Nightcore — paralyzed
Тэхен учился месяц. Чертов месяц парень с восхода до захода солнца летал, пытаясь приручить свои непослушные крылья. Но у него не получалось, как бы усердно он не работал. Чимин с Джином нанялись учителями, рассказывая все секреты контроля, которые удачно выдумывали на ходу. Но Тэхен все равно не мог. Когда крылья прорезались, крик разрывал горло, Тэхен его не мог остановить, как и слезы, разъедающие глаза. Ему было больнее в десятки раз, чем должно было быть. Боль должна была проходить мгновенно, а не держаться до конца, пока крылья не врежутся обратно. И раны от крыльев должны были заживать, а не кровоточить часами, доводя парня до потери сознания. Теперь Тэхен не хотел ходить в лес. Потому что шел он в него не для того, чтобы насладиться природой, умиротвориться, расслабиться, а чтобы вновь и вновь падать, терпеть поражение при попытках взлететь. Успокаивал лишь далекий силуэт за одним из деревьев, который Тэхен находил постоянно, выискивал его в первую очередь по приходу в лес. Чонгук был с ним всегда. Он наблюдал за его тренировками, борясь с желанием выйти из укрытия и хорошенько ударить Чимина, после чего украсть Тэхена и взять его под свою опеку. Каждую ночь Тэхен сбегал с дома к нему, летая со своим любимым демоном, растворяясь в ночном небе, сливаясь с ним. И спал Тэхен с Чонгуком, умостившись на немного колючей траве и прислонившись к его горячему телу. Он спал с ним на улице, чтобы с первыми лучами солнца расправить свои крылья и хоть немного полетать с Чонгуком днем, как бы сложно это не было. Для Тэхена даже час уроков от Чонгука был лучше, чем целый день с Чимином, особенно когда они занимались без Джина. Чимин был безумно рад, что крылья Тэхена прорезались. Но когда он увидел, как Тэхен летает, то радость сменилась гневом, который он выливал на Тэхена. Он был зол из-за того, что Тэхен не мог контролировать полет, ругал его и винил, заставлял летать до того момента, пока Тэ не упадет обессиленно на землю. Наверное, увидел бы он то, что увидел Джин, то сошел бы с ума… — Тэхен, что это? — спросил Джин, когда оглядывал огромные белоснежные крылья. Белоснежными они были не везде. Посмотрев в зеркало, Тэхен прикрыл рот ладонью, перепугано смотря на три чёрных пера, выделяющихся на белых крыльях. — Тэхен, если Чимин увидит, то… — Вырви их, хен, пожалуйста, — тихо попросил Тэхен, стряхивая рукой предательски выступившие слезы. И не знает, что было больнее: то, как Джин вырывал из него эти несчастные перья, или то, что Чонгук действует на Тэхена даже без яда, оставляя часть себя в нем, а Тэхен просто попросил вырвать ее из себя. Если бы не Чимин, то он не посмел бы. Никогда и ни за что.***
— Соберись, Тэхен! — кричит Чимин вновь упавшему на землю Тэхену, подходя ближе к нему. Тэхен падает пятый раз за всю тренировку; его тело покрыто синяками и ссадинами, а одежда, как и крылья, испачканы в земле, на которую неоднократно сваливался парень. У Тэхена от падения в голове вновь звезды кружатся, а в глазах скапливаются слезы. Чимину все равно. — Поднимайся, Тэхен, — рычит Пак, дергая Тэхена за руку, поднимая того одним рывком с земли. — Чимин, не могу я, — хнычет Тэ, потирая рукой плечо, которое заболело от резкого движения. Чимин лишь недовольно цокнул языком. — Тэхен, невозможно, чтобы твои крылья тебя не слушались. Ты должен научиться летать, — постарался мягче сказать Пак, касаясь ладонью плеча Тэхена. — Тэ, извини, что я так серьезно отношусь к этому. Просто… Я мечтал об этом, два года пытал тебя, чтобы подарить тебе эти крылья. Пойми, я не могу дать тебе сдаться. Неужели ты сам не хочешь парить там, высоко в небе, а не летать на уровне деревьев, ударяясь в каждое из них? — спросил Чимин, посмотрев Тэхену в глаза, становясь напротив него. Чимин сбавил пыл быстро, и уже не выглядел злым. Он выглядел грустным и немного обеспокоенным, а взгляд у него был только влюбленным, без никаких ноток печали. Тэхена он заставлял чувствовать себя виноватым, потому что таким взглядом он смотрел отнюдь не на Чимина.The neighborhood — Reflections
