Синдикат Мира

      Вейл. Академия Бикон. Убежище Девы Осени.       Едва Тэнно произнёс эти слова, как и без того тяжёлая атмосфера, сгустилась до того, что стало буквально трудно дышать. Шрёд тихо, предупреждающе зашипел, вызвав на себя несколько недоуменных взглядов, особенно тех, кто видел его впервые. Оператор приподнял бровь, нисколько впрочем не удивлённый такой реакцией — что бы там не скрывалось, если это прятали — значит оно того стоило. — Логичный вопрос, — произнёс Озпин, пристукнув по полу тростью. — Однако, прежде чем мы на него ответим, хотелось бы знать, как вы вообще об этом узнали? — Проще некуда, — пожал плечами юноша. — После ваших слов, что Академии защищают исключительно Башни, в которых явно чувствовалась недомолвка, я приказал Ардису просканировать их окрестности. А увидев странные энергетические сигнатуры… — Тэнно замолк, предоставляя остальным додумать его слова. Члены Братства затеяли молчаливый разговор взглядами, и общее мнение выразил Леонардо: — Так просто… — с силой потёр лицо ладонями лицо директор Мистрала. — Был ли вообще смысл их прятать? — На этот счёт не беспокойтесь, — покачал головой Тэнно. — Сомневаюсь, что у кого-то в вашем мире есть такие сканеры. Вопрос в том, что вы прячете и от кого? Айронвуд скрестил руки на груди, буквально сверля пришельца извне буром своего взгляда. Однако, Тэнно обращал на это внимания не больше, чем на мясника Гринир, отчаянно полосующего своим тесаком его Инароса. — Прежде чем я отвечу на все вопросы, — медленно начал Озпин, двинувшись по дуге вправо и остановившись так, чтобы видеть и Тэнно и Братство. — Мне кажется, что стоит прояснить несколько моментов. Я неоднократно подчёркивал, что доверяю вам, даже несмотря на недоумение моих коллег. Я раскрыл вам секрет Дев и допустил в святая святых каждого королевства — компьютерный центр Башни. По полу торопливо зацокали каблуки, и Глинда присоединилась к остальным. — Не все в Братстве одобряют это, и не все понимают причины моего доверия вам, — продолжал Озпин, обращаясь к Тэнно, но глядя на остальных. — Для того, чтобы раскрывать подобные секреты, должны быть веские причины, — кивнул юноша. — Особенно теперь, когда я знаю о существовании Дев. — И они есть, — кивнул Озпин. — Конечно, в моих рассуждениях много вольных допущений, но, по крайней мере они базируются на фактах. И первым из этих фактов, являющимся также первым кирпичиком для построения моего к вам доверительного отношения, является ваше утверждение о том, что Тэнно никогда не лгут. — Да, это так, — кивнул Оператор, с интересом наблюдая за ним. — Исходя из этого, значит ли что, то, что вы рассказали нам при нашем знакомстве — чистая правда? — продолжил развивать свою мысль Озпин. — Я не видел смысла придумывать небылицы о моём родном мире, — пожал плечами юноша. — И потому рассказал всё как есть. — Добавим к этому ваши акты бескорыстной доброты, когда вы помогали случайным людям, не прося об этом ничего взамен, — слегка пристукнул тростью об пол директор Академии. — Любой Тэнно на моём месте поступил бы так же, — отозвался Оператор, по-прежнему с интересом следя за ходом его мысли. — Кроме того, выживая в той жестокой вселенной, которую вы описывали, вы, будучи вынужденным сражаться на множестве фронтов, тем не менее не озлобились и не превратились в маньяка, которого интересуют лишь убийства. — Скажем так, — почесал в затылке юноша. — Объяснять это долго и многих терминов вы попросту не поймёте, поэтому считайте, что Тэнно воспринимают это словно привычный ночной кошмар. Ну или старую жестокую игру, в которую тем не менее нужно продолжать играть. Кроме того, то, что мы постоянно воюем на несколько фронтов, это не значит, что это наше единственное занятие. Мы исследуем нашу систему, пробуждаем спящих, занимаемся различными разработками и так далее. — Ну и самое главное, — улыбнулся Озпин. — В нашем разговоре, вы произнесли фразу, на которую я поначалу не обратил внимания. Однако позже, вспоминая детали, я вдруг осознал её смысл. А звучит она так «Мы были самым совершенным оружием, что имели Орокин и спустя столетия мы всё ещё доказываем это.»       Судя по лицам членов Братства до них ещё не дошло. Однако, один за другим, они начали осмысливать сказанное. До Глинды дошло первой, и она с тихим, практически неслышным ахом, прикрыла рот ладонью. Айронвуд сообразил последним, когда все уже, округлив глаза, уставились на звёздного гостя. — Погодите… — растерянно произнёс он. — Озпин, ты же не хочешь сказать… — Так сколько вам лет, мистер Тэнно? — проигнорировав его, спросил юношу директор Бикона.       Что ж, в сообразительности и умении сопоставлять факты, профессор его не разочаровал, а значит более чем заслужил честный ответ. — Мне шестнадцать, — широко улыбнулся Тэнно. Члены Братства облегчённо выдохнули, и, как оказалось, зря. Потому что юноша, как ни в чем не бывало, добавил: — Плюс-минус пять столетий, не считая времени в анабиозе. Воцарилось изумлённое молчание, которое, по прошествии нескольких минут, нарушил голос Кроу: — Видели бы вы свои рожи. — А ты что, не удивлён? — воззрился на него Блэкдог. — Да я с самого начала знал, что пацан не прост, — хохотнул Бронвен. — Если он из другого, и типа более развитого мира, то почему бы не предположить, что у них там уже есть технология долголетия? — Так-то оно так, но… — задумчиво согласился Лайонхарт. — Но почему ты всё же так безоговорочно ему веришь? — подхватил Айронвуд. Гудвич, до которой уже дошло, сняла очки, и с усталым вздохом сжала переносицу: — Во имя всех богов, Джеймс, какой же ты тугодум! Генерал аж подавился от неожиданности, и, несколько раз кашлянув, огляделся, пытаясь понять, точно ли он единственный дурак в стане гениев. И справа и слева от него лица директоров постепенно озарялись светом понимания, так что, вздохнув, Айронвуд тоже сосредоточился. Всё сказанное — правда. Помощь нуждающимся. Воин, но не маньяк. Живёт на протяжении многих столетий… — Так вот оно что! — воскликнул Джеймс, ударив кулаком в ладонь. — Я понял. Аргумент и правда сильный. Однако, у меня есть ещё одно возражение. Тэнно с интересом перевёл взгляд на него. Слушать причины, по которым он мог являться злодеем, было неожиданно забавно. — Какое же? — спросил он. — Вы упоминали, что вами во многом движет скука. Откуда мы можем знать, что статус-кво останется прежним? Вдруг, интереса ради, вы раскроете этот секрет, и ввергнете наш мир в огромный конфликт, последствия которого будут катастрофическими? — Если вы столь боялись этого, наверное стоило высказать это соображение раньше, а не знакомить меня с Девой Осени, — не отказал себе в удовольствии поддеть не в меру подозрительного генерала Тэнно. — А у меня есть два аргумента, которые, надеюсь, вас успокоят. Первый — то, что Тэнно — воины, не означает, как я уже упоминал, что мы живём только войной. Мы делаем это, потому что иначе наша Изначальная Система превратится невесть во что, а люди, которым мы помогаем, попросту умрут. А значит, мне нет резона ввергать ваш мир в хаос. Показалось, или где-то раздалось разочарованное цыканье? Оператор прищурился, оглядывая присутствующих, но все внимательно слушали его. — Кроме того, раз уж я не могу вернуться, теперь на неизвестный срок это и мой мир тоже. Второй аргумент состоит в том, что способов развеять эту скуку гораздо больше, чем вы можете себе представить. Начиная от разных экспериментов и заканчивая помощью вам и людям этого мира. Я мог бы дать вам слово Тэнно, но, даже зная, что мы не лжём, вы всё равно не будете доверять мне до конца, не так ли… — юноша сделал паузу, -…генерал Айронвуд? Джеймс поправил галстук и кашлянул в кулак: — Кхм… Возможно. — Что ж, тогда остаётся только один путь, — пожал плечами Тэнно, с бульканьем растворяясь в воздухе. Мгновение — и на его месте высилась коренастая, но мощная фигура Рино. Не успели члены Братства приготовиться к бою, как вновь появившийся Оператор, будничным, словно речь шла о погоде, голосом, предложил: — Вы не могли бы пристрелить меня? Судя по тихому «О-о-о» и отвинчивающемуся колпачку фляжки, Кроу приготовился увидеть очередной фокус. Шрёд недоумевающе мрявкнул, и Тэнно почесал его за ушком, не отрывая взгляда от генерала. Тот растерялся: — Здесь? Сейчас? — Ну да, — кивнул юноша. — Вы же столько раз пытались это сделать, что вас останавливает теперь? Боитесь разбудить Эмбер? Джеймс оглянулся по сторонам, но ни Лайонхарт, ни Блэкдог ничем ему в этой ситуации помочь не могли. Выражение лица Глинды было абсолютно непроницаемым. Кроу же напоминал зрителя на интересном, специально для него устроенном, спектакле. Генерал взглянул на Озпина, и тот еле заметно качнул головой. — На самом деле, мне просто не хотелось пачкать здесь пол, — полез Айронвуд за отворот кителя. — Потому что убираться здесь придётся нам. — Не беспокойтесь на этот счёт, — спокойно ответил Тэнно, отключая защитное поле костюма.       