Лера смачно выматерилась прямо перед Адой.
«Она странная, я не хочу к ней даже подходить!»
«А может, ты просто слишком тупая, чтобы найти к ней подход? — съязвила Шульц, взглянув свысока. — Это приказ. Напряги мозги, если они ещё не атрофировались, и поладь с Кучмой».
Какого ей понадобилось это чучело, эта бледная моль, это убожество? Кичится, что отличница по литературам, пописывает свои стишки и делает убогие фоточки погоды-природы в "Инстаграме", потому что рожу показывать стыдно. Притворяется заумной, книжками понтуется, когда на неё смотрят, как на мусор, с таким лицом и таким тряпьем! Какая мерзость! Лучше бы посмотрела на себя в зеркало и огляделась вокруг! Лере не о чем с ней говорить. Как вообще Ада предложила подойти? Что спрашивать-то? И как на это посмотрят Маша с Таней? Боже, они подумают, что она такая же, как эта... Или чего хуже, что они всерьез общаются!
«
Привет», – напечатала Лера от балды. Выйдет – ладно, не выйдет – тоже... Пролистала её страничку. Розовые облака, звездные ночи, алые закаты, цветы в чистом поле, изумрудная трава колышется на ветру... Лерой потихоньку овладела благосклонность к этой Кучме, подписанной как "poison.p". Валерии понадобился "Гугл", чтобы узнать, что это слово переводится как "яд". Презрительный хмык – фу, ЧСВ-шница. Точно закомплексованная.
«
Как дела?»
Остается ждать ответа. Эта Лена, кажется, не сидела на уроках в интернете: не с кем, скорее-всего, переписываться; да и на переменах преимущественно слушала музыку в одиночестве или что-то там печатала, все равно. Какая разница?
— Лерка! — на неё со спины напрыгнула Таня, приветственно обнимая. Они чмокнулись в щеки и немедленно разговорились.
В этот раз Таня завила блондинистые кудряшки не наружу, а внутрь, покрасилась по туториалу из "Ютуба" и нашла новый обувной магазин. Большие зеленые глаза, круглые и вытаращенные, будто кукольные, напудренная блестящая кожа и широкая улыбка накрашенных губ в комплекте имели яркий эффект посреди общества: парни сражались наповал.
— Ой-ой, да-да-да, тебе очень идёт! — щебетала Лера и, возможно, как прежде, не обратила бы внимания, но сегодня, примолкнув, мазнула взглядом по прошедшей мимо однокласснице с тёмными волосами.
Она громко говорила по телефону, дрожавшими руками прижимая экран ближе к уху. Торопливо оглядываясь, карие глаза метались по коридору, но поджимаемые губы говорили о старательности, с которой девушка сохраняла спокойствие. До Леры долетела только одна четкая фраза среди неразборчивых "хорошо" и сбивчивых "конечно":
"Нет, со мной всё в порядке, я обязательно приеду". Побелевшее лицо в сочетании с выражением твердой решимости после странного разговора натолкнуло Валерию на мысль, что одноклассница, наверное, собирается после школы в музыкальную школу или к врачу. Ну, там, экзамены какие сдавать. На днях её не было, об этом Лерка помнила, ведь относила учителю список отсутствующих.
Хи, неженка. Или просто смекалистая.
Многие косили всякими способами, Лера тоже в школу не всегда по болезни не заявлялась. Никто в классе не сомневался, что Кучма просто обыкновенная прогульщица, пусть и не орет о своих грешках на каждом шагу. Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся. То-то. Эта особь скрытная, только когда с друзьями стоит, начинает смеяться. Но непонятно, что у неё на уме. На странице пишет умности, кичась: "смотрите, я размышляю о возвышенном", к доске её редко вызывают, она и не просится. Максимум на русском эта Лена справляется до скрипа зубов легко, да на литературах. Там она почти на равных с зубрилами, не непререкаемый авторитет, но в почете. А вот с остальным не в ладах. Недавно Маша предложила полистать журнал, узнать свои оценки, заодно потешиться с чужих, так у этой двойка стоит по химии! Даже у Леры шестерка. Интеллектом не блещет.
— Ну что, как прошло ваше свидание? — приелась Машка, встретив её по пути, а Валерия лукаво улыбнулась. Она воровато огляделась и позвала Машку выйти перекурить в кусты. Уроки подождут. Таня пошла дальше.
