~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Сбежав от объекта вожделения, Гук закрылся в ванной, пытаясь прийти в себя и вновь обрести способность мыслить рационально. Хотя о какой рациональности могла идти речь, если все мысли, блуждавшие в голове, сосредоточились на парнишке, сводившем с ума дикой смесью невинности и страсти. И если до этой минуты Гук был уверен, что все из-за острой нехватки секса в организме, то теперь, за пару минут доведя себя до разрядки и не ощутив ни на грамм облегчения, он уже искренне сомневался в своих прежних выводах. Понятно, что самоудовлетворение никогда не сравнится с нормальным здоровым сексом, но за три года, проведенных в тюрьме, организм вполне привык. Однако сейчас градус накала достиг критической точки, и даже дрочка не помогла понизить его. В мозгу, как и во всем теле Чонгука, билось желание обладать стройным телом, манящим, соблазнительным. И было бы понятно, будь на месте Тэхена девушка с большой грудью и мягкой попкой, какие всегда нравились Чонгуку. Но мальчишка? Да, женоподобный, да, смазливый, да, похожий в чем-то на девочку. Но парень! С таким же членом, как у Гука, и отсутствием влагалища, в которое можно было бы засунуть свой. Мужчина уселся прямо на пол в душевой, подставляясь под упругие струи и надеясь, что теплая вода приведет в порядок мысли, но все тщетно. Синеволосое чудо отказывалось покидать сознание, цепляясь за него своим невинным взглядом, квадратной улыбкой и тонким цветочным ароматом, а перед глазами все еще маячило томившееся в его руках стройное тело. Выйдя из душа, Гук трусливо забился в соседнюю со спальней комнату, чтобы избежать лишнего соблазна, и просто лежал, пялясь в потолок и вслушиваясь в тишину за дверью, но так и не уснул. Легче не стало. Осознание того, что где-то там бродит Тэхен, сводило с ума, растекалось негой по телу, поднимая волны жара. Ощутив острую потребность в свежем воздухе, Гук спустился вниз, стараясь остаться незамеченным, сунул ноги в ботинки, стоявшие у двери, схватил висевшую тут же куртку и вышел на улицу. Он даже не думал, куда идет, просто брел вперед, ступая в мягкий снег. И наслаждался холодным, но не сильно морозным воздухом. Ему не хватало таких бесцельных прогулок, когда бредешь вперед, не куда-то, а просто так. Не потому что надо идти, а потому что хочется. Сколько он так шел, мужчина не знал. Почувствовал лишь, что по мере того как темнело и мороз крепчал, холод пробирался под одежду, вызывая дрожь. Гук повернул обратно, следуя по своим же следам. Вернулся он уже затемно. Неяркий свет в окнах дома служил ему маяком. А когда подошел совсем близко, услышал приглушенный голос Тэхена, говорившего по телефону, а подойдя еще ближе, увидел и самого парня. Тэ стоял неподалеку от крыльца спиной к Чонгуку, зябко кутаясь в куртку. Стараясь двигаться как можно тише, Гук заметил копошившегося в снегу пса и мысленно попросил его не лаять. Тот словно услышал эту просьбу, просто посмотрел в его сторону и продолжил нюхать веточки кустов, посаженных вдоль забора. — Я не расстроенный. Просто не понимаю. Вроде все хорошо, но потом он вдруг просто уходит. Или меня прогоняет. — Чувство вины за резкое поведение по отношению к мальчишке вдруг навалилось на Чонгука. — Наверное, я что-то делаю не так… Гук был уже совсем близко, прямо за спиной Тэхена. Едва не касался носом мягких волос с ароматом цветов. Мальчишка оказался всего немногим ниже Гука. — Ты все делаешь правильно, — проговорил завороженно мужчина. Тэхен услышал голос Чонгука в тот момент, когда чужие руки обняли его за талию, а губы ткнулись в синюю макушку. — Перезвоню, — прошептал Тэ, сбросив вызов, и сунул телефон в