Дальнейшее произошло быстро — с тихим «шорк» выхватив свой пистолет из подмышечной кобуры, генерал привычным движением пальца снял его с предохранителя и, нацелив ствол в лоб юноши, нажал на спуск. Выстрел крупнокалиберного револьвера в гулком пустом помещении убежища, шарахнул всех по ушам, заставив их болезненно поморщиться. Однако, уже в следующую секунду, о дискомфорте было забыто — настолько невероятно было случившееся с Тэнно.       Повторяя движение человека, поражённого в голову, юноша отшатнулся назад, заваливаясь на спину и вскидывая руки вверх. Но, мгновение спустя, его тело пошло странной рябью и исчезло, не долетев до пола. Брызги крови и мозгов также бесследно исчезли — лишь выпущенная из револьвера пуля с визгом отрикошетила от гладкого каменного пола. Функционирование тела… нарушено. Генетический материал… возвращён Точка восстановления… выбрана. Восстановление… начато.       На краткий миг, пока соматическое древо копировало содержимое его мозга в заново сформированное тело, на Тэнно хлынула волна звуков и ощущений. Казалось, что на мгновение, он понял все тайны Вселенной…но секунда прошла и морок рассеялся. Оператор вновь сидел в соматическом кресле, на борту корабля. Не теряя времени, он закрыл глаза, сосредоточился, и, используя свой варфрейм как якорь, воспользовался Переносом. Для стороннего наблюдателя, юноша получил выстрел в голову и исчез, чтобы в следующее мгновение, вновь возникнуть, но уже в другом месте. -…Как видите, убить меня у вас не получится, — холодно произнёс Тэнно, вновь мысленным приказом одёргивая уже готового располосовать генерала своими когтями и зубами, ощетинившегося Шрёда. У Блэкдога отвалилась челюсть. Лайонхарт вытаращил глаза. Глинда, несмотря на всю свою флегму, едва не выронила Дисциплинарий, в последний момент опомнившись и успев перехватить почти выскользнувшую из пальцев рукоять. Айронвуд, всё ещё державший в руке дымящийся револьвер, остолбенел от удивления. Шутка ли — только что убитый противник неожиданно воскресает у него на глазах! Лишь Кроу и Озпин не выглядели удивлёнными. Директор Бикона стоял, опираясь на поставленную перед собой трость и с непонятным выражением на лице, разглядывал звёздного гостя. Бронвен же, в очередной раз приложившись к фляжке и спрятав её обратно под плащ, деланно похлопал, изображая бурные аплодисменты. Именно звук его хлопков привёл остальных в чувство, и они зашевелились, покашливая и переглядываясь. — Это была демонстрация превосходства? — произнёс Айронвуд, наконец опустивший ствол револьвера, но не торопившийся убирать его в кобуру. — Нет, — покачал головой Тэнно. — Вернее, не только. Надеюсь, теперь вы понимаете, что вы ничего не сможете изменить. Просто смиритесь с неизбежным.       Воцарилось молчание. Оператор отметил, что шок от его представления прошёл гораздо быстрее, чем он думал. Кроме того, все начали бросать странные взгляды на Озпина. Он в свою очередь переглянулся с Кроу и тот слегка пожал плечами. — Скажите, мистер Тэнно, — повернулся к нему директор Бикона. — Если у вас существует технология, дающая бессмертие, значит ли это, что у вас также весьма продвинутая медицина?       Юноша на секунду задумался. В принципе, в Изначальной Системе было искоренено множество болезней прошлого. Орокин создавали расы, приспособленные под конкретные задачи, и возможностей заболеть у их созданий было немного, так как это попросту не предусматривалось создателями. По большей части люди болели и умирали от непосильных условий труда и уровня жизни в целом, что сейчас, что тогда. От многих болезней, в том числе от заражения техноцитом, в одно время многих вылечил культ Арло, пока их пророк сам не поддался Заражению. Тэнно же не болели вовсе — помимо крепкого иммунитета Юван, Бездна расширяла их возможности во многих аспектах. Некоторые варфреймы, например Оберон, конечно, обладали исцеляющими способностями, но назвать Тэнно квалифицированными медиками было всё равно, что заподозрить Корпус в милосердии. Были и другие варианты, но перечислять их присутствующим, юноша не видел никакого смысла. — Вроде того, — уклончиво ответил Оператор. — Почему вас интересует этот вопрос? — Причина очевидна, — кивнул профессор на «саркофаг» с Эмбер. — Хмммм… Тэнно покосился на неё и погрузился в размышления. На Орбитере имелся законсервированный медблок, о котором часто вспоминал Ардис. Вполне возможно, что, если доставить девушку на орбиту, у неё будет шанс. Вот только как? Вряд ли её удастся вытащить на поверхность, не разрушая Башню. Кроме того, её «саркофаг» не рассчитан на ни разу не комфортное путешествие в гравитационном захвате «Лисета», да и трение об атмосферу, вкупе с выходом в безвоздушное пространство никто не отменял. Выдержит ли эта скорлупка подобное? Сомнительно. Вдобавок ко всему, не похоже, что её можно отключить от стационарного питания. — Насколько близко к смерти она была? — спросил Тэнно, обернувшись к Братству. — На волосок, — ответила Глинда. — Мы вообще не верили, что она выживет. Айронвуд неожиданно заметил, что всё ещё сжимает в руке револьвер, и, недовольно нахмурившись, вернул его в кобуру. — Значит, у нас всего одна попытка, — подытожил Оператор, задумчиво подняв голову к терявшемуся во тьме потолку. Постояв так с минуту, он опустил на директоров твёрдый взгляд и решительно заявил: — Слишком много неучтённых факторов. Я не хочу рисковать, и потому отказываюсь. Попробуйте следовать первоначальному плану, хоть мне это и не нравится. — Нам самим это не по душе, — фыркнула Гудвич. — Однако, действовать необходимо решительно. Тэнно только тяжело вздохнул. Блэкдог, поражённый вдруг пришедшей ему в голову мыслью, негромко ругнулся, и что-то яростно зашептал на ухо Лайонхарту. Тот нахмурился, и, отстранившись от коллеги, неверяще покачал головой: — Да неее, не может быть… — Вернёмся к моему вопросу, — перехватил инициативу Оператор. — Что находится под Академиями? Например под Атласом — мощный источник энергии, питающий весь летающий остров. На вашем уровне технологии, подобное трудновыполнимо, разве что, вы превратили свою Деву в аккумулятор. — В вашем мире и такое возможно? — поднял бровь Озпин. Тэнно лишь неопределённо пожал плечами, ожидая ответа на свой вопрос. Окончательно помрачневший Айронвуд взглянул на Озпина, словно спрашивая разрешения и тот, слегка прикрыв глаза кивнул. — Там находятся мощные артефакты прошлого, которые мы оберегаем от попадания не в те руки, — тяжело произнёс генерал. — Что-то такое я и подозревал, — кивнул Тэнно, мельком глянув на спокойно сидящего Шрёда. — Значит это вторая цель Академий, профессор? — Да, защита Башен и артефактов являются приоритетными целями, — подтвердил Озпин. — Обучение охотников — сопутствующим условием. — Соответственно, перед теми, чьего шпионажа вы так страшитесь, стоит задача разрушить Башни и завладеть артефактами, — сделал вывод Оператор. — Да, — кивнул Блэкдог. — Взорвав Башни, они уничтожат глобальную сеть связи, и люди в королевствах окажутся отрезаны друг от друга. — А если они ещё и завладеют артефактами… — поёжился Лайонхарт. — Понимаю, — почесал затылок Тэнно. — Что ж, раз я на неопределённое время часть вашего мира, я приложу все усилия, чтобы этого не случилось. Мне приходилось участвовать и в войнах, и в конфликтах, и потому романтизировать их я не собираюсь. От войн всегда в первую очередь страдает мирное население, а в таком мире как ваш, — Тэнно