Выбравшись через черный ход с легкой душой, они запрятались в заброшенной ржавой развалине, заросшей кустарниками. В ней выпали окна, попадали ошметки бетона, под ногами валялись кирпичи под тонким слоем трухи. Когда-то в эпоху динозавров это была то ли оранжерея, то ли мастерская. Машка утверждала, что первое, потому что уцелел слишком хрупкий для дома каркас, как на картинках из «Гугла», как рамы, куда вставляют стекла. И шифера было не отыскать, а если бы потолок упал, должен был быть. Либо растащили. Всё настолько в запущенном состоянии, что уже не разберешь.
Из учительских окон это место было видно как на ладони. Но не всё! Смотря куда встать.
— Так как всё прошло? Коли-ись, Ле-ерка!
Лера начала хитро улыбаться от прилива эмоций, возобновляя в воображении вчерашний день. А потом подошла и самоуверенно хмыкнула:
— Мы сделали это.
Машкины глаза загорелись, она завизжала и набросилась с радостными криками на подругу, заваливая расспросами "а как?", "а что?", "а где?". Не в силах сдерживаться, Лерка тоже заорала, они обе прыгали по хрустящему строительному мусору, наплевав на конспирацию.
— Ну, не скажу, что там что-то интересное, — придав тону простоты, даже разочарованности, заявила восьмиклассница, когда со щек толком не успел пройти румянец от повышенного возбуждения. — мы выпили для храбрости, но я всё помню! Это было..., мы... прямо в подворотне! Он прижал меня к стене и... — Лера тихо-тихо заговорила на ухо жаркие подробности, глаза подружки постепенно выкатывались из орбит. Маша шумно вдохнула и замахала ладонями на пылающую физиономию, хихикая. Светлые прямые локоны, высыпавшиеся из-под кислотно-жёлтой шапки, заколыхались. Скрипя короткой черной курткой, девушка щелкнула зажигалкой и быстренько прикурила, но блеск в глазах выдавал её неземную радость с головой.
— А Танька в курсе?
— Нет, решила пока не говорить, — подмигнула Лерка, вынимая сигарету, — так грязно и романтично! О боже, после бутылки шампанского я была вообще не в себе, что я делала, что делала! Почти как в фильмах, но вот это, когда ... и когда ..., на самом деле... Я до сих пор в шоке. И никого вокруг, три ночи, темный переулок, он, я...
Пока Лера судорожно вздыхала, прижимая к груди кулак, Машка влезла в её долгое расписывание того вечера:
— А если бы вас кто-то увидел? Ты бы хоть подумала, Лера, проблем потом не оберешься!
— Да ладно, не увидели же, — отмахнулась девица, вытащив круглое зеркальце, — зато какая ночь! Этот плохой парень будто только что оторвал руку от моей груди! Мне до сих пор мерещится его прикосновение!
— Я думала, ты к этому относишься как-то проще, а сама растекаешься от восторга, — стряхнув пепел, весело подпихнула Маша. — Ну и ладно, фиг с ним, давай отметим!
Подруги дружно рассмеялись, а Лера, будто на крыльях, смеялась ещё громче, чем всегда. У неё есть любимый парень, который её не бросит, есть подруги, которые её не предадут!
— Ну да, я к этому отношусь спокойно, — сбавив обороты, ответила Валерия и надменно улыбнулась: — одно дело, когда просто спишь с кем-то, а другое, когда любишь! Тогда даже самое мерзкое дело кажется сказкой, ах, я такая сентиментальная...
Конечно, она никому не скажет, что до этого у неё никогда ничего и ни с кем не было, кроме поцелуев.
— Ты хоть теперь скажешь, как его зовут? — накануне выевшая мозг этим вопросом Маша игриво сощурилась.
— Балабаш Степан, — пропела Лерка, повергнув в шок одноклассницу.
— БАЛАБАШ?
— Глухая?
— БА-ЛА-БАШ?
— Глухая, — констатировала девушка, придавливая ногой сигарету.