— Тэхен, я ведь люблю тебя и хочу тебе лучшего. Ты заслужил эти крылья, эти небеса, просто тебе нужно это все освоить. Я верю в тебя, тигренок, — улыбнулся Чимин, заправляя прядь волос Тэхена за ухо. Раньше Чимин думал, что красивее глаз Тэхена не может быть ничего. Но теперь, когда Тэхен стоит перед ним с парой огромных крыльев за спиной, его глаза сами себя и превзошли. Они светятся безумным ультрамариновым так, что в темноте, наверное, освещали бы все лицо Тэхена. На фоне зеленого леса они выглядят так, словно в них поселились самые дорогие в мире самоцветы, найденные в глубинах волшебных пещер. Невероятные. Губы у Тэхена сухие, где-не-где потрескавшиеся, а изнутри искусаны до крови. Тэхеновы уста постоянно дико-алые, налитые безумным красным оттенком, пухлые и до безумия манящие, желанные. Раньше Тэхен давал Чимину себя целовать, хоть и редко. Сейчас Чимин забыл их вкус полностью, как и вкус Тэхена. Единственное, что их связывало раньше — это секс. Жестокий, болезненный, которым они занимались для достижения поставленной цели, но секс. И из-за него Чимин выработал в себе эгоистическое чувство собственности к Тэхену, накрутил себя на то, что они — пара, хотя глубоко внутри прекрасно понимал, что это не так. Раньше Тэхен вел себя мягче и разрешал относится к себе, как к парню, не возмущался на «малыш» от Чимина, на неожиданные поцелуи или тактильность. Теперь Тэхен на это реагирует негативно. Его раздражает обращение Чимина к себе как к ребенку, и сладкое «малыш» он больше не воспринимает милым. Тэхен Чимину теперь лишь друг, но Паку этого чертовски мало. — Тэхен, ты слышал, я люблю тебя, — повторяет Чимин, ловя на себе бродящий где-то за чиминовой спиной взгляд Тэхена, временно остановившийся на глазах Пака. Как же Чимину больно видеть в нем непонятно откуда взявшийся страх и растерянность. Понимая, что если Чимин будет медлить, Тэхен просто уйдет, он охватывает его талию, придвигая его к себе, и впивается в его губы. Вкусные, сладкие, наконец-то испробованные за столь длинное время. Чимин целует Тэхена через силу, игнорируя упирающиеся в свою грудь руки, пытающиеся его оттолкнуть. Пак накрывает Тэхена крыльями, нагло продолжая целовать. Тэхена захватывает паника: Чонгук все видит, смотрит на это и непонятно о чем думает в этот самый момент. Тэхен молится, хоть бы Чонгук не напридумывал лишнего. Но одновременно его охватывает и злость на Чимина, посмевшего поцеловать чужое. Тэхен распахивает свои крылья, заставляя Чимина упасть на землю от толчка по его крыльям. Тэ смотрит на него яро, сцепив зубы, рукой вытирая истерзанные Чимином губы. Ободки его голубых глаз подсвечиваются незаметным ни для кого, кроме Чонгука, красным. Чон ухмыляется, опершись о широкое дерево, наблюдая за тем, что происходит с его возлюбленным. Нельзя сказать, что не появилось желания скрутить шею противному Паку. Но разве это имеет значение, когда гораздо приятнее наблюдать за своим злым ангелочком? — Не смей делать что-либо со мной без моего разрешения, а уж тем более, если я не хочу этого, — прорычал Тэхен, смотря на ошарашенного Чимина, который все также продолжал лежать на траве, пытаясь прийти в себя. — Что с тобой случилось, Тэхен? — шепчет Чимин, не узнавая Тэхена, своего любимого Тэхена. Вроде бы он стоит перед ним, такой же красивый, невероятный. Но что-то в нем не так, что-то изменилось. Причем кардинально. — Повзрослел, завтра мне 18, — выбросил Тэхен, бродя взглядом по деревьям, даже не смотря в сторону Чимина. Спина Чонгука исчезает в дали — он уходит, но Тэхен чувствует, что зовет за собой. Не обронив больше ни слова, он делает замах и вздымается в воздух, летя туда, где исчез Чонгук, краем глаза замечая, как крайние перья окрашиваются черным, на что глубоко плевать, а солнце медленно начинает садиться. Сейчас лететь гораздо легче. Тэхен летит недолго, и думает, куда лететь, тоже недолго. Просто следует в том направлении, куда шел Чонгук, не ошибаясь. Через минуту на удивление удачного полета Тэхен приземляется на щекочущую голые лодыжки траву, замечая Чонгука, замирая с открытым ртом. Чон плывет на спине в том же озере, в котором плавал Тэхен при первой встрече. Даже с такого расстояния Тэхен видит его тело, и не смотреть на него нереально: четкие кубики пресса, упругая грудь и неимоверно узкая талия. Его смуглая кожа поблескивает от воды, а черные глаза с легким оттенком бордового всматриваются в серовато-розовое небо. Мокрый Чонгук — то, на что Тэхен будет смотреть вечно. Он даже не чувствует, как почти белоснежные крылья плавно врезаются в кожу, исчезая. Просто смотрит на Чонгука, на его острую скулу, тонкий подбородок, на мускулистые руки, и влюбляется еще больше. А еще возбуждается (если вы возбуждены от одного представления этой картины, то представьте, как сейчас ему).Isak Danielson — Ending
