, что его переехал бульдозер.       Муза застонала и перевела виноватый взгляд на Ривена.       – Прости... - это было все, что она смогла из себя выдавить. Казалось, если еще сказать хоть слово, начнется истерика.       Ривен старался не смотреть туда, где буквально пару минут назад стоял его мотоцикл. Парень сделал глубокий вдох и спросил:       – Как ты себя чувствуешь?       – Нормально. Но я... я не хотела. Я пыталась припугнуть. Но моя сила... просто пойми, эта шкатулка — последнее, что осталось... - при упоминании о шкатулке, которую Муза, скорее всего, больше не увидит, ее глаза снова наполнились слезами.       – Держи! - просто сказал Ривен, протягивая руку. На ладони лежала целехонькая музыкальная шкатулка.       – Це... лая, - выдохнула Муза и, схватив коробочку, нежно обтерла ее рукой.       – Я думала, ее выбило при ударе.       – Успел сгруппироваться, - пожал плечами Ривен.       Девушка заметила, что у него разбита нижняя губа, а на лбу красуется ссадина.       «Неужели он так неудачно для себя сгруппировался, чтобы спасти шкатулку?» - подумала Муза, а где-то на краю сознания родилась глупая мысль: «Больше он точно меня никуда не позовет».       – Ривен...       – Ничего себе!       – Что?       – Ты впервые меня назвала по имени! - Муза вспыхнула. - Ладно, вставай давай! - Он протянул девушке руку.       Схватившись за нее, фея поднялась на ноги. Ее немного шатнуло, но в целом все было в порядке.       – Пойдем, оценим... повреждения, - последнее слово парень практически выдавил из себя.       Подойдя к груде металлолома, Муза застонала. Урон оказался даже более серьезным, чем ей показалось сначала.       – Текна! Она сможет помочь! Она с техникой в ладах и сумеет все исправить. Я сейчас позвоню.       Муза уже собиралась достать из помятого ранца телефон, но Ривен ее остановил.       – Да успокойся. У меня у самого в роте есть на все руки мастер, Тимми называется. Он все починит... Ну, я надеюсь. Главное - до Красного Фонтана это дотащить. Хотя... ща, я ему позвоню.       Ривен отошел в сторону и несколько минут разговаривал по телефону. Вернувшись, парень усмехнулся:       – Святой человек! Сказал, завтра утром сюда прилетит и все исправит. А пока мы «раненого» тут оставим.       – Не боишься, что за ночь с ним что-нибудь случится?       – Нет, Тимми сказал, он сейчас Алекс пришлет.       Муза прыснула:       – Он что, отправит какую-то женщину сидеть ночью с мотоциклом?       – Ну ты чего? Вот ведь балда. Алекс — это искусственный интеллект, Тимми его создал. Она сидит в нашем корабле и помогает...       Фея не врубалась и смотрела на Ривена взглядом «вообще не понимаю, зачем ты мне это объясняешь».       – Короче, забей. Суть в том, что ночью мотоцикл будет под защитой.       – Хуже ему уже все равно не будет.       Муза даже вздрогнула от неожиданности. Из динамика мотоцикла раздался холодный женский голос.       – Привет, Алекс. Спасибо, что пришла.       – Как ни иронично, выбор — это привилегия, которой я лишена. Благодарю за чудесную возможность провести ночь в темном холодном лесу.       – Алекс, прекрати вредничать. Я же прекрасно знаю, что ты можешь находиться в нескольких местах одновременно.       Муза не видела, кто говорит, но была уверена, были бы у Алекс глаза, она бы их закатила. Холодный и язвительный голос из динамика стал еще строптивее.       – Несчастный! Легче новый собрать, чем восстановить этот.       – Да не бузи ты! Просто активируй защитное поле.       – Защитное поле активировано. - Вокруг останков мотоцикла появился мерцающий энергетический купол. – Кстати, Ривен, давно хотела вас поблагодарить. Если бы не вы, я бы не знала значения таких слов, например, как «бузить». Юная леди, не беспокойтесь, - последнее было явно обращение к Музе, - на самом деле урон, нанесенный вашим заклинанием, вполне поправим. Я бы и сама справилась, но нужны новые детали. Так что приходится ждать несчастного очкарика.       Муза кивнула, понимая, что говорившая была чем-то большим, чем она могла себе представить.       