Осколки

      Сердце у Рейстлина такое же твёрдое и холодное, как крошечный, зачарованный хрустальный пузырёк на его левом запястье. А язык — как тонкий кинжал на правом. Недаром не расстаётся с этими вещами никогда, они — это он и есть, и ничего больше.       — Иди и сдохни, раз тебе так приспичило, идиот!       Казалось, сколько там сил в тщедушном теле, но маг толкнул так, что Гилтиас, уже сжавший от злости кулаки, сам не заметил, как оказался снаружи его шатра.       — Ну и пойду, — выдохнул он и прошагал, должно быть, пару сотен шагов, прежде чем понял, что не знает, куда идёт.       Вокруг притих лес. Горели костры. Отряд привычно и старательно делал вид, что ничего не заметил — собачились они с Маджере регулярно. Все думали, что они ненавидят друг друга, и сегодня Гил дорого бы отдал, чтобы так и было. Вот только ссоры слышал весь лагерь, а о проведённых за разговорами ночах знали лишь они двое. О том, что желтоглазая сволочь прочно поселилась в сердце — так и вовсе один Гилтиас. В глупой и опасной этой любви он не помышлял даже о взаимности, но найти поддержку планов сейчас было важно, а Рейстлин вместо этого разъярился, как никогда раньше...       Будто не он бился о чёртов барьер вот уже четвёртые сутки! Проклятая невидимая граница в лесу не пропускала людей. Им нужно было двигаться дальше, и ему, единственному дракону, сами боги велели отправляться на разведку, пока Рейстлин ищет способ пройти самому и провести остальных. Наверняка врут легенды, и нет там, за чертой, ничего особенного! Маг за такое предположение обозвал его бестолочью и нагнал ещё больше ужасов, чем легенды, но Гил тоже закусил удила и если поначалу мог бы послушаться, теперь — ни за что!       Утром провожать его не пришёл почти никто. Или — что вероятнее, — соратников разогнал маг. Гадостей на прощанье явился добавить, что ли?       — Что ещё тебе? — нетерпеливо бросил дракон, не сомневающийся, что слушать не будет, если тот снова начнёт убеждать остаться и подождать его.       Рейстлин протянул руку, будто хотел ему что-то передать, Гил от неожиданности машинально подставил ладонь.       — Там всего несколько капель, не промажь мимо рта, если придётся. Они спасут от чего угодно — от ранения, от проклятия, от чумы и отравы.       Маг всё ещё шипел, но это прикосновения зачарованного хрусталя к ладони... Уж магию-то дракон чуял, знал, что у него в руке! А вот отчаянья во вчерашней мажьей злости не разглядел, не разглядел страха в золотых глазах, теперь — несомненного, хоть и спрятанного надёжно в узду внешнего холода, под покров всегдашней гордости.       На них смотрели. Осторожно Гил кончиками пальцев под широким рукавом чёрной мантии коснулся беззащитного теперь запястья. Весь огонь был здесь — в быстром пульсе, в лёгкой дрожи руки от его прикосновения.       — Вернись, — шепнул Рейстлин.       — Вернусь!       По ту сторону барьера хрустальный пузырёк в ладони показался горячим.