~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Быстро разобравшись с делами, Намджун уже в половине пятого покинул здание компании. И если утреннее опоздание прошло незамеченным, поскольку часто на первую половину дня были назначены различные встречи и деловые завтраки, то сейчас служащие удивленно глядели в спину спешно выходившего из здания босса. Такое они видели чуть ли не впервые. Обычно с двух часов и до позднего вечера Ким разгребал дела, скопившиеся за половину дня, и уходил последним. Но сегодня все шло не так. Сначала он почти на час опоздал на встречу с потенциальным клиентом, поскольку никак не мог отлипнуть от Джина. В итоге, скорее всего, остался без контракта, поскольку мужчина, покидая конференц-зал, обещал перезвонить, но обещание это звучало довольно неубедительно. Секретарь испуганно ожидала взрыва со стороны шефа и удивленно взирала на него остаток дня, когда этого взрыва не последовало. Напротив, целый день Намджун оставался спокоен и задумчив. Говорил, мягко растягивая слова. И даже задания раздавал не приказным строгим тоном, как обычно, а просил спокойным ровным голосом. Отпустил водителя, едва тот высадил его у центрального входа высотки, в которой Джун жил, и, поднявшись в квартиру, сразу же направился в душ. Тщательно выбрил лицо, придирчиво проверяя кожу на наличие пропущенной щетины. А потом долго подбирал одежду. И это было самой большой проблемой дня. Основную часть гардероба мужчины составляли строгие костюмы десятков оттенков серого от светлого, почти белого, до черного. Только вот костюм смотрелся бы сегодня излишне официально, а джинсы, парочка которых завалялась на полках, неуместно, потому как Джун планировал поужинать с Сокджином в одном из лучших ресторанов Сеула. В итоге спустя сорок минут мучений и переодеваний Ким уже ехал по улицам города, нетерпеливо поглядывая на забитую автомобилями дорогу. Ровно в шесть он стоял перед уже знакомой дверью, предвкушая отличный вечер. Однако все пошло прахом, стоило лишь взглянуть на Джина, открывшего дверь. Намджун позабыл все, включая свое имя. И вроде не было в нем ничего необычного. Непримечательный черный пиджак, наброшенный поверх легкой белой рубашки. Но перекинутый через шею шелковый шарф тут же вызвал в Джуне такие желания, от которых ему стало жарко. Намджун вошел в квартиру, захлопнув за собой дверь, и Джин понял, что сегодня они точно ни в какой ресторан не поедут. Эта здравая мысль, промелькнувшая в головах обоих мужчин, оказалась последней. Рука Намджуна сама потянулась к тонкой ткани, пальцы сжали материю в кулак и потянули. У Джина не осталось ни единого шанса на спасение. Уже в следующее мгновение он оказался зажатым между стеной и чужим телом, излучавшим опасный жар, в котором можно было заживо сгореть. Намджун кусал, причинял боль и тут же выцеловывал покрасневшие губы, а Сокджин таял в этой страсти словно воск свечи, плавился, оставаясь на жадных губах и требовательных пальцах, откликаясь на каждое прикосновение стоном. Насилу оторвавшись от сладких губ, но все еще не выпуская шарф из рук, Намджун резко развернул Джина спиной к себе и снова прижал к стене. Тонкая серебряная цепочка, свисавшая из мочки уха почти до самого плеча, покачиваясь, вгоняла мужчину в состояние гипноза. Он сходил с ума. Не мог отвести зачарованного взгляда. И лишь сорвавшееся с губ Джина собственное имя вывело его из транса. Он вжался носом в шею парня и шумно втянул запах его тела, смешанного с тонким ароматом парфюма. Лишь на несколько мгновений выронил из ладони шейный платок, оставив его свисать вдоль спины Джина, но лишь затем, чтобы расстегнуть брюки и чуть приспустить их вместе с бельем, выпуская на свободу стоявший колом член, хоть немного облегчая тяжесть в паху. Джин, услышав звяканье пряжки чужого ремня, судорожно начал расстегивать свой. А Намджун мысленно благодарил свою интуицию, подсказавшую сунуть в карман баллончик со смазкой, который оказался сейчас как нельзя кстати. Джин зашипел сквозь стиснутые зубы, когда палец Джуна легко скользнул в него, но не от боли, а от охватившего его наслаждения. — Кто-то шалил без меня, — быстро натягивая презерватив, прошипел мужчина, опаляя дыханием шею парня, покрывшуюся крохотными прозрачными капельками. — Сюрприз, — выдохнул Джин, улыбаясь, но тут же захлебнулся, когда головка возбужденного члена Джуна преодолела сопротивление мышц, скользнув в его тело. Намджун замер. Сильная рука обвила стройную талию Джина, притягивая так близко, что воздуха между двумя телами не осталось. Сжав края шарфа, все еще висевшего на шее, Джун намотал его на руку и резко, но осторожно потянул на себя. Настолько резко, что Джину вдруг стало не хватать воздуха и рот его раскрылся в безуспешной попытке глотнуть кислород. Но настолько осторожно, чтобы не причинить боль. Обхватив губами мочку уха вместе со свисавшей из нее серебряной цепочкой, Джун сжал ее зубами и чуть потянул, заставляя Сокджина откинуть голову назад. Чуть попустив