вспомнил рассказ старейшины Кипса, — всё будет гораздо страшнее. — Мы рады этому, — свет факелов отразился в очках наконец заговорившей Гудвич. — Однако, и у нас тоже есть несколько вопросов. — Спрашивайте, — пожал плечами Тэнно. — У меня нет секретов. Впрочем, готовьтесь к тому, что я попросту не смогу дать ответ на все вопросы — в частности, если они касаются наших технологий. Глинда сделала плавный пасс зажатым в руке Дисциплинарием, и Рино, покачнувшись, воспарил в воздух. — Что они такое? — спросила она, когда ведомый её волей варфрейм подплыл к бесстрастно наблюдавшему за этим Тэнно и остальным, и вновь утвердился на ногах. — Варфреймы, — ответил Оператор, прекрасно понимая, почему первым был задан именно этот вопрос. — Послушные нам биомеханические проводники энергии Бездны. — Объясните подробнее, — потребовал Айронвуд. — То, что мы видели в прошлый раз… — Можете не продолжать, — перебил его Тэнно. — Вы наверняка решили, что и я сам провожу какие-то опыты над людьми, и это было ещё одной из причин, почему я до сих пор не отдал вам тот носитель информации из лаборатории? Генерал молча отвёл взгляд. Ответить ему было нечего. Тэнно тяжело вздохнул, и заговорил, обращаясь к Озпину: — Дело в том, что варфреймы являются лучшим из когда-либо произведённого оружия, созданного для войны с Владеющими Разумом. Машины, которые строили Орокин, Владеющие попросту захватывали, люди и Даксы практически ничего не могли им противопоставить, а техноцит… Ну, вы помните. — Да уж, — кивнул Озпин, а Глинда, вспомнив как выглядел инфестоид, брезгливо скривила губы. — Тогда, Золотые Боги подумали, что нашли идеальное решение, объединив искусственно ограниченный специальный штамм техноцита с добровольцами из числа Даксов. Получившиеся воины, из тех кто выжил, получили кожу, что была твёрже стали, обеспечивавшие их выживание причудливо переплетённые внутренние органы, и разум, свободный от Заражения. Вот только, когда их выпустили на поле боя, новые единицы постепенно начали выходить из-под контроля, и убивать вообще всех, и своих и чужих. Как оказалось, испытываемые ими страдания, буквально сводили с ума. Орокин пытались найти решение, ведь новое оружие неплохо показало себя в борьбе против Владеющих, но ответ, как это часто бывает, пришёл с неожиданной стороны. — Когда один из новых прототипов вдруг обезумел, и начал крушить лабораторию, в которой содержался, прорвавшись в процессе в соседнее крыло здания, — продолжал Тэнно, подойдя к Рино и положив руку ему на плечо, — один из нас, неожиданно для всех, смог взять его под свой контроль, мгновенно успокоив бушующего мутанта. Когда об этом стало известно Орокин, родилась новая форма оружия — неутомимое бессмертное тело, которым управляет другой разум. В подтверждение этих слов, Рино неожиданно шевельнулся, и, подняв руку, помахал всем присутствующим. Шрёд фыркнул, словно чихнул, и подошёл приласкаться к хозяину. — То есть, по сути, ваши варфреймы — это видоизменённые люди, — подытожил Озпин, тяжело опёршись на свою трость. — Первое поколение, — покачал головой Тэнно, гладя урчащего кавата. — В дальнейшем от этого метода отказались. Благодаря Гельминту, теперь достаточно фрагмента генокода, заражённой биомассы, некоторого количества специфичных ресурсов, элементов питания, и чертежа, чтобы вырастить определённый варфрейм, обладающий необходимыми способностями. — А что насчёт того, который был в прошлый раз? — спросил Лайонхарт. Айронвуда пробрала лёгкая, почти незаметная дрожь, когда он вспомнил уставившиеся на него бельма на месте глаз, и замогильное мычание. — Этот — особенный, — усмехнулся юноша. — Поэтому его вдвойне не стоит недооценивать. Но хватит о них. Что вы имели в виду под «не может быть», профессор Лайонхарт? — Примерно то, что, возможно, в вашем мире переселение душ уже привычная, хотя и неприятная повседневная вещь, — пожал плечами тот. Глаза Озпина сузились. Тэнно поджал губы: — Вроде того. Орокин, хоть и были считавшей себя богами долгоживущей расой, бессмертными не были. А так как умереть естественной смертью для них считалось позором, они использовали процедуру переселения души в тело специально подготовленного представителя другой расы. Сознание последнего полностью подавлялось, и престарелый Орокин завладевал им, продлевая срок своей жизни ещё на несколько столетий. С помощью же процесса поульсенизации, новоявленному Орокин возвращались все привилегии его расы, включая силу и внешность. — Отвратительно, — вырвалось у Глинды. Шрёд посмотрел на неё и тихо мрявкнул, словно соглашаясь. — Так как все созданные ими расы были с дефектом… — начал Оператор. — Погодите, они действительно создали человечество в вашем мире? — не утерпев, перебил его Лайонхарт. — Да, — кивнул нисколько не обидевшийся юноша. — В их руках были сосредоточены самые передовые технологии, и учёные постоянно их совершенствовали, совершая новые открытия. Наследниками этих технологий стали мы, Тэнно, и отчасти Корпус. И создание человечества — лишь один из примеров их использования. Да что говорить, после Великой Резни, на всех обитаемых планетах осталось множество тайных лабораторий, оружейных и прочих инкунабул с секретами, до сих пор полностью не найденных. — А что насчёт человечества? — вернул разговор в нужное ему русло Озпин. — Вы что-то говорили о неких дефектах… — Так как Орокин должны были властвовать вечно, — сунул руки в карманы комбинезона Тэнно. — В созданные ими расы были добавлены дефекты, делавшие невозможным открытое или тайное противостояние Золотым Богам. Мы тоже не избежали этой участи. — Но я не вижу в чём… — начала Глинда. — Дефекты не физические, по типу контролирующих чипов, а на генном уровне, — понял её Оператор. — К примеру, воины Империи, Даксы, обязаны повиноваться носителю Крови Богов, или попросту Кувы. У созданных Орокин разумных машин — Владеющих Разумом, способных приспосабливаться к любой атаке, есть дефект, из-за которого их убивает касание Бездны. Мы же… — Оператор! — Прошу прощения, — вежливо произнёс Тэнно, и прижал руку к уху: — Говори, Ардис. — Оператор, зонд засёк местоположение интересующей вас зоны. Вполне возможно, что искомый вами УБЛЮДОКхррр… объект, также находится там. — Приготовь все данные, я скоро буду, — коротко ответил юноша и прервал связь. — Что-то случилось? — спросил Озпин. — Да, мне необходимо срочно отлучиться, — кивнул Тэнно, и обвёл всех присутствующих взглядом своих небесно-голубых глаз. — Я понимаю, что у вас ещё есть множество вопросов, на которые вы жаждете получить ответы. Кроме того, у меня тоже много вопросов к вам, так что могу вас уверить, это не последняя наша встреча. — Что ж, удачи вам, — произнёс глава Бикона, и посторонился, давая исчезнувшему в Рино Оператору пройти. — Глинда, будь так добра, проводи. Завуч кивнула, и, по аккомпанемент тяжёлых шагов варфрейма, зацокала каблучками к лифту. — Ты уверен, что пускать такого монстра в Убежище было хорошей идеей? — спросил Айронвуд, провожая взглядом широкую спину Рино, шедшего к выходу в сопровождении странного четвероногого существа. — Я тоже не застрахован от ошибок, — покачал головой Озпин. — Однако, я хочу верить, что я прав. — Если это не так, то последствия будут катастрофическими, — заметил Лайонхарт. — Как он и сказал, выбора у нас нет, — пожал плечами Блэкдог. — Не знаю, смогли бы мы остановить его своими объединёнными силами или нет, но сражение в убежище — это плохая идея. — Засиделись вы в своих креслах, господа директоры, — хохотнул Кроу и приложился к фляжке. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Лайонхарт. Озпин молча покосился на своего доверенного коллегу. — А то, — оторвался от горлышка охотник, — Что этот пацан ещё много задниц надерёт. Мне он нравится, да и племяшки мои от него в восторге. Так что не тушуйтесь, господа Защитники Мира. — Надеюсь, ты прав, Кроу, — Озпин обернулся и взглянул мгновенно погрустневшими глазами на неподвижно лежавшую в своём «саркофаге» Эмбер. - Надеюсь, ты прав… Главное Управление Департамента Полиции Вейла. Особое отделение предварительного задержания для людей с открытой аурой. — Документы. Пропуск, — впился глазами в Ублека дежурный на контрольно-пропускном пункте. Взгляд у него был неприятный, настырный — прямо буравчик, а не взгляд. Бартоломью молча протянул в окошко удостоверение личности и лицензию охотника, и, едва полицейский опустил на них глаза, ощущение ввинчивающегося в сознание самореза пропало. Профессор Доктор понимал, что в отделении особого содержания иначе быть и не могло — здесь ожидали суда самые опасные преступники, обладающие аурой и проявлениями. Соответственно, и надзор за ними осуществлялся нешуточный, и подозрительность дежурного тому прямое доказательство. — Причина визита? — спросил полицейский, выстукивая на клавиатуре быстрый и чёткий ритм — одной рукой, вторая, Ублек в этом не сомневался, застыла у тревожной кнопки. — Свидание с одним из заключённых, — твёрдо и абсолютно спокойно ответил Бартоломью, еле удерживая себя от привычного тарахтения. Его мучила жажда — он не пил кофе уже около часа, чтобы не потерять контроль над речью и не испытывать соблазна воспользоваться проявлением — на территории ООПЗ это было строго запрещено. А любое подозрение дежурного может надолго отсрочить встречу, которой Ублек и без того немало ждал. — Причина посещения? — Личные обстоятельства. — Об ограничениях осведомлены? — сухо поинтересовался полицейский, вновь поднимая на него свой колючий взгляд. — Вполне, — кивнул Бартоломью. — Имя, фамилия? — Фил Редрут. Дежурный, похмыкивая себе под нос, вновь замолотил пальцами по клавиатуре, и вдруг, глаза его расширились: — Боюсь, я вынужден уточнить у начальства! — Разумеется, — пожал плечами доктор. Нападение на полицейский конвой и проявление карманного хранилища делали наёмника весьма опасным субъектом, даже по меркам ООПЗ. Никто не знал, что может хранить его проявление — например, мощную бомбу на стадии детонации? Ещё одного вооружённого до зубов напарника? Канистры с удушающим или слезоточивым газом? Даже то, что Фил был спелёнут по рукам и ногам и находился под круглосуточным наблюдением, не гарантировало стопроцентную вероятность того, что он не сможет материализовать что-то убойное. Само собой, поэтому контакты с ним были ограничены. Однако, хоть Бартоломью и не любил пользоваться служебным положением, но эта встреча была слишком важна для него, чтобы идти на поводу своих эмоций. Поэтому он попросил профессора Озпина связаться с начальником полиции Вейла, дабы тот подтвердил его полномочия, если в этом возникнет необходимость. И, как оказалось, не зря — когда дежурный опустил трубку, его взгляд стал чуточку менее подозрительным. Он вынул руку из-под стола, и нажал на кнопку вызова. Почти тотчас же, в дежурку вошёл невысокий, крепкий сержант, на котором полицейская форма сидела как влитая, и, окинув взглядом Ублека, вопросительно посмотрел на дежурного. — Проведи к камере 17-26, — велел ему страж ворот, возвращая Бартоломью документы. — По третьей схеме. — Есть! — приложил тот руку к козырьку форменной фуражки, после чего, вновь взглянув на Ублека, кивком головы пригласил его следовать за собой. Оказавшись внутри мрачного, серого здания, Бартоломью вскинул брови — система безопасности здесь поражала воображение. Чего тут только не было — от банальных, перегораживающих коридор по нескольку раз, решёток, до способных выдержать мощный взрыв бронедверей. На каждом этаже встречались автоматические и ручные турели с дежурившими внутри последних операторами, камерами наблюдения и системами целеуказания были буквально утыканы все углы. Кроме того, на бесконечных блокпостах у него и даже у сержанта, постоянно проверяли документы. После очередного блокпоста, сопровождение спускавшегося по бесчисленным лестницам Ублека увеличилось — теперь рядом с ним, и так и не представившимся сержантом, шли ещё четверо полицейских в бронежилетах и шлемах, вооружённых автоматическими винтовками. Видимо, это и была пресловутая третья схема. Доктор тихо, себе по нос, вздохнул — о приватном разговоре с Филом можно было и не мечтать. А значит, стоило подготовиться к разговору полунамёками. Процедура неторопливого отпирания многочисленных замков, прохождения разнообразных сканеров и прочих мер предосторожности, изрядно утомила Ублека с его деятельной натурой, однако, он ни словом ни делом не выказал своего раздражения — нельзя было давать и без того то и дело косившимся на него полицейским повода для отказа от свидания на основе его подозрительного поведения. В конце концов, после спуска по очередной лестнице, лязгнул и провернулся очередной штурвал, и, сопровождаемый полицейскими, объективами видеокамер, вкупе с нацеленными на него стволами защитных турелей, Бартоломью ступил на Бродвей тюремного отделения, где содержались Фил и компания. По сути, это был небольшой закуток на 4 двери, расположенный в тёмных подземных глубинах здания, в центре которого, за небольшим столиком сидел дежурный. При виде столь необычной компании, он слегка приподнял бровь, и, отложив бумаги, оторвал задницу от стула.       Сержанты сплясали все положенные танцы, от проверки документов до тщательного обыска прибывших — да-да, сопровождение Ублека тоже подвергли досмотру. Лишь после окончания всего этого цирка и обмена кодовыми фразами, сержанты козырнули друг другу и дежурный, поманив за собой доктора, подошёл к двери с выведенным на ней красной краской номером 17-26. Бартоломью ожидал, что ему откроют дверь, и приготовился зайти, но для местных стражей порядка подобное развитие событий не было очевидным. Дежурный откинул пару хитрых запоров, и открыл на двери небольшое, по размеру лица, окошко, после чего, положив руку на пояс, отступил на пару шагов, неотрывно глядя на Ублека. Разумеется, будь Бартоломью злодеем и находись под кофейным допингом, ему бы не составило труда разделаться со всеми шестью, даже при условии того, что полицейские взяли оружие наизготовку, только стволы чуть опустили. Но его интересовало совсем не это — все его мысли были сейчас сосредоточены на том, кто находился в камере. Фил являл собой жалкое зрелище: одноглазый и однорукий, небритый, со спутанными, немытыми волосами, в полосатой тюремной робе и шлёпанцах, с заткнутым кляпом ртом. Да ещё и эти шланги, тянущиеся от его причинных мест, и уходящие в стену. В ответ на донёсшийся от двери лязг, он шевельнулся, и, приоткрыв своей единственный глаз, посмотрел по направлению звука. Увидев в окошке лицо Ублека, он как-то странно всхрапнул, что, видимо должно было обозначать смех, и, приподнявшись со своей лежанки, сел прямо. — Здравствуй, Фил, — проговорил Бартоломью, внимательно следя за тем, чтобы не сорваться на обычную скороговорку. — Так это ты напал на конвой? Должен сказать, это весьма неразумно, даже для тебя. — Фнуфуфу, филефуфу, — пробубнил Редрут в ответ. Ублек поджал губы - похоже, всё будет ещё сложнее, чем он думал. Королевство Вейл. Коммерческий район. Отель «Премьер Палас»       Тучи, сгустившиеся над «люксом», где разместилась группа, казалось нужно было рубить на части, чтобы проложить себе проход. Твизз, забившись в угол монструозного дивана, меланхолично тренькал на гитаре, не заботясь о мелодии, и нотах вообще. Твист сидел за столом, положив голову на скрещенные руки, лицом вниз, и машинально постукивал пальцами по столешнице. Клайв сидел в своём обычном кресле, притворяясь, что читает журнал. За всё время он не перевернул ни одной страницы, и скорее всего даже не осознавал, что держит его вверх ногами. Авэйк, взгромоздившийся на окно, и прижавшийся лбом к стеклу, напряжённо всматривался в уличное бурление, при этом сам не зная, что он там ищет. Луны и Лидера не было видно. Тишина, стоявшая в «люксе», и нарушаемая треньканьем Твизза, начинала действовать на нервы любому вошедшему уже минуты через четыре. Однако, члены группы сидели так уже несколько часов, не обменявшись друг с другом взглядом и не промолвив ни слова. Каждого из них эта тишина тяготила, но нарушить её он не решался. Тем не менее, и возвращаться в свои номера они не хотели — безмолвие в них было ещё более тягостным.       