— У тебя дырка на рукаве, — заметила Вторая, оборвав ругань Ханако, наотрез отказавшегося верить, что призрачная одежда смогла порваться.
Начало четверга выдалось на редкость хорошим, причем настолько, что они успели посидеть пару часов на крыше, впотьмах, зато на свежем воздухе. А главное — без нависшей мысли о походе к Фредерику, хотя ожидало задание более увлекательное — первое за две недели собрание Семи школьных Тайн украинского гос. учебного учреждения. И парень решил выглядеть отлично, несмотря на вялую попытку Шульц отмахнуться от «этого бреда». Почему бред, выяснить ему не удалось. Ханако, осмотревшись, вздохнул от разочарования. Зеркало, найденное в холле у входа в столовую, открывало зрелище на взъерошенного пацана с синяками, вытаращенными глазищами, в мятой форме да шляпе, единственной по-прежнему неотразимой.
— Украина меняет людей, — Ада саркастично хмыкнула, но почему-то, глядя на жалкого себя, парню было вообще не смешно.
— В кого ты меня превратила, — почти всхлипнул Седьмой, некогда уважаемый в своём мире человек, в смысле, дух, и вытянул руку, повторно убеждаясь — все-таки рукав порвался. Где? Каким образом? — Ты сведешь меня в могилу! А ведь я мертв!
Аделина ухмыльнулась, оттолкнулась от стены и направилась к лестничной клетке.
— Пошли. Зашью твой рукав. Будешь на собрании самым красивым, — последнее девушка бросила с насмешливой улыбкой, которую, к счастью, он увидеть не смог.
Посетив кабинет женского труда, Шульц, вооружившись иглой с катушкой, в самом деле за минуту зашила дыру, несказанно обрадовав владельца пиджака. Он сидел терпеливо, за что получил похвалу в бонус с высоким качеством выполненной работы.
Оба в приподнятом настроении направились к полтергейстам, так как по словам Ады, мероприятие пройдет у них. Немудрено, раз класс пустовал из-за ремонта, мысль устроить общий сбор в нём правда хорошая. Хотя, по обычаям у Ханако, коллектив собирался в просторном зале, а здесь бедновато, на Ближнем береге, в мире живых.
— Ну что? А тебе идёт, Вторая.
Парень остановился у запертого входа, вполне бодрый и веселый. Он обратил внимание, что сегодня Аделина сняла серьги, но надела галстук, аккуратно поправив воротник. Строго и вместе с тем… стильно.
Галстук шёл. Несомненно, шёл.
— Седьмая Тайна, по легенде, проклинает живых, насылая неприятности. Мертвых – вряд ли. Но для всех она опасна умением плавить мозги, — на полном серьёзе сказала Аделина и добавила: — в прямом смысле. Это её магия.
Ханако присвистнул. Все какие-то опасные, угрожающие ребята… У них есть и похуже, хотя бы сам он, но дамочка, способная стушевать тебя по щелчку пальцев — проблема.
— Этому можно противостоять?
— Советовать стараться понравиться – абсурд. Но никак иначе. Коцюба любит понятливых математиков-медалистов. Мы другой категории. — Шульц помолчала, думая. Потом слегка повернулась лицом: — Веди себя, как нравится. Алёна не пойдет против правил. Ты под чутким руководством Шульц только для меня. Для всех остальных — такой же сотрудник, о чём разрешаю напоминать.
Ханако по-лисьи улыбнулся в предвкушении и отметил, что Ада сродни персоне голубых кровей: с той же вальяжностью и властью она заверяла в авторитетности. Такая Вторая куда внушительнее, словно бы способная смести всех врагов одним взмахом руки.
— А для тебя я – обычный подчиненный? — мурлыкнул Ханако, хищно оскалившись. Девушка приподняла брови, бесстрастно взирая на мальчишку сверху вниз. Он по-хулигански ухмылялся, коснувшись козырька шляпы.