натяжение шелка, мужчина с наслаждением впитывал стон, вырвавшийся из горла Джина, когда резко притянул парня, входя в него на всю длину. Ладони младшего звонко ударились о стену, к которой он прижался щекой, ища опоры, когда Джун начал размашисто двигать бедрами, врываясь в сладкое тело и почти полностью выходя. И только рука Намджуна, крепко сжимавшая парня за талию, не давала упасть. Мужчина снова натянул шарф, лишая Джина возможности полноценно дышать. При этом продолжал вбиваться в податливое тело резкими толчками, увеличивая темп. Пальцы Джина инстинктивно потянулись к горлу в попытке освободиться от шелкового плена. Джун заметил это движение и ослабил хватку, вновь сорвав громкий стон с губ младшего. Этого ему хватило, чтобы кончить, отчаянно врываясь в горячее тело. Отпустив шарф, мужчина сжал возбужденный до предела член парня и стал надрачивать ему, все еще продолжая двигаться в нем. Джин толкался в теплую ладонь, пытаясь угнаться за маячившим впереди оргазмом. И догнал, когда зубы Намджуна впились в шею, втянув нежную кожу. Смесь боли и наслаждения сорвала стоп-кран, и Сокджин расплавился в жарких ощущениях, постепенно сползая на пол вместе с любовником.~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Припарковавшись на стоянке перед зданием аэропорта, Юнги прошел внутрь и поискал на табло время прилета рейса Югема. После этого достал телефон и открыл строку уведомлений, одним из которых был новый пост от Ви. Нажав ссылку, Юнги усмехнулся. Синеволосый то ли примерял, то ли хвастался серьгой с символикой «Gucci», то ли просто поправлял растрепанные волосы. — Неплохо вы там отдыхаете, — пробормотал себе под нос Юнги. И хотя он понимал, что такие фотографии — это в основном показуха, однако не исключал вероятности, что похититель и заложник действительно хорошо проводят время. Как и он сам, собственно. При одной лишь мысли об оставленном в номере гостиницы парне сердце отчаянно застучало, а внизу живота скрутилась тугая пружина. Облизнув в миг пересохшие губы, Юнги уже пожалел, что вспомнил про Чимина. Как теперь дожить несколько часов до возвращения в гостиницу? Телефон в руке Юна ожил и на дисплее высветился номер Югема. — Слушаю, — бросил Мин, приняв вызов. — Ты где? — поинтересовался мужчина, покинув территорию терминала и проходя через основной зал к выходу. Юнги сразу узнал его. Даже сам не мог объяснить, почему. Наверное, все работники службы безопасности похожи друг на друга, особенно в компании Намджуна. И действительно, Ким Югем был внешне очень похож на Чон Чонгука. Высокий, крепкий, с черными как смоль волосами и хищным взглядом. В черном пальто, такого же цвета костюме и белой рубашке он заметно выделялся среди толпы туристов, приехавших на остров отдохнуть. При одном лишь взгляде на Югема можно было догадаться, что мужчина здесь находится по работе. Возможно, в качестве телохранителя какой-нибудь важной персоны, настолько солидно он смотрелся. — Справа от входа, — сообщил Юнги и поднял руку, когда Югем глянул в его сторону. Поприветствовав друг друга, они вышли из здания аэропорта и направились к паркингу. — Удалось что-нибудь узнать? — поинтересовался брюнет, когда Юнги выехал с парковки на шоссе. — Только то, что он и его любовник уехали еще рано утром и до сих пор не вернулись, — сообщил Юнги. — Это плохо. Придется караулить их. — Мужчина достал сигареты и зажигалку. — Ты не против? Юн был очень против, потому что с событиями последних дней идея бросить курить казалась все более бредовой, но ничем не выдал свое раздражение, лишь покачал головой и приоткрыл окно, когда мужчина закурил. — Как там Гук? — спустя несколько минут спросил Югем. — Ничего, справляется. — Его сильно задело? — Жить будет, — ответил Юн, пожав плечами. Югем грустно улыбнулся. Он очень скучал по другу. По их полночным холостяцким посиделкам за игрой в карты или за просмотром боксерских поединков. Не хватало спаррингов, во время которых он многому научился у шефа. Тосковал по тренировкам в тире, когда каждый из них старался перещеголять другого в меткости. Югем очень тяжело переживал ту историю, особенно когда с трудом выбил свидание, а Чонгук отказался с ним разговаривать. Он понимал чувства друга, его обиду на весь мир, но, с другой стороны, Югем никогда не верил в виновность Гука, просто сделать ничего не мог. Не обладал для этого ни достаточными финансовыми возможностями, ни связями. Одним лишь другом в полиции сыт не будешь и справедливости не добьешься. Хотя все три года, что длилось сначала следствие, а после — заключение Чонгука, мужчина не оставлял попыток хоть что-то узнать. Но результата не было. — А что там за история с розовым «геликом»? Юнги засмеялся при одном лишь упоминании о хромированном чуде техники и уже хотел развить тему, но в последний момент осекся, прикусив язык. Он не имел права проболтаться начальнику службы безопасности Намджуна о местоположении Чонгука или же о других подробностях его побега. — Не выйдет из тебя