карман куртки. Он был настолько увлечен разговором с Джином, что не заметил подкравшегося Чонгука, пока мужчина сам не обнаружил свое присутствие. Гук прикрыл глаза, вдыхая воздух, пропитанный пьянившим ароматом. Стройное тело льнуло к нему, подчиняясь сильным рукам. Дыхание сбивалось от близости и услышанных слов. — Тогда почему ты… — Сбегаю? — воспользовавшись замешательством Тэхена, тихо спросил Гук и продолжил, переведя дыхание: — Потому что до встречи с тобой был убежденным натуралом. — Тяжелый вздох по ушедшей в небытие гетеросексуальности. — Потому что ты первый в моей жизни девственник. — Признание собственной неопытности. — Потому что у меня не было секса больше трех лет, и я уже забыл, что и как. — Проявление слабости. — Потому что я понятия не имею, что с тобой делать. — Нервный смех. — Потому что я чертовски боюсь причинить тебе боль. — Бесконечная нежность. — Выбирай любой вариант. — Обреченность?.. Тэхен развернулся в чуть ослабевшем кольце мужских рук, глядя в растерянные глаза, в которых сейчас отражалась целая вселенная, и потерялся в них среди мириад звезд, мерцавших и ослепительных. Обхватил Чонгука за шею, приподнимаясь, а тот в ответ мягко накрыл распахнутые в невысказанном предположении губы своими и подхватил Тэ, отрывая от земли. Длинные ноги тут же обвили бедра мужчины, а ладони Чонгука подхватили под попку, без труда удерживая почти невесомое тело. Сказанное мужчиной вселило в Тэхена уверенность в себе и придало смелости. Его язык проворно скользнул в теплый чонгуков рот, исследуя, играя с языком старшего. Губы пробовали на вкус, срывали стоны, посасывая, сминая. Он никогда так не целовался. Поначалу опасался сделать что-то неправильно, что не понравится Гуку. Однако сейчас, когда мужчина расписался в собственной неопытности и в своих опасениях, Тэхен почувствовал себя на равных с ним. Они оба не знали, что делать. А значит, будут учиться вместе. Прислушиваться к своим желаниям, подчиняться инстинктам. Гук вошел в дом и поставил Тэхена всего на пару минут, позволяя скинуть угги и куртку, тем временем сам быстро избавился от ботинок и верхней одежды. — Дверь, — усмехнулся Тэ, когда Гук хотел снова схватить его. Мужчина нетерпеливо метнулся к двери и наткнулся блестевшим взглядом на недоуменно глядевшего Ёнтана. — Заходишь? — бросил Гук раздраженно. — Или там будешь ночевать? Тэ засмеялся, опершись о стену и прикусив губу. Впервые с момента встречи с Чонгуком он откровенно наслаждался происходившим — без страха и сомнений. Шпиц проскользнул в дом, прежде чем дверь закрылась, и побежал в комнату, обиженно оглядываясь на глупых людей, вечно недовольных и странных. А эти самые люди уже опять целовались до одури, шаря наглыми руками по телам друг друга, забираясь под одежду и вызывая стоны, когда холодные руки касались разгоряченной кожи. Подхватив Тэхена, тут же повисшего на нем как обезьянка, Чонгук едва дошел до стола — первой попавшейся поверхности, до которой хватило терпения дотянуть. Усадив туда парня, он резко стянул с него футболку и позволил снять свою, чуть поморщившись, когда рука Тэ задела рану на ребрах. — Прости, — выдохнул Тэхен и тут же присосался губами к смуглой коже на ключице, оглаживая ладонями крепкие плечи. Гук зажмурился, закусив губу, чтобы не закричать, как школьник, от нахлынувшего возбуждения, позволив младшему исследовать свое тело ртом, языком, уже согревшимися от жара его кожи пальцами, при этом жадно проходясь ладонями по стройным ногам Тэхена, лаская поясницу прямо над резинкой спортивных штанов, оглаживая спину, но не решаясь идти дальше. Он словно провел на теле младшего невидимую черту, за которую вход воспрещался. То