***
— Что он здесь делает? — Альбус и Регулус прогуливались у горгульи в полдень, поджидая последнего участника их операции. Тихое недовольное шипение из пустоты говорило о том, что он уже здесь. Нотт повернулся на голос и стряхнул мантию с Джеймса. — Мы так не договаривались, — продолжил уже появившийся в поле зрения Джеймс. — Пусть уходит. — Регулус ничем не помешает, — заметил Альбус. — Да и к тому же именно он знает, какая защита у Брауна на двери. Джеймс с недоверием посмотрел на Нотта, затем на младшего брата и сказал: — Я тебе это припомню. — Нисколько не сомневаюсь, — только и смог пробормотать Альбус. Он держал в руках карту и поглядывал, нет ли кого поблизости. Снять защитные чары с кабинета Брауна оказалось занятием непростым. У Регулуса ушел на это почти час. Возможно, все удалось бы и быстрее, но за это время ребятам трижды приходилось нырять под мантию-невидимку и выжидать, пока коридор покинут незваные гости. Наконец, когда дверь в кабинет открылась, ребятам предстала знакомая картина: стеллажи с ингредиентами и книгами, письменный стол и небольшой комод. Все так же, как и было здесь в прошлые разы. Лишь мысль о том, что сейчас они ворвались сюда без приглашения, в этот раз не оставляла в покое. Альбус подошел к столу и принялся изучать содержимое ящиков. Здесь он нашел довольно толстую связку писем в открытых конвертах, датированных разными годами, и, бегло пробежавшись по ним глазами, заключил: ничего важного. Лишь чьи-то воспоминания о Лаванде: друзей, родственников, знакомых. Судя по всему, многие запомнили ее как крайне веселую, жизнерадостную и дружелюбную девочку. В одном из писем, написанном, судя по всему, подругой Лаванды — Парвати Патил, упоминалось о том, что она, как и Роуз, увлекалась прорицаниями и красивыми магическими созданиями. «Зачем хранить это здесь? — подумал Альбус, убирая письма обратно в письменный стол. — Неужели Браун так часто их читает? Да и к чему ему всё это теперь, когда у него есть ее призрак». Джеймс, вспоминая увиденную им накануне комбинацию действий, предпринимал попытку открыть дверь в хранилище. Нотт следил за потугами Джеймса и искоса поглядывал на карту и Альбуса. Его эти письма нисколько не интересовали. Наконец, хранилище открылось. Альбус отошел от письменного стола и направился следом за Джеймсом и Регулусом. Хранилище Брауна было гораздо больше самого кабинета. Казалось, что оно было увеличено при помощи каких-то чар. Сюда проникало очень тусклое зеленоватое свечение, а потому освещать себе путь приходилось при помощи волшебных палочек. Альбус был уверен, что Браун специально не добавил света в это помещение, чтобы ингредиенты и зелья хранились лучше. Вдоль зала стояли стеллажи с самыми разнообразными зельями и банками с ингредиентами. Было здесь и огромное множество закрытых шкафов, из которых раздавались странные звуки. Альбусу показалось, что он слышал в одном из них вредноскоп, а из другого — раздавался странный скрежет и постукивание. Помещение было настолько большим и заполненным всяческими штуковинами, что на полный его осмотр, вероятно, должен был уйти не один день. — Не будем терять времени, — бросил Регулус, обращаясь к Альбусу. — Тащи Зелье удачи. Альбус приковал свое внимание к одному из самых странных стеллажей: он полностью был заставлен склянками с жидкостью, по виду своему напоминающей расплавленное золото. Если бы Альбус не знал, что большая часть из этих образцов подделка, такое зрелище произвело бы на него очень сильное впечатление. Этим Феликс Фелицис можно было заполнить по меньшей мере с десяток крупных котлов. Он подошел поближе и пригляделся. Отличить подделку от оригинала по внешнему признаку было практически нереально, а проверить все образцы было занятием довольно долгим. «Мне бы не помешала удача, чтобы найти настоящий Феликс Фелицис», — усмехнулся он про себя. Джеймс разглядывал странные