Высокий десятиклассник с выбритыми висками и рассыпчатой светлой шевелюрой, невероятной белозубой хамоватой ухмылкой и аккуратными чертами лица. У Леры все внутри переворачивается, когда он смотрит на неё своими карими шаловливыми глазами, протягивая бутылку или сигарету. Ей крышу срывает впервые за всю жизнь от его родинок на щеках, и никакие пары прыщиков на лбу её не смущают. Когда он рядом, ей кажется, что любая дверь для них открыта, что бы там в будущем ни происходило, они обязательно с этим справятся. Он небрежно закинет на плечи руку, дерзко усмехнется и бросит прекрасное "всё будет хорошо", а она прижмется к его виску, звеня кольцами-серьгами, и правда поверит в сказочный хэппи-энд.
— Да брось! Ты серьезно?! — встрепенулась блондинка и затрясла затянувшуюся подруженьку за плечи. — Он тварь и он же с Танькой недавно разбежался! Если она узнает? А если это он из-за тебя от неё свалил? Она же тебя не простит! И плюс он мутил только с одиннадцатиклассницами! Киру вспомни!
Кира в народе была известна своей «большой и сочной задницей». Больше народ не запомнил, пока не появилось других достоинств. При росте сто пятьдесят и первым размером она активно выезжала за счёт единственного плюса фигуры, причём довольно успешно. Все в школе видели её в синих джинсах выше пупа, маленькую, стройную, миниатюрную, вышагивающую медленно и, к общей черной зависти, как-то элегантно виляющую бедрами. И она водилась с Балабашем, но скорее как друзья. Она та ещё истеричка, так что, после громкой пощечины он перестал распускать руки.
Лерка, как и все, завидовала со своей широкой костью. Вроде не толстая, а при этом не соответствует современным стандартам, как бы не хотелось.
— У нас с ним
отношения, — прошипела в ярости Лера, выдергивая плечи. Слой тональника не скрывал полностью огромных черных синяков на пол физиономии от недосыпа. — Я его люблю и он любит меня. У нас всё серьёзно и пусть Таня катится куда подальше, если её что-то не устраивает! Тем более, это уже не её дело!
Она развернулась от лучшей подруги, сжавшей кулаки.
— Дура, он же тебя бросит!
— А стал бы он мутить с восьмиклассницей просто по приколу? — затряслась от злости Лера. — Я же не лезу в ваши с Никитой интрижки! Вертите за спиной его дамы в реанимации! Да даже я бы так низко не упала!
Маша вскользь поправила шапку и нахмурила выщипанные, тщательно накрашенные в салоне бровки. В глазищах зажглась обида и злость.
— Ты делала вещи похуже меня с Таней!
— Да? Назови хоть одну, — выплюнула Лера, сжимая когтистыми пальцами закинутую на плечо сумочку. Подул ветер, кустарник зашелестел, сигарета под ногой пускала дымок.
— Ты обманываешь мать, чтобы ночью с нами поехать в кальянную! Крадешь у неё деньги, они с отцом потом друг другу волосы рвут, а ты рыдаешь, что они ссорятся! Ты увела у меня в шестом Пашу, когда-то сперла у какой-то девки брелок-зайца, притащила в школу бухло в седьмом под видом банки кока-колы, натравила Макса и Диму на обычного школьника, якобы он тебя обидел, а ты сама хохотала и смотрела, как его избивают! Прикидываешься невинной овечкой, да? — рявкнула Маша. — Ты подставила химичку и её уволили из школы, а она мне нравилась, она была хорошей! А прямо сейчас ты настраиваешь против меня Таню, чтобы мы не общались!
— А доказательства у тебя есть? — в тон ей выкрикнула Лера. — Ты совсем сдурела, да зачем мне это надо? Мы, твою мать, друзья, а ты понапридумывала себе всяких гадостей! И я думала, что это всё для нас в прошлом! А ты до сих пор жуешь эти обидки!
— Ну ты же попросила меня перечислить, я перечисляю, пожалуйста! — всплеснула руками Маша с наигранным удивлением. — Я тебе добра хочу! Балабаш последняя мразь!
— Откуда ты можешь знать, какой он? — резко переменила тон Валерия на настороженный. Обернувшись и увидев странные метаморфозы на приплюснутом личике одноклассницы, Лере вдруг стало всё понятно и она стремительно ощутила, как земля уходит из-под ног.
Оставив Машу за кустом, Лера выбралась и стремглав полетела к пожарному выходу.