же самое происходило с Тэ. Он медленно, с опаской подбирался к поясу штанов Чонгука, но тут же одергивал руки. И как ни пытался перебороть страх и стеснение, ничего у него не получалось. Чувствуя неуверенность друг друга оба замерли, уткнувшись лбами и задыхаясь. — Черт, — нервно усмехнулся Чонгук, — может, порнушку глянуть? Ну чтобы хоть понимать, как там что… Засмеялся, посмотрев на вмиг залившееся краской лицо Тэхена. Схватив его за шею, притянул к себе, касаясь губами виска, и проговорил: — Ладно, попробуем обойтись без порнушки. Тэхен хихикнул, зарывшись лицом в чужую грудь. Он смущался, как ребенок, чувствовал, как кончики ушей начали гореть. Но почему-то не боялся проявлять свое стеснение. Вероятно, потому что Чонгук вел себя так, словно ему нравилось это. Или же тот сам испытывал то же самое, только умело скрывал. — Пойдем наверх? — предложил Гук неуверенно, ощущая ужасную неловкость от ситуации в целом. Казалось, гораздо легче просто нестись на волнах страсти, когда мысли в принципе не задерживались в голове. Но сейчас, когда он фактически признался в своих желаниях, пусть и не говоря о них напрямую, было странно слышать все то, что само срывалось с языка. Мужчина запустил пятерню в волосы, зачесывая их наверх, и потупил взгляд. — Пойдем, — спрыгнув со стола, Тэхен взял Чонгука за руку и направился к лестнице, вызвав своим внезапным проблеском храбрости легкую улыбку на красивых губах. Оказавшись в спальне, парень подошел к кровати и присел на край. Смущенно опустил голову, уткнувшись взглядом в сцепленные на коленях пальцы, и боролся с вновь подступившим внутренним страхом, охватившим его. Гук смотрел на Тэ издали, сомневаясь, правильно ли они поступают? Уж если за столько лет гламурной жизни не нашлось никого, кто смог бы соблазнить Тэхена, достоин ли этого приза он, беглый заключенный, который в случае неудачного исхода дела будет сидеть до конца жизни, а даже если Джихуна удастся найти, то придется отбыть наказание за побег? С другой стороны, Чонгук понимал, что мальчишка слишком остро воспринимал его отказы и отстраненность. Да и свое желание он уже практически не мог контролировать. Все мысли сводились к острой боли, свернувшейся тугой пружиной в паху. Словно почувствовав мысли Чонгука, Тэхен поднял голову и внимательно посмотрел прямо в черные глаза своими, пронзительными и сверкающими, даже будучи скрытыми в тени густой челки. Если там и плескалось сомнение, Чонгук не заметил его. Или не захотел замечать. Ничего не сказав, прошел в ванную, кинувшись перерывать шкафчики в поисках презервативов и чего-то похожего на смазку, а когда нашел и то, и другое, вернулся в комнату и решительно подошел к кровати. Тэхен уже забрался на нее с ногами, подтянув колени к груди и плотно обхватив их руками, словно пытаясь закрыться. Теперь, когда мальчишка находился совсем близко, Чонгук отчетливо видел в его глазах страх перед неизбежностью. Опустившись на край, мужчина положил руку на обнаженное плечо Тэхена. — Если ты боишься… — Боюсь, — тут же перебил его младший. — Никогда, наверное, мне не было так страшно, — выпалил, не успев даже подумать о том, стоит ли говорить такое. Голос Тэхена дрожал, а в глазах уже стали собираться слезы. — Только не реви, — пробормотал Чонгук, потянув младшего за руку. И тот не стал медлить. Забрался на колени, усевшись верхом, и, обхватив мужчину за шею, уткнулся лицом в плечо. Гук на несколько мгновений опешил, а потом положил ладони на спину Тэхена, поглаживая теплую гладкую кожу. — Если тебя это успокоит, мне тоже страшно, — проговорил Чонгук в пахнущие цветами волосы. Тэхен отклонился назад, заглядывая в черные глаза и силясь отыскать