Сладкий папочка

С тех пор, как лучший друг с его теперь уже, — наконец-то, блять, как же долго он тянул, — женой перебрались в загородный дом, подальше от цивилизации, добираться до него стало проблематично. Слава всем Богам, у Гарри был верный адский пегас. С ним он приезжал без проблем там, где стало бы нелегко на машине, быстрее и без пробок, в которых можно проторчать не один час со скоростью два метра в минуту. Дорогой дом, купленный на средства Малфоя, явно украшала Луна. Её экстравагантный стиль читался во всём. Она даже разбила небольшой садик, где выращивала ягоды. И, пожалуй, ягоды — самое безобидное. Культурный стук в дверь нарушил тишину. Первое, что Гарри услышал — лай собаки и быстрые шаги с постукиванием когтей о ламинат. Затем голос хозяина дома: — Сэм, место! Фу! Дверь открылась и… чудовище во всём белом, босой, с длинными волосами, собранными в неаккуратный пучок и заляпанный в краске. Завершала картину зелёная игуана через плечо. — Ого. Какие люди, — радостно заулыбался во всё зубы. — Привет, чертила! Обнимать не буду, но очень хочу, — засмеялся гость, входя на порог и вдыхая запах неизвестного сорта чая. — Как ты? — Сэм, место! — вновь прикрикнул на питомца Драко, когда тот в наглую полез обнюхивать гостя, чуть ли не упираясь лапами в колени. — Да всё отлично. Ты за заказом приехал своим, да? Мог бы и позвонить. Вдруг я ещё не закончил. — Я в тебя верю! — усмехнулся Гарри. С какой скоростью рисует друг было известно. К слову, рисованием Драко занялся после женитьбы. До этого подобных наклонностей, или хотя бы умений, не проявлялось. — Да и вообще, мы с тобой давно не виделись. Просто посидеть вместе я бы не отказался. Только убери собаку, пожалуйста, иначе потом не избавлюсь от шерсти целую неделю. — Он тебя любит. Непонятно за что, — усмехнулся Драко и с тихим свистом подозвал к себе питомца, — весь в меня. Ну и как, многое изменилось за месяц, что мы не виделись? — Устал, как ломовая лошадь, — вздохнул Гарри. — Пришлось переделать кучу дел, чтобы в собственный праздник Том не думал о работе и спокойно отмечал его со мной. А вы с Луной как? Где она вообще? — Уехала к отцу, — Драко отправил игуану обратно в свою обитель, террариум во всю стену (как живая картина, которая не переставала восхищать гостей), — он захворал и Луна беспокоится. Я тоже хотел поехать, но у нас Сэм, Кейти, да и мои заказы. Пойдём, посмотришь на картину, — вернулся к заказу, не желая говорить больше, и продолжил с привычной усмешкой, — ты, конечно, дал задачу, разделить картину на две стороны. Но интересная вещь получилась. Я и забыл, какой ты дрыщ-очкарик был в прошлом. — Я заставил тебя поскрипеть мозгами? О, счастлив! — чуть саркастично фыркнул Гарри. Тему картины можно назвать «взгляд в прошлое из настоящего». Немножко ностальгии и оценивание того, как они с Томом выросли в качестве пары. Ради красивого эффекта, летом Гарри дёрнул Тома для фотографии «взгляд в прошлое». У них была совместная фотография, в парке на скамье — Гарри, тогда ещё совсем мальчишка, сделал селфи, сидя у своего папочки на коленях и целуя в щеку. Она была сделана в первый год их отношений и отправлена в папку «воспоминаний». Гарри всегда хранил их фотографии и видео на флешках и в ноутбуке. Так вот летом этого года история повторилась. Тот же парк. Та же скамья. Та же поза. И та же любовь. Гарри безумно хотел увидеть эту красоту на картине, готовый заплатить любые деньги. — Ну что, везучий засранец, закадривший богатого мужика в лифте тринадцать лет назад, принимай заказ! Руки художника помпезно стянули покров с холста, показывая творение, и заказчик поражённо охнул. Проработка деталей восхищала: блики на волосах, древесные пятна на скамье, фактура тканей одежды. Драко очертил всё. А так же уделил внимание изменившимся за годы чертам лица, в которых Гарри теперь видел разницу. Он и в самом деле был худющим в юношестве. Но цветущим в обществе Тома. Сейчас же они оба представляли собой оплот постоянства. — Это… восхитительно… Драко не стал никак комментировать восхищение друга, оно было слишком сильным для длинных слов благодарности и похвалы. Достаточно видеть. И Малфой подошёл к нему, обнимая крепко со спины, как бы Гарри не хотел избежать этого, в виду грязного от краски парня. — Вы реальные красавцы. Я до сих пор поражаюсь вашим отношениям. И эта работа доставила мне удовольствие. Правда. Приходи вновь через