***
Пашка спал, а Андрей смотрел в окно. Погода была тоскливая, небо затянуло тучами, и на сердце была странная тоска. Андрей никогда не был один. Он вырос в полной семье, да ещё и в одной комнате с сестрой, так что одиночество воспринимал в какой-то степени как благо. Пашка же совсем другое дело — он был единственный сын. Отца его, пузатого усатого дальнобойщика, Андрей помнил смутно, тот ушёл из семьи когда они учились в первом классе, кажется. Ушёл он как-то очень плохо и Пашка с тех пор ненавидел его всей душой. Но мальчишка есть мальчишка, и он с удовольствием общался с отцом Андрея, тусовался в гостях у приятеля все дни, кроме выходных, а как подрос, то и в выходные. В то время Катька как раз вообразила, что он ездит с ними на дачу и в лес за грибами из-за того что влюбился в неё. Андрей знал правду, но не торопился открывать сестре глаза на очевидный для него факт: Пашка боится оставаться один. Школа была окончена, и вот тут Павлик проявил твёрдость, поступил в кулинарный, а Андрей, проболтавшись половину лета, потащился следом за приятелем. Тёть Оля гордилась сыном — у него была повышенная стипендия, а ещё он все каникулы подрабатывал и уже после первого курса стал очень красиво одеваться, сделал модную стрижку. Андрей же, как только начал подрабатывать, забил на учёбу. Потом год армии. Его официальная подружка даже не пыталась ждать его, а вот Пашка часто звонил, писал в ВК и даже отправлял посылки. А потом вдруг всё затихло. От матери он узнал, что умерла Тётя Оля и Паша сильно пьёт. И вот дембель. Родные устроили праздник, а ему не сиделось, и он смылся к Пашке. Дверь в квартиру была не заперта, Павлик лежал на замызганном диване, рядом валялись пустые бутылки, пузырьки, таблетки. Что он мог подумать?***
Павел с трудом открывал опухшие веки. За окном было непонятное время суток. Так бывает зимой — словно весь день ранее утро. В квартире вкусно пахло мясом со специями, чем-то свежим и приятным. Сначала ему даже показалось, что мама дома и всё по-прежнему. Вся комната была выдраена до блеска, бутылки с пола фантастическим способом пропали, исчез и раскоканный журнальный столик. — Проснулся, алкоголик? — похудевший, похорошевший и ставший каким-то взрослым Андрей смотрел на него, прислонившись к косяку. — Андрюха! — прохрипел Павел. — А я думал, мне приснился твой голос. Да и всё это больше похоже на сон. — Там ванна набирается, ты и диван — вот что только и осталось грязным в квартире. Мойся и будем обедать. — Завтракать. — Два часа дня уже. — Когда проснулся, тогда и утро. Но встал, потопал в отмытую ванную, где на вешалке уже ждало чистое бельё и полотенце. Потом ел вкуснейший гуляш с макарошками, запивая томатным соком. Павел смотрел на Андрея украдкой и опускал взгляд в тарелку. Андрей всё так же молча собрал грязную посуду и начал мыть. — Спасибо. — Угу. С работы попёрли? — Не знаю, я не помню, когда был там последний раз. — Завтра сходим вместе. Если что — будем искать новую. — Андрей, я благодарен тебе, правда. То, что ты сделал для меня… Но, прости, я не смогу… — Сможешь. Я не позволю тебе гробить себя.***
— Пашка, спишь? — Нет. — Я тебе новость забыл сообщить, Катюха замуж выходит. Прое**л ты своё счастье. — Рад за неё. — А ты ей нравился, между прочим. — Ну-у-у, я не гожусь для семейной жизни. Голос у Павла был какой-то хриплый, и Андрей пошёл проверить его температуру, но почему-то не включая свет. Пашкин лоб показался ему горячим на ощупь, пришлось таки включить ночничок. Весь вид друга наводил на мысли о болезни: губы красные, глаза какие-то дикие, весь пылающий жаром. И вместе с тем… Андрей как ни в чём не бывало проверил губами его лоб, а потом провёл, будто невзначай, по груди, задев торчащий сосок. Пашка дёрнулся и облизнул губы. Выключив ночник, Андрей вдруг улёгся рядом и сжал его.