шпиона, — хмыкнул парень и, сделав музыку громче, уставился на дорогу. Но Югем не собирался сдаваться. Понизил звук до минимума и сказал, снова закурив: — Давай выясним все раз и навсегда, раз уж нам предстоит какое-то время работать вместе. Я не враг Чонгуку и не собираюсь закладывать его полиции или боссу. — Угу, считай, поверил. — Остановись! — зло бросил мужчина, а когда Юнги свернул на обочину, не посмев ослушаться грозного тона, вышел из машины и принялся мерить шагами расстояние перед ней. — Ты просто не знаешь всего, что нам с Гуком пришлось пережить. — Югем остановился прямо напротив Юнги, стоявшего оперевшись о капот машины и с прищуром уставившегося на него. Мужчина вытащил рубашку из-за пояса брюк, являя взгляду Юна уродливый шрам через весь живот. — Ему еще девятнадцати не было, а он мне кишки собственными руками в живот запихивал. Ревел при этом, как последняя истеричка, давился собственными соплями и матерился, пытаясь остановить кровь. Но не бросил, слышишь? Когда все другие бросили и сбежали, он остался там со мной. И ждал. Не помощи ждал, понимаешь? — прокричал Югем, снова возвращаясь в тот ад, который им с Чонгуком пришлось пережить. — Ждал, пока я сдохну. Сидел там в темноте, держал за руку и просто разговаривал. Ни о чем, только чтобы мне не было страшно. Брюнет запустил пальцы в черные волосы, зачесывая их назад, и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять непозволительную истерику. — Я выжил благодаря ему, — проговорил он уже спокойным голосом. — Неужели ты думаешь, что после такого я способен сдать его? Юнги ссутулился от стыда и отвел взгляд в сторону. — Прости, я не знал, — пробормотал он чуть слышно, но совершенно искренне. — Да, не знал, — подтвердил Югем. — Ты вообще ни черта не знаешь про Гука. И про меня. Так вот, — мужчина ткнул указательным пальцем в грудь Юнги, — никогда не делай поспешных выводов о людях, которых не знаешь. Бросив под ноги очередной окурок, мужчина сел в машину и пристегнулся, оставив блондина на несколько минут поразмыслить. Он понимал, что парню нужно переварить полученную информацию. — Уходим! — прокричал Югем, пытаясь отстреливаться от противника, мелькавшего в окнах дома и едва успев прижаться к земле, прежде чем прогремела автоматная очередь. — Югем! — донесся до него едва слышный сквозь грохот оружейных выстрелов голос Чона. — Уходи, Гук! — крикнул он, боковым зрением замечая, как граната летит прямо в сторону парня. — Ложись, быстро! Югем прикрыл глаза, вновь ощутив горечь дыма и запаха пороха, а вспышки взрывов ослепляли сознание.~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
— Ты всегда столько готовишь? — удивленно поинтересовался Намджун, завязывая пояс на белоснежном махровом халате и разглядывая низкий прямоугольный стол с массивными ножками, уставленный разными вкусностями. Проигнорировав диван, мужчина бросил пару подушек прямо на пол и уселся на них, скрестив ноги. От потрясающего запаха и аппетитного вида блюд рот мгновенно наполнился слюной. Подцепив крупный лепесток кимчи, Намджун быстро сунул его в рот, пока не заметил хозяин, но не успел прожевать. Джин как раз в этот момент подошел к столу с двумя мисками в руках. — Нет, только когда жду в гости голодного мужчину, — соизволил, наконец, ответить парень, ставя на стол тарелки с супом и опускаясь рядом. — Вообще-то, мы собирались в ресторан, — проговорил Намджун, улыбаясь. И Джин сошел с ума от появившихся на его щеках ямочек, в которые влюбился мгновенно и надолго. Мужчина взял палочки, выловил из супа большую креветку и отправил в рот, тут же прикрыв глаза от удовольствия. Нежное мясо, пропитанное специями, чуть более острое, чем он предпочитал, но невероятно правильно сочетавшее в себе сладость, соль и горечь, просто таяло на языке, оживляя рецепторы. Рыба оказалась еще вкуснее креветок, а бульон, ароматный и насыщенный, завершил коварный план Сокджина по сведению любовника с ума своими кулинарными способностями. — Судя по тому, как ты сегодня утром уходил на свою встречу, — невинно потупив взгляд, проговорил Джин, — я понимал, что ни в какой ресторан мы не попадем. Не оставлять же тебя голодным? Решил сварить ужин. — Нет, готовишь ты божественно, это факт, — выпалил Намджун, прожевав очередную порцию морепродуктов и отхлебнув из миски бульон. — Но завтра мы точно пойдем в ресторан. — Зачем? — поинтересовался Джин, отправляя в рот мидию и кусочек кальмара. — Потому что хочу сидеть напротив тебя за столиком, смотреть, как ты ешь, разговаривать с тобой, — вмиг осипшим от возбуждения голосом произнес Джун, откладывая палочки и придвигаясь к парню. — По-моему, сейчас ты все это и так делаешь. — Джин слизнул прозрачную каплю бульона с губ. — По крайней мере, в зале ресторана мне придется держать себя в руках. — А здесь… Джин не договорил, потому что рот старшего накрыл его губы, вовлекая в глубокий поцелуй со вкусом морепродуктов, так любимых Намджуном. Мужчина тянулся за пьянящим вкусом и кружившим голову