— Присоединяйся, ангелочек, — дошел к ушам голос Чонгука, от которого Тэхен, словно от гипноза, покорно стянул с себя белую футболку и штаны, освобождая свое тело от лишней ткани. Чонгук, конечно же, это зрелище пропустить не мог. Он повернул голову к Тэ, скользя голодным взглядом по его изумительному телу, не оставляя без внимания ни одной детали. Идеальный. Тэхен подошел к озеру и вошел в прохладную воду, красиво ныряя, подплывая к Чонгуку медленно, выныривая возле него и сразу же оказываясь в плену сильных рук, которые прижимают к себе, пока губы по-хозяйски овладевают ртом, не церемонясь с длинной прелюдией. Кстати, у Чонгука привычки купаться в белье, как у Тэхена, нет. Чон ловко проскочил языком в рот парня, оглаживая руками его мокрую кожу. Она приятная, шелковистая, горячая. Сначала ладони касаются плеч, медленно ведут по рукам и перескакивают на твердую грудь, двигаются ниже, ощущая приятные рельефы пресса, и останавливаются на бедрах, накручивая на пальцы мокрую ткань брифов, прижимая к себе впритык. Тэхен чувствует, как в живот упирается твердый стояк Чонгука, как он специально трется об него, лишь бы Тэ заметил. Но разрывать поцелуй он не планирует, нет. Тэхен закрывает руки в замке за чонгуковой шеей, перетягивая ведущую роль в поцелуе на себя, оттягивая кожицу на губах, проводя юрким языком по ним и вновь всовывая его внутрь. Пальцы Чонгука медленно проскальзывают в брифы Тэхена, хватая их за краешек и оттягивая вниз, «ненароком» зацепляя запястьем твердый член, слыша тихое мычание парня. Чувствуя, как белье медленно сползает с ног, Тэхен, не думая, забрасывает их на талию Чонгука, опираясь об его живот, и продолжает целовать его. Чонгук подхватывает парня за ягодицы, сжимая их, вызывая глухой стон, и медленно, без предупреждения, погружается в воду с головой. Они продолжают целоваться, делиться друг с другом кислородом, дыша друг другом. Вода словно не касается их, они ее не чувствуют. И воздуха словно немерено, потому что им кажется, что целуются они так не первый час. Тэхен гладит руками спину Чонгука, ерзая бедрами по его рукам, постанывает в поцелуй от каждого сжатия ладони на одной из половинок. Цепи Чонгука обрываются одна за другой. Чонгук разрывает поцелуй только тогда, когда они всплывают; чувствует, как тонкая ниточка слюны тянется от тэхеновых губ к его, и переносит ее на шею Тэхена, не давая себе времени даже отдышаться. Чонгук всасывает нежную кожу, покусывает ее, закрыв глаза от воды, которая стекает на него с тэхеновых и своих собственных волос, после чего сразу же проходится по укусам языком, словно рану зализывает. У Тэхена в глазах все расплывается, поэтому он их просто закрывает, кусая в ответ плечо Чонгука. Губы Чона на шее словно оставляют ожоги, тепло от которых расплывается по телу приятной волной. Чон не делает больно, даже когда кусает, — это безумно приятно. Или же Тэхен просто мазохист, потому что если то, что Чонгук делает, — больно, то Тэхёну хочется почувствовать этой боли больше, пропитать ею все тело, чтобы Чонгук причинял ее каждый день и внутри, и снаружи. — Возьми… — шепчет Тэхен, не в силах сказать чего-то большего. Он сходит с ума от касаний Чонгука, хочет его все больше и больше с каждой секундой. Внизу уже давно словно узел завязался, а член пульсирует, повторяя частоту безумного сердцебиения Тэхена. Чонгук ухмыляется, приподнимая Тэхена и бросая его себе на плечо, громко ударяя по попке, вызывая резкий хриплый стон, возбуждающий еще больше. Он подплывает к берегу и выходит из воды, не отходя далеко, падая на колени на мягкую траву, укладывая на нее Тэхена. Тот смотрит на Чонгука слегка помутненным взглядом, приоткрыв окровавленные губы, втягивая ими воздух, который словно блокируется, не попадает в легкие. Такой Тэхен — не произведение искусства, потому что он и есть искусство, которое не повторит ни один мастер в мире. — Ты слишком красивый, Тэхен, — тянет Чонгук, проводя носом по линии шеи Тэхена вверх от ключиц, пуская мурашки по его телу, заставляя откинуть голову назад и тихо-тихо стонать от этих касаний. — Эту красоту должен видеть я и только я. Только я имею на тебя право, понял? — еще тише спросил Чонгук, пальцами проводя по стояку Тэхена, слыша громкий, протяжный звук из его рта. Прекрасный, нужно Чонгуку слышать его больше и чаще. — Только ты, Чонгук-и, и никто больше, — тянет Тэхен, тяжело дыша, протягивая руку к своему перевозбужденному члену. Чонгук замечает это и перехватывая ладонь, поднимая