магические приборы с полки, а Регулус довольно бесцеремонно взмахом палочки открывал шкафы и изучал содержимое. Несколько раз он извлекал из них книги и пергаменты с записями, но долго на них не задерживался. Не видя другого выхода, Альбус начал открывать пузырьки с зельями, одно за другим. К счастью, у настоящего Феликс Фелицис должен был быть довольно сильный запах, которого должны были быть лишены пустышки. Пару раз он натыкался на сильнопахнущие зелья, но пахли они явно не удачей, и Альбус подумал, что Роуз очень повезло схватить всего лишь пустышку. Возьми она что-нибудь из этих обманок, и их с Джеймсом поход в лес закончился бы куда печальнее. К тому моменту, когда Альбусу все-таки удалось обнаружить нужный пузырек, Джеймс уже перечитал всю корреспонденцию Брауна, небрежно разбросанную Регулусом, а Нотт обшарил с пару десятков шкафов, так и не найдя ничего полезного. Судя по часам Альбуса, они провели здесь не меньше часа. — Ну наконец-то! — воскликнул Нотт, когда Альбус протянул ему пузырек. — А почему он пьет зелье, а не мы? — Джеймс перевел взгляд на брата. Регулус сделал крошечный глоток и, закрыв зелье, поставил его на ближайший шкаф. Джеймс взял склянку и тоже открыл ее. — Даже не думай, — сказал Регулус, вырывая у него из рук пузырек. — Нет необходимости принимать его всем. Вам удача может понадобиться и позже. Лучше забрать его с собой. Джеймс закрыл пузырек и сунул его в карман мантии. Теперь Поттеры следили за Ноттом, который прошел почти в самый конец хранилища и повернул к одному из шкафов. Открыв его при помощи заклинания, он вытащил с полки пустые склянки из-под зелий и несколько стареньких котлов, затем трижды коснулся палочкой задней стенки и прошептал заклинание. Стенка исчезала, и Альбус ахнул. Здесь, в потайном отсеке, стояла неглубокая каменная чаша с вырезанными на ободе рунами — Омут памяти. Содержимое чаши, распыляющее серебристо-сероватое свечение, напоминало не то жидкость, не то пар, ставший студенистым телом. Оно непрерывно двигалось, витая и перемешиваясь слоями. Альбус слышал о таких приспособлениях для хранения и просмотра воспоминаний, но еще ни разу не видел их вживую. Он перевел взгляд на друзей. — Уже лучше, — усмехнулся Регулус, извлекая чашу из шкафа и устанавливая ее на стоящий неподалеку полупустой комод. — Уверен, среди воспоминаний Брауна есть что-то полезное. Осталось только их найти. Не думаю, что он хранит их далеко. — Возможно, они сейчас с ним, — предположил Альбус, оглядывая чашу. Идея лезть в чужие мысли не казалась ему хорошей. — Необязательно хранить воспоминания в сосудах, можно извлекать их из головы при необходимости. — О, Поттер, — протянул Регулус, смеясь. Джеймс вздрогнул от этого звонкого смеха. — Сразу видно, у тебя никогда не было по-настоящему плохих воспоминаний, — Нотт нырнул за следующий шкаф и, пошарив там какое-то время, извлек несколько крохотных склянок, наполненных жемчужной светящейся субстанцией, напоминающей тонкие извивающиеся нити. — А вот и оно. — Не думаю, что это хорошая мысль, — неуверенно протянул Джеймс, глядя на брата. — Все-таки воспоминания — это очень личное. Стоит ли нам… Регулус, не слушая возражений, открыл случайный пузырек и вылил содержимое в омут, слегка его покачав. Затем коснулся его палочкой, и серебристое вещество, начав вращаться, приобрело молочно-белый оттенок и стало прозрачным как стекло. Альбус и Джеймс подошли поближе, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше. Ребята заглянули в сосуд и изумились: в сосуде показалась слабо освещенная, просторная комната, пол которой спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. На верхней из этих крутых каменных ступеней стояла какая-то бледная женщина. На дне этой ямы возвышалась каменная платформа с такой же древней ветхой каменной аркой, покрытой трещинами. Проем арки, стоящий на платформе, был закрыт