«Покоритель чёрствых сердец»
«Душа моя»«Кексик в красивой упаковке»
«Лучшему сберегальщику нервов»«С праздником, любимый!»
«За тринадцать лет счастья» В комплекте шариков мягкая игрушка, состоящая из двух фигур, сцепленных вместе в объятиях, которые очень сильно были на них похожи. — Родной мой! — сквозь смех воскликнул. — Как ты на них не улетел?! Заходи скорее! Буквально втащив любимого за руку, Гарри сжал его в объятиях. — Я соскучился, — нежный шёпот в губы, как единственное, что могло встать между ними. — Мы не виделись каких-то четыре часа, — со смешком произнёс Том и к его губам припали, что он с радостью принял и ответил взаимностью. — М, красота какая! Отстранившись, Реддл смог рассмотреть нарядного Гарри и оценить его по достоинству. Поцелуй в руку, так по-джентльменски, стал приятной неожиданностью. О, Том был прекрасен. В своём пальто, сшитом по фигуре, светлом шарфе, прикрывающим шею, с идеальной укладкой, дорогими часами на запястье и с красивым обручальным кольцом на пальце! «Покоритель юных сердец» Нужно было добавить ещё один шарик, для него. Жаль, об этой части оформления Гарри не подумал. Ему тоже много о чём можно сказать: «Родной»«Самый лучший муж»
«Надёжный, как камень»«Неутомимый трудяга»
«Любимый дракон»«Сладкий папочка»
И это только только то, что пришло в голову навскидку. — Для тебя старался. Столик уже готов. Только открой вино. — Да, забирай всё это заказанное только для тебя добро. Любимый муж отдал всё, что было в руках, Гарри, и два шарика не удержались в пальцах, полетели к потолку. «Солёная Карамелька» и «Лучшему сберегальщику нервов». — О. Выбрал самое лучшее, — засмеялся Том, поглядев на двух несогласных. Гелий возносил всё в потолок, поэтому Гарри отнёс гроздь в спальню и отвязал игрушку, кладя на кровать. — Буду с ней обниматься, когда тебя нет дома, — со смехом заметил Гарри и следом зашёл на кухню. Том уже разделся, оставшись в брюках и рубашке, и сейчас засучивал рукава. — Ты не вписываешься в их обнимашки, третий лишний. — Я бы и не стал их разделять, обнял бы обоих. Давай, открывай вино и вскрывай мой подарок! От предвкушения реакции Гарри уже извёлся. — Их и не разделить, — Том взялся за бутылку, — обнимая их двоих, ты автоматически становишься третьим лишним. Короче, оставь маленьких Гарри и Тома одних! Если хочешь кого-то обнимать одинокими ночами, я подарю тебе огромную подушку со своим изображением. В твоих интересах сделать её приличной или с повышенным рейтингом, — лукавая улыбка заиграла на губах. И в тот же миг пробка вылетела. Вино было открыто. — За идею с подушкой я учту, — посмеялся Гарри и вытащил на первый план развязанный свёрток, с которого только снять обёртку. — Это тебе. Ну, или нам обоим. Смотри и разглядывай. По форме ясно сразу, что картина, но далеко не обычная. Том видел с каким нетерпением стоял рядом Гарри, как улыбался, слегка покусывая губы, смотрел пытливо, пальцы сжимал и разжимал, едва ногой не дергал. Но был к этому близок. Как бы Том не любил дразнить своего мальчика, томить ожиданием не стал. Снял обёртку и… замер. На картине были изображены они. В разных временных рамках. С одной стороны — начало их пути. То светлое воспоминание, дорогое сердцу. Вторая сторона — их «настоящее». Здесь и сейчас. Он помнил, как Гарри решил потащить их в парк, не понимал зачем, а теперь… В груди защемило, когда он протянул руку и осторожно коснулся стороны прошлого. Очень нежно провёл по изображению Гарри. Маленькой Карамельки, который ещё не знал, куда ввязывается. Такой юный, очаровательный, трогательный. Совсем ещё малыш. Сидел на его коленях, искусителя озабоченного. Художник, — Том уже догадывался, кто это, Гарри рассказывал о раскрывшемся таланте своего лучшего друга, — отлично передал его эмоции. Тот жадный, собственнический взгляд. Настоящий паук, опутавший сетью и своими лапами вкусную муху. А Гарри и не понимал ещё, насколько ненормальный Том стал по отношению к нему… Вторая сторона идентична первой. То же место и поза. Но взгляды совсем другие, коснувшиеся времени. Ушёл наивный малыш, по которому Том иногда скучал. Пришёл прекрасный мужчина, равный ему по силе и статусу. Захвативший сердце и душу. Продолжающий любить так же крепко… Только за что? Время так беспощадно к нему. Том с жалостью взглянул на себя. Картина давала идеальное сравнение. Где появились морщины. Где прослеживалась в волосах седина. Он движется к пятидесяти годам. Тогда как его прекрасный супруг в полном расцвете. Одно время Гарри любил его сравнивать с вином. Сейчас впору сравнивать его самого. Выдержка, стать, опыт — букет, придающий нынешнему Гарри умопомрачительный вкус. В него можно влюбиться заново. Не знай его Том с самого начала, непременно бы заинтересовался молодым мужчиной со стержнем в глазах. Но кое-что общее оставалось на обеих сторонах картины. Их любовь. Близость прослеживалась всё та же. Разве что теперь проверена временем и испытаниями, которых их прошлые версии ещё не знали. Без лишних слов, Том взглянул на мужа, настоящего, что стоял по правую руку, сейчас и по жизни, притянул в крепкие объятия и оставил долгий поцелуй на лбу. — Я тебя люблю, Гарри. Бог мне свидетель, как сильно. Ты — вся моя жизнь. Спасибо за то, что ты есть. — Т-том… родной… Сжавшиеся объятия угрожали пленить навсегда и больше никогда не выпустить. Они столкнулись не только со сладкой, но и с горькой стороной любви за тринадцать лет. Их общая заслуга. Улыбнувшись, мужчина мягко стукнулся о лоб парня своим и заглянул в его глаза, искрящиеся любовью и нежностью. Идентичный его собственному взгляду. Он был уверен. Не глядя в зеркало. — Передай художнику мою огромную благодарность. А ещё я пошлю огромный букет белых роз твоей матери и дорогой коньяк отцу. За то, что произвели на свет такого прекрасного человека и подарили мне. — Коньяк пью я. Отец любит бурбон, — чуть поправил Гарри, растроганно улыбаясь и с трудом сдерживая слёзы умиления, — можем завтра к ним съездить и отметить. А сегодня побыть только вдвоём. Как смотришь? — Прекрасная идея, — охотно согласился Том и вдруг поднял супруга на руки. Что редко стал делал, так как последний был против в виду собственного не маленького веса и беспокойства о спине Тома. Какие пустяки. Сегодня уж можно пойти на уступки. — Ой-ой-ой! Надорвёшься же — коня такого поднимать! Да. Именно такую реакцию Том ждал.