ее вверх вместе с первой, сжимая своей рукой над головой Тэхена тонкие запястья, смотря, как длинные пальцы пытаются выбраться из своего рода наручников. Почему он только сейчас вспомнил о том, какие же красивые у Тэхена кисти? — Делай так чаще, — говорит Чонгук, завороженно всматриваясь в пару рук, протянутую сквозь открытое окошко, куда только они и пролезут. Тэхен плавно выворачивает запястья, делая медленные круговые движения. Оторваться от его рук невозможно. От длинных пальцев, от бледной мраморной кожи, от дивного танца кистей, который Чонгук уже возвышает в списке всех существующих. — Обязательно, — отвечает тихо Тэхен, продолжая рассекать руками холодный зимний воздух.<i>Power — Isak Denielson
Чонгуку нравится издеваться над Тэхеном, водить носом по его телу, сопровождая его языком, оставляя мокрые дорожки, на которых слюна словно закипает от жара возбужденного тела, пока рука медленно терзает стояк Тэхена, чередуя плавные движения с неожиданными быстрыми и в какой-то степени грубыми. Грубость Тэхену нравится больше. — Ч-Чонгук… пожалуйста, — тянет Тэхен, начиная злиться на жестокость своего демоненка. Его тело словно выламывает от желания, кричит Чонгуку о том, что он держится с последних сил, а тот лишь продолжает издеваться, дразнить Тэхена бессовестно. Невыносимый. — Что, малыш? — словно непонимающе спрашивает Чонгук, опускаясь к твердым бусинам сосков, скользя по ним языком, прикусывая их, от чего Тэхен кричит-стонет, выгибаясь в спине до хруста. Сейчас он похож на кошку, дикую и податливую одновременно, верную своему хозяину, но характерную и гордую, которая впивается своими когтями в руки Чонгука, оставляя на коже кровавые отметины, которые ничто в сравнении с теми, которые у Тэхена самого на шее и у Чонгука на плечах. — Чонгук-и, не томи, — рычит Тэхен, тщетно пытаясь освободить руки, но в ответ Чонгук сжимает их лишь сильнее, оставляя на них красные следы. Чонгук ничего не говорит, только сжимает зубами еще раз возбужденный сосок, и медленно поднимается, покусывая подбородок Тэхена, бродя по скуле, играясь с ухом. Такой сладкий, открытый для Чонгука. Тэхен словно попал в лапы кровожадного зверя, хотя сам он далеко не чувствует себя жертвой. — Да трахни ты меня уже! Тэхен не сдерживается, вырывая руки и отталкивая от себя голову Чонгука, смеющегося победно. Чон облизывает губы, смотря хищным взглядом на Тэхена, ухмыляясь. — Ангелочек хочет пасть? — спрашивает он, смотря на словно пьяного Тэхена. Его взгляд бродит по Чонгуку, пытаясь сосредоточиться на одной точке, чтобы картинка перед глазами не расплывалась. Но довольную ухмылку Чонгука он видит даже в таком состоянии. — Я пал еще тогда, когда увидел тебя впервые на этом же месте, — прошептал он, мягко улыбаясь, протягивая ладонь к лицу Чонгука. — Люблю тебя. Пожалуйста, сделай эту ночь нашей, — сказал он, переводя взгляд на небо, где только-только взошла луна. Не обычная, совсем не обычная. Налитая кровью, светящаяся ядовитым алым, луна. И небо все от нее светится красным, словно сегодня на своем черном полотне художник разлил красную краску, абсолютно случайным образом создав из него шедевр. Чонгук вновь придвигает лицо к Тэхену, мягко целуя, пока пальцы плавно входят в узкую дырочку, вызывая у Тэхена тягучий стон. Чон растягивает его аккуратно, раздвигая внутри него пальцы, медленно добавляя третий. Тэхен тяжело дышит, пытаясь привыкнуть к этому чувству наполненности, жмуря глаза. Ему не больно, но и удовольствия это не приносит, скорее дискомфорт. Чонгук пытается отвлечь его поцелуями, касаясь губами глаз, вбирая в себе не успевшие упасть слезинки. Но на четвертом пальце Тэхен не сдерживает громкого стона, похожего больше на оборванный крик. — Тише, малыш, тише, — говорит Чонгук, гладя Тэхена по голове, хорошенько растягивая узкие стенки, убеждаясь, что хорошо его подготовил. — Вот и все, — шепчет он, вытаскивая из парня пальцы, что сопроводило тихое мычание Тэхена. Разводя коленки Тэ, Чонгук умостился между ног парня, руками приподнимая его бедра, придвигаясь к нему ближе. Чон еще раз посмотрел на него, восхищаясь его волшебным лицом, его искусанными губами, голубыми глазами, отбивающими красный от ядовитой кровавой луны, на которую уставился Тэхен. Но то, что он готов, что он неимоверно хочет, по нему было слишком хорошо видно. Чонгук медленно приложил головку к сжимающемуся колечку мышц, и начал плавно вводить ее, руками удерживая бедра Тэхена. Оглушающий