ароматом, с каждой секундой открывая все новые и новые грани Сокджина. Его руки, до этого дарившие ласку и нежность, стали вдруг настойчивыми. Джун не понимал, откуда в них столько силы, но поддался, следуя за разыгравшимся любопытством. Подчиняясь, уселся верхом на бедра Джина и прервал поцелуй, запрокидывая голову, подставляя шею теплым губам. Зарывшись пальцами в густые волосы, прижал младшего ближе к себе, требуя большего. И Джину не нужно было повторное приглашение. Он прикусил смуглую кожу, оставив на ней красный след, и тут же впился в нее губами, слизывая боль, а пальцы тем временем проворно развязали пояс халата, под которым ожидаемо не оказалось белья. Ладони легли на шею старшего, заставляя наклониться. Джин обхватил его нижнюю губу своими и пососал, сперва прикусив, нагло вторгся языком в его рот, вовлекая в сладкий танец. Ладони прошлись по плечам, едва касаясь гладкой кожи, скользнули по груди, дразня чувствительные соски, спустились по плоскому животу и снова проделали путь вверх, но уже по спине. Намджун сходил с ума от новых ощущений. До этого он был главным в их едва зарождавшихся отношениях, но в данную минуту все шло к тому, что Джин вот-вот перехватит инициативу. Всякие сомнения растворились, когда ладони Сокджина сжали крепкие ягодицы и парень поерзал под Джуном, выдавая свое возбуждение, нескрываемое тонкими спортивными штанами. Намджун оторвался от ненасытных губ и посмотрел в подернутые пеленой вожделения глаза. — Ммм, кто-то хочет быть сверху? — А ты против? — робко, но с надеждой в голосе и взгляде поинтересовался Джин. Несколько мгновений Джун молчал. Нет, он не раздумывал. Решение было принято на подсознательном уровне, еще когда он позволил парню усадить себя на колени. Уже тогда перед глазами старшего замелькали пошлые картинки с собой в роли пассива. И с каждым прикосновением теплых рук — нежных, но требовательных, ласковых, но настойчивых — желание подчиниться этой утонченной силе становилось все отчетливее. Но Намджун молчал, наслаждаясь попытками Джина осадить неуемное возбуждение и стремление быть главным. Нет, это только с виду Сокджин такой нежный и мягкий. На самом деле в нем затаился властный самец, который вот-вот собирался вырваться на волю. Намджун сходил с ума от собственных мыслей, не мог поверить в то, что в душе все еще живут какие-то чувства, кроме ненависти и злости. Приходил в истинный восторг от одной лишь вероятности оказаться во власти этого непредсказуемого молодого мужчины. Джун сжал запястье Сокджина, настойчиво убирая его руку со своей задницы и удовлетворенно улыбаясь в ответ на едва слышный разочарованный стон младшего. Поднес его ладонь к своим губам и пошло облизал указательный и средний пальцы, обильно смачивая слюной. — Будь нежным, малыш. Ты у меня первый, — прошептал он, отпуская руку Джина, и, удовлетворенно улыбнувшись, впился в приоткрытые от удивления губы поцелуем. Намджун сдался на милость Джина, позволил себе ни о чем не думать, просто следовать за волшебником в мир его грез, ведомый влекущим за собой наслаждением. Мужчина купался в ласке и нежности, щедро одариваемый ими. Подставлялся поцелуям и прикосновениям. Заставил себя расслабиться, когда второй палец настойчиво проник в него, вызывая острые ощущения на грани боли. Дал себе слово ни на мгновение не показывать любовнику, что ему неприятно происходящее. Но Джин оказался далеко не так прост, как Намджун подумал о нем. Сразу почуял неладное. По тому, как напряглось тело партнера, как дыхание сорвалось, а воздух застрял в груди, не найдя выхода. По тому, как заблестели темные глаза. Он мягко, но настойчиво заставил Намджуна подняться, встал сам и направился в спальню, увлекая мужчину за собой. Оставил его стоять у самой кровати, пока раздевался, оглаживая идеальное тело жадным взглядом, прожигавшим насквозь. Джун чувствовал этот взгляд на своей спине, на плечах и руках. Чувствовал настолько отчетливо, что не сразу сообразил, когда теплые пальцы прикоснулись к коже, едва ощутимо, словно крылья бабочки. Мужчина прикрыл глаза, отдаваясь во власть этих бесконечно сладких прикосновений. Подчинился, когда Джин подтолкнул его к кровати, лег на живот и прикрыл глаза, стараясь отключить мозг и сосредоточиться исключительно на ощущениях. Это казалось непростой задачей до тех пор, пока Джун не растворился в нежности, окутавшей его словно в кокон. Джин целовал его спину бесконечно долго, доводя до исступления своими губами и языком, скользившим вдоль позвоночника, вызывая дрожь. Пальцы Намджуна непроизвольно сжимались в кулаки, а тело выгибалось навстречу прикосновениям. Мужчина уже не чувствовал телесной оболочки, душа словно вырвалась из нее. Осталось лишь острое желание, требующее немедленного удовлетворения. Когда тонкие пальцы вновь толкнулись в него, Джун уже так страстно желал этого, что приподнял бедра навстречу, сходя с ума от тихого голоса, шептавшего милые глупости на ухо, опаляя горячим дыханием. И не скрыл