— Что там? — Маргарита обеспокоенно притянулась к плюхнувшейся на стул девушке в черном свитере. — не томи, Кучма, что случилось? Ты опоздала и выглядишь не очень.
— А?.. — моргнула Елена, уставившись на соседку по парте. Та выглядела очень даже живенько и пришла даже без банданы. — А ты, как всегда, светишься.
— Не переводи тему, — настойчиво сузила выразительные глазки Марго, — что случилось?
— Да всё хорошо. Мне стало немного плохо в коридоре, но я очнулась целой и невредимой на лавке у кабинета медсестры. Видимо, брать с меня нечего, даже с пола подняли — на том спасибо, — Лена хихикнула и, пока не начался урок, вытянула мобильный. До звонка оставалось пять минут, класс по обыкновению галдел, но пара основных зачинщиков отсутствовала, что позитивно сказалось на уровне крика, стоявшего на уроке английского.
Марго обреченно вздохнула и бесцеремонно потрогала лоб соседки.
— Да нет, нормально... Может, домой пойдешь?
— Не-ет, я хорошо себя чувствую, — замахала ладонями Лена, натянуто улыбаясь. — просто волнуюсь, следующий же алгебра.
— О да-а, я видела Алёну Владимировну, — протянула одноклассница, поправляя вязаный толстыми нитками серый жилет. — она как фурия сегодня.
— Впрочем, как всегда, — ухмыльнулась Кучма, незаметно перебрав на браслете бусины.
Желудок, пару минут назад скрутившийся от напряжения, постепенно отпускал за повседневной болтовней Дубогреевой. Потихоньку осознание реальности и собственной силы возвращались, но совсем недавно Лена была готова взвыть от отчаяния.
Переполнявшие душу чувства упирались в стенки как вещество при химической реакции. Схватываясь за ломящие ребра, девушка стискивала зубы.
Беззащитность, незнание, ужас. Пустота, стремительно уступавшая преследовавшему Елену страху, должна была стать успокоением, но Кучма заперлась в кабинке женского туалета и запустила руки в волосы, понимая, что внезапное равнодушие – первый признак если не шизофрении, то глубокой апатии. Ни в коем случае нельзя допускать развитие психологического расстройства. Девушка с затекшими коленями сидела, заткнув уши, как спятившая, вслушиваясь в сбивчивое сердцебиение. Домой тоже идти нельзя. На неё возложена ответственность. Во что бы то ни стало она встанет.
И Кучма поднялась. Утерла лившиеся градом слезы, умылась и пошла, не разбирая в спутанных мыслях дороги. Попетляла по школе в то время, как степенно стягивались из окрестностей ученики, подышала на улице, слушая в наушнике музыку.
Теперь тревоги наслаивались друг на друга. Незавидный пирог проблем.
— Встретимся после школы?
Елена оторвалась от бездумного взгляда на потухший мобильный и посмотрела на девочку. Не сказать, что она завидовала ей. Внешность у неё была довольно милая, но так вышло, что Маргариту можно было перепутать с пятиклассницей из-за детского телосложения. Ну, зато она не комплексовала из-за отсутствия характерного всем ровесницам преображения... Да и, Лена не сомневалась, что скоро Маргаритка расцветет и вытянется. Уже помаленьку у нее появлялась талия, а «ультракороткая стрижка с градуированной челкой», о которой так мечтала подруга, сделала её чуток старше, вытягивая лицо за счет висков. Лишь вчера, казалось, она была ростом Кучме до ключиц, а теперь почти по губы. Растет.
— Эй-эй, Ле-е-е-ена, — затянула Марго, щелкая пальцами перед задумчивой девушкой, — погуляем после школы?
Лена помотала головой, отрываясь от разглядывания физиономии Дубогреевой, явно что-то заподозрившей.
— Ой, извини, задумалась, — Елена виновато улыбнулась. — нет, я очень занята после уроков.
— В музыкалку идешь? — полюбопытствовала Марго.
Вообще, в отличие от Кучмы с довольно посредственной тягой к музыке, Марго ходила на хип-хоп танцы и занималась гимнастикой, причём, по своему желанию, что Кучму радовало.
— Не-а. Я закончила писать стих.
— Правда? — Маргарита со скрипом подвинула стул поближе. — Покажи.