стон добрался до ушей сразу же, как кончик члена исчез в горячей плоти и остановился, давая Тэ привыкнуть к своим размерам. Из глаз брызнули слезы, а горло начало неприятно терпнуть от нахлынувших чувств. Боль проходила медленно, и жгучее чувство плавно сменялось приятным ощущением наполненности, после чего Тэхен слабо кивнул Чонгуку, разрешая продолжить. Он постепенно ввел член до основания, не делая надрывистых движений и пауз, просто разом вошел полностью, постанывая вместе с Тэхеном и несколько секунд привыкая. Руки Тэхена, кое-как дотянувшись до чонгуковых плеч, слабо держатся за них, немного царапая ногтями. Внутри все жжет, ноет, и Тэхен тихо хнычет где-то в своих мыслях, желая большего. Но Чонгуку тоже нужно дать привыкнуть, поэтому он лишь покорно ждет. Первый толчок получается для Тэхена неожиданным, что вызывает громкий вопль, который Чонгук тут же ловит губами, нападая на Тэ с очередным поцелуем, оглушая все его стоны, когда Чонгук начинает двигаться быстрее. Он контролирует руками бедра Тэхена, толкаясь в него глубоко, набирая все большие обороты с каждым новым движением. Чон перемещается на шею Тэ, оставляя еще больше меток на его шелковистой коже, сходя с ума от хриплых стонов парня, от умопомрачительного секса, от того, что он занимается им с Тэхеном. Тэхен медленно приходит в себя, привыкая к темпу Чонгука, и начинает поднимать бедра, еще сильнее увеличивая трение. Безумно приятно, безумно хорошо, безумно безумно. Они с Чонгуком — сплошное безумие. И им обоим свое безумие нравится так же безумно. Тэхен приподнимается на локтях, хватаясь за шею Чонгука и придвигаясь к нему вплотную, тихо скуля от еще глубжего проникновения из-за новой позы, и вновь впивается в его губы. У Чонгука от такой позы просто крышу сносит, а Тэхен еще и приподнимается на нем, насаживаясь самостоятельно. Очередной толчок, и Тэхен кончает на торс Гука с громким мычанием, прогибаясь в спине и откидывая голову назад, после чего чувствует, как теплая жидкость растекается внутри него самого. Чонгук изливается в Тэхена с глухим, хрипловатым стоном, после чего подхватывает его за спину и плавно укладывает на траву, выходя из парня. Чонгук сразу же ложится возле него, притягивая к себе его ослабленное тельце, чувствуя, как тяжело вздымается его грудь. Зато на лице цветет обворожительная улыбка. — Спасибо, — шепчет Тэхен, укладывая голову на плече Чонгука, который зарывается рукой в его золотистые волосы, целуя в лоб, слыша тихий зевок с тэхеновой стороны. — За что? — спрашивает он, отгоняя сонливость, смотря на Тэхена, которого она поглощает куда быстрее. — За то, что нашел меня, — улыбается Тэхен, после чего полностью закрывает веки и погружается в глубокий сон. Чонгук в ответ улыбается так же, прижимая Тэхена максимально крепко и засыпая с ярко-красной луной перед глазами и одной лишь только фразой на губах: — Спасибо, что нашелся.***
Tommee Prifit ft. Fleurie — Gloria Regalii
Тэхен проснулся от режущей боли в спине. Все тело было покрыто холодным потом, его словно выламывало, скручивало, а кости, казалось, вот-вот переломаются. Морщась от боли, он свернулся пополам, отодвинувшись от спящего Чонгука, чувствуя холодный ветер на коже вперемешку с болью. Он ощущал, как медленно и болезненно проявляются, казалось бы, уже исчезнувшие шрамы, как горячая жидкость стекала по спине, от чего тело начинало мелко дрожать, покрываясь мурашками. И с каждой секундой, пока рвалась на месте порезов его кожа, становилось все больнее. Тэхена выворачивало, он упирался кулаками в землю, горбясь в спине, роняя пламенные слезы на траву, больше не сдерживая крик. Парень абсолютно не понимал, что происходит; он был напуган, хотя сейчас даже страх был не настолько силен. Такой боли он не ощущал никогда: словно в спину вбили два ножа, засадили их глубоко в плоть, по самое основание ручки, и медленно тянут вниз, скребя параллельно и кости, оставляя на них трещины. Тэхен кричит, оглушая себя собственным криком, срывая горло. Слезы полностью заливают глаза, не давая увидеть ничего, хотя нет сил держать их открытыми. Его вопль, наверное, слышно на весь лес. Парень впивается ногтями в кожу ладоней, сжимая кулаки, вжимает их в нее до крови. Спину словно разрывает на части, а крик, как в вакууме, вырывается из горла, но Тэхен его не слышит, лишь чувствует режущую боль. Зато хруст собственных костей из-за того, как выкручивает он свое собственное тело, сейчас намного громче. Тэхена