разочарования, лишившись вдруг ощущения наполненности. Но тут же толкнулся бедрами навстречу, когда почувствовал, как член Джина уперся в него. — Не спеши, — раздался над ухом тихий голос, а ладонь легла на поясницу, придавливая к матрасу. — Я хочу, — прошипел Джун, пытаясь перехватить инициативу. — Знаю, — усмехнулся младший. — Но сейчас я главный, а значит, просто расслабься и получай удовольствие. Намджун хрипло рассмеялся над собой, растерянным, утратившим контроль, над Джином, упивавшимся своей властью, над ситуацией в целом. Еще вчера он даже мысли не допускал о том, чтобы сблизиться с кем-то, потому как в памяти еще жили воспоминания о Джихуне, а сегодня бесстыдно умолял парня, с которым знаком всего сутки, трахнуть себя. Однако все мысли разлетелись в тот момент, когда член Джина легко скользнул в его тело, практически не причиняя боли, лишь легкое ощущение дискомфорта. А когда парень, перевернувшись на бок и увлекая за собой Джуна, начал двигаться, сначала медленно, но с каждым толчком наращивая темп, мужчина уже не думал ни о чем, кроме заполнявшего его восторга и наслаждения. Бесстыдно застонал, когда ладонь Джина обхватила его член, жаждущий разрядки. И просто разлетелся на куски, паря в собственном удовлетворении, как в невесомости, уносясь все выше, к сверкающим перед глазами звездам, собирая горстями, купаясь в их свете. Легкий поцелуй в висок вернул Джуна на землю, заставив открыть глаза и, обернувшись, посмотреть на младшего, глядевшего на него с улыбкой на губах. Сглотнув, мужчина облизал пересохшие губы и пробормотал: — Надеюсь, я хоть в половину был так же хорош. Джин ничего не ответил, лишь прикоснулся к чужим губам своими.~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Вот уже несколько часов в домике в горах царил полный покой. Все потому, что сытый, но все еще не полностью восстановившийся после ранений Чонгук размеренно посапывал, развалившись на диване перед телевизором, а Ёнтан мирно дремал на коленях Тэхена, с ногами забравшегося в кресло и изучавшего материалы для следующего выпуска шоу, присланные ему на почту. Эту часть дома, наиболее уютную и теплую, Тэхен обнаружил лишь на следующий после приезда день, когда выдалось время спокойно исследовать их жилище. Комната, больше похожая на крытую террасу с окнами в пол, располагалась на первом этаже, но была отделена от столовой-кухни декоративной перегородкой, а потому не сразу бросалась в глаза. И Тэхен сразу же облюбовал это помещение, потому что лишь здесь чувствовал себя уютно. От работы его отвлекло имя Чон Чонгука, произнесенное голосом диктора. Тэ сразу же устремил все внимание на телевизор, сделав звук громче. — Местонахождение преступника на сегодняшний день так и не установлено. А потому полиция призывает быть осторожными и не вступать с ним в контакт. Известно, что у беглого заключенного было при себе огнестрельное оружие, а значит, он может быть опасен. Полиция обращается ко всем, кто обладает какой-либо информацией о местонахождении Чон Чонгука, и просит сообщить в ближайшее отделение. Все время, пока диктор читал текст, на экране рядом с ним показывалась фотография Гука, на которой он выглядел точно как преступник — злые глаза, направленные в объектив, истощенное лицо со впалыми щеками и темными кругами под глазами. Мужчина совершенно не был похож на себя сегодняшнего. — Могли бы фотографию и получше взять, — с плохо скрываемым сарказмом проговорил Чонгук. Тэ обернулся на звук голоса, и на лице его отразились растерянность и сожаление. Оставив Ёнтана в кресле, парнишка подошел к дивану и уселся прямо на пол, положив руки рядом с Гуком и оперевшись о них подбородком. — Что тогда произошло? — тихо спросил он. — Я не хочу об этом говорить, — бросил мужчина, раздражаясь. Он сел, избегая смотреть на младшего, который забрался на диван, не сводя с Гука преданного взгляда. — Фотка ужасная, — проговорил Тэ, не понимая, почему Чонгук не хочет говорить с ним о прошлом, но принимая его решение. — Я бы никогда такую не взял. Тэхен сидел на коленях, упершись локтем в мягкую спинку дивана и глядя на мужчину с искренней улыбкой на губах. А тот уткнулся в сцепленные замком пальцы, лежавшие на коленях, когда, наконец, заговорил: — Я встретил Намджуна и Джи в аэропорту, и вместе мы должны были ехать в банк. — Он сделал глубокий вдох. По напрягшемуся телу стало очевидно, насколько трудно давалось ему возвращение в тот день. — Но Джуну позвонили и сообщили, что отец в больнице. Естественно, он поехал туда. — Мужчина нахмурился, словно пытался вспомнить какие-то важные детали, ускользавшие из его сознания. — Он взял «вольво», на котором я должен был везти его и Джихуна. Поэтому мы поехали на микроавтобусе. Нас было девять: я сидел рядом с водителем, Джи — прямо за нами. Были еще два охранника и ребята из финансового отдела, которые участвовали в переговорах в Японии, с которых и вернулся Намджун. Взгляд Чонгука словно смотрел сквозь время, возвращаясь в тот роковой день. — Настроение