сплошным черным занавесом, который, казалось, едва колыхался от порывов ветра. Неподалеку от этой арки стоял Браун и еще один мужчина, которого Альбус никогда раньше не видел. — Взглянем поближе? — Нотт обернулся к Поттерам, но те уже как завороженные склонились над омутом, и пол ушел у них из-под ног. Спустя мгновение все трое стояли в самом центре этой прямоугольной мрачной комнаты, всем своим видом напоминавшей амфитеатр. Альбус в ужасе крутил головой по сторонам. Сейчас Браун стоял так близко к нему, что, казалось, он может задеть преподавателя Зельеварения, просто протянув руку. Он посмотрел в его лицо, которое хоть и было значительно моложе, но было все так же испещрено шрамами и язвами. Рядом с профессором стоял высокий мужчина лет сорока, с длинными светлыми волосами, чье лицо было не в пример чище и казалось куда добрее и приветливее. Он держал в руках какой-то пергамент и тщательно вчитывался в него. Взгляд Брауна же был прикован к другой части помещения. Альбус посмотрел туда и вспомнил о женщине, что видел в омуте. Ее бледность не была обманом зрения. Она буквально была прозрачной. Привидение. — Лайза МакЛайрд? — поинтересовался блондин, подняв глаза. Та, подплыв чуть ближе к Невыразимцам, кивнула. — Стало быть, решились? Девушка кивнула еще раз и улыбнулась. Альбусу от этой улыбки стало не по себе. — Ну что ж, — улыбнулся в ответ волшебник. — В таком случае, не смею вас больше задерживать, — он сделал пометку в пергаменте, и привидение медленно поплыло по направлению к стоящей в самом центре комнаты арке. Мгновение — и оно прошло в нее, преодолев темную сплошную завесу. Альбус ждал, что оно вот-вот выйдет с другой стороны, но этого так и не произошло. Комната вдруг стала очень мутной, и видение начало исчезать, сменяясь другим. Ребята очутились в той же комнате и услышали теперь уже со стороны двери громкий стук шагов, разносящийся эхом по помещению. — Это в высшей мере безрассудно! — воскликнул все тот же коллега Брауна, когда они прошли в комнату с аркой. — Министр бы никогда не одобрил… — Разрешение получено, — прервал его Браун. Холодный голос, эхом разнесшийся по залу, показался Альбусу совсем не знакомым. — Подпись министра, — он развернул пергамент и отдал его блондину. Тот, с минуту его тщательно изучив, нагнал Брауна. — Это, должно быть, какая-то ошибка, — настаивал он. — Мистер Манчум никогда бы этого не подписал. — Ты сомневаешься в решениях Министра Магии? — Браун повернулся к коллеге, всем видом демонстрируя, что больше не потерпит возражений. — Решение получено, и пришло время действовать. Дверь в комнату с резким грохотом открылась, и Невыразимцы, и ребята вместе с ними, обернулись. В зале показался высокий рябой мужчина в черной мантии с темными сальными с проседью волосами. — Август, — обратился к вошедшему блондин. — Ты что здесь делаешь? В Отделе пророчеств все спокойно? — Министр настоял на том, чтобы мистер Руквуд был свидетелем нашего эксперимента, — пояснил Браун. Он уже подошел к арке и, пару раз взмахнув палочкой, призвал в комнату какие-то склянки со странной субстанцией зеленоватого и бордового цвета. — Я уверен, что это лишнее. — Надеюсь, это ненадолго, — лениво протянул Руквуд. — Мне есть чем заняться и в своем отделе. Он обменялся с Брауном недоброжелательными взглядами и создал себе из воздуха стул, сев и принявшись наблюдать за происходящим. — Дэвис, — окликнул блондина профессор, и тот, поняв, что дальнейшие возражения бессмысленны, принялся помогать Брауну с приготовлениями. — Это обязательно? — спросил он, наблюдая за тем, как Браун выводит какой-то едко зеленой субстанцией на каменном полу одну руну за другой. — Конечно, — ответил Браун. — Ей же нужен какой-то ориентир. — Ей? — озадаченно переспросил Руквуд, приподнимаясь со стула. — Вы чем тут заниматься вообще намерены? — А что тебе сказал министр? — усмехнулся Бэгмен, поглядывая