Новые правила

      Неделя, которую Фейн Сурана, Герой Ферелдена и прочее, прочее, проводит после своего пробуждения, кажется ему самой счастливой в жизни.       Он почти свободен; дела двора его не касаются. Золота хватает, чтобы снимать любой дом, но Алистер милостиво предоставляет им с Зевраном комнату во дворце до полного выздоровления.       Архидемон мёртв - и теперь можно насладиться теплом камина вечером, хорошим вином и всеми возможностями такой простой вещи, как крепкая кровать в дальних покоях. Порождений Тьмы ещё много, но Фейн пока что просто не способен ни колдовать, ни долго ходить. И пока совершения ему не доступны, возникает небольшая передышка, хрупкая пауза, в которую Фейн совершенно расцветает; он попросту рад жить и встречать утро не в бесконечной спешке… и рядом с Зевраном, что бы о них обоих не думали.       Фейн понятия не имеет, как живут при дворе, да ему и не интересно. Он отдаётся своей влюблённости безо всякой оглядки; полно людей, готовых услужить эксцентричному эльфу-герою, и кому бы осуждать его? Куда тратить золото, он не знает; как принято ухаживать - тоже… потому в карманах у Зеврана оседают причудливые побрякушки, в сундуке - хорошее снаряжение, вечера полнятся лучшим вином, и одежды появляется побольше, чем одна смена. Стоит Фейну выяснить, что ему нравится, как тот радуется почти по-детски открыто, и готов завалить своё смуглокожее счастье подарками - теми, что можно купить и теми, что не добудешь за деньги.       Любить так открыто - почти преступление. Бывшему Ворону непривычно и неловко… но если Сурана неискреннен, тогда кому вообще можно верить? Это хорошее время. Какое-то… честное. Небывалица, одним словом, а вот - есть… какая разница, что рыжий Сурана вовсе не бог красоты? Люди мало понимают в том, что ценится у эльфов.       Они разговаривают обо всём на свете; даже хорошо, что здоровье ещё подводит Фейна, потому что иначе разговоры стали бы куда более телесны. А это… всё ещё остаётся чем-то особенным. И чем дальше, тем больше.       - Мне хотелось спросить, - одним вечером Зевран нарушает негласное табу на слишком личные темы. - Фейн - похоже на сокращение. Или не очень-то эльфийское имя.       - Фейнриэль, - морщится Сурана. - Ещё про фамилию спроси. Имя из старой летописи, этих Фейнриэлев… даже в Башне был один помимо меня.       - Твоя матушка любила читать?       Фейн смущается. Когда он не выказывает эмоций, то выглядит почти надменно, как настоящий вельможа, но стоит разбить бесстрастность, как перед Зевом кто-то совсем другой, растерянный и обманчиво безоружный.       - Зев, я… ничего не помню. В документах дырка на месте её имени, мыши, что ли, прогрызли... Помню улыбку, тепло рук, запах, такой… словно цветы и море… помню нищую комнату в эльфинаже. Отца - хотя сомневаюсь, что это был мой отец - оравшего, что только мага не хватало в “этом доме”. Потом храмовников. Любила ли читать? Не знаю. Ты хоть что-то о своей помнишь. А я - что заморозил на месте того мужчину. Сомневаюсь, что папашу, на самом деле.       - Сколько тебе было?       - Мало. Лет пять, наверное.       - Да, не повезло.       - В Башне меня все называли Алим. Терпеть не могу это имя. Но я не хотел, чтобы они знали настоящее.       - Выходит, я один из счастливчиков?       - Выходит, так.       Зевран тянется поцеловать его. Одеяло сползает, и они остаются на кровати совершенно обнажёнными - вполне довольные компанией друг друга. Много искр не нужно, чтобы вспыхнул костёр; и в мыслях не остаётся места посторонним вещам… до того момента, как дверь распахивается безо всякого стука.       Сцена, которую король Алистер созерцает далее, потом несколько раз вспоминается ему совершенно некстати. Фейн лежит на спине, откинув голову так, что волосы свешиваются с кровати, и постанывает, наслаждаясь, гм… ласками, что Зевран доставляет ему ртом.       ...