Глубока и горька, словно море, любовь...

Честное слово, де Сарде был решительно невозможен! Чем-то он напоминал Васко море: столь же полный неожиданностей, обманчивый, одновременно щедрый и расчётливый, добрый и опасный. Не получалось держаться от него на приличествующей дистанции, и теперь Васко испытывал сложную смесь яркой симпатии, любопытства и, чего греха таить, зависти. Он не мог перестать спрашивать себя, отчего де Сарде такой – по природе или же благодаря возможностям, подаренным жизнью под крылышком у князя Содружества. Возможностей, которые принадлежали бы и ему самому, если бы что-то сложилось иначе. То, что де Сарде имел обыкновение бесцеремонно врываться в личное пространство Васко, не делало вещи проще. Нет, это больше не раздражало, напротив, оказалось... волнующим. Порой Васко думал, что чрезмерно волнующим. И ещё это удивляло, потому что на самом деле – Васко заметил – де Сарде умел безукоризненно держать дистанцию с людьми любого положения за исключением Курта, принца Константина и старого профессора де Курсийона. Было странно обнаружить себя в одной компании с этими людьми, хотя не сказать чтобы неприятно. Как-то раз Васко ненавязчиво озвучил своё удивление. – Радуйся, что он вышел из возраста, когда стал бы таскать тебе медовые пирожные, – ухмыльнулся Курт, а потом задумчиво добавил. – Вкусные пирожные были, к слову. В армии так не кормят. – Ты любишь сладости? – спросила Сиора, возникая возле костра словно тень, вдруг обретшая плоть. Порой Васко спрашивал себя, действительно ли в её способности исчезать среди камней и деревьев, а потом появляться обратно нет ничего магического. – Я соберу немного сладкой смолы, здесь есть подходящие деревья. Курт прочистил горло. – Будет очень... мило, – не требовалось на него смотреть, чтобы знать, что его уши вспыхнули. – Кстати, где Гринблад? Он давно ушёл. Солнце уже почти скрылось за кронами дальних деревьев, совсем скоро должно было стемнеть. И хотя дикари, кружившие возле Хикмета как стервятники, обещали никого не трогать, Васко ощутил укол беспокойства. В местных дебрях всегда хватало опасностей помимо обозлённых островитян. Он поднялся на ноги. – Я проверю. Де Сарде нашёлся в стороне от лагеря, у самой реки. Сбросив кирасу и закатав рукава рубахи, он задумчиво рассматривал синяк, расплывшийся по всему предплечью, и даже не повернул головы. Сложен он был великолепно, Васко невольно остановился, водя взглядом по широким плечам и мощному торсу, по обтянутым бриджами бёдрам. Накрыв синяк ладонью другой руки, де Сарде напряжённо нахмурился, сдавил сильнее и чуть зашипел. Его пальцы окутал ореол искр, лиловая опухоль под ними начинает спадать. – Не знал, что вы ещё и маг. Очередной сюрприз. Де Сарде повернулся к нему, выпрямился, уперев ладони в бока. Распахнутая рубашка обрисовывала его рельефную грудь. Если бы здесь стоял кто угодно другой, Васко однозначно решил бы, что это попытка покрасоваться, откровенный флирт. Но здесь был де Сарде, и он всего лишь встал так, как ему удобно. Он напоминал скульптуры, которые Васко доводилось перевозить – те же ровные плавные линии, та же опасная тяжесть. – Мог бы быть магом. Никогда не уделял этому достаточно внимания. Посмотрите на Курта и на какого-нибудь тощего проповедника с его кольцами, и поймёте почему. Если бы Васко спросили, он бы однозначно и горячо одобрил сделанный выбор. – Теперь участь тощего проповедника стала казаться вам привлекательней? – спросил Васко, ещё раз демонстративно окинув де Сарде взглядом. – Напрасно. Тот ухмыльнулся. – Теперь меня едва ли не каждый день пытаются убить бронированным копытом. Это заставляет пересмотреть жизненные ценности. С вами так не