там хотя бы тень лжи, но во взгляде, открытом и искреннем, плескалось лишь волнение. — Я остановлюсь в любой момент, — пообещал Чонгук. — Обещаю. Парнишка кивнул и несмело коснулся губами чужих губ. Этот поцелуй отличался от тех, первых, наполненных страстью и желанием, сводивших с ума. Этот был медленным и тягучим, как расплавленная карамель. Таким же сладким. И от сладости этой голова шла кругом. Возбуждение поднималось, постепенно заполняя сознание Тэхена. Он поддавался своим желаниям, которые оказались намного сильнее страха. Уже спустя несколько минут парень осмелел настолько, что скользил ладошками по плечам и спине Чонгука, зарывался в черные волосы пальцами, сжимая и оттягивая их, а язык его слизывал жажду с влажных губ мужчины. Осмелел настолько, что толкнул мужчину, заставляя лечь и опустился сверху, наслаждаясь прикосновением кожи к коже, горячей, влажной от желания. Не испугался, когда Чонгук перевернулся, подмяв Тэхена под себя, уперся локтями в матрас по обе стороны от парня и приподнялся. Ладонями убрал синие волосы, открывая лоб и рассматривая красивое лицо, обводя его контуры кончиками пальцев. И снова целуя губы, яркие, припухшие от поцелуев, блестящие от влаги и манящие своей сладостью. Насилу оторвавшись от них, Чонгук скользил губами по шее, провел языком по ключице, оставляя влажную дорожку, спустился короткими поцелуями от плеча к груди, подобравшись к маленькой бусинке соска, и прикусил ее. Неожиданно, достаточно сильно, чтобы электрический разряд пронзил не знавшее еще подобных ощущений тело, срывая стон с губ. Парень выгнулся под Гуком, позволив мужским ладоням скользнуть под спину, пройтись вдоль позвонков до поясницы и, подцепив резинку спортивных штанов вместе с бельем, потянуть их вниз. Бедра парня мгновенно приподнялись, позволяя беспрепятственно избавиться от одежды. В ответ и справедливости ради пальцы Тэхена потянули вниз штаны Гука. Тот лишь на мгновение приподнялся над стройным телом, избавляясь от одежды, а когда накрыл его вновь, чужие ноги обвились у него вокруг талии, прижимая ближе, а руки вновь вцепились в плечи и потянули вниз. Не разрывая поцелуя, Гук нащупал баллончик со смазкой и, с трудом справляясь одной рукой, выдавил немного на пальцы. Приподнявшись на одном локте, едва сдержал стон, когда боль пронзила руку, чтобы не напугать младшего. Все еще не зажившие раны сковывали движения. Мужчина вновь перекатился на спину, увлекая Тэхена за собой. Младший тут же оседлал бедра, невольно потеревшись о возбужденный член своим. От остроты ощущений Чонгука повело, утягивая в бездну, мерцавшую яркими огнями. Казалось, еще одно такое прикосновение плоти к плоти, и он кончит в то же мгновение. Ладони вцепились в упругие ягодицы парня, оставляя на гладкой коже прозрачную субстанцию, а пальцы тем временем подбирались к тесному входу. Медленно, робко, несмело. Дразнили, не решаясь на большее, но распаляя Тэхена, пока он сам не начал толкаться навстречу руке Чонгука. Гук прикусил нижнюю губу Тэ, намеренно причиняя боль, и одновременно с этим протолкнул палец сквозь тугое кольцо мышц всего на одну фалангу. Но этого хватило, чтобы Тэхен замер, пронизанный новыми неожиданными ощущениями. Нет, он не мог сказать, что это было больно, но проникновение приносило дискомфорт. Все еще не убирая палец, Гук обхватил парня за поясницу второй рукой и крепко прижал к своему животу, фиксируя, не давая двигаться. Губы не отрывались от горячего рта Тэхена, продолжая поцелуй, но делая его грубее. Чонгук почувствовал, как тело Тэхена начало расслабляться, и толкнул палец глубже, совсем немного, но мальчишка снова замер, распахнув глаза, в которых плескался