Когда Эпстайна О’Брайена забрал оперативно прибывший экипаж «скорой», Хэзерфилд, не слушая просьб и протестов группы, решительно засунул их в лимузин и отконвоировал в отель. Работы службе безопасности прибавилось — репортёры, прознав о том, где живут «Achieve Men», осаждали отель в надежде на новую скандальную выходку или редкое интервью. Так что, увидеть своего менеджера, члены группы не могли при всём желании. Помощник менеджера, Деррек Найн, решительно растерялся от хлынувшего на него потока текучки, которой обычно занимался О’Брайен, но доблестно старался её разгрести. Само собой, заниматься группой в таких условиях ему было совершенно некогда, и «Achieve Men» оказались предоставлены сами себе.       В номер буквально вползла Луна. Девушка являла собой воплощение скорби — тёмные круги под глазами, поникшие плечи, нечёсаные волосы, помятое от сна и слёз лицо, и шаркающая походка. У поднявших на неё глаза юношей, кольнуло в сердце — такой пришибленной они своего талисмана ещё не видели. Осознание этого, словно подтолкнуло их: Твист вылез из-за стола и пододвинул ей свой стул; Авэйк слез с подоконника и, щёлкнув кнопкой электропрахового чайника, начал насыпать в кружки чай; Клайв предложил ей платок, а в кои-то веки отложивший гитару Твизз, просто молча погладил по голове. Луна кивком поблагодарила их и громко высморкалась. — Новости есть? — надтреснутым после слёз голосом спросила она. — Не-а, — покачал головой Клайв. — Найн и Хэзерфилд пока молчат. Девушка тяжело вздохнула, и, грустно покивав, опустила скрещенные руки, облокотившись локтями на стол. — А где Лидер? — спросила она, ещё раз окинув взглядом комнату. — У себя сидит, — пожав плечами ответил Авэйк. — Как мы приехали, так заперся и не выходил. Луна печально улыбнулась: — Что ж, его можно понять. В конце концов, даже если он и не показывал этого, он сильно привязался к мистеру О`Брайену. И случившееся с ним он переживает острее всех нас. — Вечно он так, — с досадой упёрся руками в стол Твист. — Втемяшит в башку невесть что, а потом ходит страдает. — Угу, — согласно кивнул Твизз. — Такой уж он у нас, — пожала плечами Луна. — Думаю, рано или поздно он тоже устанет изображать социофоба, и вернётся к нам. Чайник забулькал и затрясся. Авэйк щёлкнул кнопкой на его корпусе и принялся разливать кипяток по кружкам. Окончив с этим, он раздал их членам группы, кивками поблагодаривших его и спрятавших носы в ароматном парке́. На несколько минут воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим сёрбаньем из чашек и удовлетворёнными выдохами. Горячий чай подействовал как стимулятор, языки у всех постепенно развязались. Ребята начали потихоньку обмениваться мнениями, Твизз и Авэйк даже затеяли обычный спор о преимуществах одних струн над другими. Атмосфера в номере постепенно изменилась. Конечно, в глазах, в речи, иногда проскальзывала искра беспокойства, но она тут же пряталась в переводе темы или понятных только в тесной компании шутках. В конце концов, Луна решительно оставила кружку с недопитым чаем и подняла на них твёрдый взгляд: — Итак, ребята, что будем делать с вызовом Лизе Хейли? — Я согласен с Лидером, — сразу же выпалил Твист. — Тоже мне, бедная-несчастная! Никто не смеет так разговаривать с мистером О’Брайеном! Остальные выразили своё согласие энергичными кивками. — Это верно, — заговорил Клайв. — Однако, я думаю, Луна имела в виду кое-что другое. Девушка улыбнулась и ласково взъерошила ему волосы: — Конечно, Твист прав. Однако, меня заботит то пари, которое заключил с ней Лидер. Да, он был зол, и, скорее всего, сказал это не подумав. Но, с другой стороны, Лидер никогда не подписал бы нас на то, с чем мы не справились. Так что давайте думать, как нам устроить такое шоу, чтобы Лиза пришла к нам извиняться. — Сказать проще чем сделать, — задумался Авэйк. — Возможностей у нас не то чтобы много. — Сейчас бы совет мистера О’Брайена, — посетовала Луна. — Правда он скорее всего отсоветовал бы нам в это влезать, но тем не менее… — Как насчёт файершоу? — произнёс Твизз, с интересом следя за своими словно живущими собственной жизнью пальцами. — Мы и так используем генераторы огня и дым-машины, — возразил ему брат. — Этого мало, — покачал головой Твизз. — Можно добавить радиопульты для запуска фейерверков, ручные огнеметы, ликопалки, вертушки, да мало ли что ещё! — Хочешь утопить сцену в огне? — усмехнулся Твист. — Так выглядеть-то будет офигенно! — подхватил идею загоревшийся Авэйк. — А я думаю, что нам нужны ещё несколько новых песен, — предложила Луна. — Уверена, Лидер займётся этим, если уже не занимается, но и ты пошарь в загашнике! — Хмф… Ладно, — поскрёб затылок Авэйк. — Попробую что-нибудь подобрать.       Откинувшийся на спинку стула Клайв, с рассеянной полуулыбкой наблюдал за разгорячённо спорившими ребятами. » — Прямо как в старые добрые времена…» Анима. Окрестности Мистрала. Деревня Сквош. Несколько лет назад. — Раз, два, три… Локоть не дышит… Раз, два, три… Руку не качай… Раз, два — здесь должно быть «до», смотри на ноты. — Мистер Фредерикс, пощадите! — взмолился Клайв. — Мы уже два часа занимаемся! Руки отваливаются! — В самом деле? — учитель музыки повернулся и, прищурившись, взглянул на висевшие на стене часы. — О, и правда. Что ж, перерыв!       За окном, как будто специально дождавшись этого момента, что-то загрохотало, и послышалось торопливые шаги по железу крыши. — Джеки, Джеки, Джеки!!! — затараторил появившийся в окне, запыхавшийся от бега мальчик, на пару лет его младше. — Погнали скорей к гостинице, там такое!!! Ой, здрасте, — заметил он мистера Фредерикса. — У мистера Хайда ещё полчаса занятий, — блеснул тот вставленным в правую глазницу моноклем. — Зайдите в другой раз, молодой человек, и желательно через дверь. — Так неинтересно, — отмахнулся от этого предложения мальчик. — Мистер Фредерикс, может быть закончим на сегодня? — улыбаясь про себя, предложил Джеки. — Сегодня на кухне дежурит Лючия. Не хотите отведать её фирменной имбирной коврижки? Учитель музыки заколебался. К их горничной Лючии он был явно неравнодушен, а её коврижка была изумительно вкусной — особенно с красным чаем. — Оставшееся время перенесём на завтра, — добил его Клайв. — Хорошо, — деланно вздохнул Фредерикс. — Тогда до завтра, мистер Хайд.       Едва за учителем закрылась дверь, Джеки стремглав кинулся к шкафу. Рубашка и фрак полетели в одну сторону, брюки — в другую. Несколько быстрых движений — и, одетый в обычную футболку и шорты, он уже выбирается через окно, к ожидающему его с кроссовками наперевес другу. Съехав по стволу дерева, мальчики припустили к перелазу. — Так что там случилось-то? — спросил Клайв, подсаживая карабкающегося наверх Твиста. — Артисты бродячие прибыли! — ухмыльнувшись, ответил тот, протягивая ему руку, чтобы помочь взобраться на забор, окружавший поместье Хайдов. — О как! — воскликнул Джеки, хватаясь за протянутую руку. — А вот это уже интересно!       Внешне они являли собой полные противоположности друг друга: Алишер Твист — низенький, крепко сбитый, загорелый, и рука, которую он протянул Клайву, была вся в мозолях и свежих царапинах. Он происходил из бедной семьи, глава которой настрогал аж двенадцать наследников, которых, разумеется, не мог обеспечить, и детям приходилось самим добывать себе пропитание. С другой стороны, Джексон Хайд, второй (и нелюбимый) сын семейства Хайдов, одних из немногих сохранивших после Великой войны свои аристократические регалии. Худ, но жилист, высок, бледноват, длинноволос, и его ногти не ведали каково это — быть обломанными. Но, несмотря на, казалось бы, достаточно субтильное телосложение, получивший свою порцию аристократического воспитания подросток, мог справиться в бою минимум с тремя сверстниками, что однажды убедительно и продемонстрировал. Их дружба была парадоксом, о существовании которого знали немногие в деревне и никто — в поместье. У трактира-гостиницы «Четыре чаши» было довольно оживлённо. Из-за спин собравшихся, музыкантов не было видно, но музыка в наличии имелась. Басовито потрыкивающая в не слишком умелых руках бас-гитара, с чьей партией переплетался чёткий битбокс. — Эх, барабаны бы им, — вздохнул Твист, карабкаясь на дерево, чтобы лучше видеть. — Угу, — промычал внимательно вслушивавшийся в музыку Клайв, хватаясь за ветку, чтобы последовать за другом. В это