тринадцать лет. Создам ещё один шедевр. — Обязательно, Драко… Так они и застыли оба. Гарри продолжал рассматривать картину и сравнивать. Например, раньше в глазах Тома плясали коварные лисьи огоньки. Сейчас же его глаза наполнены той солидной мужской уверенностью во всём, что делает. Однако, объятия остались теми же. Том обнимал свою вторую половинку с той же жадностью и посылом «никому не отдам», что читалось на портрете. Гарри — взрослый мужчина, ему двадцать восемь лет, он варится в бизнесе Тома, в обоих его сторонах, повидав за свою короткую жизнь кучу дерьма, и нахлебавшись сполна, что закалило его. Но сейчас стоял, смотря на прошлое с левой стороны, настоящее с правой, и чувствовал, как слёзы бегут по щекам. Неужели он в самом деле был когда-то невинным, несмышлёным и чрезвычайно наивным очкариком? Был. Ещё как! Именно эти качества помогли ему завоевать Тома. А теперь их больше нет. Он больше не лёгкий мотылёк. Он камень, способный стать и опорой, и оружием. — Ну, ты совсем раскис, — поцокал Драко, — пойдём на кухню. Давай, успокаивайся. Пошли. — Угу. Проморгавшись, Гарри пошёл вслед за хозяином. Если уж картина его тронула — Том точно будет в полном восторге от красоты, нарисованной вручную, настоящими красками, а не каким-нибудь принтером. На заметку себе обязательно поставить — отблагодарить Луну. Святой человек! Если бы не она, не хочется и предоставлять каким стал бы Драко с его везением на всяких придурков, мудаков и истеричек до её появления. Хотя родители Малфоя не согласились бы, что сыну повезло. Он стал натуральным хиппи. Отказался от семейного дела, уехал жить в красивую глушь, познал полный цзен, раскрыв в себе таланты, о которых и не догадывался, и живёт счастливо со своей женой и зверинцем, ни в чем не нуждаясь. По первости они были уверены — без родительских денег ему не то, что роскошно жить, выживать не получится. И тут произошёл тот нечастый случай, когда талант принёс деньги. Весьма хорошие. Немного рекламы, конечно же, и вуаля — его картины покупались. — Чай? Кофе? Горячий шоколад? Виски? — Кофе. Мне ещё за руль. На байке его никакой патруль не сможет остановить, но Гарри всё равно никогда не садился за управление, имея алкоголь в крови. Он ценил свою жизнь и водительские права. — Как твои родители? Отцепились? Блондин презрительно фыркнул, занимаясь приготовлением. В первую очередь для гостя, а потом уже для себя — зелёный чай. — Отец отрёкся от меня, зуб даю. А мать звонит раз в неделю. Да это и разговором назвать нельзя. Постоянно пытается намекнуть, что пора возвращаться в Лондон, заниматься «стоящим» делом. Скобки были переданы очень ярко. Да, родителей порой сложно понять и убедить в том, что «здесь и сейчас — я счастлив». Особенно, когда наладил своё счастье не тем способом, который предлагали они. — Ну их. Главное, что ты счастлив и делаешь то, что тебе нравится. А то ж совсем тоска была бы. Да и вообще, батя твой — как был скользким мужиком, так и остался. — Ты с ним теперь чаще встречаешься, — не мог не подметить Драко, ставя перед гостем кружку с кофе. Когда-то давно он делился с Гарри подозрением, что Люциус работает не только в компании Тома Марволо Реддла, но и связан в нелегальном деле у того же человека. Так и оказалось. Не часто, но Гарри встречался с Люциусом по работе. — Это не самые приятные встречи. Только ради тебя терплю, что называется. — Если будет тебе докучать или принесёт проблемы, врежь ему. Разрешаю. Драко сел напротив, одну ногу подгибая, и взялся за чашку с ароматным зелёным чаем двумя руками. — У меня порой очень чешутся руки, поэтому спасибо! Со своими разбойниками порой такую ересь пишет в отчётах, что мне хочется его уволить или кинуть органайзер в лоб! Но для первого у меня нет полномочий. — Тебе только кажется так, — фыркнул с усмешкой блондин, — с тех пор, как ты стал работать бок о бок с супругом, ну, в смысле, в его компании, в твоих руках вся власть. — По документам — может быть, но я не хочу всем этим заниматься. У меня есть мой отдел, мои владения, и всё на этом. Зато уж в них я — царь и отвечаю за происходящее. Но мне сейчас интересно другое. Вы с Луной это… Не планируете осчастливить своих родителей внуками? — Родителей — нет, — отрезал Драко и снова скривился. Но глоток чая вернул спокойное выражение лица. Всё-таки он был божественным. В чём ещё парень отыскал полный дзен и гармонию, так это в правильном заваривании