страх. Гук тут же убрал руку, снова уложил Тэхена на спину, а сам остался лежать рядом на боку. — Пожалуй, не стоит торопиться, — едва сдерживая тяжелое дыхание проговорил он, а когда Тэ раскрыл рот, чтобы сказать что-то, настойчиво покачал головой, останавливая. — Слушай, что старшие говорят. — Мужчина улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Но я хочу, — прошипел Тэхен. — Я тоже, поверь, — кивнул в подтверждение своих слов. — Тогда почему… — Потому что боюсь, что еще немного и остановиться уже не смогу. — И не надо, — выдохнул Тэ, а Гук улыбнулся на это. — Предлагаю для начала сбить напряжение, — приподняв одну бровь вверх, произнес Гук и сам едва не застонал от того, насколько пошло, но в то же время заманчиво это прозвучало. — О, — только и смог протянуть Тэ, когда мужская рука, влажная от смазки, сжала его член. — Ну этим-то ты хоть занимался? — поинтересовался Гук, от которого не ускользнуло искреннее удивление на лице Тэхена. И в принципе, Чонгук уже догадывался, каким будет ответ младшего, но все же хотел убедиться. — А ты не будешь кричать? — прищурившись, спросил Тэ. В ответ Гук закатил глаза, выдохнув. — Ты точно с луны свалился, — прошептал мужчина в приоткрытые губы, а когда снова приподнялся, глядя на младшего сверху вниз, ухмыльнулся. — Ну что, лунный малыш, полетаем? — проговорил Гук, прежде чем накрыть губы Тэхена своими и утащить его в сверкающую бездну наслаждения.~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Осушив очередную рюмку соджу, Юнги отправил в рот тонкий ломтик вяленого мяса, макнув его в острый соус. Югем при этом медленно потягивал кофе, наблюдая за младшим и удивляясь: это была уже восьмая стопка неразбавленного соджу, но парень при этом оставался совершенно трезвым. Мужчина даже предположить боялся, что произошло за те десять минут, пока Юнги не было. Потому что настроение парня поменялось в диаметрально противоположном направлении. Покидал бар один Юнги, а вернулся — совершенно другой. Глаза его гневно сверкали, метая молнии. Он оставался молчалив. При этом опрокидывал одну рюмку за другой, практически не закусывая, но выкуривая по сигарете после каждой. Но и допытываться о причинах таких кардинальных перемен Югем не стал. Сам терпеть не мог, когда без спроса лезли в душу. Знал по себе, что молчаливая компания иногда помогает лучше, чем самый разговорчивый собеседник. — Думаю, бессмысленно тут сидеть, — предположил мужчина, когда перевалило за полночь. Поднявшись из-за столика, прошел к рецепции и мило побеседовал с улыбчивой девушкой, а когда вернулся, сообщил: — Мне позвонят, если они появятся. Так что вполне можем разойтись. — Я еще немного посижу, — бросил Юнги, выпивая очередную порцию соджу. — Уверен? — поинтересовался Югем, чуть склонив голову. — По-моему, тебе уже хватит. — Я сам решу, когда мне хватит, — бросил парень, скалясь. — Ну как знаешь, — вздохнул Ю, но все же попробовал вразумить младшего еще раз, прежде чем уйти: — Если хочешь решить проблему, то лучше это делать на трезвую голову. Больше пользы будет. — А если я не хочу ее решать? — даже не глянув на мужчину, спросил Юнги. — Тогда тем более. Зачем тратить здоровье и нервы на проблему, которая даже не стоит того, чтобы ее решать? После ухода Югема Юнги еще долго сидел в баре, но пил исключительно кофе. Около пяти утра, когда персонал принялся за подготовку к новому дню, Юн докурил последнюю сигарету и пошел в номер. Все это время он размышлял о словах, сказанных Югемом. Стоило ли решать проблему с Чимином? И было ли это проблемой? Может, зря он так налетел на парня? Какое ему дело, торчит тот или ведет здоровый образ жизни? В конце концов, начиналось