мгновение, из-за спин людей раздался голос, и мальчик чуть не сорвался от неожиданности. Сильный, глубокий, летящий… Даже без микрофона, он пронизывал насквозь, заставляя душу раскрываться ему навстречу. Неудивительно, что в толпе умолкли гулявшие по ней смешки и разговоры, а люди навострили уши и вытянули шеи, стараясь рассмотреть певца. У Джексона в этом плане было преимущество, и он торопливо полез вверх. Добравшись до удобно устроившегося на толстой ветке Твиста, он сел рядом и жадно вперился взглядом в небольшой, свободный от людей, пятачок возле гостиницы. Небольшая колонка и древний процессор, подключённые к уходящему в гостиницу сетевому фильтру, благодаря потрёпанной бас-гитаре в руках рыжей девушки, создавали более-менее приемлемый фон для поющего. Её битбокс не был громким, и служил скорее для того, чтобы ей самой не сбиться с ритма, тем более, что голос стоявшего рядом парня с лёгкостью его перекрывал: Знал старик, как труден путь В те края, где рассвет... Ветер злой в лицо и грудь, Будет дуть много лет... Глас услышь своей души, Это сердце зовёт! Лишь закрой глаза свои, И тотчас тьма уйдёт! В припеве, голос юноши усилился ещё больше, хотя, казалось, что сильнее уже нельзя: Вот он я! Так приди ж ко мне, Дева! Вот он я! В предрассветный неба час!       По частью задумчивым, частью улыбавшимся лицам деревенских, можно было легко сказать, что песня пришлась им по душе, поэтому, когда отзвучал последний аккорд, толпа взорвалась аплодисментами и одобрительными выкриками. Юноша и девушка благодарно улыбнулись и поклонились, после чего отступили в сторону, открывая взорам присутствующих красноречиво пустой чехол от бас-гитары, в который немедленно полетели лиены. Многие подходили к певцу, явно стеснявшемуся такого внимания к своей персоне, дружески похлопывали его по плечу, пожимали руку, выражали своё восхищение его талантом и просили спеть свои любимые песни. Но и про девушку не забывали — ей тоже досталась своя часть «Молодчина, жарь дальше! " и «А вот эту можешь?». — Эх, была бы у меня хотя бы пара барабанов! — вздохнул Твист, с завистью глядя вниз. — Дал бы им нормальный ритм… — Так у меня есть, — пожал плечами Клайв. — Есть?! А что ж ты раньше молчал?! — подпрыгнул Алишер. — Откуда они у тебя? — Меня учили играть на разных инструментах. «Гармоничное развитие», чтоб его! — последние слова Хайд произнёс с диким сарказмом. — Ну так погнали возьмём! — Твисту уже откровенно не терпелось. — Ишь, шустрый какой, — проворчал Джексон, сползая по стволу вслед за своим неугомонным другом. — Если я их возьму, мне придётся объяснять, зачем они мне, и почему я не на занятии. Если их возьмёшь ты, это будет кражей. — А что, если мы возьмём их вместе? — азартно предложил нисколько не смутившийся Твист. — Ну, понимаешь, на время. Поиграть! Хайд только головой покачал.        Вновь воспользовавшись перелазом, они, оставшись незамеченными, проникли в музыкальную комнату…и Твиста переклинило. От количества аккуратно сложенных, самых разных, сверкающих новизной инструментов, у него пропал дар речи, и он, открыв рот, замер на пороге. Клайв, видя, что толку от него немного, что-то буркнул себе под нос и двинулся вдоль первого ряда, ища нужное. — Хорошо быть бароном, — обрёл наконец способность говорить Твист. — И пожрать всегда есть, и крыша над головой, и инструментов музыкальных вынь да положь… — Угу, — нейтрально угукнул Джексон, укладывая синтезатор в чехол. — Ты лучше не о титуле думай, а вон ту малую барабанную установку собери. — Да, господин барон,— с сарказмом произнёс Алишер. И друзья, засмеявшись, принялись укладывать барабаны и тарелки по чехлам.       Успели они к концу третьей песни. Толпа как раз начала понемногу редеть, теряя интерес к выступающим, когда друзья, продравшись сквозь неё, подошли к артистам. — Не против, если мы с вами сыграем? — предложил Твист. — А вы кто? — настороженно взглянул на них вокалист. — Я Твист, а это Клайв, — кивнул на друга Алишер. — Мы местные и тоже любим музыку! — Хмммм… — скрестил руки на груди юноша. — В группе раньше играли? — Не, — небрежным жестом отмёл все сомнения Твист. — Да вы не волнуйтесь, мы подстроимся. Лидер бросил взгляд на покрытые царапинами и мозолями руки низкого, затем прошёлся по явно не знавшим труда ладоням высокого и вновь задумался. — Лидер, а они ничего, — вдруг проговорила Луна. — Хочешь дать им шанс? — повернулся к ней юноша. — Почему бы и нет, — пожала плечами она. — Мы же не привереды какие. Да и не так уж часто к нам с таким предложением подходят. — Ну хорошо, — решился он. — Располагайтесь и подключайтесь.       Пока ребята, перешучиваясь, распаковывали установку, пока расставляли барабаны, пока Клайв устанавливал синтезатор, а Твист делал пробные взбивки — стучать палочками по всему и вся он любил с детства, но посидеть за настоящими барабанами ему не доводилось, — всё это время, Лидер не отводил от них глаз, что-то про себя прикидывая. Когда Твист, наконец, закончил рассматривать повергшую его в изумление ножную педаль, а Клайв, с разрешения Луны, подстроил ей бас-гитару и пробежался пальцами по клавишам, выбирая звукоэффект, Лидер, обменявшись со всеми кивками, объявил следующую песню.       Именно тогда, Хайд, да и Алишер наверное, впервые испытали то пьянящее чувство единения исполнителей — мелодия лилась словно сама по себе, Твист выдавал приемлемый бит, с каждым мгновением становившийся только увереннее, Луна не отставала, держа партию ритм-секции, а сам Клайв импровизировал, стараясь не заслонять их обоих. Но, когда Лидер вновь открыл рот, тут-то и началось настоящее волшебство: Рубиновые части солнца зари, Рубят злые страсти, сжигают внутри Прыгай выше неба, брат и сестра. Золотые искры – брызги костра...       Казалось, будто за плечами у каждого раскрываются лёгкие крылья, а душа, с их помощью, стремится в полёт, куда-то выше небес, к звёздам! Радуйся молоту в крепкой руке! Водопад - молодость в быстрой реке! Бей барабан! Бам! Бам! Жажда битвы, друзья, шум, гам!       Складывалось впечатление, словно инструменты заиграли сами собой, пока объединённые сознания молодых людей летели сквозь переливающийся всеми цветами туннель, к одной им видимой цели. Воины света, воины добра Охраняют лето, бьются до утра Воины добра, воины света, В схватке против гримм бьются до рассвета!       Увлечённый игрой, Клайв даже не заметил, как песня подошла к концу, и слушатели взорвались аплодисментами и ликующими выкриками. Раскрывшаяся его взору Вселенная вдруг сжалась до размеров точки и он тяжело рухнул обратно в собственное тело. Вздрогнув от неожиданности, Клайв оглянулся на ошеломленного Твиста и перевёл взгляд на Лидера. И Лидер впервые улыбнулся им. Окрестности королевства Вейл. Лес Вечной Осени. База Белого Клыка.       Над раскинутыми на довольно большой поляне армейскими палатками повисло уныние. Члены Белого Клыка — и те, кто сидел у костра, и те, кто лежал в палатках, да и те кто находился в патруле или занимался хозяйственными нуждами, — ходили тихо, стараясь лишний раз не шуметь, разговаривали изредка, да и то шёпотом, и старались не брякать металлическими предметами. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что они соблюдают осторожность, чтобы не выдать себя возможным группам поисковиков, но красноречивые взгляды, которые фавны то и дело бросали на самую большую палатку с развевающимся над ней флагом с эмблемой Белого Клыка, мгновенно всё проясняли. В лагере был серьёзно больной, и все усилия местного медика не приводили к улучшению его состояния. Этим заболевшим был никто иной как лидер вейловского отделения Белого Клыка — Адам Таурус. Симптомы этой болезни проявились после приснопамятной схватки с Тэнно. Началось всё со слабости и рвоты — Адам тогда еле добрался до лагеря, не раз оставив содержимое своего желудка в хитросплетениях канализации Вейла. Кое-как доковыляв до своей палатки, он рухнул на кровать и отрубился. Встать с неё самостоятельно у него уже не получилось — Адама лихорадило, его волосы начали постепенно выпадать, а медик только разводил руками, ведь ни с чем подобным ему раньше сталкиваться не приходилось. Прописываемые им лекарства ожидаемого эффекта не давали, а когда у пациента начали выпадать волосы, он и вовсе смирился со своей некомпетентностью, стараясь хотя бы облегчить страдания больного и надеясь, что когда кризис минует, болезнь пойдёт на спад. Однако, сегодня, во время водных процедур, — а точнее обтирания мокрым полотенцем, так как мыть себя в лохани, заменявшей ванну, Адам не позволял, — доктор заметил у него на коже странные пузырьки, словно от ожогов. Внеся новую запись в дневник наблюдений, и напоив жаловавшегося на сухость и горький привкус во рту командира, практически сразу уснувшего мёртвым сном, медик в отчаянии запустил пальцы во всклокоченную шевелюру, и, уперевшись локтями в стол, замер. Мысли его в основном бегали по кругу — от проклятий по поводу собственной некомпетентности, до неутешительных вариантов на тему того, кто будет новым лидером, если Адам всё же не справится. Конечно, верховный, скорее всего, пришлёт нового, но до тех пор управлять будет… Медик тяжко вздохнул. — Всё настолько плохо? — раздался позади него чей-то голос. — Угу, — промычал эскулап, не оборачиваясь. — Состояние по-прежнему тяжёлое. Я уже не верю, что он сможет выкарабкаться. Вошедший, тихо, почти неслышно ступая, подошёл ближе к кровати и замер, вглядываясь в осунувшееся, обезображенное клеймом лицо Адама, прежде прятавшееся под маской. — Слушай, Тит, ты же понимаешь, что если всё пойдёт совсем плохо, то главным будешь ты? — повернул голову медик, и осёкся на полуслове.       Возле кровати стоял неизвестный ему юноша, смотревший на беспокойно спящего Адама с непонятным выражением лица. Его красно-жёлтый комбинезон и переливающаяся эмблема на груди просто кричали о том, что он чужак, а отсутствие у него фавновских черт только добавляло вопросов к тому, как он здесь появился. — Кто…вы? — еле выдавил слова из внезапно пересохшего рта медик, лихорадочно соображая, что ему делать. А вдруг это охотник? Тогда надо поднимать тревогу! Вероятность этого была высока — процентов так девяносто. Однако, именно оставшиеся десять, были причиной тому, что фавн ещё не заорал во всё горло. — Тэнно, — отозвался Оператор, по-прежнему взирая на распростёртое тело Адама. Внешне это было незаметно, но Тэнно находился в смятении. Когда, удостоверившись, что тот самый фавн, что смог разрубить Локи, находится в этом лагере, юноша сразу же вылетел сюда. Ну, или, точнее говоря, отправил варфрейма. По пути, его волновало только то, как он поступит — сначала вырежет всех в лагере и только потом схватится с лидером, или же устроит его показательную казнь на глазах остальных, а затем убьёт тех, кто захочет отомстить? Да и остальных, чтоб неповадно было. Но, удивлённый обстановкой в лагере, он пробрался в эту палатку. И теперь, глядя на сражённого болезнью Адама, он никак не мог разобраться в творящейся внутри него сумятице чувств. Да, он всё ещё хотел его убить, мотивируя это не только личными причинами, но и предстоящим праздником мира, который был под угрозой из-за действий Белого Клыка. Вполне возможно, что убийство Адама приостановит выполнение их плана, а возможно и выманит саму Сиенну Кан. Но сейчас, его привыкшую убивать руку, что-то сдерживало от того, чтобы из усилителя проделать в голове Адама аккуратную дыру, и, тем самым, избавить его от мучений. Это было неожиданно интересно, и потому Тэнно размышлял, пытаясь осмыслить бушевавшую внутри бурю. Первое, пришедшее ему в голову объяснение собственной мягкости, было слишком зыбким — какими бы мясниками не считали Тэнно остальные, сколько бы убитых корпусантов и гринировцев не было на их счету, они никогда не убивали беспомощных. Зыбким это основание было потому, что Адам всё же был одним из лидеров террористической организации, и его устранение было в приоритете. Что же ещё останавливало Оператора? — Мне это ни о чём не говорит, — встал из-за стола медик. — Вы охотник? Наёмник?— Всего понемногу, — рассеянно ответил Тэнно. Неужели, стоило ему отправиться в свободное плавание, как собственноручно принимаемые решения ослабили его волю? Будучи послушным воином Лотос, он не испытывал таких терзаний. Теперь же, он столкнулся с проблемой осознания последствий принятых им решений. Допустим, сейчас он прострелит Адаму голову… — Как вы сюда попали? — вклинился в его размышления доктор. — Что вам здесь надо? — Думаю закончить начатое, — задумчиво отозвался Оператор, по-прежнему не удостаивая его взглядом. — Да как вы! — начал было медик, но в этот момент слова застряли у него в глотке. Таинственный пришелец был не один. Ближе ко входу в палатку, высился странный, словно гладким, неярких тонов пластиком залитый, силуэт, напоминавший человеческий. Он стоял абсолютно неподвижно, расставив ноги и свесив руки вдоль тела, а на его голове, на вершине закрывающего лицо шлема, в небольшой горелке плясал язычок призрачно-синего пламени. Висевшие на бёдрах, безо всяких кобур, револьверы неизвестной конструкции, и воинственно выглядывавший из-за плеча приклад ещё какого-то оружия довершали образ. — Что за… — прошептал доктор медленно, словно сдувшийся шарик, опал обратно в кресло. Тэнно по-прежнему не обращал на него внимания, напряжённо раздумывая о причинах своей нерешительности. То, что он сделал — правильно. То, что случилось с Адамом — закономерно. Его смерть — предопределена. Что же тогда мешает разнести весь лагерь и продырявить ему голову? Так и не придя к какому-то конкретному решению, Тэнно, устав от бесплодных размышлений, вытянул руку с усилителем и направил её в лоб Адама. В конце концов, можно обдумать это позже. Нет человека — нет проблемы. — подумал Оператор. — Не смейте!!! — раздался вскрик позади него, и доктор отчаянно рванулся вперёд, заслоняя собой своего пациента. — Какая поразительная верность, — приподнял бровь Тэнно, слегка приопустив руку с усилителем. — Он настолько важен для вас? — Для всех нас! — отрезал медик, по-прежнему закрывая собой лидера. — Любой из нас отдаст за него жизнь! — Отдать жизнь за того, по чьему приказу будут отняты множество невинных жизней, — покачал головой Тэнно. — Видимо, вы не просто террористы, но и фанатики. Ещё один повод уничтожить всех вас. — Да если бы вы знали, через что он прошёл! — запальчиво выкрикнул доктор. — Кто вы такой, чтобы решать, кому жить, а кому умереть? — Тэнно, — вновь ответил Оператор. В душе он забавлялся — какие ещё интересные попытки помешать ему предпримет этот приговорённый? — Да что такое это ваше «тэнно»?! — сварливо воскликнул доктор. — Говорите так, будто это титул какой-то! — В данный момент я тот, кто пришёл предотвратить теракт на фестивале Вайтела — и заодно избавить от мучений вашего лидера, — пожал плечами Оператор. — А теперь с дороги, или ты умрёшь не вторым, а первым. Лучше предупреди остальных, чтобы бежали отсюда со всех ног — веселее будет на вас поохотиться. — А если они не захотят убегать? — прищурился фавн-медик. — Значит, умрут немного быстрее, — пожал плечами юноша. — А не слишком ли вы самоуверенны? — скрестил руки на груди доктор. — Нет, он действительно может это сделать, — раздался вдруг голос позади него. — Адам?! — подскочил от неожиданности врач. — Ты очнулся? Лежи, тебе нельзя вставать! — Спокойно, — отстранил его Таурус. Выглядел он неважно — все симптомы лучевой болезни были налицо. Однако, на ногах он стоял твёрдо, и меч в руке сжимал без малейшего признака слабости. — Похоже, у нас с тобой осталось незаконченное дело, — сплюнул кровью он. — Вроде того, — спокойно кивнул Тэнно. — Жаль только, что ты умрёшь от первого удара. — Я не… — начал было Адам. — Это факт. — перебил его юноша. — С помощью Новы, я произвёл сброс антивещества в центре лагеря. Благодаря ему, поначалу все будут чувствовать себя, словно они стали сильнее, быстрее, легче. Но, любое мало-мальски серьёзное ранение — и они попросту взорвутся изнутри. Адам оскалился — при его виде это казалось особенно страшным, — и прошипел: — Думаешь, что загнал меня в угол? — А разве нет? — улыбнулся Оператор. — У тебя нет ни капли чести, — вновь сплюнул Адам, перехватив меч поудобнее. Тэнно прыснул со смеху: — Террорист, ответственный за смерть мирных жителей, упрекает меня в отсутствии