тошнит, голова кружится. Он находится на грани потери сознания, но боль каждый раз приводит его в себя, не давая отключиться. От этого он как-раз таки не отказался бы. Где-то вдали кто-то то ли кричит, то ли шепчет ему что-то, но Тэхен не разбирает ничего. Мысли спутались, перед глазами лишь пугающий черный, а тела он не чувствует, но боль ощущает. Это странно, но она словно фантомная: боль есть, но самой конечности нет. Только вот у Тэхена все на месте, просто боль слишком сильная. Подсознание в бреду даже голоса выдает, озвучивая старые разговоры, только страшными, противными голосами, кроме разговоров с Чонгуком — его голос остается таким же. Но даже его слова сейчас с ума сводят: — Будь аккуратнее, когда смотришь на кровавую луну. Она вызывает кошмары. — Я знаю. Но они всегда кончаются хорошо. — И ради хорошего конца ты готов страдать? — Да. Внезапно в голове вспыхивает ужасное: красные дьявольские глаза, пламя, кровь, разлитая повсюду. Картинки прокручиваются одна за одной, и Тэхен теперь кричит не только от боли, но и от ужасающий галлюцинаций. Мертвые ангелы, демоны, кровавое белое и черное, и луна на небе. Такая же пугающая, наполненная кровью, а напротив нее — демон. Гордый, величественный, с огромными черными крыльями, выделяющимися на алом небе. Он приближается быстро и медленно одновременно, сверкая своими ядовитыми красными глазами. Он — единственное, чего Тэхен не боится в этом кошмаре. Он продолжает кричать от боли, но пытается смотреть на демона, даже если лица не видит. Но чувствует, знает на сто процентов, кто это. Черный ангел подлетает вплотную к Тэхену, хватая его за подбородок, второй рукой ласково поглаживая макушку, тихо нашептывая на ухо:Rise — Katy Perry (Boyce Avenue cover)
— Тише, ангелочек, скоро все пройдет. Потерпи, сейчас будет хорошо. И Тэхен терпит, пытаясь приручить боль, свыкнутся, хотя получается не очень. Она медленно разъедает плоть, парализует тело. Кровь течет по спине, стекая к животу, плечам, а некоторые капли противно касаются шеи. Горло раскалывается, а сам Тэхен бредит в галлюцинациях. Внезапно уровень боли доходит до своего пика, превышает максимум, и спина словно полностью разрывается. Тэхен распахивает глаза, перед которыми теперь лишь четкая кровавая луна, застыв в немом крике, чувствуя леденящий холод на коже. Больно, больно, больно… Кровь выпрыскивает из двух порезов, как и слезы из глаз, и Тэхену хочется просто умереть, потому что невыносимо мучительно. Это состояние пытает ровно минуту, терзая окровавленную спину, ломая Тэхена, после чего плавно-плавно стихает, отпуская измученное тело, уходя так же неожиданно, как и появилось. Слабость накрывает волной, и парень просто валится на землю полностью, хватая воздух губами, тихо рыдая в ладони. Закончилось, прошло, отпустило. — Тэхен, все хорошо? — раздался голос Чонгука, который нежно обхватил плечи Тэхена и приподнял его, укладывая себе на грудь, обнимая за пояс. Тэхен не видел, лишь чувствовал, как спину тянет назад что-то большое и тяжелое. Что именно Тэхен разбираться не спешил. — Д-да… — Всхлипнул Тэхен, головой уткнувшись в парня. — Чонгук-а, что со мной произошло? — Ты стал тем, кем должен был стать, — прошептал Чон, чувствуя, как Тэхен обнимает его своими крыльями, улыбаясь. Тэхен сделал это по привычке, расслабляясь, а потом распахнул глаза, перепугано крича. Он обнимает Чонгука своими собственными крыльями. Не белоснежными, как раньше, а черными, огромными крыльями. Парень подрывается с места, чуть ли не падая на землю, и спешит к озеру, смотря на свое отражение, прикрыв рот рукой. С воды на него смотрит не нежный и хрупкий ангел, излучающий свет собой и своими снежными крыльями. На него смотрит демон, устрашающий своими огромными угольными крыльями и глазами, такими же лагунными глазами, как и раньше, только лишь подсвечивались они кроваво-красным. Это смотрелось безумно странно, словно в Тэхёне сразу Инь и Ян поселились. Устрашающий, казалось бы, демон, смотрит перепуганным и истощенным взглядом, в котором пролетают легкие искорки восхищения. — Теперь ты… — Демон, — закончил Тэхен, поднимая взгляд на луну, разглядывая ее, пытаясь запомнить этот неповторимый красный цвет, который она подарила и его глазам. — Это все она? — спросил Тэхен у подошедшего к нему Чонгука, продолжая глядеть в небо. Тэхену не верится в это, просто не верится. Он стал черным ангелом, тем, кем мечтал стать. Чонгук его сделал тем, кем он хотел быть. Чонгук — его личная звезда, которая исполняет желания, даже не спрашивая о них. — Частично она, частично я, частично ты, — ответил ему Чонгук, обнимая парня за плечи. — Я не уверен в этом, скорее, даже сомневаюсь, но что-то мне подсказывает, что ты рожден был таким, — вздохнул он, пытаясь в очередной раз не пялиться на Тэхена. Эту войну он проигрывает с каждым новым боем. — Но, даже если это и не так, главное, что тебе стало легче. Почему-то мне казалось, что тебе будет проще так, и я был прав, не так ли? Тэхен в ответ лишь улыбнулся. Ему и правда легко сейчас. Он не летал, но уже чувствует, что эти крылья — его. И ночь тоже его. И луна, звезды, темное небо — все его. Не день и солнце, которыми промыл голову Чимин, а ночь и луна. И Чонгук, Чонгук тоже его.SZA, The Weeknd, Travis Scott — Power Is Power
— Полетаем? — спрашивает он, поворачивая голову к Чонгуку, ухмыляясь. Чонгук не отвечает, лишь отходит и закрывает глаза, делая глубокий вдох и освобождая свои огромные крылья, смотря из-под лба на Тэхена своими безумными красными глазами. Он выглядит как настоящий демон. Словно дитя преисподней. Тэхен таким Чонгуком восхищается. — С удовольствием, — шепчет он, после чего делает взмах и вздымается высоко в небо, оставляя Тэхена одного внизу. Парень смотрит на него и не медлит, повторяя его действия. Крылья послушно расправляются и взмахивают, поднимая Тэхена в небеса. Он рассекает воздух, делая взмах за взмахом, смеясь от того, насколько же это круто, когда твои крылья тебя слушают. Он догоняет Чонгука быстро, не проходит и минуты, после чего зависает напротив него. — Ты слишком красивый, Тэхен, — завороженно говорит Чонгук, не в силах оторвать взгляда от своего ангелочка. Сильный, благородный, статный Тэхен, глаза которого засасывают, словно черная дыра, зачаровывают. Сочетание голубого и красного, которое Чонгук раньше терпеть не мог, сейчас выглядит божественно, как и густые золотые волосы, что развеваются на ветру, приоткрывая лоб парня, контрастирующие с чернее ночи крыльями. Тэхен совместил в себе все: красоту, силу, нежность, доброту и ярость, которую могут познать лишь единицы. Чонгук о содеянном точно не жалеет. — Ты уже говорил, — отвечает Тэхен, после чего подлетает к Чонгуку и целует, страстно и дико, жадно, но одновременно вкладывая в поцелуй все свои эмоции и чувства. Если бы он мог, то посвятил бы им картину: два целующихся демона на фоне кровавой луны. Ничего не может быть прекраснее. — Считай это моим подарком на твой день рождения, — улыбается Чонгук, отстранившись. Тэхен смотрит на него, пытаясь сказать что-то, но не может. Сколько времени прошло, а… — Ты помнишь, — прошептал Тэхен, не веря собственным ушам. Чонгук не забыл ничего. — Такое забывать нельзя, ангелочек, — улыбнулся Чонгук, после чего отодвинулся от Тэхена, смотря на него загадочно. — Или демоненок? Буду называть тебя и так, и так, а сейчас догоняй. Чонгук разворачивается и начинает лететь вперед, набирая скорость за секунду, не оборачиваясь назад. Он просто летит, слушая громкий свист ветра в ушах, ухмыляясь своему превосходству в полёте. Холодный воздух бьет в грудь, а красная луна словно сопровождает, указывая путь к концу леса, где заканчивались владения могучих деревьев и начинались бескрайние просторы моря. Тэхен обожал лес, стихией Чонгука же была вода. Чонгук летел вперед, ухмыляясь, следуя наизусть выученному маршруту, как вдруг возле него пронесся Тэхен, опережая соперника, вырываясь вперед с громким свистом крыльев. Широко распахнув глаза, Чонгук, не веря в увиденное, ускорился и полетел к Тэхену, пытаясь обогнать. Пару взмахов, и Чон был на хвосте у Тэхена, только вот больше он его догнать не мог. Чонгук даже начал злиться на то, что проигрывает, но вовремя сбавил жар и постарался отнестись к этому, как к игре. Они оба набрали нереальную скорость, добравшись к морю за десять минут. Тэхен был впереди все время, и Чонгук соврет, если скажет, что не пытался его опередить. Зато Тэхен, кажется, и правда наслаждался полетом, не напрягаясь. — Остановись, Тэхен, — кричит Чонгук, тут же врезаясь в Тэхена, сразу же послушавшегося Чона. Парень с громким смехом поймал Чонгука в объятия, дожидаясь, пока тот вновь настроит свой полет. — Кажется, я был быстрее тебя, — аккуратно подметил Тэхен, отводя взгляд куда-то в сторону, насвистывая что-то под нос. — Я еще отыграюсь, — фыркнул Гук, недовольно смотря на довольного Тэ. — Тэхен-а, есть кое-что, что я хочу тебе рассказать об этой луне, так что… — Давай сделаем где-то посадку, тогда расскажешь мне все, — перебил Тэхен, бродя взглядом по незнакомой местности и замечая старый заброшенный маяк, в котором есть предостаточно места для них двоих, — там, например. — Да, хорошо, — ответил Чонгук, после чего Тэхен схватил его за руку и потащил к маяку, чтобы избежать второй гонки. Они ее проведут, просто позже. Два проигрыша подряд будут слишком сильным ударом по чонгуковому самолюбию. Залетев в верхний этаж сквозь окно, они оба уселись на подоконник. Крылья пришлось высунуть из окна, так как было бы не очень удобно сидеть на них.Sam Smith — Fire On Fire