на Руквуда. — Чуть меньше, чем ничего, — раздраженно признался тот. — Только то, что мне следует на это посмотреть и доложить о результатах. — Вот и смотри, — произнес Браун, продолжая выводить руны, — и желательно издалека. Не хватало еще, чтобы ты все испортил. Руквуд с Бэгменом переглянулись, и тот вновь занял место на стуле. Бэгмен подошел поближе к арке и прислушался: — Это довольно странно, — протянул он. — Сегодня голоса оттуда звучат куда громче. Возможно, это благоприятный знак? Браун ничего не ответил. Он закончил выводить зеленые руны и принялся рисовать бордовые поверх них. Бэгмен прогуливался кругами возле арки и начитывал какие-то заклинания со свитка. Альбус заметил, что Нотт заглядывает за спину Брауна и рассматривает письмена. Джеймс не сводит своего взгляда с темной пелены, накрывающей арку. Альбусу тоже она казалась завораживающей. Наконец, спустя достаточно длительное время шепот в помещении прервал голос Брауна: — Пора, — сказал он. Бэгмен глубоко выдохнул и подошел к арке. Они с Брауном стояли метрах в трех от нее и пристально смотрели на застилающую ее пелену. Руквуд встал. Браун взмахнул волшебной палочкой, и в полуметре от него появился большой каменный сосуд, чем-то напоминающий Омут памяти, только гораздо глубже и больше. Поверх камня были небрежно выточены руны и какие-то рисунки. Бэгмен, с опаской посмотрев на сосуд, вытащил из кармана мантии склянку с черной жидкостью. — Это точно безопасно? — осведомился Руквуд, поглядывая на Бэгмена, у которого от волнения тряслись руки. — Да, — ответил тот. — Абсолютно. Всё должно получиться. Браун молча кивнул. Регулус все еще стоял за спинами у Невыразимцев. Альбус и Джеймс, предчувствуя недоброе, держались в стороне и, не отрывая глаз, наблюдали за происходящим. — Я уже слышу крик, — признался Бэгмен, поглядывая на призрачную пелену. Альбус не понял, о чем он говорит, ведь в комнате было настолько тихо, что ребята могли, казалось, слышать мысли друг друга. — Так и должно быть, — заверил его Браун. — Эти руны ослабляют завесу и позволяют ее приоткрыть. Мы будем первыми, кто смог вывести дух из-за завесы миров. Бэгмен закрыл глаза, выдохнул и осушил склянку до дна. Браун принялся на память отчитывать заклинание. Он говорил очень быстро и много, и Альбус едва ли различал каждое второе слово. Он знал, что, скорее всего, он не сможет ничего почувствовать, находясь в чужом воспоминании, но для того, чтобы понять, какой холод и страх здесь сейчас царил, это не требовалось. У Брауна изо рта шел пар, а у Бэгмена на руке появились мурашки. Тем не менее они упорно продолжали следовать своей инструкции. Вдруг раздался просто невыносимый писк. Альбусу показалось, что кровь сейчас пойдет из его ушей, и он был уверен, что никогда и ничего в жизни больше не услышит. Судя по Джеймсу, закрывшему уши ладонями, он был не единственным, кто это услышал. Завеса, как и предсказывал Браун, приоткрылась. Из черного занавеса появилось нечто. Альбус уже знал, что это, Браун показывал им эту субстанцию — это была инферна. Бледно-серая полупрозрачная дымка, которая, впрочем, была значительно крупнее той, что профессор демонстрировал в кабинете, вырвавшись из-за завесы, кружила над потолком бесконечной залы, издавая жуткие потусторонние звуки. Браун, направив в нее палочку, вновь принялся зачитывать заклинание, и Альбусу даже на мгновение показалось, что он с ней совладал. Профессор зацепил бестелесную субстанцию и направил в приготовленный каменный сосуд. По мере приближения к нему сущность издавала все меньше шума и дергалась все слабее. Казалось, еще немного и вся сущность окажется в нем. Браун резко взмахнул палочкой, и емкость запечаталась сверху неведомой черной руной. Бэгмен и Браун переглянулись. Руквуд смотрел на них с открытым ртом. Альбусу показалось, что у того поднялись волосы на затылке, но его сложно было за это