— Пошли, малой, — хмыкнула Аделина, вплыла в неровно покрашенную сплошняком стену и исчезла. Пол, слава богу, не трещал от шагов призрака, а потому, сцепив за спиной ладони, парень неторопливо направился следом.
Заметная перестановка ожидала в просторном классе, ставшим визуально огромным, как половина малого актового зала на первом этаже для камерных выступлений. Ряды исчезли, в центре кабинета из сдвинутых парт стоял прямоугольный продолговатый стол, шириной в две и длиной в четыре парты. Остальные располагались вереницей вдоль стен, как и придвинутые для удобства места. Грязные тряпки валялись на стуле, задвинутом за учительский стол, всё в том же углу у приоткрытого окна. Из него струился свежий воздух, слабо обдавая будяки в горшках, побитые жизнью и засухой. Потолок был заметно белее, а обои в цветочек — заляпаннее краской. Атмосфера выглядела холодной. Возможно, из-за черных грозовых туч, собравшихся вокруг школы.
Ханако мазнул взглядом лица. У правого угла на трех стульях, сдвинутых в лавку, расположились полтергейсты, моментально переставшие подкалывать друг друга при появлении начальницы. Крайние два пусты. Напротив сидела хмурая женщина, блондинка с крашеными прямыми волосами по плечи и заправленной за ухо челкой. На вид ей не больше сорока: немного осунувшаяся, злющая выражением, точно мачеха Золушки. Между изломанных, сдвинутых к переносице бровей мимическая складка, подтверждавшая, что дама частенько не в настроении, а накинутый меховой жилет свидетельствовал о холоде математического класса.
Через один пустой стул сидела гигантская мышь, покрытая редкой серой шерстью. Нелепо умостившись на малюсеньком для мышиных габаритов стуле, она выглядела зажато, озираясь и шевеля ушами. Параллельно неё место тоже свободно – вероятно, предназначено Второй.
В воцарившемся молчании Аделина Шульц расположилась около Шестой Тайны, духов портретов, а Ханако, по её кивку, между перевертышем и математичкой.
— Приветствую собравшихся, — тихий, но поставленный голос без особой торжественности запустил мероприятие. С опозданием помощник сообразил: нет ни отчетов, ни документов. Только было он осторожно завертелся, как Егор поднялся. Мальчишка взял с угла стола стопку файлов, разложил каждому, и к удивлению Ханако, даже не приближаясь — телекинезом.
Получив аккуратно опустившуюся кипу, коллега деловито пролистнул. Зашуршали бумаги, ему показалось, повеяло офисной тоской.
— На повестке дня стоит несколько тем, — Шульц говорила кратко и четко, разбавляя интонациями монотонность. — Первая, относительно приятная: к нам в коллектив ненадолго присоединяется Седьмая Тайна Ханако, лидер японской школы из другого мира. Относительно приятная, потому что вернуть его пока невозможно. Закликаю вас напрячь мозги над решением вопроса. Мы заключили временный договор: отныне я официально занимаюсь обеспечением его безопасности, а он занимает место моей правой руки. Будьте добры любить и жаловать.
Аделина криво усмехнулась, а внимание пяти пар глаз дружно обратилось на Ханако, знакомому большинству из присутствующих. Седьмая Тайна снисходительно подняла брови, хмыкая. Глеб, ежившийся посередине лавочки, безмятежно улыбнулся и подмигнул, а Даниил, закинувши локоть на спинку, довольно ухмыльнулся. Егорка вовсе строил рожи, но под пристальным взглядом математички сник. Объявление подействовало ободряюще: парни получили ответное подмигивание Ханако и прищур от Шульц.
— Далее, — она сделала паузу, — Фредерик ван Хейзен семь дней назад подвергся наказанию. Заключение в ёрисиро на полгода за нападение на начальство и угрозу Ближнему берегу, — последовал подробный пересказ случившегося, а Ханако невольно стал от скуки читать нецензурные надписи на парте. — Вы согласны с данным сроком?