Оставив Алекс одну, Муза и Ривен поплелись по лесу в сторону Алфеи.       Девушка прекрасно понимала, что расстояние, преодоленное ими на быстром мотоцикле за 15 минут, пешком придется проходить намного дольше.       Повисла гробовая тишина.       Девушка пыталась придумать, как бы рассеять неловкое молчание, но темы никак не подбирались.       «Хорошо, что еще не слишком темно... Спасибо, что не бросил меня, а идешь рядом... хотя в одиночестве я смогла бы перевоплотиться в фею и добраться по воздуху гораздо быстрее... Нет, это не очень подходящие слова… »       После получаса молчания Муза, наконец, придумала:       – А почему Алекс сказала «несчастный очкарик»? Она же Тимми имела в виду?       Ривен кивнул, выходя из задумчивости.       - Да, она в последнее время начала его так называть. С тех пор, — парень усмехнулся, — как он с Текной начал общаться.       Муза возмутилась:       – Текна — лучшая девушка на свете! Тимми такая и не снилась!       Ривен рассмеялся:       – Так вот, что такое ваша хваленая женская солидарность? Да я и не спорю. Может быть, Текна лучшая, - та, о ком Тимми даже не смел и мечтать, но ведь она бросила его.       Муза знала о том, что Текна решила разорвать любые отношения с Тимми, та сама ей об этом рассказала, поэтому фея музыки не удивилась услышанному, а Ривен поспешно спросил:       - Кстати, а ты не знаешь, почему она решила бросить его?       Муза прищурилась.       «Ага, почву прощупывает. Не тут-то было, дружок!»       – Во-первых, начнем с того, что и они не встречались, чтобы расставаться, а во-вторых — не знаю, самой интересно. Но если бы и знала, ничего бы тебе не сказала, можешь быть в этом уверен.       Ривен безразлично пожал плечами.       – Ну да, это их дело. Кстати, я тут подумал, ты же теперь моя должница...       Муза так и опешила. За этим разговором она и думать забыла про то, что меньше получаса назад раздолбала мотоцикл, любимую игрушку парня. Характер ее попытался начать возражать и сердиться, но груз вины, тяжело дававший о себе знать, заставил сдержаться и покорно сказать:       – И чего ты хочешь, засранец?       – Фу, как грубо, - скривился Ривен, но тут же хитро улыбнулся. - Хочу тебя вот о чем спросить. Что такого в этой шкатулке? Ради чего я потерял свой мотоцикл? Вопрос был очевиден. Сложность состояла в другом. Готова ли Муза рассказать кому-то о том, что всю жизнь держала в себе?       И вот зачем ему об этом знать?...       Да кто он вообще, чтобы она рассказывала ему о таком?...       Можно же просто соврать…       Но Муза сказала правду, сама до конца не понимая, почему, но сказала.       – Говоришь, я мало знаю о рыцарях? А ты сам-то много знаешь о феях?       Девушка понимала, начнет рассказывать — уже не остановится, нужно прекратить!       Ривен пожал плечами.       – Не много.       – Ты в курсе, что феям официально разрешено колдовать и учиться магии только с шестнадцати лет из-за психологической неустойчивости подростков, ведь наша магия напрямую зависит от душевного состояния.       «Муза, замолчи! Ему все это не интересно!»       – Ну, что-то такое я слышал. - Ривен выглядел серьезным и озабоченным. — У нас, рыцарей, не так. Наоборот, с самого детства нас тренируют и учат владеть своей силой. Муза кивнула:       – А у нас, если фея вдруг рождается в семье людей, их тут же ставят на учет и... - девушка запнулась. В памяти выстроились детские воспоминания, как она с родителями постоянно ходит по каким-то непонятным учреждениям, как к ним домой часто приходят чужие люди. Девушка сглотнула. Ривен ее не торопил, похоже видел, что разговор приобретает серьезный оборот.       – Мои мама и папа — простые люди. С самого детства мы стояли на учете. Так делают. Потому что...       – Волшебные родители могут совладать с магическими выбросами своего ребенка, а люди нет, - подсказал Ривен. Муза кивнула.       – Когда мне было восемь лет, мы с мамой поссорились. Я даже не помню, что случилось.       «Наверное вот почему я так хотела ему все рассказать, - поняла Муза, — ведь с мотоциклом произошло то же самое, что и...»       – Кажется, это была пустяковая ссора, но я сказала, что терпеть не могу маму...       Слезы заструились по щекам девушки, а в воспоминаниях возникло лицо женщины, навсегда запечатлевшийся в памяти.       В нем была такая грусть...       Неожиданно вспышка фиолетового луча попала в маму и...       – Эта шкатулка — последнее, что мама... что она подарила мне...       Ривен остановился, и, не зная, что делать, неуклюже обнял Музу за плечи. Не зная, что сказать, он суетливо пробубнил:       – Прости!       Девушка прижалась к высокому парню и, уже не стараясь сдерживаться, плакала.       – А теперь — то же самое, вот прям то же самое с твоим мотоциклом... я ведь повзрослела, но нет, это мне казалось, что повзрослела! На самом деле — нет! Ривен гладил девушку по голове, даже не догадываясь, как потом обернулась ее жизнь. После случившегося Муза замкнулась в себе, перестала разговаривать и колдовать. Около года она лежала в Психиатрическом отделении лучшей магической больницы Мелодии. Учителя, так же, как и отец, безуспешно пытались достучаться до нее. Следующее слово она сказала только в четырнадцать лет.       – Эй. коротышка, - Муза замерла, услышав грубоватый голос Ривена. - Можешь понять меня неправильно, но тебе повезло. Я вот ненавижу свою мать.       Фея отпрянула от него и с ужасом спросила:       – Как это, ненавидишь?       Парень равнодушно пожал плечами.       – Очень просто. Когда мне было двенадцать, она изменила отцу и сбежала от нас, оставив лишь записку. Сейчас эта женщина живет на Солярии со своим новым мужем... Ненавижу Солярию.       Муза обескураженно заморгала еще влажными глазами.       «Часто за дерзостью скрывается драма, - вспомнила девушка фразу, однажды сказанную ее отцом. - Никогда не верь слишком самоуверенным, наглым и веселым людям. За всей этой шелухой скрываются проблемы».       А Ривен продолжал:       – Мой старик тоже хорош. После ухода матери с головой ушел в работу, стараясь забыться. Но вместе с изменой жены забыл, что у него когда-то был сын. Считай, при живых родителях остался сиротой. Вот так. А за шкатулку правда прости, не хотел тебя обидеть. Больше они почти не разговаривали. Но тишина уже не давила. Наоборот, обоим было что обдумать.       А вот держаться за руки, шагая по темнейшему лесу, они не прекращали.       Только дойдя до автобусной остановки «Алфея», Ривен, держа Музу за плечи, развернул ее лицом к себе. Во рту у девушки пересохло.       – Ты ведь понимаешь, то, что мы с тобой сегодня друг другу рассказали, чужим людям обычно не говорят.       Муза кивнула.       – Это точно.       Ривен пожал плечами. Ей, кстати, очень нравился этот его жест.       – Я вижу только один выход.       – Какой, - спросила она.       – Стать друг другу не чужими.       И, наклонившись к ней, Ривен поцеловал девушку. Правда не в губы, а в щеку.       Муза даже не успела опомниться. А может быть, она и не была бы против, поцелуй он ее не в щеку? Хотя, Дракон подери, было в этом жесте что-то интимное, личное и родное.       Отстраняясь от лица Музы, но все еще не отпуская от себя, Ривен сказал:       – Заеду в следующую субботу в это же время, сразу после школы. В Магиксе открылось кафе-мороженое, так уж и быть, угощу тебя своим любимым, может хоть подрастешь!       – Да как ты... – Муза все еще пребывала в эйфории, но ярость привычно закипела в душе. Однако прежде, чем она успела закончить и осыпать его проклятиями, парень деловито сказал:       – Спокойной ночи, - и пошел по дороге в направлении Красного Фонтана.       – … посмел. – закончила Муза фразу, но было поздно.       Девушка не помнила, как добралась до квартиры и открыла дверь. Она находилась как будто в трансе, из которого совсем не хотелось выходить.       В первую секунду ее даже не смутило, что в гостиной включен свет. Только через несколько секунд тупняка Муза задумалась:       - Так, стоп. Сейчас суббота. Вечер. Почему включен свет? Чаще всего последней уходит Флора, потому что задерживается в клубе садоводов. А эта экономная дерет нас за свет, как сидоровых коз. Так почему же...       – Муза! - Блум, вышедшая из спальни, вздрогнула и выронила то, что держала в руках.       – О, привет, Блум. - Муза все еще пребывала в эйфории.       – Ты почему не дома? - спросила красноволосая, поднимая с пола все, что уронила: телефон, спортивную куртку и что-то еще. Муза пожала плечами.       – Не знаю... Так ведь школа — второй дом… - До девушки дошло, что она несет полнейшую чушь, и она постаралась включить мозг. - А ты чего еще здесь?       Глаза Блум забегали из стороны в сторону, пытаясь найти оправдание.       – Я? Так это, я...       Муза отмахнулась. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось слышать вранье подруги.       – Не хочешь — не говори.       – Муза, у тебя все в порядке? Выглядишь помятой. Ты же с Ривеном гуляла?       Муза кивнула, вспоминая, как она рассказывала девочкам о предстоящей встрече.       – Ну да. Погуляли...       – И как? - спросила Блум, бросив свои вещи на полочку у входа.       – Я расхреначила его мотоцикл.       Блум замерла и подняла на подругу удивленный взгляд.       – Серьезно?       – А что, можно как-то несерьезно расхреначить мотоцикл?       Красноволосая усмехнулась.       Судя по всему, веселенький выдался денек!       – Не то слово. Ладно, я домой. До понедельника, - сказала Муза.       Девушка на минуту заглянула в свою комнату, чтобы взять вещи, подготовленные заранее. В душе она теперь искренне благодарила Текну, что та заставила ее заняться сборами перед уходом.       – А я говорила, что он нормальный, — крикнула Блум, обращаясь к подруге.       – Ага, не то слово, - пробубнила Муза.       Уже на подходе к библиотеке до девушки наконец дошло, почему же Ривен так отреагировал, когда она спросила про саблю.       «Так, ерунда, отец подарил...»       Похоже, единственное, о чем папа Ривена вспоминал, это время от времени делать ему дорогие подарки.       Невольно Муза поджала губы.       – Мисс Монтроз, - прикрикнула на девушку мадам, ответственная за портал, - я понимаю, что должна тут торчать всю субботу, но к нулям порталы будут закрыты. Так что пошевеливайтесь!       Муза опомнилась, сообразив, что уже пару минут стоит у отрытого портала, не делая и шага.       – Извините, до свидания.       Девушка шагнула в фиолетовый контур и уже через несколько секунд оказалась у порога своего дома.       На Мелодии полыхал великолепный закат. Небо окрасилось в чарующий красно-фиолетовые цвета. Не зря эта планета называлась «Покровительницей ветра, высоты и музыки». Всю ее поверхность покрывали высокие горы, на которых жители основали города и деревни. Так и дом Монтроузов стоял на вершине восточной гряды.       – Папа, я дома, - закричала девушка, залетая в прихожую. Разувшись и бросив вещи, она побежала по комнатам в поисках отца. По вкусному запаху чего-то жарящегося Муза поняла, что он на кухне.       – Вито Монтроз — невысокий тучный мужчина с густой шевелюрой жестких черных волос, стоял у шкворчащей плиты.       – Ага! - Вито развернулся, сталкиваясь с дочерью взглядом. Его очки-половинки от резкого поворота немного съехали с носа.       В своем любимом фартуке в цветочек и кулинарной лопаткой он выглядел скорее комично, чем угрожающе, но Муза знала, это только на первый взгляд.       – Папа, не сердись.       – Мы договорились? Договорились! Я обещал не звонить, - я не звонил! Но хоть одну-то смску послать можно было?       – Папочка, но ведь все в порядке, я жива-здорова. Муза устало села на стул, а отец обеспокоенно подошел к ней.       – Что у тебя с лицом? Ты кого-то побила! - Отец понимающе вздохнул, а дочь усмехнулась.       - Ну почти. Я что-то побила. Ох, папочка, - девушка прижалась к груди мужчины, - какая же я у тебя дура!       – Ну хоть признаешь. Ладно, все, отцепись. Ты еще должна будешь мне объяснить, что стряслось.       Муза кивнула.       – Хорошо, только после еды. Острые рукавички я могу есть только горячими.       Что-то бурча себе под нос, Вито вернулся к плите, а девушка, напевая старую песенку, побежала накрывать на стол.