чая. Дорогих сортов, конечно же. — А себя осчастливить — да. Мы уже размышляли на этот счёт. И не против малыша, — неожиданно тепло улыбнулся Малфой, — ах да, ты будешь крёстным. — Оу, прелесть. Даже не обсуждается. Это действительно огромная честь, поэтому и подходить к делу нужно ответственно. Крёстные не только для галочки, они берут на себя ответственность за ребёнка, если вдруг с родителями что-то произойдёт. Доверие, оказанное Драко — дорогого стоит. — А у вас как с этим делом? Не передумали? Однополые пары — это не крест на продолжении семьи. Можно и из приюта взять ребёнка, и воспользоваться суррогатным материнством. Было бы желание. За тринадцать лет супружеской жизни, женатики могли передумать и решиться на ребёнка. — Нет. Отцовство — значит, разделиться. Один всегда будет переживать за второго. А работка у нас, сам понимаешь. Конечно, они думали об этом. Но работа против них. К тому же, Гарри взял на себя часть нагрузки, чтобы супругу было легче. А так, бизнесом снова придётся ворочать одному. А он не железный. — Вы не задумывались уйти на покой? Ну, или хотя бы Том? Ему сколько уже? Сорок четыре? — Уйти на покой — ты словечки-то выбирай, — хмуро фыркнул Гарри, — сорок три. И нет, Том вряд ли оставит свой бизнес. Будет всё контролировать до последнего. Это уж я знаю. — Вы даже не пробовали. Я думаю, что тебе можно доверить хотя бы часть бизнеса, легального. А с нелегальным покончить раз и навсегда. — Не уверен, что с ним можно покончить. По-моему, только в фильмах бывают «бандиты в завязке». — Ах, ну да, — усмехнулся, но совсем не весело и не с издёвкой, Драко, пальцем водя по краю кружки, — вы очень плохие парни. Как и мой папаша. И этому человеку я готов доверить своего будущего ребёнка… — Ещё неизвестно, может, к тому моменту мы остепенимся. И вообще, вы его для себя рожать будете. А я так, постольку-поскольку. Лучше о себе заботьтесь. — О, нет, Реддл, — опасно протянул Малфой, — ты будешь частым гостем, притаскивать свою жопу на каждый праздник, и особенно, подчёркиваю трижды, на день рождения своего крестника или крестницы, с дорогущими подарками. — Здесь без вариантов. Конечно, куда без подарков для мелкого. — Вы сперва родите, а там уж разберёмся. Теперь заверни мне картину и я поеду к своему родному. — Окей. Чаевничество и кофейничество подошло к концу. Парни вернулись в мастерскую, где художник настоящего шедевра этот самый шедевр надёжно упаковал. Так, что и на байке не страшно везти. — Ну всё. Вторую часть скидывай сегодня вечером. Ах, да! — вдруг воскликнул Драко и рванул к своему столу под удивлённый взгляд Гарри. — Чуть не забыл отдать тебе вещь в качестве бонуса. Знаешь, я не шутил, когда говорил, что работать с вашей картиной мне было в удовольствие. Я даже ударился в эксперимент. Знаешь, ваша разница в возрасте так и даёт простор фантазии. Ну, вот я и решил попробовать это дело, так сказать, уравновесить. Интриган. Пока Гарри предполагал, Малфой нашёл искомую вещь и с довольной улыбкой протянул. И… чёрт возьми. Это был обычный лист А4, на котором Драко изобразил Тома, того самого, прекрасного, молодого, горячего папочку, с которым Гарри познакомился. И его самого. Но не мальчишку, а такого, какой он сейчас. Вот что белобрысый засранец имел в виду под словом «уравновесить»! Тут они почти одногодки! Одному тридцать, второму двадцать восемь. Каких-то два года разницы. — Ну как? Прикол, да? — Мы тут… прямо как братья! Равные такие… В самом деле от представления, что они на рисунке равны друг другу — ломались мозги. Но, что ещё удивительнее, Гарри отметил одну вещь, когда пригляделся. Том в его годы выглядел куда привлекательнее — молодым красавцем с харизмой. Тогда как Гарри больше похож на битого жизнью мужика, которого хотелось скорее нанять себе на работу, нежели любить. И всё же, Том любил. Потому что помнил ещё тем бесшабашным подростком. — Есть над чем подумать. — Это точно, — кивнул Малфой, — я ещё думал над обратной стороной, чтоб супруга твоего изобразить пятнадцатилетним мальчишкой, но… — замялся, почесав затылок, — как-то не предоставляется, если честно. А фотографии его юного нет. Тут, — кивнул на изображение в руках друга, — куда проще. — Слушай! Я тут вспомнил кое-что интересное, на твою тему. Только покопаться надо, — достав телефон, Гарри полез в глубокие недра фотографий, — расскажу тебе историю о нашей с Томом поездке в Сибирь. Ты упадёшь!