чести?! Какой же у вас всё-таки очаровательно нелепый мир! — А в чём я неправ? — прохрипел лидер ячейки. — Тогда, на крыше, вместо того, чтобы сражаться честно, лицом к лицу, ты спрятался за своего андроида, ловчил и использовал всякие трюки. — Верно, — кивнул вновь посерьёзневший Тэнно. — А знаешь в чём причина? В разнице подходов. Ты сражаешься лицом к лицу с одним или несколькими противниками, когда Тэнно уничтожают армии. Вот и всё. Таурус нахмурился. При его изуродованном клеймом ПКШ и налитом кровью глазе, это смотрелось особенно злобно. — Ладно, хватит жонглировать словами, — произнёс он сквозь зубы, становясь в боевую стойку и привычным движением пряча меч в ножны. — Как знаешь, — пожал плечами юноша. — Однако, смотри — если сейчас я нанесу тебе мало-мальски серьёзный удар, ты взорвёшься, как и твои люди, ведь в твоём организме уже достаточно антивещества. Именно благодаря ему, ты и можешь стоять на ногах, в твоём состоянии. Если же я вытяну антивещество из твоего тела, твоё самочувствие ухудшится настолько, что ты вряд ли сможешь держать меч. Я, конечно, в любом случае тебя убью, но мне бы хотелось… И тут Тэнно наконец осознал, что удерживало его от выстрела, пока Адам был без сознания. Да, это было глупо, да, он бы не сделал такого, будучи в Изначальной Системе, но сейчас, пройдя через всё это, его желание было именно таким. -… Мне бы хотелось сразиться с тобой ещё раз. Пусть ты и победил «андроида», предназначенного для диверсий и шпионажа, мне любопытно, что ты можешь против варфрейма, предназначенного для ближнего боя. Адам вновь нахмурился, но уже озадаченно: — Разве ты не собирался меня убить здесь и сейчас? — Так я и не отказываюсь от своих слов, — пожал плечами Тэнно. — Мы сразимся, и я тебя убью. — С помощью него, да? — язвительным тоном осведомился Таурус, кивнувшую на неподвижно стоящую за спиной юноши Нову. — Она, конечно, тоже не подарок, но её специализация — не ближний бой, а манипуляции антивеществом, — откликнулся Оператор. — Так что нет. Но, у вас будет шанс познакомиться. Так что скажешь? — Так ты ничего и не предлагаешь, — отпарировал Адам, крепче сжав рукоять меча, и слегка согнув колени. — Меня ведь ждёт смерть в любом случае, верно? — Это так, — кивнул Тэнно. — Однако, только от тебя зависит, умрёшь ли ты воином или неспособным стоять на ногах инвалидом. Брови Тауруса взмыли вверх. — В смысле? — В прямом - пожал плечами Тэнно. - Раз уж ты заболел лучевой болезнью из-за меня, то и вылечить тебя могу именно я. Не мгновенно, разумеется, но… — И платой за лечение, будет бой с твоим…варфермом? — Верно, — кивнул Оператор. — Быстро соображаешь. — Бред какой-то, — фыркнул Адам, выпрямляясь, и утирая рукавом внезапно заструившуюся из носа кровь. — А если я смогу победить? — Не сможешь, — покачал головой Тэнно. — Мне любопытно, сколько ты продержишься, но о победе речи не идёт. — Как самоуверенно, — хмыкнул фавн-бык. — А если я доберусь и до тебя? — Самоуверенности тебе тоже не занимать, — отпарировал Тэнно. — Вот только, сегодня меня уже убивали, и, как видишь, я в порядке. Таурус недоверчиво хмыкнул. — А я считаю, что тебе следует согласиться, — внезапно подал голос, слушавший их аргументы медик. — Думаешь, Маркус? — заинтересовался Адам. — Объяснись. Подойдя к нему, доктор что-то прошептал ему на ухо. Таурус хмыкнул и надолго задумался. — Если ты не тронешь моих ребят, то я пойду с тобой, — наконец решился он. — Если твои люди не собираются в ближайшее время устраивать никаких терактов, я их не трону, — ответил Оператор. Фавн-бык поджал было губы, но согласился. Тэнно равнодушно кивнул в ответ — похоже Адам не понял, что его люди уже обречены. Даже если юноша не перебьёт их сейчас, они от него никуда не денутся. Оставался вопрос транспортировки. Перегрузки, возникающие при старте «Лисета», Адам бы вряд ли выдержал, да и в десантном корабле не было места ни для чего, кроме варфрейма. Захват Тауруса гравитационным лучом, использующимся при краже с заводов Вэй Хэка фоморианских ядер, также не был хорошей идеей, так как не предусматривал никакой системы жизнеобеспечения. Похоже, оставалось выбрать из двух вариантов — разведзонд или зонд захвата. Ни тот, ни другой, не предназначались для транспортировки больных, но, по крайней мере, Адам в них не задохнулся бы. Кивнув самому себе, юноша подошёл к мгновенно напрягшемуся фавну, и спокойно защёлкнул на его левой руке причудливый браслет. — Ардис, — поднёс он руку к уху. — Оператор? — с уже становившейся привычной заминкой, отозвался цефалон. — Расконсервируй медотсек, — приказал ему Тэнно. — Что-то случилось?! — обеспокоенно вопросил ИИ. — Но я не фиксирую отклонений в вашей телеметрии… — Это не для меня, — покачал головой Тэнно. — Что это за штука? — хрипло спросил Адам, щёлкнув большим пальцем по гарде своего меча, из-за чего из ножен показалась часть лезвия. Оператор в ответ с бульканьем исчез, и на его месте оказалась Нова. — Сигнал для зонда, — ответил Тэнно мягким женским контральто с металлическими нотками. Однако, едва Таурус открыл рот, намереваясь узнать подробности, палец варфрейма нажал неприметную кнопку на браслете. Практически в ту же секунду, полог палатки разорвался, от стремительно прошившего его тела, и, над головой Адама затормозил небольшой, в форме буквы Т, дрон, который юноша обычно использовал, чтобы доставлять пойманных животных Бизнесу и мастеру Тисонаю. В следующее мгновение, фавн-бык оказался подвешенным внутри невидимого пузыря силового поля. - Что за..? - взвыл он, барахтаясь внутри него и тщетно пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь. Нова же вытянула руку, и по телу Адама зазмеились голубоватые полосы похожей на газ субстанции. - Что вы делаете?! - ужаснулся доктор, но Оператор на это даже не отреагировал. Повинуясь воле варфрейма, полосы антивещества собрались в её ладони в небольшой, поблёскивающий шарик, и Нова вскинула руку, швыряя его вверх, сквозь дыру в палатке. Адам, тяжело дыша, поник. Переполнявшая его тело лёгкость и энергия куда-то подевались, и все симптомы лучевой болезни вновь напомнили о себе. В следующее мгновение, повинуясь жесту Новы, дрон резко взмыл вверх, унося с собой вопящего во всю глотку Тауруса. - Так как я имел неосторожность, пообещать вашему лидеру, что не трону его людей, - повернулся Оператор к разинувшему рот медику. - То охота на Белый Клык пока откладывается. Но, в ваших интересах, сейчас сидеть тише воды, ниже травы. Иначе я вернусь, и уже не буду настроен на разговоры. Постарайтесь донести это до остальных. Прежде, чем доктор Маркус успел ответить, Нова сделала лёгкий пасс правой рукой, и перед ней открылись сиявшие переливами голубого врата телепорта. Варфрейм шагнул внутрь и исчез. Портал за ним схлопнулся, отсекая всякую возможность последовать за таинственным пришельцем. - Что у вас здесь происходит? - отогнув полотнище входа, в палатку вошёл ещё один фавн. Стиль его одежды настолько бесстыдно копировал Адама, что у последнего были бы все шансы выиграть любой связанный с этим иск - тот же чёрный фрак, те же брюки ему в тон, те же ботинки без шнуровки. Только красно-белые тона оригинала были заменены бордово-серыми. Отсутствие маски и парные топоры-пистолеты на поясе, смотрелись как ещё одно нарочитое отличие от облика Адама. - Тит! - бросился к нему доктор. - Немедленно прикажи всем не делать глупостей и оставаться на своих местах! - Какого..? - брови Тита высоко взмыли. - Нет времени объяснять, скорее! - поторопил его доктор, и первым выскочил из палатки.       Лишь меч Адама, выроненный им при излишне резком старте дрона, остался лежать на полу, как мрачное напоминание об исчезнувшем лидере. Королевство Вейл. Коммерческий район. Отель «Премьер Палас»       Углубившегося в воспоминания Клайва, выдернул из них громкий писк свитка, эхом отдавшийся в карманах остальных членов группы. Все, удивлённо переглянувшись, повытаскивали свои девайсы, и, прочитав написанное, подняли друг на друга ошеломленно-радостные взгляды. stonksmen01 Мистер О'Брайен очнулся. Можете его навестить. Хэзерфилд в курсе. - Лидер! - первой сообразила Луна, и группа, роняя стулья, бросилась за ней к выходу.