все как легкое приключение. В какой момент Юнги стало не все равно? Он не мог этого сказать точно. И приблизительно тоже не мог. Просто когда увидел эти зрачки, огромные как блюдца, и понял, что мальчишка под наркотой, внутренности скрутило тугим узлом и чернота навалилась из ниоткуда, заставив наброситься на пацана с кулаками. Сейчас, немного остыв, Юнги сожалел об этом. До сих пор перед глазами стояло искаженное от страха лицо с перепуганными глазенками. Только сделанного не изменить, и сейчас Юнги должен был принять другое решение: стоит ли бороться за Чимина? И хочет ли он? Перед входом в номер парень замешкался, делая глубокий вдох. Принятие решения отложил. Все зависело от того, что ожидало его там, за этой дверью. Услышав, как открылась, а через мгновение захлопнулась дверь, Чимин резко сел в кровати, поджав колени к груди и натянув одеяло до самого подбородка. Юнги сглотнул, увидев багровое пятно, расползшееся по привлекательному лицу. На распухшей губе темнела запекшаяся кровь. Однако злость на Чимина никуда не делась. Остановившись возле кровати, старший несколько мгновений смотрел на парня, глядевшего на Юнги снизу вверх, втянув голову в плечи. Чимин вздрогнул и зажмурился в ожидании новой порции ударов, когда Юн протянул к нему руку и сжал в ладони лицо, больно впиваясь пальцами в щеки. — Посмотри на меня, — приказал блондин, дергая голову младшего и заставляя поднять ее. Глаза резко распахнулись, и Юнги пристально посмотрел в них, но обнаружил лишь страх. — Сигареты есть? — Там, — тихо ответил Чимин, указав на балкон. Юнги закурил, уперевшись локтями в бетонный парапет балкона, и глянул вниз. С высоты пятнадцатого этажа все казалось настолько мелким, что теряло всякую важность. И лишь тот, чье неровное дыхание за спиной нарушало тишину, имел значение. Повернувшись, парень оперся задницей на парапет и внимательно посмотрел на закутавшегося в одеяло почти с головой Чимина, опустившегося на пол. — На чем сидишь? — спросил резко, без сантиментов. — Психотропы. — Что именно? — Не знаю. Беру у одного на районе. — Есть еще с собой? Чимин указал на джинсы, валявшиеся у кровати, там, где Юнги их бросил. Достав из кармана серебряную коробочку с капсулами, Юн внимательно изучил содержимое и облегченно вздохнул. Смыв капсулы в унитазе, парень вернулся на балкон и снова закурил. — Давно сидишь? — На этих - полгода. — А раньше на чем? — продолжал допрос Юнги. — Не знаю, — сглотнув, ответил Чимин, не поднимая взгляда. — Что-то легче. Перестало помогать. — Помогать от чего? — Панические атаки. — Как часто? — По-разному, — ответил мальчишка. — Бывает - раз в неделю, а иногда каждый день. Юнги перевел дыхание, отвернувшись и снова посмотрев вниз. Все оказалось не настолько плохо. Он узнал эти капсулы. Сам когда-то участвовал в разработке их содержимого. Прозрачные, с едва заметной буквой «Х» — своеобразный знак качества. И это самый легкий из всего ассортимента выпущенных на улицы Сеула наркотиков. Оставалось лишь надеяться, что Чимин еще не слишком глубоко увяз. Тогда Юнги справится. Сможет вытащить его. — Точно больше ничего нет? — уже чуть более мягким голосом спросил Юн, а когда Чимин покачал головой, судорожно сглатывая, словно опасаясь страха, способного навалиться из ниоткуда и утащить в темноту, проговорил: — Узнаю, что наврал, - вышвырну. — Мне нельзя без них, — прошептал Чимин, роняя прозрачные капли с ресниц. — Я умру… Юнги стиснул зубы с такой силой, что они норовили раскрошиться. Только бы самому не поддаться панике, обступавшей со всех сторон. Парень присел рядом с Чимином, посмотрев на него. — Не умрешь, — пообещал, взяв влажные щеки в свои ладони. — Я буду рядом.