винить. Поттер знал, что в чужом воспоминании ему ничего не угрожает, но это не помешало ему испугаться увиденного. Браун еще раз оглядел запечатанный сосуд и, к ужасу своему, обнаружил возле него небольшую серую дымку, отделившуюся, видимо, от основной части. Он вскинул палочку, чтобы захватить ее, но было уже поздно. Молниеносно она направилась к Бэгмену и в одно мгновение скрылась у него в зрачке. Браун замер, не сводя палочки с Невыразимца. Руквуд отошел в сторону. Только Регулус был тем сумасшедшим, кто сейчас почти вплотную приблизился к пострадавшему и тщательно изучал его лицо. Глаза Бэгмена тотчас застекленели, ладони разжались, отпустив волшебную палочку, что со звоном упала на каменный пол. Он повернул голову сначала вправо, затем влево, а потом перевел взгляд на стоящих здесь. Бэгмен сжал и разжал ладони, повел рукой перед собой и сделал несколько шагов. — С тобой все в порядке? — неуверенно протянул Руквуд, с опаской оглядывая Бэгмена. Тот, услышав обращение, открыл рот, но вместо связного ответа последовал бессмысленный набор звуков. Браун не стал больше ждать и, направив палочку на коллегу, прочел заклинание. Серая полупрозрачная дымка с неохотой рассталась с глазом Невыразимца и привязалась к волшебной палочке профессора. Он поместил ее в пузырек и наспех начертил поверх символ. Бэгмен, как только из него вышла сероватая дымка — упал. Руквуд подбежал к Невыразимцу и, услышав его дыхание и прощупав пульс, объявил: — Он жив.***
Каменный пол вновь ушел из-под ног, а стены темной большой залы расплылись как в тумане, сменившись белым ярким свечением. После того мрака, что стоял в амфитеатре, белый свет настолько сильно резал по глазам, что Альбусу пришлось их закрыть. До Поттера доносились десятки голосов: мужских и женских, серьезных и веселых, слышался детский плач и чей-то смех. Он открыл глаза и огляделся по сторонам. Сейчас Браун и ребята вместе с ним стояли в приемном отделении Больницы Святого Мунго. Он заметил несколько целительниц в лимонных халатах, которые направлялись на лестницу, о чем-то мило переговариваясь. Взгляд его упал на герб, украшающий их одеяния — скрещенная волшебная палочка и кость. Холл больницы был довольно просторным и светлым. Здесь толпились люди, ожидающие помощи или пришедшие навестить своих родных. На стенах зала висели плакаты с рекомендациями по сохранению здоровья. «Защити себя от случайных заклинаний — не носи палочку в кармане», — прочитал Альбус и нахмурился. Браун подошел к лестнице, ведущей к палатам, и бросил взгляд на табличку с расположением отделений:1 этаж. Травмы от рукотворных предметов; 2 этаж. Ранения от живых существ; 3 этаж. Волшебные вирусы; 4 этаж. Отравления растениями и зельями; 5 этаж. Недуги от заклятий; 6 этаж. Буфет для посетителей и больничная лавка.
Впрочем, долго он на ней задерживаться не стал, потому как знал, куда шел. Профессор поднялся на третий этаж и, открыв дверь в третью по счету палату, над которой весела табличка: «Осторожно! Драконья оспа», застыл. Альбус прошел чуть вперед и увидел здесь в кровати рядом с тумбой, заставленной цветами и открытками, желающими скорейшее выздоровление, Дэвиса Бэгмена. Можно было бы предположить, что он спит, настолько неподвижно он лежал, но глаза его были открыты. Зрачки были такими же застекленевшими, как и в тот день, когда в них проникла инферна. Ничего не выдавало в нем больного оспой человека: на его коже не было характерной зелено-фиолетовой сыпи, чихал он, судя по всему, тоже нечасто. Альбус не обнаружил поблизости ни одного платка. Регулус толкнул Поттера. Взгляд его выражал: «я же говорил». Браун, помедлив мгновение, извлек из кармана мантии склянку с прозрачной жидкостью и влил ее в рот Бэгмена. Тот даже не пытался сопротивляться. Он лежал все с тем же застывшим взглядом и смотрел в пустоту. Глоток — и ровное спокойное дыхание Бэгмена остановилось.