у всех было отличное, парни шутили, смеялись. Переговоры прошли успешно, и, собственно, поэтому мы должны были поехать сразу в банк. Джуну перевели огромную сумму по этой сделке, и они везли ключи доступа к спецсчетам, на которых хранились эти деньги. Тэхен заметил, как пальцы Чонгука сжались сильнее, так что побелели костяшки. Непроизвольно потянулся и накрыл их своей ладошкой, но Гук словно и не заметил этого, продолжая говорить. — Мы едва выехали из аэропорта на трассу, я глянул вниз и… — мужчина усмехнулся, как и в тот день. — Заметил, что шнурок развязан. Подумал еще — как не споткнулся и не упал. Отстегнул ремень и наклонился завязать его. — Он замолчал, уставившись отрешенным взглядом в пустоту. — Не знаю, через сколько пришел в себя. Водитель уже был мертв, а я выбрался через лобовое, разлетевшееся к чертям. Автобус лежал на боку как раз на моей стороне. — Он замолчал, переводя дыхание, вырывавшееся рваными толчками из горла и судорожно сглотнул. — Хотел посмотреть, что в салоне с парнями, но в глазах потемнело, голова закружилась, и я присел, чтобы немного прийти в себя. И тут прогремел взрыв. Меня отбросило на несколько метров, и я опять вырубился. Очнулся, уже когда было полно полиции, и Джун набросился с обвинениями. А я даже не слышал ничего, перед глазами все плыло. Чонгук надавил основаниями ладоней на глаза, пытаясь прогнать картинки из прошлого, но они прочно въелись в сознание, отказываясь исчезать. Мужчина зарычал от бессилия, чем напугал заскулившего в кресле Ёнтана. А Тэхен, даже не успев осознать, что делает, забрался на Чонгука верхом, с трудом отодвинул мужские руки и обхватил его лицо своими ладошками, обцеловывая закрытые веки, щеки, покрытые легкой щетиной, плотно сомкнутые губы. Он так сильно хотел облегчить боль, которую причиняли Чонгуку воспоминания, что это желание затмило все остальные чувства: страх, неуверенность, стеснение. Запустив пальцы в черные волосы, парень обрушился поцелуем на чужой рот, и он не был нежным. Губы атаковали, требовали отдачи, зубы кусали, а язык слизывал боль. Впервые Тэхен целовался так страстно и неистово, и буря эмоций, ожившая внутри него, затмевала рассудок, выбивала все сомнения, лишала способности думать, оставляя все на откуп душе, рвущейся в бездну за наслаждением, еще не познанным, но таким манящим. Ошеломленный натиском Чонгук в первые мгновения не знал, что делать с набросившимся на него мальчишкой. Но все же голод взял свое. Мозг отключился, а его функцию приняло на себя укрепившееся в теле вожделение, подстегиваемое неудовлетворенной жаждой близости. Мужчина ответил на поцелуй, грубо ворвавшись языком в теплый рот, глотая резкое дыхание. Руки, нуждавшиеся в теплоте и мягкости идеальной кожи, забрались под широкую футболку. Пальцы впивались, оставляя на песочного цвета глади розовые отметины, проходились вдоль позвонков, вызывая дрожь в стройном теле. Ладони накрыли мягкие ягодицы, сминая их, притягивая парня ближе, вжимая его бедра в свои. Всего на мгновение Тэхен прервал поцелуй, чтобы глотнуть воздух, которого катастрофически не хватало, и застонал, когда губы Чонгука впились в то место на шее, где отчаянно пульсировала артерия. Через тело словно пропустили разряд тока, спина выгнулась, а попка проехалась по возбужденному члену мужчины, и тонкая ткань спортивных штанов оказалась незначительной преградой, настолько остро в теле Чонгука отозвалось это движение младшего. Гук зарычал, уже даже не пытаясь сдерживать нараставшее возбуждение. Вцепился в края футболки Тэхена и бесцеремонно потянул ее наверх. Парнишка поднял руки, позволяя ткани, ведомой руками мужчины, свободно соскользнуть, и замер, глядя на Гука, плотоядно облизнувшегося, прежде чем его зубы обхватили темную бусинку болезненно чувствительного соска, слегка прикусывая. Острое наслаждение, граничащее с болью, пронеслось по венам, заставляя тело вытянуться в звенящую струну. Пальцы Тэхена впились в плечи Гука, и лишь ткань футболки помешала расцарапать кожу. Мужские ладони забрались под пояс штанов и тонкий трикотаж белья, сжимая упругую попку, пока губы выцеловывали грудь парнишки, а язык рисовал причудливые иероглифы на гладкой коже. И вдруг Чонгук замер, уткнувшись лбом во влажную от его собственных поцелуев грудь Тэ, вздымавшуюся от тяжелого дыхания. Мужчина чувствовал, что еще пара минут и он вряд ли сможет удержать свой член в штанах, но со стыдом вынужден был признать свою абсолютную необразованность в вопросах интимной близости двух особей мужского пола. Все, что у него происходило до этого, умещалось в рамках традиционного секса. Даже с девушками он никогда не занимался анальным. Что уж говорить о парне, который к тому же являлся девственником. Пальцы Тэхена, недоуменно поглядывавшего на макушку старшего сверху вниз, нервно перебирали жесткие волосы. И это копошение раздражало Чонгука, потому что не давало осадить возбуждение, и без того отдававшееся болью во всем теле. Схватив парнишку за запястья, Гук убрал его руки с шипением: — Прекрати. Ссадил его с себя, ткнув снятой пару минут назад футболкой в грудь, и, поднявшись с дивана, пошел наверх, ничего не сказав и оставив младшего, глядевшего ему в спину до боли закусив губу, в полном недоумении.