бывает? Никогда не хотелось пересмотреть свой выбор в жизни? «Капитаны выберут, кого из вас взять на корабли». В тот день было солнечно, и косые лучи солнца разливались по полу тёплыми лужицами. Капитанов было пятеро, двое женщин и трое мужчин, один из которых казался совсем стариком. Васко жадно разглядывал их, гадая, к кому попадёт. Он хотел бы пойти на корабль к капитану Амелии Скейбл. Все хотели пойти к ней с тех пор, как она вернулась в порт, ведя два корабля, украденных какими-то глупцами с континента. Ходили слухи, что не пройдёт и года, как ей присвоят звание адмирала. А ещё она смогла добиться своего положения, несмотря на то, что не была ни рождённой морем, ни подаренной морю, а пришла в гильдию сама. Амелия забрала Мигеля, к тому времени он научился очаровывать всех подряд одним своим видом. Васко пришлось отправиться со стариком Карлосом, про которого до того момента едва ли слышал, и он кусал губы, чтобы не закричать от острого разочарования. Позже Васко узнал, что в тот день выиграл свой главный приз – лучшего из учителей и лучшего из капитанов. Позже он радовался, что в тот раз выбирать пришлось не ему. Значительно позже. – Моя жизнь меня вполне устраивает, – сухо произнёс Васко вслух. На лице де Сарде отчётливо отразились растерянность, осознание, огорчение. До сих пор Васко не переставал удивляться тому, что кто-то решил назначить дипломатом человека с такой открытой физиономией. – Простите. Я сказал глупость. На пару мгновений между ними повисла неловкая тишина. Де Сарде запустил пальцы в волосы, неловко растрепав их. Узлы мышц перекатывались под гладкой кожей. Васко помнил, как это плечо заслонило его от ядовитых клыков, когда он, на несколько мгновений ослеп от сокрушительного хвостового удара. – Вам не за что извиняться, превосходительство. Де Сарде снова взъерошил себе волосы. – Я помню, что обещал найти вашего брата в Хикмете, – вдруг сказал он. – Простите, что дело так затянулось. Мы обязательно этим займёмся, как только вернёмся в город. Так, словно сугубо личные проблемы Васко имели не меньшее значение, чем обещавшая скоро начаться резня. Что за нелепая попытка извинений! – Глупости. Война с местными важнее моих семейных вопросов, которые ждали двадцать лет и ещё прекрасно подождут. – Нет, не глупости, – отрезал де Сарде, глядя в упор. – Это ваша семья и возможность изменить свою жизнь. Ваш выбор. И я обещаю, что приведу вас к нему. Сердце Васко пропустило удар. Почему? Это были всего лишь слова, ничего больше. Де Сарде продолжал смотреть, пристально и настойчиво. Де Сарде ещё никому и ни разу не солгал в своих обещаниях. И что, бездна их забери, следовало сказать в ответ?! Рассыпаться в цветистых благодарностях Его Сиятельству? Ах, нет, конечно. Полная чушь. Васко медленно поднял руку и осторожно, едва-едва, коснулся ладонью локтя де Сарде, и просто произнёс: – Спасибо. Я правда это ценю. Счастливая улыбка расползлась по лицу де Сарде, и он наклонил голову, хитро прищурившись. – Другими словами, теперь я нравлюсь вам чуточку больше, чем раньше, а? Васко отдёрнул руку и отступил, шумно пройдясь по захрустевшей на всю округу гальке. И как следовало это понимать? Нет, это следовало понимать вполне однозначно, если бы здесь стоял кто угодно другой. Но здесь был только де Сарде, который и раньше позволял себе похожие вещи, не означавшие, однако, ровным счётом ничего. Васко готов был поклясться, что ничего, потому что знал, как вожделение меняет манеру смотреть, говорить и прикасаться, и не видел подобных изменений в де Сарде. Тряхнув головой, он недоумённо спросил себя, неужели он ошибался всё это время и в самом деле не узнал флирт? Интуиция предательски молчала.