— Ты хотел что-то мне рассказать, — напомнил Тэхен вновь взглядом зависшему на себе Чонгуку, стеснительно улыбаясь. — Ах, да, — ответил Чонгук, отведя глаза от своего божественного парня к окну, опять смотря на луну. — Видишь ли, шансов на то, что ты преобразишься в демона в любой другой день, было мало. Не могу сказать, что их не было — ты от одного моего влияния превращался в того, кем есть сейчас. Я хотел подумать над этим дольше, но когда я увидел эту луну, — Чонгук указал пальцем в окно, от чего Тэхен также посмотрел на нее. Чон тяжело вздохнул, прерывая свою речь, пытаясь подобрать правильные слова, — в кровавую луну шансы велики, поэтому я решил действовать, и у меня получилось. — Так что же не так? — улыбаясь, спросил Тэхен, возвращая взгляд на Чонгука, теребящего свои волосы. — Если мы не хотим, чтобы наши крылья исчезли навсегда, то нам придется умереть. Тэхен застывает, не моргая, просто смотрит на Чона с приоткрытым ртом, пытаясь придумать, что ответить. Но прежде, чем ответить, нужно понять, что он сказал. А Тэхен пока что этого вообще не понимает. — В смысле, «умереть»? — тихо спросил Тэхен, настраивая себя на глупую шутку. Шутка, это всего лишь шутка, образное выражение. Да? — В прямом, Тэхен, — нет. Не шутка. — Это проклятье Кровавой луны, Тэ. Именно в этот день сотни лет назад началась война, и луна впитала в себя всю кровь убитых. И именно в этот день были прокляты мы — демоны. Сегодняшняя ночь не позволит нам спрятать крылья, и когда солнечные лучи попадут на них — они исчезнут… Насовсем, — Чонгук затих, касаясь руки дрожащего Тэхена, охватывая ее своей и плавно поглаживая большим пальцем. — Единственный способ сохранить свои крылья, — это умереть до того, как взойдет солнце. Если после смерти наше тело сохранится, то есть не превратится в кровавое месиво из-за, допустим, падения с небоскреба, то вскоре душа вернется в него, и мы продолжим свое существование как ангелы. — Чонгук, как ты это себе представляешь? — прошептал Тэхен, утирая рукой проступившие слезы с глаз. Чонгук спрыгнул с подоконника и подошел к нему, улыбаясь. — Думаешь, что я это впервые делаю? Твой паренек — еще тот камикадзе, — Тэхен в ответ лишь тихо хихикнул, не смея отрицать слишком очевидное. — Люблю тебя, мой ангелочек. Не смей сомневаться во мне. — И я тебя люблю, мой демоненок. И я никогда не буду в тебе сомневаться. Чонгук неожиданно приближается к Тэхену, робко и мягко целуя, внезапно толкая его из окна, расправляя свои крылья. Тэхен о своих забывает, потому что Чонгук чуть ли не держит его на руках, поднимая их двоих на высоту луны, не разрывая поцелуй с любимым. Они останавливаются напротив того же кровавого цвета, после чего и Тэхен расправляет свои массивные крылья. Оба поворачивают головы к плавно-плавно опускающейся луне, пока Чон притягивает Тэ к своей груди, руками складывая его крылья обратно, не давая ему даже минуты полетать самостоятельно. — Веришь мне? — Верю. Кажется, Тэхен попадается на ту же уловку: он не умеет не верить Чонгуку. Чон обнимает Тэхена руками, после чего обвертывает его тело крыльями, срываясь с места вниз, падая вместе с Тэхеном, сжимая его крепче. Это слишком сильно им что-то напоминает. Ангелы рассекают воздух, морщась от неприятного свиста в ушах. Слезы, выступающие от сильного ветра, неприятно щипят глаза, а в горле застывает противный сухой ком. Море становится ближе с каждым мгновеньем, но Тэхену не страшно. Потому что Чонгук рядом, и потому что он ему, как никому другому, верит. Все происходит словно за секунду. Громкий всплеск воды доносится вокруг, пуская по ранее спокойному морю легкие волны, после чего наступает тишина. Умиротворяющая, немая тишина. Лишь такое же тихое, спокойное море вокруг. И ни одного признака жизни, лишь пробивающиеся сквозь облака первые лучи солнца.