~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Бросив очередной нетерпеливый взгляд на часы, Юн повернулся в сторону входа в гостиницу и пробормотал: — Похоже, это бесполезно. Они с Югемом уже шестой час сидели в баре, расположенном в лобби отеля, ожидая возвращения Джихуна, ну или безумно похожего на него парня. Юнги показал запись, взятую со студии, и в парне на ней Югем узнал Пака, но все же хотел удостовериться. — Да уж, везет как утопленникам. Надеюсь, они не выехали? — Нет, — отрезал Юн. — Не выехали. Югем прищурился, внимательно глянув на блондина и на то, как тот нетерпеливо постукивал пальцами по корпусу телефона, постоянно поглядывая на часы. — Ты здесь не один? — предположил он, в ответ получив недоуменный прожигающий взгляд, а потому поспешил пояснить свою догадку: — Ты так часто смотришь на телефон, словно у тебя свидание назначено. Ну или в номере тебя ждет обнаженная красавица. — Красавец, — злобно бросил Юнги, и от этого ответа глаза Югема чуть округлились. — Прости, никогда бы не подумал, — пробормотал мужчина. — Что я педик? — Слушай, с твоим характером я вообще удивляюсь, как тебя кто-то может ждать. Ты же постоянно психуешь! — Хочешь стать моим терапевтом? — ощетинившись, буркнул Юнги. — Давай так: я подежурю, а ты иди к своему красавцу, — Югем улыбнулся, заметив едва промелькнувшее в прищуренных глазах чувство благодарности. — Если что, я наберу. Юнги еще немного посидел, уткнувшись в телефон. Боялся показаться совсем уже пацаном несдержанным. Да и благодарностями разбрасываться вряд ли стал бы — все эти розовые сопли не для него. Поэтому посчитал, что скупого «спасибо» будет вполне достаточно. — Я сменю тебя через… какое-то время. — Не торопись, — усмехнулся Югем и жестом подозвал официанта, чтобы заказать очередную порцию кофе. Юнги нетерпеливо подергивал коленом, пока поднимался в лифте, плетущемся со скоростью улитки. А когда двери наконец раскрылись, размашистым шагом почти побежал по коридору в предвкушении хорошего секса. Неужели этот пятидневный марафон неудовлетворенного возбуждения подошел к концу? Открыв дверь электронным ключом, Юнги прислушался. В комнате горел ночник, но не было слышно ни звука. Скинув туфли у порога, Юн хотел пройти в душ, но сначала решил заглянуть в комнату. Зря он это сделал. Теперь уже не смог бы уйти, даже если захотел бы. Чимин лежал на огромной кровати, подложив руку под голову. Паршивец и не подумал раздеться, как просил Юнги, и эта непокорность понравилась блондину. Улыбнувшись одними уголками губ, Юн подошел к кровати и стал одним коленом на край, потянув одеяло, в которое кутался мальчишка. Тот что-то проворчал, приоткрыв глаза, но тут же зажмурился от света лампы, горевшей на тумбочке. — Я же предупреждал, чтобы на тебе не было одежды. Чимин сладко потянулся, перевернувшись на спину и выгибая ее. Подложив обе руки под голову, он все же приоткрыл глаза и сонно улыбнулся. — Тебя долго не было, — пробормотал он охрипшим ото сна голосом. — Я бы замерз. С этим Юнги спорить не мог. На часах натикало уже почти одиннадцать. — Ладно, прощен, — бросил Юн, подцепив пальцами белый свитер, надетый на младшем. — Но я уже тут. — Потянул его наверх, обнажая плоский живот с отчетливо выделяющимися кубиками пресса. Чимин приподнялся, быстро избавился от свитера и снова распластался на спине, ослепляя Юнги невероятно красивым торсом. Тонкие пальцы прочертили линию от пупка до темного соска, обведя его, будто случайно процарапав ногтем. Чимин прикрыл глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями. Втянул живот, когда пальцы прошлись от груди вниз, остановившись у самого пояса светлых джинсов. Юнги поддел край ремня, вытаскивая его из шлёвок, резко сжал в ладони и потянул так сильно, расстегивая, что даже оторвал Чимина от кровати. Мальчишка засмеялся и игриво закусил нижнюю губу, наслаждаясь хищным блеском в глазах старшего. Приподнял бедра, когда руки Юнги подцепили пояс уже расстегнутых джинсов и потянули вниз, позволяя раздеть себя и пошло при этом улыбаясь. Юн скользил взглядом по ногам, выдававшим в парне спортивную подготовку, по узким бедрам, возбужденному члену с алой головкой, подрагивавшему и сочившемуся влагой. И не понимал, как ему все еще удавалось сдерживаться и не наброситься на младшего — сексуального, красивого, откровенно соблазняющего. Юнги по-прежнему медлил, чем сводил Чимина с ума. Тот уже тянул руки к старшему, устав от длительного ожидания. Приподнялся на локте, схватил блондина за рукав и дернул на себя. От неожиданности Юн потерял равновесие и упал на расхохотавшегося Чимина, довольного своей выходкой. Обхватив Юна за талию ногами, парень призывно приподнял бедра, словно приглашая. Хотя приглашение уже и