Участники сбора замерли, окунувшись в размышления. В стекло постепенно застучали капли дождя. Решив осмотреться, помощник Шульц огляделся. Странно, что здесь только четыре Тайны и два пустых сиденья. Первой нигде нет.
«Страшная математичка» правда вызывала отторжение. Надменно-насмешливый профиль мог быть симпатичным, если бы тётечка приветливо улыбалась... но дружелюбием от неё не пахло.
Зато, видимо, зам готовилась к собранию заранее: выровнявшись, она грубым низким голосом задвинула лекцию.
— Давайте подсчитаем ущерб! Он взял заложницу, она была на грани истощения. Если бы не быстрая помощь, то Кучма бы уже погибла. У нас нет никакого желания нести крест за загубленную душу. Второе: Фредерик ван Хейзен поднял лапу на Почтенную Вторую. Шульц в любом случае разделалась бы с ним, вряд ли он нанес бы сильный урон. А его, — она кивнула на Ханако, — никто не заставлял идти. То, что он подверг себя воздействию, и то, что Вторая не оставила его за пределами комнаты сугубо вытекающие из сложившейся ситуации проблемы. Пятая Тайна потеряла контроль. Если Вторая оценила человеческую жизнь в пять месяцев и в месяц — последствия возможные и случившиеся, я согласна.
— Может, скинем неделю? Старый пень был злой нечистью, для него уже победа, что он столько продержался, — Даниил, пошарил в карманах красно-чёрной клетчатой рубахи в поиске сигарет, но передумал и потянулся, потеснив полтергейстов.
— Сделать поблажку? — с вызовом зыркнула математичка. Темноволосый спокойно выдержал испепеляющий взгляд, Глеб помрачнел. Младший, съеживаясь до размера булавки, неожиданно опередил старшего, открывшего рот для ядовитого ответа:
— Сделать одолжение. Проявить доброту и не наживать врагов в коллективе, — на него разом обернулись, а Егор сбивчиво залепетал: — потому что обозление мистера Фредерика будет лишней проблемой… Может, он не хотел так делать, а мы накинулись…
— Но сделал же, — заметил Ханако. — Почему не спросить об этом его самого?
Аделина вытащила из-за уха ручку с кнопкой, неприметно скрывавшуюся за волосами, и найдя нужный лист, внесла идею в список дел. Математичка и Даниил пристально сверлили друг друга глазами. Перевертыш слушал, притаившись и изредка потирая лапками. Его глазена, на противность природе смотревшие вполне осознанно, в основном были устремлены в отчеты. Канцелярская мышь. Комичная картина.
— После разговора с Фредериком устроим повторное заседание, решим окончательно. Но это не всё.
Члены парламента замолчали, Ханако наконец-то разобрал третье по счету ругательство, написанное мелко и коряво.
— Кто-то снял замок с грани. Мы не можем обвинять в бесконтрольности Фредерика, так как именно за счет печати ван Хейзен не лютует. Мне доложили: в семь десять Елена Кучма явилась в спортзал, обошла оба кабинета физкультурника, в тамбуре между залом и раздевалкой, никого не нашла. И увидела открытую подсобку – грань Пятого. Посчитала, что физрук там. Большего не помнит. Фредерик впустил девчонку. Но дверь он не мог открыть
сам, — проникновенно сказала Шульц, пугающе сузив глаза. Нависла тишина. — Я вешала замок перед уходом. Чувствуете?
Даниил выматерился и таки вытянул сигарету.
— Это не я. Слышь, начальница.
— И не я, — испугался Егор, побледнев. Глеб согласно закивал.
— Вторая могла просто забыть закрыть двери, — фыркнула математичка.
— Забыть?! — возмутился старший дух. — Да, память у Контролерши избирательная, но такое забыть — верх дебилизма! Вторая на то и Вторая, чтоб всё помнить.
— Я закрыла, — тихий, но твердый голос Ады прервал их. — Подтверждение в отчёте.