Покорно протянув телефон, восьмиклассница наблюдала за её сосредоточенным профилем. Ровный нос... Вот бы себе такой, без горбинки.
«Завидовать – плохо, — рассудила Лена, — лучше порадуюсь. За алгебру, что она ей дается, за её достижения. Она-то их добивалась, они не с неба упали. А я просто делаю мало. Хотя какой там, не до саморазвития... Нет. Выгораживать себя даже хуже, чем зависть».
— Это... это... это потрясно! — восхищенно засверкала глазами Марго, а от полосы света из широкого окна её карие радужки, пронизанные тёмными прожилками, будто засияли. — Ну как ты это делаешь? Как?! Колись, Ленка, ты втрескалась в кого-то?! Пишешь про любовь так, словно сама в беспамятстве!
— Я... — Елена прикусила язык и засмеялась, зажав деревянную бусину. — вообще-то, вообще-то, подчеркну, я вольная и независимая! Вообще-то, к слову! Тем более, какие отношения могут быть в четырнадцать? — и добавила: — ...скорее глупая шутка.
— Да?.. — она углубилась в какие-то свои размышления. — ну да... Так-то оно и да... Думаешь, любовь покорна не всем возрастам?
Лена вздохнула. Ей совершенно не до подобных глупостей. Весь день расписан поминутно: сразу после уроков далеко ехать, потом домой, потом уроки, пока мама на работе приготовить еду, потом убраться в доме, сделать домашку, по возможности сходить в магазин и отпинать на работу отца. Если получится – начать заготовки на труды, зашить дырку в лосинах и управиться с чертовой геометрией. Хотя, просто списать будет удобнее.
— Может быть, — сказала Лена и прозвенел звонок.
— Таня? Ты будешь в шоке, но Маша мне сказала, что ты к моему парню подкатывала и ему наговорила говна про меня. Слушай, это же неправда, да? — девушка, с трудом застегивая молнию джинс, сбивчиво изложила по громкой связи ссору, приправив красочными подробностями. — И вот, что я шалава, что мутила с Пашей... Ты же ничего не могла сказать Балабашу, да, вы встречались, но я не верю, что ты могла так поступить!
В трубке слышалось долгое сопение и возня. Лера, пришедшая со школы, заперлась в комнате и валялась в постели на раскиданных вещах. Джинсы не застегивались. Кофе стыл на маленьком столике, а мать громко скандалила по телефону. Всё как обычно. Можно идти гулять.
— Да ну? Маша быканула или мне показалось?! Она совсем тупая? Да я только рада, забирай, я этого дебила видеть не могу! Вы и смотреться вместе будете лучше! Зачем мне так делать? Лишь бы ты счастлива была! А что Степа? Ты его спрашивала?
— Он не отвечает, — пожала плечами Лера, — занят. Так это не всё! Она ещё и предложила тебе ничего не говорить, потому что, мол, ты отобьешь его обратно! А меня дебилкой назвала, потому что я якобы наивная, и вообще, Таня скажет одно, а сделает вообще другое! И чтоб я тебе в тряпку молчала и не говорила ничего! Потому что "она всё испортит из вредности", и ты поняла. Маша тебе не доверяет и за подругу не считает. А теперь наверняка будет всячески намекать.
Таня грязно выругалась.
— Тань, ты ж понимаешь, что как только правда вскроется, она станет говорить, что типа это я придумала и вру всё?
— Ага, это будет самая удобная позиция, спихнуть всё на тебя! Ну уж нет, я на её уловки не поведусь! Послежу за ней. Посмотрим.
— Но не выдавай пока себя. Вдруг одумается, извинится.
Девушки проговорили ещё полчаса. И стоило закадычной подружке отключиться, как пришла новая смс-ка.
poison.p: Привет
И сразу после неё:
ad.Shylc: эй, не забудь о своём задании.
За дверью приглушенно визгливо ругались. Раздался звон. Валерия быстро схватила сумку и стянула с прикроватной тумбы ключи. Торчать здесь не было никакого желания, родная комната, светлая и просторная, с дрожащими солнечными полосами на линолеуме, вызывала отвращение. Девушка выскользнула в узкий коридор, оглянулась влево, на дверь в другую комнату в самом конце, откуда шли голоса. И без предупреждения ушла, цокая в проходе тамбура блестящими каблуками.