увидев Алистера, которому статус уже не позволяет просто закрыть дверь, Зев не так уж спешит перестать, но всё-таки отвлекается. Фейн недовольно стонет, удерживает его за руку, кончает через пару движений - не стесняясь громко охнуть.       Зев поспешно набрасывает на него простынь. Ему и смешно, и странно, и неловко, что всё происходит именно так - подумаешь, Алистер, эка вот невидаль, откуда вообще смущение? Можно подумать, он не трахался ни с кем пред лицом венценосных особ, или Алистер становился глухим по ночам пару месяцев подряд…       Но почему-то ему не хочется делиться тем, как Сурана выглядит в такие моменты.       Не хочется им делиться вообще. Особенно с королём.       - Прошу прощения, Ваше Величество. Во мне есть какая-нибудь необходимость?       Фейн смотрит на Алистера, словно ничего не происходит. Перекатывается на постели, встаёт и обворачиват вокруг бёдер кусок ткани.       Алистер совершенно не узнаёт сдержанного и спокойного мага, с которым провёл столько времени бок о бок. Наверное… это всё влияние Зеврана. Или после боя что-нибудь там в голове у бедняги эльфа повредилось… как-то не хочется думать о худшем. Всё-таки, Риордан говорил, что убивший архидемона Страж должен погибнуть, а Фейн вот он, жив… странный, правда, какой-то. С растрёпанными волосами и… глубоко дышащий после секса… выглядит тем самым опасным эльфом, которого положено остерегаться.       - Ваше Величество, так в чём дело?..       - Да брось пока что… про величество. Мне нужна твоя помощь… и увы, я хотел бы… дать тебе больше времени, но у нас его нет. Как ты знаешь, эрлинг Амарантайн принадлежал семье Хоу, но поскольку предатель пал от твоей руки, кто-то должен позаботиться об этих землях.       Зевран делает вид, что его нет. Отходит за ширму с водой, тихо-тихо, крадучись.       - Ал, я маг, а не феодал.       - Ты единственный Серый Страж в Ферелдене помимо меня. Мне действительно нужна твоя помощь. В Амарантайне есть крепость… она старше Денерима или Остагара. Ещё авваарская, я полагаю. Башня Бдения. Я считаю, что это отличная база для Стражей.       - Твердыня Тысячи Неспящих построена задолго до Первого Мора. Я слышал о ней.       - Отлично! Значит, будешь только рад взять её под своё командование. Башня Бдения же расположена в центре экономически развитой провинции и рядом с крупным портовым городом, мимо проходит крупный торговый путь. Бывшие сторонники Хоу взбесятся, если там сейчас так всё оставить. Нам нужны Стражи, Фейн, и нужна эта земля.       - Ты хочешь, чтобы я искал рекрутов?..       - М. Да. Стражи из Орлея обещали прислать подкрепление, ты не будешь один…       - Но я буду проводить Посвящение?       - Да.       Алистер говорит ещё долго. Поясняет детали.       Смотрит, как рыжий эльф превращается в вельможу; покрывается инеем, вежливо улыбается и внимательно слушает. Почему-то Алистеру кажется, что он вгоняет Суране под сердце нож, но тот сам говорил - нужно заботиться о себе.       О королевстве.       Если бы была хоть какая-то альтернатива… только вот её нет.              Когда король удаляется, Фейн долго молчит. Так долго, что Зевран успевает сходить за полной бутылью.       Потом садится расчесать и заплести магу волосы. На душе как-то гадко; даже не потому, что подслушал - хотели бы, выставили бы, - а потому, что Фейн молчит и будто весь погас; опустились плечи, лицо снова похоже на доброжелательную маску.       - Я тогда так спорил с ней.       - С кем?       - С Винн. Она говорила: Серый Страж не имеет права на нормальную жизнь.       - Ну… посмотри на это с другой стороны… Ты нужен короне.       - Алистеру нужны союзники, которые не скинут его с трона. И Стражи, которые способны остановить недобитков. Порождения Тьмы, может быть, не способны уже сбиваться в стаи, но всё ещё хотят жрать. Они не уберутся под землю сами.       - Это значит…       - Мне придётся подчиниться. Зевран, я…       - Ш-ш-ш.       - Зевран, я знаю, что ты не можешь оставаться на месте из-за Воронов. Я дал тебе передышку, но нам нужно попасть в Антиву и сделать так, чтобы…       - Нам? Ты нужен здесь. Это прозвучало как… настоятельно-обязательная просьба. Мы могли бы сбежать, mi amor. Но кем ты станешь? Предателем короны и магом-отступником. И мы будем бегать вместе, пока нас не загонят в угол. Никому бы не пожелал.       - Зев, я… предпочёл бы поступить именно так.       - Очень романтично скитаться по лесам, натыкаясь то на храмовников, то на порождений тьмы, то на Алистеровых приятелей-зануд, но посмотри на это с другой стороны. У тебя будет кусок земли...       Фейн слушает.       Молчит.       - Здесь темнота, дождь и вечно пахнет собаками. Только я даже этого не знал, пока меня не вышибли из Башни. Я не хочу оставаться в Ферелдене. Орден… Я могу принять всё это. На время. Но я здесь не останусь. Расскажи мне об Антиве, Зев. Расскажи о местах, что видел. О чём-нибудь, кроме Ферелдена.       - В Антиве яркое солнце, любовь моя. Но не ярче, чем я встретил здесь.       От его mi amor с этим жутким акцентом у Фейна всё внутри так и переворачивается. Он… знает, что герои выглядят как-то иначе. Не так, как Фейн Сурана. Не теряют голову от своих убийц и не готовы делать глупости только потому, что ничто, мать его, не вечно.       Герои что-то помнят о долге.       - Я... не хочу отпускать тебя! - шепчет он вместо всего этого на ухо своему любовнику, принюхивается к его волосам, обнимает, тихонько воет от того, как хорошо с ним, как… быстротечно прошло время. Времени-то по сути и не было.       Выныриваешь, чтобы отдышаться, а потом погружаешься снова. И снова. И снова…       Почему всегда нужно спешить; Создатель, ему просто нужно ещё немного времени, совсем немного, ну же…       - Вороны - опасные противники. А я - опаснее. Так-то ты в меня веришь?       - Верю достаточно. Но буду тревожиться.       - Ах, такому как ты, поймать себе забаву - все равно что плюнуть.       - Не глупи. Мне нужен ты. Ты, Зев, и пожалуйста, даже в шутку не говори… не смей предполагать, что это шутка. Да, я не больше понимаю, как всё это работает. Но когда… когда мы сражались там, наверху… Ты упал...       - Ногу защемили, гады. До сих пор синяк свожу!       - ...ты упал, и я подумал, что само моё сердце омертвело.       - Я…       - Помолчи сейчас, ладно? Я бы лучше выкосил пару пещер крикунов, чем ещё раз завёл такую беседу. Но ты не будешь, потому начну я. Зев, я понятия не имею, что могу предложить тебе. Будь я женщиной, разговор был бы иной, верно? Но ты знаешь, что я такое. Сейчас ты уедешь… Создателю, будь он неладен, одному известно, как мне не хочется, чтобы ты шёл один… но когда ты вернёшься, если ты вернешься, я постараюсь сделать из того, что найду в Амарантайне, не только штаб Серых Стражей, но и… что-то. Чтобы мы могли оттолкнуться. Начать что-то своё.       - Ты мне и выбора-то не оставляешь, хах… Знаешь, мне много разных предложений делали, но чтобы такое.       - Ты любишь повторять “я твой, всецело”. До сих пор гадаю каждый раз, шутишь ты или нет. Но это в обе стороны работает, Зев. Не хочу принуждать тебя. Обещай мне, что если решишь не возвращаться в Ферелден, то...       Зевран прикусывает ему губу, чтобы выиграть хоть пару секунд.       - Очень трогательно. Мы можем танцевать кругами долго. Давай… просто проведём ещё пару дней вместе. А потом начнём новые дороги. И когда они пересекутся, будем думать снова.       - Я не хочу думать, Зев. Я хочу…       - Есть, мой Страж-Командор!..       Они смеются оба, но то, с какой отчаянной жадностью пытаются забыться дальше, куда красноречивее слов. Страх… конечно, он есть всегда, но смерть - неизбежность. Просто не хочется встречать её скоро и порознь.       Хочется получить больше, ведь оба только получили возможность дышать.       Их планы хрупки, и точки в них ставятся кинжалами и чарами непредсказуемо.