— Вот! — торжествующе подскочил на стуле Даниил.
— А в чем проблема? Ну, снял кто-то печать и снял? — Ханако пожал плечами, а окружающие вытаращились на парня, как на идиота. Дурацкое собрание, скорее бы спуститься в кабинет..!
Благородная Вторая спокойно пояснила:
— Фредерика заела бы жадность и он стал бы поглощать всё и вся без разбора, заманивая жертв телепатией. Это десятки пленников, детей и взрослых.
— Погодите, раз он не может удерживать вспышки жадности, то выходит, кто-то подстроил ему шанс обезуметь? — нахмурился Ханако.
— Или его подставили, — для полной эффектности момента не хватало бы за окном…
Парень дрогнул.
Разразился раскатистый гром, за многоэтажками вспыхнула кривая полоса молнии.
— Кто? — шепотом спросил Егор, прижавшись теснее к Глебу, кусавшему губу. В отличие от Ханако, повернутого спиной от вида на проливную грозу, Глеб отчетливо видел её во всей красе.
В суеверия лидер японских Тайн не верил. На дождь с утра были предпосылки, не удивительно, что так сложилось. Хотя, судя по окружающим, совпадение жуткое: на полтергейстах лица нет, даже прикуривший Даня пялился в окно.
— Четвертый, усиль охрану, — холодно распорядилась Шульц, — расставь своих на каждом углу. Шестые, познакомьтесь с Кучмой. Седьмая, завтра Третья школьная Тайна будет уволена, предоставь скопившиеся анкеты на роль новой Тайны. Нам не нужны бесполезные сотрудники. Полтергейсты занимаются решением вопроса Ханако, отчётность за Четвертого лежит на мне. Обсудим несколько менее важных вопросов и закончим на этом.
— А Кучма зачем? — поморщился Даниил.
— В комнату Фредерика могут входить и те, кто мечтают умереть. Елена видит духов, но к смерти не близка. Если Кучма умрёт, то распустятся слухи о Первой Тайне, самоубийство могут списать на неё. Если это произойдет, Тайна пойдет убивать, запустится легенда о том, что она вернется.
— Прошло много лет, — Ханако на месте Шульц тоже допустил бы такой вариант, но особо не придал бы значения. Вторая хочет перестраховаться.
— Громкие дела всегда свежи в человеческой памяти. Всегда существуют любопытные детишки, говорливые родители и беспокойные преподы. Мы не можем допустить ошибку.
Часа хватило для разбора бытовых нерешенностей. Парень бил баклуши, но прислушивался, потому что работать тут, подсказывало чутье, придется долго.
После собрания у Ханако заболела голова. Как выяснилось, у Ады тоже. По пути к лестничной клетке, он очень хорошо обдумывал клочки информации, которые успел собрать. Довольно быстро они встали в единую картинку, и всё вокруг буквально тыкало пальцем в пугающий факт.
Шульц
специально молчала о Тайне номер один. Шульц говорила, что
раньше всех проверяет её. Она
намеренно вздергивала воротник, обнажая рубец на шее. Шульц приказала полтергейстам помалкивать о Первой, хотя такой, как Вторая,
побоку на чужие секреты.
«Знаешь ли ты, чем поплатились умники, совершившие по сути ту же ошибку?»
«Нет, — усмехнулся тогда дух, — чем?»
«Жизнями».
— Ада… — Ада остановилась впереди. Коридор, такой отчужденный и нелюдимый, разнёс слабым эхом имя девушки. Какое-то странное ощущение, закравшееся вглубь парня, больно сжало горло. Не страх, не разочарование, не обида… Что-то, от чего ему стало выжигающе пусто.
Он тихо, с осторожностью, словно боясь спугнуть, с невыносимо пекучим сожалением, вкрадчиво спросил:
—
Первая тайна — это же ты?
Он надеялся не получить ответа, он молился, чтобы Аделина промолчала. Но Шульц ответила одним словом.
— Да.