не требовалось. Юнги отпустил себя, не выдержав близости желанного тела. Смахнув с тумбочки смазку, выдавил прозрачную массу на пальцы и осторожно, но настойчиво ввел один, практически без труда вошедший на всю длину. «Шлюшка», — пронеслось в голове Юнги, но ему было уже все равно, даже если Чимина перетрахало пол-Сеула. Он увяз в этом мальчишке настолько глубоко, что обратной дороги уже не существовало. Увяз в тот момент, когда увидел сидящего под своей дверью, похожего на бездомного котенка, и прошептавшего, что скучал. Добавил еще один палец, за ним третий, ускоряя темп, вгоняя их на всю длину и не сводя жадного взгляда с очаровательного лица парня, на котором отражались сотни эмоций. Младший распахнул глаза, и Юнги утонул в бесконечных черных дырах. — Ого, — выдохнул он восхищенно. — Сменил линзы? Тончайшая светло-каряя с вкраплениями зеленого радужка обрамляла огромные черные зрачки, отражавшие свет лампы. Чимин чуть нахмурился, словно не понял, о чем говорил Юнги. Но потом улыбнулся и кивнул: — Ага. Юн насторожился. Когда утром он догадался про линзы, то разглядел едва заметные их очертания. Сейчас этой каймы не было. Да и Чимин вел себя странно, как в их первую встречу. Он уже не походил на невинного мальчишку, а скорее, на опытного хастлера. Приподнявшись на одной руке, а пальцами другой вцепившись в щеки парня, Юнги крепко зафиксировал его голову, чем напугал Чима. Тот перестал улыбаться и уставился на старшего широко раскрытыми глазами. — Это линзы? — прорычал Юн, нависая над парнем. — Не слышу?! — после небольшой паузы почти прокричал он. Чимин несколько раз перепуганно моргнул и помотал головой, насколько позволяла ладонь Юнги, обездвижившая его голову. — Ах ты, сука! — взревел Юнги, садясь на колени и с размаха всаживая кулак в челюсть младшего. Чимин инстинктивно закрылся руками, но было поздно: из разбитой губы потекла кровь. — Любишь торчать?! — Второй удар пришелся по ребрам. Чимин задохнулся от боли, согнувшись пополам. — Тварь! — выплюнул Юнги, вцепившись в красные волосы и дернув, заставляя посмотреть на себя. Он уже занес кулак для очередного удара, но сдержался, когда парнишка зажмурился и чуть слышно проскулил: — Не надо, пожалуйста. — Чтобы утром тебя здесь не было, — резко отпустив парня, прошипел Юнги и вышел из номера. Чимин вздрогнул, когда хлопнула дверь, скрутился в комок, обхватив себя руками и заревел от боли и внезапно заполнившего его чувства потери. Уже два дня он не принимал дозу, но сегодня призраки прошлого ворвались в его жизнь нагло и бесцеремонно, утягивая в пропасть. Но парень не готов был разбиться. Не хотел. Ведь скоро придет Юнги, и он не должен видеть его расколотым, рассыпавшимся на мелкие осколки. Чимин ждал до последнего. Пока одна из сотен когтистых лап не впилась в него, раздирая до крови. Пока дыхание не сорвалось на хрип, а из глаз не брызнули слезы. Тогда-то он и вытащил линзы. Они так и остались валяться где-то на полу возле кровати. Хватило сил лишь на то, чтобы добраться до сумки на ватных ногах, проглотить таблетку и ждать, надеясь, что еще не слишком поздно. Юнги бежал по ступеням вниз, не дождавшись медленно ползущего лифта. Тем более так у него была возможность хоть немного осадить бушевавшую в нем злость. Оказавшись на первом этаже, он пролетел через лобби и остановился, лишь оказавшись на улице. Остановился, уперев ладони в чуть согнутые колени и тяжело дыша. Легкие жгло, а пересохшее горло саднило. Прикрыв глаза, Юнги пытался восстановить дыхание и хоть немного унять сердце, бешено колотившееся в груди. Но тут же перед глазами всплыла кровавая пелена. — Нет, — прошипел Юнги, зажмуриваясь. — Только не сейчас… Быстро моргая в попытке прогнать кошмар, он потер лицо, пока кожа не начала гореть. Автоматически полез в карман за сигаретами, но вспомнил, что их там нет. — Ты в порядке? — раздался совсем рядом голос Югема. Мужчина увидел бегущего через холл отеля Юнги и выскочил следом. — Дай сигарету, — бросил Юн сдавленным голосом. — Я думал, ты не куришь, — удивленно приподняв брови, проговорил Югем, но все же протянул пачку и зажигалку. — Я тоже так думал, — бросил Юнги, выпрямляясь и закуривая. Сделав глубокую затяжку, он снова прикрыл глаза. Кровавой пелены больше не было, и парень облегченно вздохнул. — Что стряслось? — Не твое собачье дело, — огрызнулся Юн, делая очередную глубокую затяжку, но вдруг горло его сдавила сильная рука, едва не приподнимая в воздух. Лицо Югема было совсем близко, всего в нескольких сантиметрах. — Я не буду допытываться, что у тебя случилось, — негромко проговорил мужчина. — Сам расскажешь, если захочешь. Но не кидайся на людей. Это может быть опасно. Юнги закашлялся, стоило цепким пальцам разжаться, и присел на корточки, обхватив голову руками. — Пойдем в бар, — похлопав парня по плечу, предложил мужчина. — Тебе надо выпить. — Я не пью, — выкидывая окурок и поднимаясь, прошипел Юн. — Да-да, и еще не куришь, — со смешком заметил Югем, направляясь в отель.